Ты чего стоишь? У тебя что – нет сучки, которая отстегнет маленько капусты? Что молчишь?
Капрал подождал несколько секунд, но шаг вперед так никто и не сделал.
– Итак, все ясно: никому вы на хер не нужны, суки. Если б было кому за вас заплатить, то вы бы сюда не попали. Все сливки всегда снимают пидорасы в столице, а к нам попадают одни нищие.
Капрал потерял всякий интерес к заключенным, отдал своим команду. Два негра неторопливо двинулись к сараю. Спустя полминуты из-за сарая донесся звук двигателя, рыча выкатилась гусеничная боевая машина. Она была сильно похожа на французскую бээмпэшку АМХ, но чем-то от нее отличалась… Гурон понял, что следы гусениц, которые он принял за тракторные, оставлены этой БМП. Машина остановилась, выбросила густой клуб пахнущего соляркой дыма. Повернулась башня, нацелилась на ворота стволами автоматической пушки и пулемета.
– Жуан, снимай с них железо, – сказал капрал.
Мелкий с зубилом и молотком взялся за работу… скрипнули, приоткрывшись, ворота… заорала сирена, залаяли псы, бээмпэха повела стволом.
– Первый – пошел!
– Второй – пошел!
Мелкий отомкнул кандалы на ногах Гурона, скомандовал:
– Третий кусок говна – пошел!
Гурон подошел к воротам… остановился…
– Пошел, пошел… дерьмо белое!
Он вошел в щель, ворота за ним сразу закрыли… смолкла сирена. За воротами была узенькая тропинка. Он прошел по тропинке метров пять, наткнулся на первый скелет… на второй…
Из леса навстречу Гурону вышли шестеро негров. Все с дубинами и копьями – заостренными бамбуковыми стволиками. Первым шел высокий мощный негр в фетровой шляпе с ярким пером и с длинным ножом на боку. Гарда выдавала в ноже обломок сабли. Гурон остановился, негры тоже. Тот, что в шляпе, восторженно хлопнул в ладони и сказал:
– Белый! Чтоб я сдох – белый! Ох, давно я не ел белых.
В идиотской шляпе он выглядел почти комично.
– Иди сюда, сладенький, иди, – почти ласково позвал Шляпа. Остальные, стоя за его спиной, скалились, сверкали глазами. По большей части они были молоды – не старше тридцати, все крепкие, мускулистые… В лесу раздался чей-то крик – страшный, наполненный смертным ужасом… захлебнулся, стих.
Вот так, подумал Гурон, вот так… хорошо, если убьют сразу. А если не сразу? Если сначала они меня…
Руки и ноги Гурона были свободны от цепей и кандалов… впервые за те три месяца, как он попал в плен. Он очень долго ждал этого момента и уже не верил, что такое когда-нибудь произойдет… впрочем, он вообще не рассчитывал остаться в живых.
Но вот и произошло. Вот ты стоишь – живой и свободный от цепей… живой и свободный… что ты будешь делать?
Он внимательно осмотрел ухмыляющиеся лица и принял решение. Он сделал шаг назад… еще один… и увидел на земле толстую суковатую палку. Он наклонился и поднял ее… выпрямился… улыбнулся и сделал шаг вперед. В его поведении не было ни капли никчемного героизма, был только трезвый расчет: лучше погибнуть в бою, чем быть изнасилованным… Гурон улыбнулся и сделал шаг вперед. Негры удивленно загомонили, а Шляпа хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся.
…Он погиб первым – Гурон обрушил на его голову свою дубинку. От удара сук переломился, в руках у Гурона остался короткий острый обломок. Гурон воткнул его в горло главаря, отшвырнул тело в сторону, одновременно выдернул длинный нож из ножен на поясе трупа. А с ножом-то всяко веселее. Гурон закричал по-русски: э-эх! Приходи, кума, любоваться! – и пошел вперед.
Он очнулся, когда его, связанного, несли на шесте в глубь острова. Он сразу вспомнил, что точно так же несли его "Золотые Львы", зарычал от бессилия, закричал по-русски матерно, зло… его сильно ударили по голове, и сознание вновь померкло.
