Они скатились в воду. Альбатрос бил крыльями, человек стискивал руки, душил, стремился сломать шею… возможно, в этот момент он не был человеком.
Альбатрос затих, распластал по воде крылья. Обессиленный человек лег на спину, раскинул руки и прикрыл воспаленные глаза. Было очень тихо, садилось солнце, на неподвижной воде неподвижно лежали три тела – воняющая запахом солярки бронированная боевая машина, мертвая белая птица и полумертвый человек.
Он вытащил альбатроса на "палубу", кортиком вскрыл горло и прильнул губами к ране. Он пил соленую, горячую кровь, захлебывался ею и пил, пил…
Наступила ночь. Над океаном высыпали звезды. Гурон сидел на "палубе". Губы, борода, грудь и руки его были в засохшей крови. К крови пристали пух и мелкие перья. Он был страшен. У его ног лежала наполовину съеденная птица. Длинное узкое крыло свешивалось в воду.
* * *
Палило солнце, воняли протухшие остатки альбатроса… Гурон сидел на палубе и разговаривал с Большой Погремушкой. Большая Погремушка говорил:
– Ты принес в жертву птицу, Белый Молот. Ты поступил как настоящий хунган … правильнее, конечно, принести в жертву петуха. Лучше всего черного петуха.
– Где же мне взять черного петуха, Большая Погремушка?
– Тебе негде взять петуха, Белый Молот… Духи понимают это. Духи приняли жертву и помогут тебе.
– Ага! Дождешься от ваших духов, – ответил Гурон… и вдруг услышал звук двигателя. Он присмотрелся и увидел приближающийся катер. Катер летел над водой, на носу у пулемета стоял живодер Джошуа – коллекционер татуированной кожи. Он курил сигару и улыбался.
– Хрен тебе, – сказал Гурон. Он залез в башню и сел к пушке. Над океаном прогрохотала очередь.
Гурон стрелял до тех пор, пока пушка не съела весь боекомплект, потом потерял сознание.
* * *
Он очнулся от звука голосов. Два голоса – мужской и женский – говорили по-английски.
– Заткнитесь, – сказал он, не отрывая глаз. – Заткнитесь, надоели.
Мужской голос сказал:
– Он живой. Черт возьми, он же живой!
Женский ответил:
– Надо перенести его на яхту, Майкл.
– Пошли к черту, – пробормотал Гурон и снова отключился.
* * *
На потолке гуляли блики, и было прохладно. Гурон закашлялся и попытался сесть. Над ним склонилось женское лицо. Показалось, что он где-то его уже видел. Женщина несколько секунд вглядывалась в лицо Гурона, потом улыбнулась и закричала:
– Майкл! Иди сюда, Майкл. Он пришел в себя.
Он попытался сесть, но женщина сказала:
– Лежите. Вам сейчас лучше лежать… как вы себя чувствуете?
Ответить Гурон не успел, перед глазами появилось лицо мужчины лет пятидесяти.
– Привет, – сказал мужчина. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально.
– Сомнительно, но… Как вас зовут?
– Где я? – спросил Гурон, проигнорировав вопрос.
– Вы на борту яхты "Синди". А мы – супруги Майкл и Синди Собински.
– Как я здесь оказался?
– Вы совсем ничего не помните?
– Нет.
Мужчина и женщина переглянулись. Мужчина покачал крупной седой головой и сказал:
– Сначала мы услышали стрельбу. Стали осматривать океан. И – видит Бог! – мы могли вас не заметить. Ваш танк сидел в воде так, что торчала только башня. Его трудно было заметить. Мы даже решили, что нам послышалось. В океане всякое бывает – миражи, обман слуха… но потом Синди все-таки рассмотрела вас в бинокль. Признаюсь, нашему удивлению не было предела. Танк в сотне миль от ближайшего берега? Когда я расскажу об этом коллегам, мне, боюсь, не поверят.
На потолке каюты гуляли блики, кондиционер нагнетал прохладу. Гурон лежал на диване, смотрел в потолок, слушал голос Майкла.
– Мы подошли. Вы сидели около башни вашего танка, сжимали в руке револьвер. В первый момент мне показалось, что вы мертвы. Вы выглядели, извините, как мертвец. Но тут я заметил, что вы дышите.
– Спасибо, – сказал Гурон.
Майкл и Синди рассмеялись. Синди сказала:
– Очень трудно было переправить вас на яхту.
– Трудно?
– Очень! Вы сопротивлялись… даже хотели выстрелить. Майкл отобрал у вас револьвер.
