Этот просчет лишил жизни еще одного невинного человека. Погибла сестра милосердия Инга Клейн. Девушка несла дежурство в госпитале Св. Елены, куда после суда доставили Корину Монс. Около двух часов ночи Корине стало плохо и она потребовала сделать ей успокаивающий укол. Как только просьба была выполнена, Монс набросилась на медсестру и впилась зубами в горло. Хватка „больной“ оказалась железной. Кровожадная хищница порвала Инге яремную вену, и та умерла от потери крови. К сожалению, помощь опоздала; когда в палату ворвались санитары, убийца с окровавленным ртом пребывала под сильным воздействием наркотика. Медсестра лежала возле ее ног с застывшим лицом. Монс вновь арестована и отправлена за решетку. Капитан Рум заявил, что не ошибается, в отличие от суда, и не допускает ошибок. На данный момент у него имеется материал, который поставит многих работников прокуратуры в тупик. Будем надеяться, что Корина Монс получит по заслугам и кровожадные маньяки перестанут разгуливать на свободе, приводя в трепет население».
Моя затея сорвалась. Лота двинулась рассудком. Трезво оценить обстановку я был не в состоянии. Теперь Тим выложит все свои карты. Он своего шанса не упустит.
— Ну как?
— Что — как? Рум объявит, что убийца — Шарлота Вейт.
Корина наморщила свой маленький носик и фыркнула.
— Зачем? Этот вопрос его не трогает. Сейчас в суде закопошатся и быстренько пересмотрят приговор. Никто не даст Руму начать все с начала. Не такая уж он важная шишка, чтобы с ним считались. Вот увидишь, через неделю Лота сядет в железное кресло. Молодец, девчонка! Она выполнила свое обязательство.
На сей раз ее пророчество не сбылось. Сообщение, прозвучавшее по радио, поставило окончательную жирную точку на «деле Корины Монс»:
«По настоянию адвоката Корины Монс, мистера Мэриэла, был созван консилиум врачей-психиаторов штата Калифорния. Для участия в работе был также приглашен светило науки из Нью-Йорка профессор Ланг. Коллегия врачей провела тщательную экспертизу состояния психики обвиняемой и дала заключение, что женщина-убийца невменяема. Диагноз: маниакальная шизофрения в тяжелой форме. На этом основании суд вынес постановление: изолировать Корину Монс от общества, поместив ее в психиатрическую лечебницу тюремного типа со строгим режимом — пожизненно…»
2
— Это конец! — загробным голосом произнесла моя напарница.
Я был с ней не согласен. У нас оставался еще один шанс. Но как его реализовать? Мне это было явно не по плечу. Здесь моя роль вновь понижалась до привычного уровня — уровня слепого исполнителя. Я вновь терял инициативу и становился марионеткой. Только Корина могла, с ее дерзкой, рисковой натурой и холодным рассудком, принять нужное решение.
— Осталась все же возможность получить деньги, — промямлил я. — Для этого надо похитить Лоту и доставить к старухе.
Я рассказал Корине о нашей последней встрече и о новых условиях мамаши Бигнер.
Корина ничего не ответила. Пауза длилась все утро. Затем она оделась и перед тем как уйти, спросила:
— Сколько у тебя денег?
— На счету в банке около восьми тысяч. И еще немного в доме. Это все.
Исполненная неподдельного презрения, она круто повернулась и ушла. Я не слышал и не видел ее трое суток. Всякое приходило мне на ум, но что я мог сделать? Без этой женщины мне не обойтись. Если она не явится, то придется проститься мечтой о грандиозном богатстве.
Корина позвонила на третьи сутки, около девяти вечера. По ее властному нетерпеливому тону я понял, что она возбуждена. Весь разговор состоял из нескольких фраз. Я получил приказ немедленно явиться к Крылатому мосту… Спустя полчаса мне удалось добраться до места встречи, где меня ожидал старый «форд». За рулем сидел мужчина, рядом Корина с сигаретой в руке. Я вышел из машины и пересел в «форд».
— Этого человека зовут Хьюго-Рэгли, — сказала не оборачиваясь, Корина.
Толстяк повернул ко мне голову, которая едва не касалась крыши. Мясистая, изрытая оспинами, красная физиономия с заплывшими жиром глазками, и носом, по которому не раз били ковшом экскаватора. Не вид не больше пятидесяти. Только с талантами Корины можно отыскать подобное ископаемое. Я кивнул ему головой и перевел взгляд на Корину.