Второй раз он пришел в себя в Храме… впрочем, тогда он не знал, что это Храм. Он лежал на ворохе пальмовых листьев и, кажется, слышал чьи-то голоса. Слов было не разобрать, они сливались в монотонное: бу-бу-бу… Гурон констатировал про себя: жив. Констатировал механически – без радости или сожаления. Сейчас он был не способен радоваться или сожалеть. Он попытался встать и не смог.
Несколько дней Гурон находился между жизнью и смертью. Он просыпался и засыпал вновь, метался в бреду… в бреду он видел какие-то странные лица и даже разговаривал с кем-то.
Он несколько раз умирал… но все же не умер. В одну из ночей он пришел в себя и долго лежал, прислушиваясь к тому, что происходит рядом. А рядом, в темноте довольно большого помещения, находились люди – много спящих людей. Сквозь прорехи в кровле светили звезды. Гурон осторожно приподнялся, осмотрелся и начал пробираться к выходу, который угадал по отсвету пламени. Он добрался до широкого арочного проема, выглянул наружу… метрах в пяти от входа, на мощеной камнем площадке, горел костер. Рядом спали два негра, третий сидел и дремал, облокотясь на копье. У его ног стоял медный чайник. Как только Гурон увидел чайник – сразу понял, что хочет пить… невероятно хочет пить! Больше всего на свете он сейчас хочет пить!
Заставляя себя двигаться медленно, осторожно, он подошел к чайнику… схватил его и жадно приложился к длинному, вычурно изогнутому носику. Он пил так, как пьют люди, сильно изнуренные жаждой, – не отрываясь, впитывая жидкость каждой клеточкой тела.
Он высосал не меньше литра жидкости, прежде чем понял, что пьет какой-то слабоалкогольный напиток… впрочем, ему было все равно, что пить: чистую родниковую воду, кровь животного, коньяк или жижу из болота.
Гурон на несколько секунд оторвался от носика, перевел дыхание и вновь присосался… слабо светил костер, тихо и однообразно шуршали джунгли, мерцали звезды над головой.
Гурон выпил почти все, что было в чайнике. А потом с силой опустил его на голову негра с копьем. Черный "страж" без звука упал на бок. Гурон подхватил копье… и ощутил пристальный взгляд в спин у. Он обернулся… он обернулся и увидел совершенно невообразимое существо.
Существо было черным и совершенно голым, если не брать в расчет расшитого золотом широкого ремня с портупеей и блестящих высоких сапог… но – самое главное – вместо головы у существа был череп! Гурон вспомнил, что уже видел это существо в бреду, и решил, что его бред продолжается… или же он окончательно сошел с ума.
– Я знал, что ты выживешь, белый, – сказало существо на одном из местных "языков", в котором перемешались слова нескольких языков: английского, французского, португальского и, разумеется, речи аборигенов. Этим "эсперанто" Гурон тогда владел слабовато, но все же каким-то образом понял, что сказало существо, и это еще больше укрепило его в мысли, что все происходящее – галлюцинация. Наверно, он должен был испугаться, но почему-то ему стало весело. Он не понял, что уже началось действие алкоголя на ослабленный организм, спросил:
– Ты кто?
– Я – король Острова, Ужасный.
– Да уж, – сказал Гурон, – красавцем тебя не назовешь.
Он внимательно вгляделся в Ужасного, рассмотрел то, что не увидел сразу: невероятную худобу "короля", обилие татуировок на теле, шрамы, на шее бусы из человеческих зубов… на одном боку висит морской кортик, на другом – малайский крис. А череп без нижней челюсти был просто надет на голову, как маска… Гурон удивился: слишком реалистично для галлюцинации… слишком много неправдоподобно-правдоподобных деталей… да еще и слуховая галлюцинация… и сенсорная… так бывает?
– Ты смел. Или пьян, – произнес "король". – Ты убил троих моих бойцов… а я тебя спас. Я запретил тебя трогать, я приказал колдуну вылечить тебя.
Гурону сделалось не по себе. Он подумал: а что если это не галлюцинация? Он вспомнил свою отчаянную схватку, вспомнил, что над ним, действительно, читал заклинания какой-то урод… Гурон пощупал левый бок и обнаружил там грубый шов. Он посмотрел на чайник, на оглушенного чайником стража, на костер – все это было избыточно реально, насыщено деталями… Он четко ощутил вкус браги во рту, ощутил запах джунглей, прикосновение ветра к горячей коже, шершавость камня под босыми ногами…
Таких галлюцинаций не бывает!
