Это знакомое было в манерах, в одежде, в марках сигарет, в печатках на пальцах. Даже в образе мыслей.
В управлении он коротко доложил начальству о вчерашних событиях. Так же, как и вчера, генерал выслушал его с повышенным интересом. Это было понятно: если считать, что "кавказец" и "племянник" - одно и то же лицо, в чем можно было уже не сомневаться, розыск выходил из некоего безвоздушного пространства, в которое поневоле попал в первые дни после убийства Садовникова. Обращение Шестопалова в милицию вкупе с выходом на Гарибовых переводило работу в реальную плоскость. Теперь, вместо гадания на кофейной гуще Иванов мог вплотную заняться людьми, как-то связанными с убийцей: Гарибовым и Гарибовой, Шестопаловым, Кудюмом. Возможно, вскоре к ним прибавится еще несколько человек. Но для этого, прежде всего, надо заняться выяснением всего, что касается окружения этих людей.
Изложив начальнику управления основные соображения и получив добро, Иванов заглянул в комнату Линяева и Хорина. Нового ничего не узнал: Линяев звонил по телефону, безуспешно пытаясь установить местонахождение Кудюма, Хорина на месте не было - собирал данные о Шестопалове.
Вернувшись в свой кабинет, Иванов взялся за бумаги, но довести работу до конца не успел - раздался стук в дверь и вошла Гарибова.
Светлана Николаевна выглядела как и в первый свой визит: дорогое, но скромное платье, минимум украшений. Войдя, дежурно улыбнулась:
- Здравствуйте, Борис Эрнестович. - Присела на предложенный стул. - Вы просили - я пришла.
- Спасибо.
Иванов решил сразу начать с главного:
- Светлана Николаевна, я вызвал вас затем, чтобы вы рассказали об окружении вашего мужа. Друзьях, знакомых. Причем, давайте договоримся с самого начала - говорить по возможности откровенно.
- Н-но... Если, как вы просите, откровенно... У него их очень много. Знакомых. Я бы даже сказала, бесчисленное количество. Не знаю даже, с кого начать.
- Начните с самых близких друзей. С тех, с кем вы дружите семьями.
- Это, в основном, мои друзья.
- Об этих не надо. Нас интересуют друзья вашего мужа.
- Они одновременно друзья и Георгия... Правда, у него есть еще друзья...
- Как понять "еще друзья"?
Гарибова явно колебалась. Это означало только одно: он на правильном пути. Выждав, Иванов мягко сказал:
- Светлана Николаевна, мы ведь уговорились говорить откровенно.
- Хорошо. Хорошо, Борис Эрнестович. Но только я опять хочу попросить вас... Чтобы ни муж, ни его друзья ничего не знали.
- Это подразумевается, Светлана Николаевна.
Гарибова долго молчала. Наконец еле слышно спросила:
- Какое увлечение может заставить мужчину не обращать внимания на женщину?
- Затрудняюсь ответить.
- Борис Эрнестович, неужели не ясно? Это - карты!
...Подписав Гарибовой пропуск, Иванов проводил ее до двери. Вернувшись, сел за стол. Значит, это карты... Еще раз перечитал фамилии и должности названных Гарибовой друзей мужа. Самым близким другом она считала Шестопалова. Большинство же остальных были для нее лишь карточными партнерами мужа, не более. Чаще всего в доме Гарибовых появлялись некто Илья Егорович, директор гастронома, Юра, называвший себя стоматологом, и Игорь Борисович, работавший, опять же по непроверенным данным, администратором филармонии.