– Да, дружище, я отобрал вашу пушку. Кое-как мы вдвоем с Синди переправили вас на борт.
– Спасибо.
– Да бросьте вы. А вот ваш танк, извините, утонул. Буквально через двадцать минут после того, как мы вас сняли… как вы себя чувствуете?
– Отлично, просто отлично.
– Не похоже, – сказала Синди.
Майкл произнес:
– Действительно… когда я влил вам глоток воды, вы просто вырвали у меня бутылку.
– Вырвал?
– Да, дружище, вы вырвали у меня бутылку. Вы пили так, как пьет человек, который совершенно изнурен жаждой. Потом вы попросили еще воды. Синди принесла еще бутылку. Вы выпили и ее. А потом уснули прямо на палубе, прижимая пустую бутылку к себе. Я хотел отобрать ее, но это оказалось невозможно… вы давно в океане?
– Я… не знаю.
– Понятно… ну а имя-то свое вы помните?
– Имя?
– Имя, имя… вы уже однажды приходили в себя. Я спросил, как вас зовут, и вы ответили мне, что вас зовут Белый Молот.
– Я не помню… ничего не помню.
Супруги Собински опять переглянулись. Майкл сказал:
– Согласитесь, что это довольно странно: танк в океане, на нем – человек с револьвером в руке. И этот человек даже не помнит, как его зовут.
– Оставь его, Майкл. Ты же видишь: ему досталось… вы сможете сейчас поесть? Я сделаю вам бульон.
– Спасибо, – сказал Гурон.
* * *
Вечерело. Яхта слегка покачивалась, довольно бодро шла на север. Супруги Собински и Гурон сидели в кокпите.
Майкл сказал:
– Слава богу, кончился этот проклятый штиль… теперь дойдем быстро.
– А куда вы идете? – спросил Гурон.
– Идем с Сантоме на Фернандо-По. Если ветер не переменится, через сутки будем там… кстати, не хотите выпить, мистер Белый Молот?
– Майкл! – сказала Синди укоризненно.
– Ерунда, – произнес Майкл уверенно. – Наш гость уже пришел в себя. Схожу принесу виски.
Майкл поднялся и пошел к каюте. У двери в каюту он остановился и обернулся. Посмотрел на Гурона пристально и сказал:
– У нас есть испанское вино, виски нескольких сортов и русская водка… вы, дружище, наверно, предпочитаете водку?
– Почему вы так думаете? – спросил Гурон.
Майкл улыбнулся и скрылся в каюте. Вскоре он вернулся, принес пластмассовые стаканчики, бутылку красного вина, "пепси" и… литровую бутылку "Столичной". Гурон онемел, впился взглядом в бутылку.
Майкл расставил стаканчики на столе, налил жене вина. Себе и Гурону – водки. Открыл бутылочку "пепси".
– В России, – сказал он, – водку пьют, не разбавляя.
– Правда? – спросил Гурон.
Майкл улыбнулся, поднял свой стаканчик:
– Ну, за ваше чудесное спасение.
Гурон сделал глоток водки… на глазах выступили слезы. Подумал: как ни банально, а ведь это – свидание с Родиной.
– Никогда не пили русскую водку? – спросил Майкл.
– Нет.
– Странно.
– Что в этом странного?
Майкл достал из нагрудного кармана сорочки сигареты, протянул Гурону. Гурон поколебался секунду и взял… он не курил уже больше полутора лет. Майкл щелкнул зажигалкой. Гурон прикурил, сразу закружилась голова. Майкл сказал:
– Видите ли в чем дело, дружище… во сне вы очень много разговаривали.
– Правда?
– Да-а… вы много разговаривали и ругались.
– Я прошу прощения. Особенно у миссис Собински, – сказал Гурон.
– Не стоит, – ответил Майкл. Он затянулся, посмотрел на Гурона. – Не стоит, дружище. Синди не поняла, что это ругань… ведь вы ругались по-русски.
Голова у Гурона шла кругом. Наверно, от сигареты и глотка "Столичной".
– …вы ругались по-русски.
– По-русски? Почему вы так думаете?
– Потому что моя фамилия "Собински" – произошла от русской фамилии "Собинов". Мой отец – русский.
Яхта "Синди" бодро шла на север. Гурон поднял свой стаканчик и выпил водку залпом. Майкл тоже сделал глоток и сказал:
– Вы, наверно, догадываетесь, что по приходу в Малабо я обязан сообщить властям о том, что на борту "Синди" появился пассажир.