– Кажется, ты прозрел, белый, – произнес Ужасный, и Гурон содрогнулся.
– Зачем ты спас меня? – спросил Гурон.
– Убить тебя я всегда успею…
– Зачем ты меня спас?! – почти закричал Гурон, сжимая свое копье.
– Во-первых, я давно не видел белых… Я уже тринадцать лет на Острове. За эти тринадцать лет я вижу белого третий раз. Во-вторых, мне нужны умелые воины… Ты ведь воин?
Из дверей здания один за другим выскочили несколько негров с копьями и дубинками, окружили "короля". Ужасный сказал:
– Накормите белого и дайте ему вина.
После этого он повернулся и скрылся в проеме… Глядя ему в спину, Гурон убедился, что на голове Ужасного всего лишь маска, изготовленная из человеческого черепа.
– Ладно, – процедил Гурон, – ладно… Может, ты и ужасный. Но я тоже не подарок.
Гурон ел жареное мясо, приправленное зеленью, пил вино… вокруг него стояли десятка два негров, смотрели недобро. И мясо, и вино казались Гурону невероятно вкусными. Он старался ни о чем не думать.
После ужина (завтрака?) Гурон сказал: спасибо. Один из негров – как оказалось позже, тот самый колдун, что выходил Гурона, – произнес:
– Пойдем, Ужасный хочет говорить с тобой.
Гурон вытер руки о траву и пошел вслед за колдуном, обвешанным белыми человеческими костями. Кости стучали друг о друга. Гурон подумал, что колдун похож на большую погремушку.
Ужасный сидел на высоком кресле, напоминающем трон. По обеим сторонам трона чадили светильники… разумеется, сделанные из черепов. После ужина с вином Гурон смотрел на жизнь почти философски и не обратил на это никакого внимания. Колдун буркнул: я привел белого, Ужасный, – и сел в стороне.
– Тебя накормили? – спросил "король".
– Да.
– Тебе понравилось?
– Я сыт.
– Мои люди всегда сыты. Если ты станешь моим подданным, то всегда будешь сыт.
– А если не стану?
"Король" произнес равнодушно:
– Тогда ты долго не проживешь.
– Прикажешь своим подданным убить меня?
– Нет… но одиночки здесь, на Острове, долго не живут. Здесь все враги друг другу, все охотятся друг на друга. А ты – белый, ты погибнешь очень быстро… либо станешь рабом.
Гурон понимал, что "король", вероятно, прав: выбор невелик. Либо стать воином, либо рабом.
– …либо станешь рабом. Но навряд ли ты станешь рабом. Раб должен уметь делать что-то полезное: шить одежду, делать вино, лечить раны… а что умеешь ты?
Гурон слушал "короля" и думал: выжить одному будет трудно… а в стае, пожалуй, можно. Сам-то "король" – если, конечно, не врет – живет на Острове тринадцать лет. Мне сидеть тут тринадцать лет не с руки. Мне бы окрепнуть немного, осмотреться… А уж там, глядишь, чего и проклюнется.
– Ты не знаешь ремесел, белый. Поэтому годишься только на то, чтобы подставлять свою белую задницу.
Ну уж нет! Вот этого, ребята, не будет.
– Поэтому у тебя один выход: стать моим подданным… ты согласен?
Гурон молчал. "Король" повторил:
– Ты согласен?
– Да, я согласен.
– Правильно. Колдун будет тебя лечить и кормить… пока ты не окрепнешь. Колдун, покажи белому его место.
Большая Погремушка, как окрестил колдуна Гурон, сказал: пошли, белый, – и вышел… Он показал Гурону ворох листьев: вот твое место, – и собрался уйти, но Гурон спросил:
– Скажи, колдун, а что за мясо я ел?
Колдун ответил… Гурон сумел сдержать рвоту и начал кое-что понимать про Остров.
* * *
Дня три после этого Гурон не мог есть мясо. Не мог даже видеть, как едят его другие…
Колдун бормотал: многие сперва не могут… привыкнешь.
В программу подготовки спецназа в обязательном порядке входит курс преодоления психологических барьеров. Если ты не умеешь преодолевать естественную брезгливость… если ты не можешь заставить себя есть лягушек, змей, червей, насекомых… если ты не можешь пытать языка или добить раненого противника – тебе нечего делать в спецназе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Капрал подождал несколько секунд, но шаг вперед так никто и не сделал.
