– А ты-то как думаешь?
– Но он же ничего не делал!
– Чего не делал?
– Да не знаю я! Ну, дал бы ему по морде.
– А ты, верно, так бы и поступил, а?
– Ну, наверное, как-нибудь в этом роде.
Кэлли послышался отголосок какой-то давней обиды Доусона. И к своему удивлению, он спросил:
– И что же, помогло бы это?
– Самому ему особенно не помогло бы, – ответил Доусон, – но мне от этого могло бы стать легче.
А ведь что-то еще было в лице Рейда, помимо печали и доброты. Кэлли напряг память, пытаясь определить это. Он как бы услышал голос Рейда: «Я пытался понять, что она чувствует...» Кэлли снова увидел запущенные комнаты, мебель из лавки старьевщика... «...Надеялся, что это нечто такое, с чем она в конце концов сумеет справиться, и, стало быть, мы смогли бы снова быть вместе».
Сила, вот оно что! В лице Рейда Кэлли увидел еще и силу. Особый вид силы, которая допускает и поражение и смятение, но при этом остается неизменной.
– А этот ребенок, – сказал Доусон. – Это ведь, должно быть, его и Сюзанны Корт, как думаешь?
– Транспорт здесь, кажется, не намерен двигаться, – заметил Кэлли. – Нарушил бы ты пару правил, что ли...
Доусон мгновенно включил фары и вырулил из общего потока на полосу встречного движения. Спустя мгновение Кэлли сказал:
– Да. Разумеется.
* * *
Элен внимательно следила за лицом Кэлли, пока он рассказывал ей о Джоше Рейде и о ребенке. Она старалась сдержать легкое раздражение.
– И никто не знал? Что у Сюзанны Корт была дочь?
– Ну, не совсем так. Я уверен, что ее папаша, Джеймс Корт, не знал, но другие-то должны были знать. Люди из того дома, к примеру. Просто никому не приходило в голову упоминать об этом. Как будто ребенок – это что-то второстепенное.
– Но только не для этого Рейда... как его там?..
– Джош. Джош Рейд.
– Как-то нелепо звучит.
– Да уж... Мы поговорим с другим ее парнем, Йорком. Это выглядит более перспективным. Рейд помог нам узнать о нем, а другой пользы от него не было...
– Но он ведь тебе понравился.
– Да. Понимаешь, она довольно долго встречалась с Йорком, спала с ним, а Рейд не... Я думаю, он просто чувствовал, что не способен помешать ей. А может, считал, что не должен, что не имеет никакого права. Он сам растил эту девочку, Дэйзи, они ютились в жалком домишке с мебелью из фанеры, он работал в какой-то забегаловке с гамбургерами и ждал, когда Сюзанна Корт соизволит вернуться домой. Это не слабость. – И Кэлли приподнял руку, словно Элен собиралась оспорить этот вывод. – Нет, не слабость, но и не блеф. Он не старался ради собственного спокойствия сделать вид, будто на самом деле никогда не хотел ее и даже ненавидел. Он был так хорош с ребенком! Я хочу сказать, что он выглядел так, словно мог справиться со всем этим, вовсе не притворяясь, что все, мол, прекрасно.
Раздражение Элен понемногу росло. Она сказала:
– Я не совсем понимаю, какой урок мне предлагается извлечь из вышесказанного. Передо мной что, новый Робин Кэлли, чуткий, терпимый к человеческим слабостям? Это что же, своего рода намек на твои собственные благородные усилия возродить наш брак? Или ты намекаешь, что я должна подарить тебе ребенка?
– Нет, ничего подобного, – пробормотал захваченный врасплох Кэлли. – Просто я чего-то не замечал раньше. Или даже если и замечал, то не понимал сути этого. Он был...
– Дело в том, что мои наиболее стойкие воспоминания о тебе – это поздние вечера или самые ранние утренние часы, исходящий от тебя запах полицейского участка, набитого человеческим отребьем... и ты, все еще не остывший от только что пережитого наслаждения опасностью. Тебе всегда это нравилось. Готова поручиться, нравится и сейчас. Темные места, темные побуждения... А насчет детей – это для тебя какое-то новенькое развлечение. Мне даже трудно представить себе это.
Кэлли тоже почувствовал злость, но не знал, как вести себя в подобной ситуации. Понимая, что это довольно глупая реакция, он просто сказал:
– Извини меня.