В эту минуту Иванов, сопоставив все, что он почерпнул из разговоров с Шестопаловым и Гарибовой, наконец-то понял: Гарибов, Шестопалов и их партнеры - так называемые лобовики. Все эти люди играют в карты по-крупному, лоб в лоб. Отсюда и название - лобовик. Лобовики среди любителей карт занимают особое положение, в отличие от остальных картежников, в том числе и от карточных шулеров, как крупных, называемых катранщиками, так и мелких, называемых каталами. Негласный кодекс запрещает лобовикам в игре между собой прибегать к какому бы то ни было шулерству. Игра ведется только на очень крупные суммы с обязательной немедленной отдачей. Если вдруг не оказывается наличных денег - долг необходимо вернуть как можно скорее, в считанные часы. Что же касается отношений с законом... Карточные игры в СССР в принципе не запрещены. Карты можно купить в любом табачном киоске. Если человек проиграл в них десять тысяч, не нарушая при этом общественного порядка, - это нельзя классифицировать как нарушение закона. Но Иванов прекрасно знал о связях лобовиков с преступными элементами. Лобовиками бывают только "солидные люди", как правило, занимающие высокое положение. Безусловно, не исключено, что среди лобовиков, если постараться, можно найти и честного человека, такого, который, садясь за карточный стол, принципиально полагается только на свое реноме и реноме партнера. Однако это скорее исключение, чем правило. Честность не та основа, на которую могут полагаться крупные игроки, - ведь счет в их игре идет на тысячи, а то и на десятки тысяч рублей. Именно поэтому на страже интересов крупных картежников стоят шестерки-вышибалы. Вербуются вышибалы, как правило, из бывших уголовников. Виновному в неотдаче долга сначала делается предупреждение, а потом - потом он может поплатиться увечьем или даже жизнью. Для острастки других.
Довольно долго Иванов сидел молча, разглядывая исписанный лист. Он еще раз проверял, все ли так в его предположении. Нет ли каких-то неучтенных фактов, ложных ходов... Нет, кажется, момент, которого он так долго ждал, все-таки наступил. Он вычислил "кавказца". Человек, убивший на Ленинских горах инспектора ГАИ Садовникова, - шестерка-вышибала. Сомнений в этом нет никаких. Собственно, дело теперь только в технике - его и его товарищей.
Эксперимент
Вызвав Линяева, Иванов коротко пересказал ему все, что услышал от Гарибовой. После сообщения о картах майор легко постучал кулаком в ладонь:
- Кажется, тепло, Борис Эрнестович? "Кавказец" - вышибала?
- Похоже. Во всяком случае, времени у нас с тобой сейчас мало. Во-первых, сразу от меня или к генералу. Сообщи новость. Шеф - человек мощный, пусть поднимает все силы. И ориентирует на "кавказца" всех, кто так или иначе связан с каталами, лобовиками и так далее. Учти, нам самим все это организовывать некогда. Понял?
- Понял. Можно идти?
- Подожди. Как только утрясешь вопрос с шефом, отправляйся в ближайший табачный киоск.
- В табачный киоск?
- Да. Купишь шесть колод карт. Даже лучше семь. Но это не все. Нужно срочно найти парня, похожего на "кавказца". С использованием до конца дня. В министерстве, я думаю, пара-другая таких найдется?
- Может, Подошьян Валера? Из нашего отдела? В нем почти метр девяносто. Ну там и все остальное...
- Подойдет. Предупреди: пусть не уходит. И давай за колодами. Дорогих не покупай, нужны самые дешевые.
- Тогда я с колодами прямо к вам?
- Хорошо.
Сняв трубку телефона, Иванов набрал номер дежурной по второму этажу гостиницы "Алтай":
- Дежурная? Простите, Лена Малахова сегодня работает? Позовите, пожалуйста...
Через минуту-другую услышал знакомый голос.
- Да, я слушаю.
- Лена, это один ваш знакомый. Из милиции. Мы с вами беседовали в дежурке. Насчет жильца из двести девятого номера. Иванов моя фамилия.
- А-а... Здравствуйте.
- Здравствуйте, Леночка. Только два вопроса. Помните, вы рассказывали, как убирали в номере, а жилец в это время что-то переставлял на столе?
- Переставлял? Помню. И что?
- Вы тогда сказали, что у него в мусорной корзинке были белые хрустящие бумажки. Обертки от вафель...
- Да... Как будто. Были, вроде, обертки.
- Леночка, вспомните: были в мусорной корзине этикетки от вафель? На вафлях же сверху этикетка. На ней - название, цена.
- Ой, я не помню. Может, и были. Там разве смотришь. Этикетки, не этикетки. Я же не разглядывала.
- Еще вопрос. Когда вы в тот раз вошли, во что ваш постоялец был одет? Когда на столе что-то переставлял?
- Сейчас... Подождите... В спортивном костюме. Знаете, такой импортный? Синий. Пижама, что ли, называется.
- Все ясно, Леночка. Ждите, мы к вам скоро подъедем. На месте я все объясню.
Следующий, кому он позвонил, был Прохоров.
- Леня, это Борис Иванов. Ты очень занят?
