Девушка фыркает. Убеждаюсь, что состояние моего гардероба более чем плачевно. Все в грязи, и рубашка в нескольких местах порвана. Смотрюсь в прихожей в зеркало. На лице какие-то грязные полосы и мелкие царапинки, как и на руках. Да… Видок у меня действительно не для визитов.
— Пойдемте… — зовет она.
Покорно следую за ней. Девушка проходит коридором и открывает одну из дверей, включая свет. За дверьми ванная комната.
— Можете привести себя в порядок, — кивает она на помещение, — вот этот халат можете после надеть, а с вашими вещами что-нибудь придумаем… — улыбается она.
Благодарю и захожу внутрь.
— Там есть и бритва, и все, что необходимо мужчине, — говорит она мне в спину, — это папино, но я разрешаю вам всем пользоваться.
Еще раз ее благодарю, и девушка закрывает за мной дверь.
Запираюсь на защелку. Надеюсь, она никак не связана с теми бандюгами. С этой мыслью, быстро раздевшись, забираюсь под душ.
Когда я выхожу из ванной, закутавшись в длинный халат ее отца, меня зовут на кухню, откуда уже доносятся на редкость вкусные запахи.
— Сейчас я вас покормлю, искатель приключений, — смеется она, — и даже покажу, где вы сможете отдохнуть до утра… Вам не нужно никому позвонить? — спрашивает она.
Черт! Это, кстати, мысль. Соглашаюсь с ней, что если возможно, то я хотел бы воспользоваться этим предложением.
— Меня вообще-то зовут Катя. А как назывались вы до того, как удрали отсюда?
По ее интонации могу определить, что девушка Катя действительно не любит всех эмигрантов заочно… Признаться, я их и сам терпеть не могу…
— В лад. Так меня можно и называть.
— Хорошо, Влад. Вот телефон, — она кивает в сторону стола, — если вам нужно, то звоните хоть в Англию…
— Спасибо, Катя. Вы действительно очень любезны…
Набираю номер телефона Веры в Минске. После недолгих длинных гудков трубку снимают. У телефона Вера.
— Привет, Валерик! — называю ее мужским именем. — Это Влад.
Вера соображает недолго, схватывая все влет.
— Привет, тебе нельзя говорить иначе?
— Где-то так… У меня неприятности на трассе… Сейчас остался без коня, и добираться придется черт те как…
— Ты не можешь поехать нормальным транспортом? За тобой охота?
— Да, все именно, как ты думаешь…
— Может, мне позвонить Румянцеву? Где ты, кстати, находишься?
— Я, судя по всему, в Острыне… — смотрю я на Катю.
Та кивком подтверждает мою догадку, стоя у плиты.
— Меня тут приютили ненадолго, но через… — я смотрю на часы, — через полчаса уже выхожу…
Катя делает какие-то протестующие жесты. Мотаю головой и выставляю указательный палец, имитируя просьбу соблюдать тишину.
— Ты сможешь позвонить мне через пятнадцать минут? — спрашивает Вера озабоченно.
— Я попробую… Что-нибудь есть от моего друга?
Вера слегка оживает:
— Он забегал к Лере на пять минут перед вылетом. Плохо, что вас разделили… А может, это так и задумано все кем-то? — тревожится она.
— Пока делать такие выводы рано… Но исключать нельзя… Ладно, я перезвоню через пятнадцать минут…
— Обязательно перезвони… — беспокоится Вера.
Кладу трубку на место.
— Мне кажется, у вас дела посерьезней, мистер, — говорит задумчиво Катя, расставляя на столе приборы.
— Вы правы, Катя, — не вру я ей. — Поэтому я и должен как можно скорее вас покинуть…
— Вы, значит, не тот, за кого себя выдаете? — говорит она, накладывая мне пюре и две огромные домашние котлеты, аромат у которых просто потрясающий.
— Во всяком случае, Влад — это мое настоящее имя, — бурчу я, утыкаясь в тарелку.
Катя смеется:
— Никогда бы не подумала, что в четыре утра буду кормить измученного дорогой шпиона…
Девушка подкладывает мне в тарелку болгарских огурчиков и наливает в низкий пузатый бокал сухого вина.
