Значит, нужно срочно менять план, оставаться здесь очень опасно.
Игорь подумал, ещё раз внимательно поглядел на темно-зеленую «девятку» с тонированными стёклами, стоящую около соседнего подъезда, и медленно тронул свою машину с места.
Машина выехала из арки и быстро помчалась по Фрунзенской набережной.
4
На всякий случай Андрей решил ехать обратно в Москву не по Новорижскому, а по Минскому шоссе. Для этого он свернул на шоссе, ведущее в сторону Рузы.
Погода была пасмурной, моросил дождь, стоял густой туман. Андрей постоянно глядел в зеркало, нет ли за ним «хвоста». Вроде бы все спокойно.
Но на душе спокойно не было. Происходящее казалось ему каким-то нелепым кошмаром. Он поневоле оглядывался на свою предыдущую жизнь. Как могло дойти до такого, что ему заказали убить его лучшего друга? Нет, это роковая и, дай бог, счастливая случайность, но как вообще могло дойти до такого, что ему заказали убить честного, порядочного человека? А что было раньше? Уверен ли он на сто процентов, что его четыре предыдущие жертвы были именно преступниками, которых следовало лишить жизни?
Он хорошо помнит всех троих. Особенно, разумеется, первого. Преступный авторитет Гвоздь в общем-то в особых рекомендациях не нуждался. И тем не менее Андрей тщательно проверил биографию своей будущей жертвы. Все оказалось правдой. Жестокий бандит, специалист по похищениям людей, кровавый убийца. С ним все было ясно. Со вторым, пожалуй, тоже. Хотя за ликвидацию Артёма Гулимяна по кличке Хромой он брался с меньшей охотой. «Клиента» приходилось «пасти», подолгу глядеть на него, видеть, как он общается с людьми, в том числе с близкими родственниками. Андрей вдруг ощутил некое странное чувство — он начал относиться к нему, как к близкому знакомому, ему стало жалко его, и пропало всяческое желание выполнить свою работу. И только получив неопровержимые доказательства того, что Хромой организовал взрыв на оживлённой улице, в результате которого, кроме его кровного врага, погибли четверо ни в чем не повинных людей, в том числе пятилетняя девочка, которой оторвало ноги, он ликвидировал и Хромого. Тот взорвался в своём собственном джипе около дома. Ноги у него, вполне возможно, тоже оторвало. Что ж, око за око.
А вот третий «клиент» был человеком совершенно иного рода. Работал под бизнесмена, вёл, на первый взгляд, вполне респектабельный образ жизни. Но Андрей действовал уже словно робот, отрешившись от всех своих сомнений и терзаний. Бизнесмен был убит около своей загородной виллы. Но именно после этого Андрея начали мучить кошмары. До него дошло, за какое ремесло он взялся. Имеет ли он право быть палачом?
Теперь он получил предельно чёткий ответ на мучивший его вопрос. Получил, видя перед собой фотографию Олега Хмельницкого и пачки денег, заплаченные за его жизнь. Все стало странным и зыбким, все перемешалось и перевернулось. И та категория правды и справедливости, которой он привык измерять все с детства, где-то растворилась, куда-то исчезла, в чем-то растаяла.
Категория правды перестала существовать. Все стало измеряться иными категориями — портретами президентов США на зелёных шуршащих бумажках.
Это что, и есть образ новой России? Всеобщее повальное разворовывание, оголтелый делёж страны, сопровождаемый кровавыми разборками, реками крови, грудой переломанных костей, тысячами переломанных судеб, бесконечными слезами и страданиями.
В каком же чёрном тумане он жил в последнее время! Как мог прийти к такому?! Что получается? Значит, если бы Олег Хмельницкий не был другом его детства, а просто хорошим, порядочным человеком, перешедшим дорогу кому-то могущественному, — он бы без зазрения совести пустил пулю в его лоб? Либо организовал взрыв, при котором Олега бы разорвало на части? Короче говоря, Олег остаётся жить только по блату, потому что произошло счастливое для него стечение обстоятельств — киллер, выходящий из чёрного тумана, оказался его школьным другом. Как все это гнусно и мерзко! В какую же помойку он попал!