- Дела есть всегда. Что-нибудь случилось?
- Ничего особенного. Ты мне нужен часа на два по нашему делу. Если я сейчас заеду, как? Минут через двадцать?
- В принципе можно, только объясни хоть примерно, что случилось?
- Объясню потом. Увидишь из окна мою машину - выходи.
Перед самым входом в "Алтай" Иванов резко затормозил. Сидевший рядом с ним Прохоров покосился на выходящих из машины Линяева и Подошьяна:
- С такими молодцами только кого-то брать. А? Надеюсь все-таки, брать мы никого не будем.
- Не будем, не беспокойся. Потерпи. Я хочу, чтобы все было чисто.
- Эксперимент? Судя по всему.
- Сейчас увидишь. Пошли.
Вчетвером они прошли в гостиницу. В холле было пусто. Швейцар, узнав Иванова, сделал знак бровями - мол, не волнуйтесь, все помню. Вместо молодящейся блондинки за стойкой сидела худая девушка в очках. Иванов протянул удостоверение. Девушка изучала его долго. Вздохнула:
- Опять по поводу второго этажа? Да? Двести девятый?
- Двести девятый, угадали. Номер сейчас занят?
- Занят.
- А свободные номера у вас есть? Желательно на этом этаже. Двухместные.
- Сейчас... - Карандаш дежурной пополз по квадратам схемы. - Вот, двести пятнадцатый. А... зачем?
- Надо провести эксперимент. Для этого нужен свободный номер, а также представитель администрации. Вы бы, например, нас устроили как представитель администрации. Как? Договорились?
Поднялись на второй этаж, остановились у двести пятнадцатого номера. Администратор ушла разыскивать отлучившуюся куда-то со своего места дежурную по этажу. Иванов посмотрел на стоящего рядом Подошьяна. Для эксперимента капитан подходил идеально - высокий, широкоплечий, черноволосый, с пышными черными усами.
- Коротко установку. Пока мы одни.
Подошьян потер лоб:
- Значит так. В номере я снимаю плащ, остаюсь в тренировочном костюме. Вскрываю шесть колод карт. Седьмую, контрольную, не трогаю. Затем снимаю с шести колод бумажные обертки. Мну их. Кроме того, мну несколько газетных обрывков. Затем бросаю в мусорную корзину смятые газетные обрывки. Сверху смятые бумажные обертки от карт. Потом все колоды, кроме двух, прячу в стол. Сажусь за стол лицом к окну, спиной к двери. Начинаю тасовать карты. Обе колоды. Делаю это медленно, размеренно. Причем так, чтобы со стороны двери карт не было видно. После стука в дверь говорю: "Войдите". Входит горничная, спрашивает: "Можно я уберу?" Не оборачиваясь и продолжая медленно тасовать карты, говорю: "Пожалуйста". По-моему, все?
- Все. Ты, Сергей?
- Я беру шесть пачек вафель и корзину, сдираю обертки... - Линяев поискал глазами. - Ну, хотя бы вон там, в конце коридора, за выступом. Подходит?
- Вполне.
- Мну газетные обрывки, кидаю в корзину. Сверху бросаю смятые обертки от вафель. Правильно?
- Правильно. Кажется, они идут.
Дежурная по этажу, с которой подошла администратор, оказалась совсем молодой девушкой. Высокая, с ямочками на пухлых щеках. Весело представилась:
- Здравствуйте. Меня зовут Тамара.
- Здравствуйте, Тамарочка. - Иванов улыбнулся. - Видите, сколько молодцов я вам привел? Это Леонид Георгиевич, это Сергей, это Валерий. А я Борис Эрнестович. Кстати, Тамара, вы что-то продаете на этаже? Вафли есть?
- Есть. Вафли есть, лимонад. Чай, сахар. Спички, сигареты "Прима"...
- Откройте нам, пожалуйста, номер и позовите горничную.
Когда дежурная по этажу вернулась с Леной Малаховой, Подошьян уже готовился к эксперименту в номере, а Линяев в конце коридора за выступом.
Лена, заметно волнуясь, поздоровалась, поставила на пол ведро, прислонила к стене швабру:
- Я как раз номера убираю.