— Спасибо… — проговариваю с трудом из-за набитого пюре и котлетами рта, не возражая на «шпиона». — Я не пью вообще… — показываю вилкой на бокал с вином.
Катя слегка изумленно вскидывает брови.
— Надо же, — удивляется она и вытаскивает из холодильника бутылку «кока-колы», — а это?
— Угу… Угу… — быстро соглашаюсь, кивая.
Девушка, улыбаясь, наливает в чистый бокал «колы».
— Может, вас познакомить с папой? — задумчиво спрашивает она, присаживаясь рядом и глядя, как я жадно насыщаюсь.
— А кто у вас папа? — интересуюсь, не отрываясь от котлет и огурчиков.
Она улыбается, подперев рукой щеку.
— О… Думаю, вы бы его заинтересовали… — таинственно говорит она.
Не люблю таких непонятных тайн. Поэтому отрицательно мотаю головой.
— Если вы так говорите, то я не хочу знакомиться с вашим папой, — возражаю ей, — нам, шпионам, это вредно…
— Ладно, не будем знакомить… — весело соглашается девушка.
Быстро насытившись, запиваю все «колой» и смотрю на часы. До звонка еще пять минут.
— Простите, Катя, у вас не найдется в доме сигареты, если можно?
Девушка кивает и выбегает из кухни. Быстро возвращается назад с пачкой легкого «Мальборо».
— Просто здорово провел последнюю половину ночи… — отдуваюсь я от сытного раннего завтрака и беру предложенные мне сигареты.
— А первую? — с хитрецой интересуется Катя, также закуривая и стоя возле стола.
Пожимаю плечами:
— Ну… Первую все-таки не очень…
Катя улыбается и спрашивает:
— Хотите кофе?
— Очень хочу. Из ваших рук, мадам, готов пить и яд, — льщу ей.
Девушка фыркает и ставит чайник на плиту.
— Не подлизывайтесь, — смеется она, — кофе у нас только растворимый. Это ничего?
— Вполне… — соглашаюсь с этим горем.
Возле дома тормозит машина. Слышу по звуку, так как окно выходит в сад. Резко тушу сигарету в пепельнице и смотрю пристально на девушку. Та, нахмурившись, поднимается, прислушиваясь.
— Скорее всего, это и есть папа. Но вы не волнуйтесь — будете играть роль моего жениха… — говорит она и быстро выходит в коридор.
Мгновенно сориентировавшись, выбираю нож, более подходящий для возможной работы, и прячу его лезвие в рукаве халата, поддерживая ручку ножа пальцами левой руки. Слышно, как машина заезжает во двор. Да. Скорее всего, это папа Кати. Пересаживаюсь на стул с другой стороны стола, чтобы видеть вход, и выкладываю нож поближе к хлебнице. Минуты три проходит в ожидании. Затем раздаются шаги, и в кухню входит Катя с высоким седым мужчиной, одетым в отлично пошитый серый костюм-тройку. Мужчина с полминуты пристально смотрит на меня, потом, повернув голову к Кате, улыбаясь говорит ей:
— Этот парень, дочка, не может быть твоим женихом, как бы ты меня в этом не уверяла… Да и тем более из Англии…
Сказав это, ее отец проходит вперед. Я поднимаюсь ему навстречу. Секунда, и мы с ним обнимаемся, как будто встретились два самых лучших на земле товарища. А собственно, это так и есть…
* * *
В ту первую свою серьезную операцию, а я был еще зеленым летехой, закончившим буквально недавно двухгодичный курс обучения в специальной школе, куда попал после воздушно-десантного училища. Командовал тогда нашей группой майор с кодовым псевдонимом Пар. Задача стояла не из легких, как, впрочем, и все последующие. В той группе нас было четыре звена по четыре человека. Естественно, что в группе самым младшим по званию и по опыту были мы — лейтенантики, не нюхавшие серьезно пороха и так далее… В каждом звене по одному зеленому. Потому как в группах спецназначения нашего хитрого ведомства солдат не бывает — есть только офицеры…
Я попал на стажировку к Пару. В тот рейд наша задача казалась «старикам» не такой и сложной. На западном склоне северной части Ангольского плоскогорья, в тех же чертовых джунглях, нужно выйти на намеченный лагерь и разнести его вдребезги. Основная задача — чтобы никто из головорезов в том лагере от нас не ушел…
Переброска не отняла много времени, и уже через трое суток мы ускоренным маршем, насколько это могли позволить джунгли, вышли в расчетную точку. Сектора обстрела для каждого звена были спланированы заранее, исходя из данных спутниковой съемки.