— Этот человек работает в морге тюремной больницы, где содержат нашу малютку. Он может помочь вызволить ее из-за решетки. План несложен, но требует аккуратности, точности и слаженности. Детали мы уже обсудили, сейчас Хьюго посвятит тебя в него.
Я взглянул на Хьюго. Его пухлые потрескавшиеся губы зашевелились, издавая глухие хриплые звуки. Он говорил медленно, растягивая слова, будто сомневался, что я понимаю по-английски.
— В нашей богадельне людишки мрут по десятку на день. Не все выдерживают курортных условий, так что без работы мы не сидим. Вот только платят за этот труд — не разживешься. Приходится выкручиваться. Но смекалистый человек из любого дела вышибет деньгу!…
— К чему это вступление? — нетерпеливо спросил я. Меня тошнило от его физиономии, и я начал разглядывать свои ногти.
Он пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжал как заведенный:
— Прежде всего, мы стрижем купоны с родственников умерших заключенных. Им приходится платить за все. Чаевые, разумеется. Грим, положение в гроб и другие мелочи. Так везде. Но основной доход мы получаем с осужденных, как это не покажется вам странным. Дело в том, что родня, посещая своих несчастных, не жалеет для них денег. Их можно при желании незаметно передать. Так вот, эти деньги мы перекачиваем в свой карман, доставляя психам товар, которого им не хватает. Сигареты, виски, марихуану и прочую требуху. Родственники не могут принести с собой ничего подобного. Перед свиданием их обыскивают.
— А вас не обыскивают, и вы тащите наркотики в тюрьму без помех?
— Уловка, которой мы пользуемся, себя полностью оправдала. Благодаря нашим хитростям вам можно помочь. Когда умирает заключенный, мы в этот же день сообщаем об этом родственникам. Они заказывают гроб, и кто-то из них приезжает за покойником. Согласно правилам они должны опознать усопшего. Наше дело упаковать труп и сдать родным. Те вывозят его с территории и отправляют на кладбище. Обычная процедура, на ней много не заработаешь. Вот мы и решили часть забот похоронного бюро взять на себя. Одна контора сколачивает для нашей обители гробы. Бюро предоставляет родственникам лишь катафалк. Всех это устраивает. Ребятам, которые мастерят для нас ящики, мы платим по двойному тарифу за гробы с двойным дном, В нижней половине гроба мы и перевозим нужный нам груз. Когда машина проезжает пропускной пункт, охрана, проверяя ящики, ничего не находит.
— Минутку, — не выдержал я. — На кой черт вы все это мне рассказываете? Меня не интересует ваша кухня. И потом… Вы меня совсем не знаете…
Физиономия Хьюго расплылась в улыбке. Заплывшие глазки вовсе пропали, но оголились желтые лошадиные зубы.
— Напрасно вы так, сэр. Мы делаем общее дело.
— Кто это — мы?
— Имейте терпение. Когда гроб с покойником вывозят из тюрьмы, второе дно пустует. Мы только ввозим товар. Если эта идея вас вдохновляет, то мы можем ее обсудить. С очередным трупом уедет ваш человек. Лучше часок потомиться в гробу с покойником, чем всю жизнь за решеткой.
— Идея блестящая. Только можно было истолковать ее короче.
— О’кей! Будем считать, что стороны пришли к общему знаменателю, — прохрипел хозяин морга.
— Что от меня требуется?
— Активность. Как только умрет очередной заключенный, я вам тут же сообщу. Вы наймете катафалк и приедете за трупом в качестве ближайшего родственника. К вашему прибытию все будет готово. Забирайте гроб и до свидания…
— Как я докажу охране, что я родственник? У меня же потребуют документы!
— Несомненно. Иначе вас не пропустят на территорию тюрьмы. Это ваша проблема. Меня касается только та часть работы, которая будет выполнена на территории. И за эту операцию я хочу получить пять косых.
— Пять тысяч?!
— A y вас что, есть другой способ вырвать своего человека из клетки? Я-то считаю, что прошу смехотворно мало.
— Мы согласны! — твердо произнесла Корина. Она курила сигарету за сигаретой.
— Какова степень риска? — поинтересовался я.