– Майкл, – произнесла Синди.
– Подожди, Синди. Не перебивай. Итак, я обязан сообщить властям о появлении на борту пассажира. Очень странного пассажира, мистер Белый Молот. Согласитесь, что не каждый день встречаешь в океане человека, который путешествует на плавающем танке… у которого нет никаких документов. Нет денег. Нет багажа… но есть револьвер…
который уверяет, что ничего не помнит и при этом ругается по-русски. Какова, по вашему, будет реакция властей?
Гурон молчал. Реакцию властей представить было очень легко.
– Итак? – произнес Майкл.
– А вы не могли бы высадить меня где-нибудь в таком месте, где…
– Это противозаконно.
– Понятно, – сказал Гурон.
– Это противозаконно… но я это сделаю, мистер Белый Молот. Знаете почему?
– Почему?
– Я второй раз в жизни встречаю русского… и помню, что у меня русские корни. И что мой отец называл меня "Мишка".
* * *
Утром на горизонте показался пик Санта-Иса-бель на острове Биоко.
– Фернандо-По, – сказал Майкл. – Он же Маси-ас-Нгема-Бийого. Он же Биоко. Вам туда нельзя. Я высажу вас на острове Гранде. Там есть рыбацкая деревушка. Сумеете договориться – вас переправят на континент… большего я сделать не могу.
– Спасибо, Мишка, – сказал Гурон. Он сказал это по-русски. Майкл бросил на него изумленный взгляд, потом рассмеялся.
В сумерки подошли к островку Гранде. "Синди" бросила якорь в полукилометре от берега.
– Ну вот, – сказал Майкл, – здесь расстанемся. Я перевезу вас на берег.
Синди принесла рюкзак, сказала смущенно:
– Вот здесь… в дорогу… и немножко денег.
Гурон и Майкл спустились в надувной "Зодиак", Майкл дернул шнур стартера, завыл десятисильный "эринвуд", лодка пошла к берегу. Синди с борта яхты помахала рукой.
Лодка сбросила ход, закачалась на длинной океанской волне. Гурон перелез через борт, протянул Майклу руку.
– Прощай, Белый Молот, – сказал Майкл. – Я не знаю, кто ты, но… желаю тебе удачи.
– Спасибо, Мишка, – ответил Гурон. – Тебе тоже.
Он подхватил рюкзак и пошел к берегу.
– Эй! – крикнул ему в спину Майкл. Гурон обернулся. – Деревня на северном берегу. До материка двадцать миль.
Заревел мотор, лодка, задирая нос, пошла к яхте. Гурон стоял по пояс в воде, смотрел из-под руки ей вслед. Слепило низкое солнце, набегала волна, покачивалась на волне яхта "Синди".
* * *
Гурон сидел под масличной пальмой. Над головой шуршали огромные, метров по шесть в длину, перистые листья. Он сидел и смотрел, как яхта уходит под белым облаком паруса.
Гурон расстегнул клапан рюкзака. Вытащил сверток – шорты, рубашка, кроссовки… карта, компас, складной нож… бутылка "Столичной", консервы, галеты, три пачки "честерфилд", спички… да это же целое богатство!
В нагрудном кармане рубашки Гурон обнаружил конверт. В нем лежали несколько бумажек по пять долларов, мелкие французские купюры… спасибо.
На самом дне лежало что-то тяжелое. Гурон сунул руку – револьвер. Он откинул барабан, увидел донышки патронов… А вот за это – огромное спасибо, Мишка.
Гурон распечатал пачку и вытащил сигарету. Закурил. Яхта "Синди" сделалась уже совсем маленькой. Она направлялась туда, где торчал из океана трехкилометровый пик Санта-Исабель.
* * *
Утром он пришел в деревню. Он придумал малоубедительную сказочку про то, кто он такой и как здесь оказался, но это оказалось излишним. Никто не удивился появлению белого, никто не спросил, что он здесь делает. А когда он показал деньги, то тут же приобрел массу желающих помочь господину.
Через пролив его переправил старик, который довольно бойко шпарил на пиджин-инглиш. Старик всю дорогу жаловался на спину, иногда напевал что-то тягучее.
Лодка под большим косым парусом в заплатках всего за четыре часа доставила Гурона на берег. Он расплатился со стариком и пошел прочь от берега.