Элен слегка улыбнулась в ответ и спросила:
– Ну а этот... как его... Йорк, что там, говоришь, перспективного?
– Похоже, что он был главным бомбардиром батареи Сюзанны Корт. Помогал выпускать бесплатный листок под названием «Вставай!» – орган Революционной рабочей партии. В общем, делишки такого рода. – Говоря это, Кэлли думал, отчего вдруг она дала ему соскочить с крючка. Ведь, кажется, именно это только что произошло. – Он подходит для твоей теории больше, чем кто-либо, к кому мы пока что подобрались.
– Для моей теории? – удивилась Элен. – Ты это так называешь?
– Ну и моей тоже.
– Что ж, спасибо и на этом. – Она отправилась к холодильнику и принялась за его ревизию. – Так... сыр, яйца, вермишель. Что ж, таков уж ритм нашей с тобой жизни на данный момент, не так ли? Вечно надо решать, есть ли нам дома или где-то еще.
– Меня это устраивает.
– Меня тоже. Но тебе-то чего бы хотелось?
– Мне бы хотелось, – сказал он, – лизать тебя, пока ты не кончишь.
– Ну, это не так-то просто, – сказала Элен, захлопывая дверцу холодильника.
– Да уж, – ответил Кэлли. – Но все-таки раньше у меня это получалось. Значит, решено?
Глава 18
Двое встретились в лондонской квартире – покупатель и поставщик. Позже они разговаривали снова, только на этот раз уже по телефону. У поставщика было много разных имен, и никто из имевших с ним дело не знал, да и не пытался узнать, какое же из них настоящее. Покупатель называл его Фрэнсис, что могло быть и именем и фамилией, могло принадлежать и мужчине и женщине. Именно такая неопределенность была по нраву поставщику. Ну а покупателя звали Бернард Уорнер, и Фрэнсис знал это. Он вообще довольно много знал об Уорнере, хотя и избегал называть его по имени, словно бы стремясь распространить свою скрытность на других.
– А он сделает это? – спросил Уорнер. – Как вы считаете?
– Не знаю, – ответил Фрэнсис. – Я попрошу его.
– А это не рискованно?
– Да, рискованно.
– Тогда, нам следовало бы...
– Вы же хотите остановить Росса, а это единственная возможность.
– Ну хорошо.
– Мы еще не говорили об оплате.
На другом конце провода наступило молчание, и Фрэнсис переждал, безошибочно предугадав ответ. Наконец он услышал:
– Вам не кажется, что это не совсем ваша проблема?
– Ну, если его поймают, то да. А до тех пор он ведь может превратить Лондон в город привидений – вот что меня беспокоит.
– Но это ведь ваша кандидатура.
– Вы просили об особой услуге, и я вам ее предоставил. Вы мне заплатили. Ну а дальше дела пошли не совсем по плану, что обернулось для вас неудобством, и теперь вы просите меня о второй услуге, за которую должны мне заплатить.
– И сколько же?
– Так же, как за Росса.
– Но это же возмутительно!
Теперь настала очередь Фрэнсиса помолчать. Он принялся разглядывать вид из окна своей комнаты: тихая площадь, платаны, ранние покупатели...
– Когда вы к нему поедете? – деловым тоном проговорил Уорнер, пытаясь замаскировать поражение.
– Мы договорились по поводу денег?
– Да.
– Сегодня.
* * *
Еще не попав во двор, вы могли почувствовать этот запах – раздражающе кислое зловоние, тяжело повисшее в воздухе. Оно ударило в рот и в нос Фрэнсиса, едва он вышел из автомобиля. Ярдах в пятидесяти отсюда, за домом, виднелся ряд сараев со стенами из гофрированной жести. В одном из них дверь была открыта, и, когда Фрэнсис подошел поближе, оттуда в дополнение к запаху, послышался шум: тяжелые туши глухо ударялись о жестяные стены, сопровождая движения какофонией визга и похрюкивания.
Внутри сарая бегал вдоль прохода между двумя рядами загончиков для скота неуклюжий кабан, то и дело тычась рылом в решетчатые стенки и мерно похрюкивая. Мужчина в грубых рабочих брюках и в грязной рубашке цвета хаки следовал за животным, тесня его к задней стене. Фрэнсис шагнул в дверной проем. Мужчина мгновенно почувствовал его присутствие и резко обернулся. Фрэнсис смотрел на него, улыбаясь.