Взяв лагерь в кольцо, с рассветом мы его и атаковали. Все шло как по маслу, но в сторону нашего звена вдруг стала прорываться самая многочисленная компания. Бой завязался уже нешуточный. В один из его моментов троим бойцам противника удалось почти прорваться через наш заслон. Вот тогда все и произошло. Я находился рядом с майором и спокойно короткими очередями дырявил перебегающие с место на место фигурки противника. Этих же я просто почувствовал. Пар в тот момент перезаряжал, матерясь, автомат, у которого заклинило затвор, перекосив патрон. Они появились слева от майора. Один из них, высокий здоровенный детина европейского вида, вскинув свою автоматическую сороказарядную винтовку «стерлинг-армалайт», уже было собрался вынести майору мозги, когда я все-таки успел отстрелить злому мальчику весь его черепок по самое не могу… Но тут же услышал щелчок затвора своего автомата. Патроны у меня вышли до последнего. Не знаю почему, но оставшиеся двое предпочли броситься на нас врукопашную. Возможно, и у этих парней вышел боезапас.
Я схватился с типчиком, у которого один только бицепс на правой руке мог сравниться по объему с колесом КамАЗа… Причем двигалась эта африканская горилла с проворностью настоящей обезьяны. Я с трудом увернулся от первых попыток громилы свернуть мне по-быстрому шею и в это время споткнулся, потеряв равновесие и полетев боком на землю. Огромная гора, казалось, рухнула на меня всеми своими десятками килограммов. Под руку попался срезанный пулями толстый сучок, его я и выставил, встречая террориста. Хрясканье порванной плоти и обильная струя чужой крови убедили, что сучок сделал свое дело. И это действительно было так. Он вошел громиле в сердце и вышел из него наискосок из спины, минуя лопатку. Отвалив от себя труп, тут же вскочил и бросился на помощь майору. Его противник оказался не меньше и не слабее моего и, сбив майора с ног, почти праздновал победу, пригвоздив Пара на живот к земле. Горилла уже почти дожал майора, перебарывая последнее сопротивление моего начальника, собираясь отвинтить Пару шею. Выдернув с голени из чехла финку, я с удовольствием перерезал зарвавшейся обезьяне глотку и отшвырнул пинком его труп в сторону. Майор потом еще минуты три приходил в себя, чертыхаясь, я же, перезарядив свой автомат, докашивал набегавших последних из оставшихся в живых из разгромленного лагеря. После этой операции меня по ходатайству майора и представили к первой награде. Пар — такая кличка была дана майору кем-то за любовь того к импортному оружию, в котором используются «парабеллумовские» патроны, которые и обозначены во всех инструкциях к оружию коротко — «пар». С майором мы подружились и еще четыре раза ходили вместе на операции. После его куда-то перевели — как говорили, на повышение, и довольно крутое, — но с тех пор я его больше не встречал.
* * *
— Ну, здорово! Здорово! — улыбаясь, похлопывает меня по плечу Пар. — Англицкий, говоришь, женишок… — Майор рассмеялся.
Я только улыбаюсь глазами, смотря на удивленную Катю, так и застывшую в дверях кухни.
— Лады! Сейчас поговорим, — обещает мне Пар и поворачивается к дочери: — Закрой ротик, девочка, и принеси нам в кабинет кофе… — смеется майор. — Я пока буду твоего жениха пытать…
Катя вроде очнулась от изумления и послушно кивнула отцу.
— Да, пап… Но как вы?
— Вопросы потом… — уже строго говорит майор. — Пока я не поговорю с нашим гостем… Пошли… — бросает он мне и идет в коридор.
Мне остается только следовать за своим бывшим начальником и другом. Поднимаемся на второй этаж, где у майора свой домашний кабинет. Обстановка кабинета удобная и, возможно, располагает к работе, но не могу судить, так как домашних кабинетов у меня еще не было. Высокие стеллажи с книгами, но по корешкам изданий заметно, что книгами интересуются, и довольно часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40