– Итак, все ясно: никому вы на хер не нужны, суки. Если б было кому за вас заплатить, то вы бы сюда не попали. Все сливки всегда снимают пидорасы в столице, а к нам попадают одни нищие.
Капрал потерял всякий интерес к заключенным, отдал своим команду. Два негра неторопливо двинулись к сараю. Спустя полминуты из-за сарая донесся звук двигателя, рыча выкатилась гусеничная боевая машина. Она была сильно похожа на французскую бээмпэшку АМХ, но чем-то от нее отличалась… Гурон понял, что следы гусениц, которые он принял за тракторные, оставлены этой БМП. Машина остановилась, выбросила густой клуб пахнущего соляркой дыма. Повернулась башня, нацелилась на ворота стволами автоматической пушки и пулемета.
– Жуан, снимай с них железо, – сказал капрал.
Мелкий с зубилом и молотком взялся за работу… скрипнули, приоткрывшись, ворота… заорала сирена, залаяли псы, бээмпэха повела стволом.
– Первый – пошел!
– Второй – пошел!
Мелкий отомкнул кандалы на ногах Гурона, скомандовал:
– Третий кусок говна – пошел!
Гурон подошел к воротам… остановился…
– Пошел, пошел… дерьмо белое!
Он вошел в щель, ворота за ним сразу закрыли… смолкла сирена. За воротами была узенькая тропинка. Он прошел по тропинке метров пять, наткнулся на первый скелет… на второй…
Из леса навстречу Гурону вышли шестеро негров. Все с дубинами и копьями – заостренными бамбуковыми стволиками. Первым шел высокий мощный негр в фетровой шляпе с ярким пером и с длинным ножом на боку. Гарда выдавала в ноже обломок сабли. Гурон остановился, негры тоже. Тот, что в шляпе, восторженно хлопнул в ладони и сказал:
– Белый! Чтоб я сдох – белый! Ох, давно я не ел белых.
В идиотской шляпе он выглядел почти комично.
– Иди сюда, сладенький, иди, – почти ласково позвал Шляпа. Остальные, стоя за его спиной, скалились, сверкали глазами. По большей части они были молоды – не старше тридцати, все крепкие, мускулистые… В лесу раздался чей-то крик – страшный, наполненный смертным ужасом… захлебнулся, стих.
Вот так, подумал Гурон, вот так… хорошо, если убьют сразу. А если не сразу? Если сначала они меня…
Руки и ноги Гурона были свободны от цепей и кандалов… впервые за те три месяца, как он попал в плен. Он очень долго ждал этого момента и уже не верил, что такое когда-нибудь произойдет… впрочем, он вообще не рассчитывал остаться в живых.
Но вот и произошло. Вот ты стоишь – живой и свободный от цепей… живой и свободный… что ты будешь делать?
Он внимательно осмотрел ухмыляющиеся лица и принял решение. Он сделал шаг назад… еще один… и увидел на земле толстую суковатую палку. Он наклонился и поднял ее… выпрямился… улыбнулся и сделал шаг вперед. В его поведении не было ни капли никчемного героизма, был только трезвый расчет: лучше погибнуть в бою, чем быть изнасилованным… Гурон улыбнулся и сделал шаг вперед. Негры удивленно загомонили, а Шляпа хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся.
…Он погиб первым – Гурон обрушил на его голову свою дубинку. От удара сук переломился, в руках у Гурона остался короткий острый обломок. Гурон воткнул его в горло главаря, отшвырнул тело в сторону, одновременно выдернул длинный нож из ножен на поясе трупа. А с ножом-то всяко веселее. Гурон закричал по-русски: э-эх! Приходи, кума, любоваться! – и пошел вперед.
Он очнулся, когда его, связанного, несли на шесте в глубь острова. Он сразу вспомнил, что точно так же несли его "Золотые Львы", зарычал от бессилия, закричал по-русски матерно, зло… его сильно ударили по голове, и сознание вновь померкло.
Второй раз он пришел в себя в Храме… впрочем, тогда он не знал, что это Храм. Он лежал на ворохе пальмовых листьев и, кажется, слышал чьи-то голоса. Слов было не разобрать, они сливались в монотонное: бу-бу-бу… Гурон констатировал про себя: жив. Констатировал механически – без радости или сожаления. Сейчас он был не способен радоваться или сожалеть. Он попытался встать и не смог.