- Очень хорошо, - ободрил ее Иванов. - Помните, вы убирали в двести девятом? Вы вошли, взяли мусорную корзину, чтобы ее вынести, и среди прочего мусора заметили смятые хрустящие белые бумажки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
В управлении он коротко доложил начальству о вчерашних событиях. Так же, как и вчера, генерал выслушал его с повышенным интересом. Это было понятно: если считать, что "кавказец" и "племянник" - одно и то же лицо, в чем можно было уже не сомневаться, розыск выходил из некоего безвоздушного пространства, в которое поневоле попал в первые дни после убийства Садовникова. Обращение Шестопалова в милицию вкупе с выходом на Гарибовых переводило работу в реальную плоскость. Теперь, вместо гадания на кофейной гуще Иванов мог вплотную заняться людьми, как-то связанными с убийцей: Гарибовым и Гарибовой, Шестопаловым, Кудюмом. Возможно, вскоре к ним прибавится еще несколько человек. Но для этого, прежде всего, надо заняться выяснением всего, что касается окружения этих людей.
Изложив начальнику управления основные соображения и получив добро, Иванов заглянул в комнату Линяева и Хорина. Нового ничего не узнал: Линяев звонил по телефону, безуспешно пытаясь установить местонахождение Кудюма, Хорина на месте не было - собирал данные о Шестопалове.
Вернувшись в свой кабинет, Иванов взялся за бумаги, но довести работу до конца не успел - раздался стук в дверь и вошла Гарибова.
Светлана Николаевна выглядела как и в первый свой визит: дорогое, но скромное платье, минимум украшений. Войдя, дежурно улыбнулась:
- Здравствуйте, Борис Эрнестович. - Присела на предложенный стул. - Вы просили - я пришла.
- Спасибо.
Иванов решил сразу начать с главного:
- Светлана Николаевна, я вызвал вас затем, чтобы вы рассказали об окружении вашего мужа. Друзьях, знакомых. Причем, давайте договоримся с самого начала - говорить по возможности откровенно.
- Н-но... Если, как вы просите, откровенно... У него их очень много. Знакомых. Я бы даже сказала, бесчисленное количество. Не знаю даже, с кого начать.
- Начните с самых близких друзей. С тех, с кем вы дружите семьями.
- Это, в основном, мои друзья.
- Об этих не надо. Нас интересуют друзья вашего мужа.
- Они одновременно друзья и Георгия... Правда, у него есть еще друзья...
- Как понять "еще друзья"?
Гарибова явно колебалась. Это означало только одно: он на правильном пути. Выждав, Иванов мягко сказал:
- Светлана Николаевна, мы ведь уговорились говорить откровенно.
- Хорошо. Хорошо, Борис Эрнестович. Но только я опять хочу попросить вас... Чтобы ни муж, ни его друзья ничего не знали.
- Это подразумевается, Светлана Николаевна.
Гарибова долго молчала. Наконец еле слышно спросила:
- Какое увлечение может заставить мужчину не обращать внимания на женщину?
- Затрудняюсь ответить.
- Борис Эрнестович, неужели не ясно? Это - карты!
...Подписав Гарибовой пропуск, Иванов проводил ее до двери. Вернувшись, сел за стол. Значит, это карты... Еще раз перечитал фамилии и должности названных Гарибовой друзей мужа. Самым близким другом она считала Шестопалова. Большинство же остальных были для нее лишь карточными партнерами мужа, не более. Чаще всего в доме Гарибовых появлялись некто Илья Егорович, директор гастронома, Юра, называвший себя стоматологом, и Игорь Борисович, работавший, опять же по непроверенным данным, администратором филармонии.