* * *
Через две недели он вышел к форту. К тому самому форту, где его взяли в плен, где погибли Цыган и Доктор. Он пришел рассчитаться за ребят. Сутки он отдыхал – отлеживался и наблюдал за фортом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Альбатрос затих, распластал по воде крылья. Обессиленный человек лег на спину, раскинул руки и прикрыл воспаленные глаза. Было очень тихо, садилось солнце, на неподвижной воде неподвижно лежали три тела – воняющая запахом солярки бронированная боевая машина, мертвая белая птица и полумертвый человек.
Он вытащил альбатроса на "палубу", кортиком вскрыл горло и прильнул губами к ране. Он пил соленую, горячую кровь, захлебывался ею и пил, пил…
Наступила ночь. Над океаном высыпали звезды. Гурон сидел на "палубе". Губы, борода, грудь и руки его были в засохшей крови. К крови пристали пух и мелкие перья. Он был страшен. У его ног лежала наполовину съеденная птица. Длинное узкое крыло свешивалось в воду.
* * *
Палило солнце, воняли протухшие остатки альбатроса… Гурон сидел на палубе и разговаривал с Большой Погремушкой. Большая Погремушка говорил:
– Ты принес в жертву птицу, Белый Молот. Ты поступил как настоящий хунган … правильнее, конечно, принести в жертву петуха. Лучше всего черного петуха.
– Где же мне взять черного петуха, Большая Погремушка?
– Тебе негде взять петуха, Белый Молот… Духи понимают это. Духи приняли жертву и помогут тебе.
– Ага! Дождешься от ваших духов, – ответил Гурон… и вдруг услышал звук двигателя. Он присмотрелся и увидел приближающийся катер. Катер летел над водой, на носу у пулемета стоял живодер Джошуа – коллекционер татуированной кожи. Он курил сигару и улыбался.
– Хрен тебе, – сказал Гурон. Он залез в башню и сел к пушке. Над океаном прогрохотала очередь.
Гурон стрелял до тех пор, пока пушка не съела весь боекомплект, потом потерял сознание.
* * *
Он очнулся от звука голосов. Два голоса – мужской и женский – говорили по-английски.
– Заткнитесь, – сказал он, не отрывая глаз. – Заткнитесь, надоели.
Мужской голос сказал:
– Он живой. Черт возьми, он же живой!
Женский ответил:
– Надо перенести его на яхту, Майкл.
– Пошли к черту, – пробормотал Гурон и снова отключился.
* * *
На потолке гуляли блики, и было прохладно. Гурон закашлялся и попытался сесть. Над ним склонилось женское лицо. Показалось, что он где-то его уже видел. Женщина несколько секунд вглядывалась в лицо Гурона, потом улыбнулась и закричала:
– Майкл! Иди сюда, Майкл. Он пришел в себя.
Он попытался сесть, но женщина сказала:
– Лежите. Вам сейчас лучше лежать… как вы себя чувствуете?
Ответить Гурон не успел, перед глазами появилось лицо мужчины лет пятидесяти.
– Привет, – сказал мужчина. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально.
– Сомнительно, но… Как вас зовут?
– Где я? – спросил Гурон, проигнорировав вопрос.
– Вы на борту яхты "Синди". А мы – супруги Майкл и Синди Собински.
– Как я здесь оказался?
– Вы совсем ничего не помните?
– Нет.
Мужчина и женщина переглянулись. Мужчина покачал крупной седой головой и сказал:
– Сначала мы услышали стрельбу. Стали осматривать океан. И – видит Бог! – мы могли вас не заметить. Ваш танк сидел в воде так, что торчала только башня. Его трудно было заметить. Мы даже решили, что нам послышалось. В океане всякое бывает – миражи, обман слуха… но потом Синди все-таки рассмотрела вас в бинокль. Признаюсь, нашему удивлению не было предела. Танк в сотне миль от ближайшего берега? Когда я расскажу об этом коллегам, мне, боюсь, не поверят.
На потолке каюты гуляли блики, кондиционер нагнетал прохладу. Гурон лежал на диване, смотрел в потолок, слушал голос Майкла.
– Мы подошли. Вы сидели около башни вашего танка, сжимали в руке револьвер. В первый момент мне показалось, что вы мертвы. Вы выглядели, извините, как мертвец. Но тут я заметил, что вы дышите.
– Спасибо, – сказал Гурон.
Майкл и Синди рассмеялись. Синди сказала:
– Очень трудно было переправить вас на яхту.
– Трудно?
– Очень! Вы сопротивлялись… даже хотели выстрелить. Майкл отобрал у вас револьвер.