Несколько дней Гурон находился между жизнью и смертью. Он просыпался и засыпал вновь, метался в бреду… в бреду он видел какие-то странные лица и даже разговаривал с кем-то.
Он несколько раз умирал… но все же не умер. В одну из ночей он пришел в себя и долго лежал, прислушиваясь к тому, что происходит рядом. А рядом, в темноте довольно большого помещения, находились люди – много спящих людей. Сквозь прорехи в кровле светили звезды. Гурон осторожно приподнялся, осмотрелся и начал пробираться к выходу, который угадал по отсвету пламени. Он добрался до широкого арочного проема, выглянул наружу… метрах в пяти от входа, на мощеной камнем площадке, горел костер. Рядом спали два негра, третий сидел и дремал, облокотясь на копье. У его ног стоял медный чайник. Как только Гурон увидел чайник – сразу понял, что хочет пить… невероятно хочет пить! Больше всего на свете он сейчас хочет пить!
Заставляя себя двигаться медленно, осторожно, он подошел к чайнику… схватил его и жадно приложился к длинному, вычурно изогнутому носику. Он пил так, как пьют люди, сильно изнуренные жаждой, – не отрываясь, впитывая жидкость каждой клеточкой тела.
Он высосал не меньше литра жидкости, прежде чем понял, что пьет какой-то слабоалкогольный напиток… впрочем, ему было все равно, что пить: чистую родниковую воду, кровь животного, коньяк или жижу из болота.
Гурон на несколько секунд оторвался от носика, перевел дыхание и вновь присосался… слабо светил костер, тихо и однообразно шуршали джунгли, мерцали звезды над головой.
Гурон выпил почти все, что было в чайнике. А потом с силой опустил его на голову негра с копьем. Черный "страж" без звука упал на бок. Гурон подхватил копье… и ощутил пристальный взгляд в спин у. Он обернулся… он обернулся и увидел совершенно невообразимое существо.
Существо было черным и совершенно голым, если не брать в расчет расшитого золотом широкого ремня с портупеей и блестящих высоких сапог… но – самое главное – вместо головы у существа был череп! Гурон вспомнил, что уже видел это существо в бреду, и решил, что его бред продолжается… или же он окончательно сошел с ума.
– Я знал, что ты выживешь, белый, – сказало существо на одном из местных "языков", в котором перемешались слова нескольких языков: английского, французского, португальского и, разумеется, речи аборигенов. Этим "эсперанто" Гурон тогда владел слабовато, но все же каким-то образом понял, что сказало существо, и это еще больше укрепило его в мысли, что все происходящее – галлюцинация. Наверно, он должен был испугаться, но почему-то ему стало весело. Он не понял, что уже началось действие алкоголя на ослабленный организм, спросил:
– Ты кто?
– Я – король Острова, Ужасный.
– Да уж, – сказал Гурон, – красавцем тебя не назовешь.
Он внимательно вгляделся в Ужасного, рассмотрел то, что не увидел сразу: невероятную худобу "короля", обилие татуировок на теле, шрамы, на шее бусы из человеческих зубов… на одном боку висит морской кортик, на другом – малайский крис. А череп без нижней челюсти был просто надет на голову, как маска… Гурон удивился: слишком реалистично для галлюцинации… слишком много неправдоподобно-правдоподобных деталей… да еще и слуховая галлюцинация… и сенсорная… так бывает?
– Ты смел. Или пьян, – произнес "король". – Ты убил троих моих бойцов… а я тебя спас. Я запретил тебя трогать, я приказал колдуну вылечить тебя.
Гурону сделалось не по себе. Он подумал: а что если это не галлюцинация? Он вспомнил свою отчаянную схватку, вспомнил, что над ним, действительно, читал заклинания какой-то урод… Гурон пощупал левый бок и обнаружил там грубый шов. Он посмотрел на чайник, на оглушенного чайником стража, на костер – все это было избыточно реально, насыщено деталями… Он четко ощутил вкус браги во рту, ощутил запах джунглей, прикосновение ветра к горячей коже, шершавость камня под босыми ногами…
Таких галлюцинаций не бывает!