В эту минуту Иванов, сопоставив все, что он почерпнул из разговоров с Шестопаловым и Гарибовой, наконец-то понял: Гарибов, Шестопалов и их партнеры - так называемые лобовики. Все эти люди играют в карты по-крупному, лоб в лоб. Отсюда и название - лобовик. Лобовики среди любителей карт занимают особое положение, в отличие от остальных картежников, в том числе и от карточных шулеров, как крупных, называемых катранщиками, так и мелких, называемых каталами. Негласный кодекс запрещает лобовикам в игре между собой прибегать к какому бы то ни было шулерству. Игра ведется только на очень крупные суммы с обязательной немедленной отдачей. Если вдруг не оказывается наличных денег - долг необходимо вернуть как можно скорее, в считанные часы. Что же касается отношений с законом... Карточные игры в СССР в принципе не запрещены. Карты можно купить в любом табачном киоске. Если человек проиграл в них десять тысяч, не нарушая при этом общественного порядка, - это нельзя классифицировать как нарушение закона. Но Иванов прекрасно знал о связях лобовиков с преступными элементами. Лобовиками бывают только "солидные люди", как правило, занимающие высокое положение. Безусловно, не исключено, что среди лобовиков, если постараться, можно найти и честного человека, такого, который, садясь за карточный стол, принципиально полагается только на свое реноме и реноме партнера. Однако это скорее исключение, чем правило. Честность не та основа, на которую могут полагаться крупные игроки, - ведь счет в их игре идет на тысячи, а то и на десятки тысяч рублей. Именно поэтому на страже интересов крупных картежников стоят шестерки-вышибалы. Вербуются вышибалы, как правило, из бывших уголовников. Виновному в неотдаче долга сначала делается предупреждение, а потом - потом он может поплатиться увечьем или даже жизнью. Для острастки других.
Довольно долго Иванов сидел молча, разглядывая исписанный лист. Он еще раз проверял, все ли так в его предположении. Нет ли каких-то неучтенных фактов, ложных ходов... Нет, кажется, момент, которого он так долго ждал, все-таки наступил. Он вычислил "кавказца". Человек, убивший на Ленинских горах инспектора ГАИ Садовникова, - шестерка-вышибала. Сомнений в этом нет никаких. Собственно, дело теперь только в технике - его и его товарищей.
Эксперимент
Вызвав Линяева, Иванов коротко пересказал ему все, что услышал от Гарибовой. После сообщения о картах майор легко постучал кулаком в ладонь:
- Кажется, тепло, Борис Эрнестович? "Кавказец" - вышибала?
- Похоже. Во всяком случае, времени у нас с тобой сейчас мало. Во-первых, сразу от меня или к генералу. Сообщи новость. Шеф - человек мощный, пусть поднимает все силы. И ориентирует на "кавказца" всех, кто так или иначе связан с каталами, лобовиками и так далее. Учти, нам самим все это организовывать некогда. Понял?
- Понял. Можно идти?
- Подожди. Как только утрясешь вопрос с шефом, отправляйся в ближайший табачный киоск.
- В табачный киоск?
- Да. Купишь шесть колод карт. Даже лучше семь. Но это не все. Нужно срочно найти парня, похожего на "кавказца". С использованием до конца дня. В министерстве, я думаю, пара-другая таких найдется?
- Может, Подошьян Валера? Из нашего отдела? В нем почти метр девяносто. Ну там и все остальное...
- Подойдет. Предупреди: пусть не уходит. И давай за колодами. Дорогих не покупай, нужны самые дешевые.
- Тогда я с колодами прямо к вам?
- Хорошо.
Сняв трубку телефона, Иванов набрал номер дежурной по второму этажу гостиницы "Алтай":
- Дежурная? Простите, Лена Малахова сегодня работает? Позовите, пожалуйста...
Через минуту-другую услышал знакомый голос.
- Да, я слушаю.
- Лена, это один ваш знакомый. Из милиции. Мы с вами беседовали в дежурке. Насчет жильца из двести девятого номера. Иванов моя фамилия.
- А-а... Здравствуйте.
- Здравствуйте, Леночка. Только два вопроса. Помните, вы рассказывали, как убирали в номере, а жилец в это время что-то переставлял на столе?
- Переставлял? Помню. И что?
- Вы тогда сказали, что у него в мусорной корзинке были белые хрустящие бумажки. Обертки от вафель...
- Да... Как будто. Были, вроде, обертки.
- Леночка, вспомните: были в мусорной корзине этикетки от вафель? На вафлях же сверху этикетка. На ней - название, цена.
- Ой, я не помню. Может, и были. Там разве смотришь. Этикетки, не этикетки. Я же не разглядывала.
- Еще вопрос. Когда вы в тот раз вошли, во что ваш постоялец был одет? Когда на столе что-то переставлял?
- Сейчас... Подождите... В спортивном костюме. Знаете, такой импортный? Синий. Пижама, что ли, называется.
- Все ясно, Леночка. Ждите, мы к вам скоро подъедем. На месте я все объясню.
Следующий, кому он позвонил, был Прохоров.
- Леня, это Борис Иванов. Ты очень занят?
- Дела есть всегда. Что-нибудь случилось?