– Какого черта тебе нужно? – спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, снова переключил свое внимание на кабана, который принялся биться плечом в один из загончиков. Ударом ноги мужчина отбросил его прочь от решеток и также ногой стал гнать дальше. Кабан неуклюже отступал в сарай все глубже и глубже. Мужчина шел рядом с ним, и вот он открыл калитку самого заднего загончика, вонзил носок ботинка в жирный бок хряка и с усилием запер калитку, едва кабан забежал в нее. Свинья уже ждала его там, словно невеста на аукционных торгах.
– Сколько лет, сколько зим, – сказал Фрэнсис.
Мужчина облокотился о верхнюю перекладину загончика, ясно давая понять, что Фрэнсису следует приблизиться. Внутри свинарника зловоние было еще резче: сродни нашатырному спирту, не продохнуть.
– Чего тебе нужно? – спросил мужчина.
– А не поговорить ли нам о былых временах?
– Ну так давай.
– И обо всяких новостях. Смотришь новости по телевизору, а?
Фрэнсис увидел, как в глазах мужчины мелькнула смесь одобрения и удовольствия.
– Это Эрик.
– Да, – кивнул Фрэнсис.
– А почему?
– Это не твое дело.
Хрюшка с грохотом ударялась о решетку, преследуемая кабаном. То и дело он нелепо подпрыгивал, пытаясь взгромоздиться на подругу.
– Расскажи мне об этом, – сказал мужчина.
– Ты ведь знаешь его. Ты работал с ним. Бог знает, что там стряслось, но его надо остановить.
– Я не видел Эрика много лет.
– Но вы были близки. – Фрэнсис подумал, не слишком ли он нажимает.
Лицо мужчины между тем стало жестким, и что-то в его глазах как бы захлопнулось. Спустя мгновение он сказал:
– Это не моя работа.
– Ну, это-то мы знаем, – кивнул Фрэнсис. – Но все же иногда случалось выполнять отдельные заказы, а? Пару раз до того, как Эрик стал профессионалом, да еще пару раз после. – Фрэнсис смахнул с щеки слезу: аммиачное зловоние жгло глаза.
– Ты говоришь, его надо остановить, – сказал мужчина.
В этом замечании слышался вопрос, которого Фрэнсис предпочел бы избежать. Он сказал:
– Нужен человек, который мог бы подобраться к нему. Стало быть, это должен быть кто-то, хорошо его знающий. – И снова, увидев эту странную заслонку в глазах мужчины, Фрэнсис подумал, стоит ли упоминать о деньгах. Потом решил, что все-таки рановато. Нет, лучше сыграть на другом, на том, о чем пока и речи не шло. – Знаешь, больше ведь нет никого, кто мог бы сделать это.
Совершив двойной прыжок, кабан наконец забрался на спину свиньи. Когда его крестец тяжело поднимался и опускался, свинья визгливо верещала и ее рыло таранило решетку загончика. Мартин Джексон немного понаблюдал за этим диким и смехотворным соитием, словно видел подобное впервые. Огромная туша кабана двигалась толчками, но свинья выдерживала эту тяжесть. Потом Мартин поднял глаза и повысил голос настолько, чтобы его можно было расслышать сквозь свинячий визг.
– А какова оплата? – спросил он.
* * *
«Значит, Эрик», – подумал Мартин.
Низкое, гонимое ветром скопление облаков двигалось с западной части горизонта, багровое от непролитого дождя. Джексон увел свой «лендровер» с трассы и проехал ярдов пятнадцать по траве торфяника. Потом он остановил машину и вылез из нее, захлопнув, но не заперев дверцу. Затем начал быстро спускаться по склону холма. Вдоль неглубокой низины тянулся небольшой ручеек, отражавший тусклый солнечный свет.
«Эрик. Неподалеку отсюда. Это было так...»
Когда прошел озноб возбуждения, когда до них дошла вся невероятность события, они стали ждать возмездия, уверенные, что оно придет. Не было смысла лгать, не было смысла убегать. Но возмездие так и не пришло. Хэллидей был мертв. Новобранцы собрались вокруг тела и рассматривали его, пока дождь омывал изуродованное лицо. Росс и Джексон не спеша ушли с торфяника и вернулись на базу. И ничего не случилось. Они завершили свое обучение, отбыли срок службы, включая поездку в Германию, потом демобилизовались, и ничего так и не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71