– Кажется, ты прозрел, белый, – произнес Ужасный, и Гурон содрогнулся.
– Зачем ты спас меня? – спросил Гурон.
– Убить тебя я всегда успею…
– Зачем ты меня спас?! – почти закричал Гурон, сжимая свое копье.
– Во-первых, я давно не видел белых… Я уже тринадцать лет на Острове. За эти тринадцать лет я вижу белого третий раз. Во-вторых, мне нужны умелые воины… Ты ведь воин?
Из дверей здания один за другим выскочили несколько негров с копьями и дубинками, окружили "короля". Ужасный сказал:
– Накормите белого и дайте ему вина.
После этого он повернулся и скрылся в проеме… Глядя ему в спину, Гурон убедился, что на голове Ужасного всего лишь маска, изготовленная из человеческого черепа.
– Ладно, – процедил Гурон, – ладно… Может, ты и ужасный. Но я тоже не подарок.
Гурон ел жареное мясо, приправленное зеленью, пил вино… вокруг него стояли десятка два негров, смотрели недобро. И мясо, и вино казались Гурону невероятно вкусными. Он старался ни о чем не думать.
После ужина (завтрака?) Гурон сказал: спасибо. Один из негров – как оказалось позже, тот самый колдун, что выходил Гурона, – произнес:
– Пойдем, Ужасный хочет говорить с тобой.
Гурон вытер руки о траву и пошел вслед за колдуном, обвешанным белыми человеческими костями. Кости стучали друг о друга. Гурон подумал, что колдун похож на большую погремушку.
Ужасный сидел на высоком кресле, напоминающем трон. По обеим сторонам трона чадили светильники… разумеется, сделанные из черепов. После ужина с вином Гурон смотрел на жизнь почти философски и не обратил на это никакого внимания. Колдун буркнул: я привел белого, Ужасный, – и сел в стороне.
– Тебя накормили? – спросил "король".
– Да.
– Тебе понравилось?
– Я сыт.
– Мои люди всегда сыты. Если ты станешь моим подданным, то всегда будешь сыт.
– А если не стану?
"Король" произнес равнодушно:
– Тогда ты долго не проживешь.
– Прикажешь своим подданным убить меня?
– Нет… но одиночки здесь, на Острове, долго не живут. Здесь все враги друг другу, все охотятся друг на друга. А ты – белый, ты погибнешь очень быстро… либо станешь рабом.
Гурон понимал, что "король", вероятно, прав: выбор невелик. Либо стать воином, либо рабом.
– …либо станешь рабом. Но навряд ли ты станешь рабом. Раб должен уметь делать что-то полезное: шить одежду, делать вино, лечить раны… а что умеешь ты?
Гурон слушал "короля" и думал: выжить одному будет трудно… а в стае, пожалуй, можно. Сам-то "король" – если, конечно, не врет – живет на Острове тринадцать лет. Мне сидеть тут тринадцать лет не с руки. Мне бы окрепнуть немного, осмотреться… А уж там, глядишь, чего и проклюнется.
– Ты не знаешь ремесел, белый. Поэтому годишься только на то, чтобы подставлять свою белую задницу.
Ну уж нет! Вот этого, ребята, не будет.
– Поэтому у тебя один выход: стать моим подданным… ты согласен?
Гурон молчал. "Король" повторил:
– Ты согласен?
– Да, я согласен.
– Правильно. Колдун будет тебя лечить и кормить… пока ты не окрепнешь. Колдун, покажи белому его место.
Большая Погремушка, как окрестил колдуна Гурон, сказал: пошли, белый, – и вышел… Он показал Гурону ворох листьев: вот твое место, – и собрался уйти, но Гурон спросил:
– Скажи, колдун, а что за мясо я ел?
Колдун ответил… Гурон сумел сдержать рвоту и начал кое-что понимать про Остров.
* * *
Дня три после этого Гурон не мог есть мясо. Не мог даже видеть, как едят его другие…
Колдун бормотал: многие сперва не могут… привыкнешь.
В программу подготовки спецназа в обязательном порядке входит курс преодоления психологических барьеров. Если ты не умеешь преодолевать естественную брезгливость… если ты не можешь заставить себя есть лягушек, змей, червей, насекомых… если ты не можешь пытать языка или добить раненого противника – тебе нечего делать в спецназе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45