- Ничего особенного. Ты мне нужен часа на два по нашему делу. Если я сейчас заеду, как? Минут через двадцать?
- В принципе можно, только объясни хоть примерно, что случилось?
- Объясню потом. Увидишь из окна мою машину - выходи.
Перед самым входом в "Алтай" Иванов резко затормозил. Сидевший рядом с ним Прохоров покосился на выходящих из машины Линяева и Подошьяна:
- С такими молодцами только кого-то брать. А? Надеюсь все-таки, брать мы никого не будем.
- Не будем, не беспокойся. Потерпи. Я хочу, чтобы все было чисто.
- Эксперимент? Судя по всему.
- Сейчас увидишь. Пошли.
Вчетвером они прошли в гостиницу. В холле было пусто. Швейцар, узнав Иванова, сделал знак бровями - мол, не волнуйтесь, все помню. Вместо молодящейся блондинки за стойкой сидела худая девушка в очках. Иванов протянул удостоверение. Девушка изучала его долго. Вздохнула:
- Опять по поводу второго этажа? Да? Двести девятый?
- Двести девятый, угадали. Номер сейчас занят?
- Занят.
- А свободные номера у вас есть? Желательно на этом этаже. Двухместные.
- Сейчас... - Карандаш дежурной пополз по квадратам схемы. - Вот, двести пятнадцатый. А... зачем?
- Надо провести эксперимент. Для этого нужен свободный номер, а также представитель администрации. Вы бы, например, нас устроили как представитель администрации. Как? Договорились?
Поднялись на второй этаж, остановились у двести пятнадцатого номера. Администратор ушла разыскивать отлучившуюся куда-то со своего места дежурную по этажу. Иванов посмотрел на стоящего рядом Подошьяна. Для эксперимента капитан подходил идеально - высокий, широкоплечий, черноволосый, с пышными черными усами.
- Коротко установку. Пока мы одни.
Подошьян потер лоб:
- Значит так. В номере я снимаю плащ, остаюсь в тренировочном костюме. Вскрываю шесть колод карт. Седьмую, контрольную, не трогаю. Затем снимаю с шести колод бумажные обертки. Мну их. Кроме того, мну несколько газетных обрывков. Затем бросаю в мусорную корзину смятые газетные обрывки. Сверху смятые бумажные обертки от карт. Потом все колоды, кроме двух, прячу в стол. Сажусь за стол лицом к окну, спиной к двери. Начинаю тасовать карты. Обе колоды. Делаю это медленно, размеренно. Причем так, чтобы со стороны двери карт не было видно. После стука в дверь говорю: "Войдите". Входит горничная, спрашивает: "Можно я уберу?" Не оборачиваясь и продолжая медленно тасовать карты, говорю: "Пожалуйста". По-моему, все?
- Все. Ты, Сергей?
- Я беру шесть пачек вафель и корзину, сдираю обертки... - Линяев поискал глазами. - Ну, хотя бы вон там, в конце коридора, за выступом. Подходит?
- Вполне.
- Мну газетные обрывки, кидаю в корзину. Сверху бросаю смятые обертки от вафель. Правильно?
- Правильно. Кажется, они идут.
Дежурная по этажу, с которой подошла администратор, оказалась совсем молодой девушкой. Высокая, с ямочками на пухлых щеках. Весело представилась:
- Здравствуйте. Меня зовут Тамара.
- Здравствуйте, Тамарочка. - Иванов улыбнулся. - Видите, сколько молодцов я вам привел? Это Леонид Георгиевич, это Сергей, это Валерий. А я Борис Эрнестович. Кстати, Тамара, вы что-то продаете на этаже? Вафли есть?
- Есть. Вафли есть, лимонад. Чай, сахар. Спички, сигареты "Прима"...
- Откройте нам, пожалуйста, номер и позовите горничную.
Когда дежурная по этажу вернулась с Леной Малаховой, Подошьян уже готовился к эксперименту в номере, а Линяев в конце коридора за выступом.
Лена, заметно волнуясь, поздоровалась, поставила на пол ведро, прислонила к стене швабру:
- Я как раз номера убираю.
- Очень хорошо, - ободрил ее Иванов. - Помните, вы убирали в двести девятом? Вы вошли, взяли мусорную корзину, чтобы ее вынести, и среди прочего мусора заметили смятые хрустящие белые бумажки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19