И кто же все-таки этот таинственный Заказчик? Теперь Андрею стало совершенно очевидно, что он, профессиональный разведчик, стал просто разменной картой, шестёркой в руках одной преступной организации, которая воюет с другими преступными организациями либо воюет с людьми, которые так или иначе мешают их преступной деятельности. А ведь наверняка Олег Хмельницкий был именно таким человеком. Он всегда был каким-то наивным, незащищённым, доверчивым.
Андрей пока толком ничего не знал о сути дела. Ведь дискета Ветрова так и не попала к нему в руки. Он даже не знал и кто вообще такой этот несчастный Ветров. Как странно все это! Как быстро развиваются события! Только вчера вечером он позвонил ему домой, только вчера он свёл его с Олегом, а уже сегодня его труп лежит в горящей в кювете Новорижского шоссе машине…
Андрей нахмурился. Эти тревожные мысли не должны отвлекать его от дела. А ведь он, прежде всего, был человеком действия. Хотя поразмышлять можно будет потом, на досуге, когда все это закончится. Но как закончится? Это теперь зависит от него.
Теперь нужно одно — спасать Олега. Его жизнь подвергается смертельной опасности. И он отдаст все свои силы и умения, чтобы спасти его.
Андрей приостановил машину у обочины и набрал мобильный телефон Олега.
— Алло, — послышался в трубке родной голос.
— Олежка, это я, — произнёс Андрей.
— Ты где? Встретились вы с Ветровым?
— Об этом позже. Неважно, где я. Важно другое — где ты?
— Я в надёжном месте.
— Еду к тебе. Диктуй адрес… Так… Хорошо… Жди… Скоро буду… И не удивляйся, увидев меня в несколько необычном облике, — предупредил он друга. — Я дам три звонка, два коротких, один длинный.
— Ты будешь загримирован? — понял Олег.
— Нет, — усмехнулся Андрей. — Мы же давно не виделись, постарел я просто очень за эти годы…
Олег находился в Орехово-Борисове, на Ореховом бульваре. Примерно через час Андрей мог бы добраться туда.
Примерно так и получилось. Но за квартал до места назначения, Андрей остановил машину в укромном месте. Вынул свой саквояж и вышел из машины.
В саквояже был полный набор камуфляжа. Парик, седые усы, старый плащ, потёртая шляпа и старомодные дешёвые очки с простыми стёклами. Была и ещё одна очень важная вещь — раздвижная трость.
Перевоплощение заняло несколько минут. Затем машина снова тронулась с места.
Так… Вот он, этот дом… Жаль, что ещё не стемнело, так было бы надёжнее. Но туман, моросящий дождь, людей на улицах мало.
Андрей прекрасно понимал, что хоть Олег и находится, как он выразился, в надёжном месте, слишком надёжным оно быть не может. Эту кухню он знал изнутри. Заказчик всегда делает все грамотно, ошибок не допускает. И он вполне мог подстраховаться и вести своё наблюдение за объектом, не полагаясь полностью на киллера. Так же как и те, кто стоят за спиной Заказчика.
Андрей вышел из машины и, опираясь на трость, засеменил к подъезду. Он был хорошим актёром, ему приходилось перевоплощаться в самые разные образы. И всегда вызывал доверие у окружающих.
Хромая, Андрей шёл к подъезду, озираясь по сторонам.
Около соседнего подъезда семнадцатиэтажного дома он увидел серебристый «Ауди» с затемнёнными стёклами. Этот автомобиль сразу же вызвал у него подозрение. Он привык шестым чувством ощущать опасность.
Андрей подошёл к подъезду и набрал код, который ему сообщил Олег.
Нужно было подняться на седьмой этаж, и он решил подниматься пешком, мало ли что, в подъезде вполне могла быть засада.
Он стал медленно подниматься. Дошёл до десятого этаж. Засады не было. Он снова стал спускаться на седьмой. Дверь в холл была заперта на замок. Открыть её было для него делом нехитрым, дверь деревянная, замок самый простой, отечественный. Вытащил отмычку, пара минут, и он уже был в холле.