– Да, дружище, я отобрал вашу пушку. Кое-как мы вдвоем с Синди переправили вас на борт.
– Спасибо.
– Да бросьте вы. А вот ваш танк, извините, утонул. Буквально через двадцать минут после того, как мы вас сняли… как вы себя чувствуете?
– Отлично, просто отлично.
– Не похоже, – сказала Синди.
Майкл произнес:
– Действительно… когда я влил вам глоток воды, вы просто вырвали у меня бутылку.
– Вырвал?
– Да, дружище, вы вырвали у меня бутылку. Вы пили так, как пьет человек, который совершенно изнурен жаждой. Потом вы попросили еще воды. Синди принесла еще бутылку. Вы выпили и ее. А потом уснули прямо на палубе, прижимая пустую бутылку к себе. Я хотел отобрать ее, но это оказалось невозможно… вы давно в океане?
– Я… не знаю.
– Понятно… ну а имя-то свое вы помните?
– Имя?
– Имя, имя… вы уже однажды приходили в себя. Я спросил, как вас зовут, и вы ответили мне, что вас зовут Белый Молот.
– Я не помню… ничего не помню.
Супруги Собински опять переглянулись. Майкл сказал:
– Согласитесь, что это довольно странно: танк в океане, на нем – человек с револьвером в руке. И этот человек даже не помнит, как его зовут.
– Оставь его, Майкл. Ты же видишь: ему досталось… вы сможете сейчас поесть? Я сделаю вам бульон.
– Спасибо, – сказал Гурон.
* * *
Вечерело. Яхта слегка покачивалась, довольно бодро шла на север. Супруги Собински и Гурон сидели в кокпите.
Майкл сказал:
– Слава богу, кончился этот проклятый штиль… теперь дойдем быстро.
– А куда вы идете? – спросил Гурон.
– Идем с Сантоме на Фернандо-По. Если ветер не переменится, через сутки будем там… кстати, не хотите выпить, мистер Белый Молот?
– Майкл! – сказала Синди укоризненно.
– Ерунда, – произнес Майкл уверенно. – Наш гость уже пришел в себя. Схожу принесу виски.
Майкл поднялся и пошел к каюте. У двери в каюту он остановился и обернулся. Посмотрел на Гурона пристально и сказал:
– У нас есть испанское вино, виски нескольких сортов и русская водка… вы, дружище, наверно, предпочитаете водку?
– Почему вы так думаете? – спросил Гурон.
Майкл улыбнулся и скрылся в каюте. Вскоре он вернулся, принес пластмассовые стаканчики, бутылку красного вина, "пепси" и… литровую бутылку "Столичной". Гурон онемел, впился взглядом в бутылку.
Майкл расставил стаканчики на столе, налил жене вина. Себе и Гурону – водки. Открыл бутылочку "пепси".
– В России, – сказал он, – водку пьют, не разбавляя.
– Правда? – спросил Гурон.
Майкл улыбнулся, поднял свой стаканчик:
– Ну, за ваше чудесное спасение.
Гурон сделал глоток водки… на глазах выступили слезы. Подумал: как ни банально, а ведь это – свидание с Родиной.
– Никогда не пили русскую водку? – спросил Майкл.
– Нет.
– Странно.
– Что в этом странного?
Майкл достал из нагрудного кармана сорочки сигареты, протянул Гурону. Гурон поколебался секунду и взял… он не курил уже больше полутора лет. Майкл щелкнул зажигалкой. Гурон прикурил, сразу закружилась голова. Майкл сказал:
– Видите ли в чем дело, дружище… во сне вы очень много разговаривали.
– Правда?
– Да-а… вы много разговаривали и ругались.
– Я прошу прощения. Особенно у миссис Собински, – сказал Гурон.
– Не стоит, – ответил Майкл. Он затянулся, посмотрел на Гурона. – Не стоит, дружище. Синди не поняла, что это ругань… ведь вы ругались по-русски.
Голова у Гурона шла кругом. Наверно, от сигареты и глотка "Столичной".
– …вы ругались по-русски.
– По-русски? Почему вы так думаете?
– Потому что моя фамилия "Собински" – произошла от русской фамилии "Собинов". Мой отец – русский.
Яхта "Синди" бодро шла на север. Гурон поднял свой стаканчик и выпил водку залпом. Майкл тоже сделал глоток и сказал:
– Вы, наверно, догадываетесь, что по приходу в Малабо я обязан сообщить властям о том, что на борту "Синди" появился пассажир.
– Майкл, – произнесла Синди.