Вот она — эта квартира, в которой находится Олег. Андрей нажал кнопку звонка. Два коротких и один длинный…
За дверью послышались шаги. Кто-то посмотрел в «глазок».
5
Впервые за долгое время Иван Никифорович Фефилов был недоволен собой. Он допустил несколько серьёзных промахов, что для такого профессионала, как он, было непростительным.
Он пытался успокоить себя тем, что Олег Хмельницкий — это кандидатура Павленко, а значит, его промах. Но это было очень слабым утешением. На него, Фефилова, была возложена почётная обязанность безопасности банка, а из этого следовало, что он должен всегда предусматривать все и видеть опасность от тех, кто действительно может быть опасен для них, кто может покуситься на их сытую жизнь. А он мало того, что проглядел Хмельницкого, так проглядел ещё и Аллу Скороходову. Ну хорошо, за Хмельницкого они делят вину с Павленко, но Алла-то! Заместитель главного бухгалтера… И на что она покусилась! На святая святых, на секретную информацию о зарубежных счетах, о преступных деньгах, перетекавших в западные банки! Ну как ему не пришла в голову мысль о связи Скороходовой с Хмельницким?!
Узнав об участии в деле Скороходовой, он не стал заказывать Волокушину в придачу и её. Пусть его люди занимаются только Хмельницким. Так оно, пожалуй, будет надёжнее. А Скороходовой займётся другой человек.
Но в деле уже были некие подвижки. Хмельницкий встретился на смотровой площадке Воробьёвых гор с неким Ветровым и передал ему дискету. Было ясно, что это та самая дискета, которую записала Скороходова в кабинете главбуха.
Затем Ветров отправился на Новорижское шоссе. Зачем он туда ехал? На дачу? Вряд ли. Дискета была у него на руках, значит, он должен был её кому-то передать. Кому? Всю ночь за квартирой Ветрова шло наблюдение, он не мог её никому передать. Она находилась при нем.
И рисковать нельзя. Надо было немедленно устранять Ветрова. И Фефилов дал команду одному из самых своих надёжных людей.
Уже трое на очереди… Хмельницкий, Скороходова, Ветров… Не многовато ли?
Ничуть. Хоть тридцать, если это нужно для дела. Слишком уж большими деньгами они рискуют. Да и не только деньгами… Вообще, вся их деятельность может быть поставлена под вопрос только из-за одного упрямого человечка. Нет, Хмельницкий — это явный просчёт Павленко. Но отвечать за его просчёт и решать возникшую проблему должен он, Иван Никифорович. Это его работа.
Кто вообще такой этот Павленко? По сути дела позёр, фраер, баловень судьбы… Что он испытал в жизни? Достиг всего удачными женитьбами и своим солидным видом. Привык выпендриваться перед студенточками и тут, в банке, строит из себя супермена. Свои решения преподносит как нечто из ряда вон выходящее. А если поглядеть на все произошедшее трезвыми глазами? Что получается? Дал маху, и все. Одна ошибка, и все… Точнее, было бы все, если бы не работал в банке он, Иван Никифорович Фефилов, потомственный чекист.
Зазвонил местный телефон.
— Да… Так… Очень хорошо. Отлично… Продолжайте наблюдение… Обо всем докладывайте… О всех их передвижениях…
Только что ему сообщили, что Хмельницкий и Скороходова вышли из здания банка и направились к её «БМВ». На машину Скороходовой ещё накануне Фефилов распорядился поставить радиомаяк.
Рабочий день подходил к концу.
У всех. Но не у него. Он вздохнёт спокойно только тогда, когда ему доложат о ликвидации всех троих…
Обязательно доложат. Все это только вопрос времени.
6
А вот Игорь Конышев после бессонной ночи чувствовал себя совсем отвратительно. И досада его разбирала ужасная.
С Фрунзенской набережной он отправился на снимаемую Леной квартиру на Комсомольском проспекте, выпил там две бутылки пива, чтобы снять напряжение, и завалился спать.
Разбудил его телефонный звонок, он вздрогнул как ужаленный и бросился к аппарату.
— Игорек, — услышал он в трубке взволнованный голос Лены.
— Да…
— Ну как? Как дела? Почему ты мне не звонишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37