– Подожди, Синди. Не перебивай. Итак, я обязан сообщить властям о появлении на борту пассажира. Очень странного пассажира, мистер Белый Молот. Согласитесь, что не каждый день встречаешь в океане человека, который путешествует на плавающем танке… у которого нет никаких документов. Нет денег. Нет багажа… но есть револьвер…
который уверяет, что ничего не помнит и при этом ругается по-русски. Какова, по вашему, будет реакция властей?
Гурон молчал. Реакцию властей представить было очень легко.
– Итак? – произнес Майкл.
– А вы не могли бы высадить меня где-нибудь в таком месте, где…
– Это противозаконно.
– Понятно, – сказал Гурон.
– Это противозаконно… но я это сделаю, мистер Белый Молот. Знаете почему?
– Почему?
– Я второй раз в жизни встречаю русского… и помню, что у меня русские корни. И что мой отец называл меня "Мишка".
* * *
Утром на горизонте показался пик Санта-Иса-бель на острове Биоко.
– Фернандо-По, – сказал Майкл. – Он же Маси-ас-Нгема-Бийого. Он же Биоко. Вам туда нельзя. Я высажу вас на острове Гранде. Там есть рыбацкая деревушка. Сумеете договориться – вас переправят на континент… большего я сделать не могу.
– Спасибо, Мишка, – сказал Гурон. Он сказал это по-русски. Майкл бросил на него изумленный взгляд, потом рассмеялся.
В сумерки подошли к островку Гранде. "Синди" бросила якорь в полукилометре от берега.
– Ну вот, – сказал Майкл, – здесь расстанемся. Я перевезу вас на берег.
Синди принесла рюкзак, сказала смущенно:
– Вот здесь… в дорогу… и немножко денег.
Гурон и Майкл спустились в надувной "Зодиак", Майкл дернул шнур стартера, завыл десятисильный "эринвуд", лодка пошла к берегу. Синди с борта яхты помахала рукой.
Лодка сбросила ход, закачалась на длинной океанской волне. Гурон перелез через борт, протянул Майклу руку.
– Прощай, Белый Молот, – сказал Майкл. – Я не знаю, кто ты, но… желаю тебе удачи.
– Спасибо, Мишка, – ответил Гурон. – Тебе тоже.
Он подхватил рюкзак и пошел к берегу.
– Эй! – крикнул ему в спину Майкл. Гурон обернулся. – Деревня на северном берегу. До материка двадцать миль.
Заревел мотор, лодка, задирая нос, пошла к яхте. Гурон стоял по пояс в воде, смотрел из-под руки ей вслед. Слепило низкое солнце, набегала волна, покачивалась на волне яхта "Синди".
* * *
Гурон сидел под масличной пальмой. Над головой шуршали огромные, метров по шесть в длину, перистые листья. Он сидел и смотрел, как яхта уходит под белым облаком паруса.
Гурон расстегнул клапан рюкзака. Вытащил сверток – шорты, рубашка, кроссовки… карта, компас, складной нож… бутылка "Столичной", консервы, галеты, три пачки "честерфилд", спички… да это же целое богатство!
В нагрудном кармане рубашки Гурон обнаружил конверт. В нем лежали несколько бумажек по пять долларов, мелкие французские купюры… спасибо.
На самом дне лежало что-то тяжелое. Гурон сунул руку – револьвер. Он откинул барабан, увидел донышки патронов… А вот за это – огромное спасибо, Мишка.
Гурон распечатал пачку и вытащил сигарету. Закурил. Яхта "Синди" сделалась уже совсем маленькой. Она направлялась туда, где торчал из океана трехкилометровый пик Санта-Исабель.
* * *
Утром он пришел в деревню. Он придумал малоубедительную сказочку про то, кто он такой и как здесь оказался, но это оказалось излишним. Никто не удивился появлению белого, никто не спросил, что он здесь делает. А когда он показал деньги, то тут же приобрел массу желающих помочь господину.
Через пролив его переправил старик, который довольно бойко шпарил на пиджин-инглиш. Старик всю дорогу жаловался на спину, иногда напевал что-то тягучее.
Лодка под большим косым парусом в заплатках всего за четыре часа доставила Гурона на берег. Он расплатился со стариком и пошел прочь от берега.
* * *
Через две недели он вышел к форту. К тому самому форту, где его взяли в плен, где погибли Цыган и Доктор. Он пришел рассчитаться за ребят. Сутки он отдыхал – отлеживался и наблюдал за фортом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45