— Ну, что сказать. Охранники подозрительны, дело свое знают, особенно осторожным и внимательным надо быть при выезде. Что не так — крышка, но и рискую не меньше я. Вывести заключенного из камеры, сопроводить его в подвал и замуровать в гробу — не так это просто. Существует внутренняя охрана, санитары, любой точный расчет может полететь вверх тормашками при малейшей случайности. А предвидеть все невозможно. Так что судите сами, какова степень риска.
Я хотел было открыть рот, но Корина опередила меня.
— Нас все устраивает. Жди меня дома, я скоро буду, — бросила она мне.
Поздно ночью мы обсуждали детали. Корина вновь поражала меня своей выдумкой, фантазией, помноженными на железную логику. Она напоминала шахматиста, игравшего партию за двоих. Но ничья ее не устраивала. Только победа. Она почти уверила меня, что все пройдет идеально. Она даже дала мне возможность в ту ночь почувствовать себя победителем и совершенно не сопротивлялась, когда я повалил ее на ковер и сорвал с нее платье…
3
Хьюго позвонил утром, около семи часов. Я с трудом продрал глаза и подошел к телефону. Его слова заставили меня проснуться окончательно.
— Сегодня ночью умерла женщина. Подходящий случай, ее зовут Маргарет О’Нейли. Родственники проживают на Хилдинг-стрит, 66-2. Им сообщат о смерти не раньше десяти утра. Действуйте. В одиннадцать вечера вы должны прибыть в «Тихую пристань». Опаздывать нельзя.
Хьюго бросил трубку.
На сей раз меня не застали врасплох. Я знал, что надо делать. Наш план Корина разработала до мелочей. Пришлось ее разбудить. К моему удивлению, она забеспокоилась, но старалась не показывать своего волнения. Пока она готовила кофе, я облачился в черный костюм, который надевал только на официальные приемы, повязал на белую сорочку голубой в синюю и красную полоску галстук и, глядя в зеркало, примерил к своему лицу скорбное выражение. Получилось неплохо. Корина, оценив мой вид, высказалась скептически:
— Ты похож на побитого павлина. Что за галстук? Ты можешь в траурный день одеть что-нибудь другое? Над тобой весь город смеется. Где ты только накупил такую гору пестрых тряпок? В Гвинее у папуасов?
— Но у меня нет других галстуков. Я к ним привык и они мне очень нравятся.
— Черт с тобой, ходи пугалом. Мы выпили кофе и принялись за дело. Корина села за руль. Чувствуя ее рядом, я успокаивался, появилась уверенность. Сначала мы отправились в банк и я аннулировал свой счет, получив на руки восемь пачек по тысяче долларов. Приличная стопка купюр, но что она в сравнении с тем чемоданом! Боже! Неужели наследство Хэммера попадет в мои руки? Похоже, что да. В десять часов мы приехали в центральное бюро ритуальных услуг «Балвинг и К°». Корина осталась в машине, а я отправился в контору.
Полутемный салон выглядел вполне респектабельно: обтянутые черным бархатом стены, полированный паркет, несколько витрин с макетами похоронных принадлежностей. Мое появление зафиксировал колокольчик над дверью. Бархатная панель в стене отошла в сторону и из образовавшегося проема в зал вышла высокая дама в траурном черном платье, которое слишком сильно утягивало ее пышные формы. Создавалось впечатление, что эта женщина сошла со сцены, где исполняла канкан. Даже при слабом освещении было заметно, что косметики на ее лице значительно больше, чем штукатурки на потолке. Она приблизилась ко мне и состроила такую мину, что моя скорбь, вместе с горем родных, выглядела детской забавой.
— Здравствуйте, сэр. Чем наше скромное заведение может помочь вам?
Встреча с женщиной не входила в мои планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Моя затея сорвалась. Лота двинулась рассудком. Трезво оценить обстановку я был не в состоянии. Теперь Тим выложит все свои карты. Он своего шанса не упустит.
— Ну как?
— Что — как? Рум объявит, что убийца — Шарлота Вейт.
Корина наморщила свой маленький носик и фыркнула.
— Зачем? Этот вопрос его не трогает. Сейчас в суде закопошатся и быстренько пересмотрят приговор. Никто не даст Руму начать все с начала. Не такая уж он важная шишка, чтобы с ним считались. Вот увидишь, через неделю Лота сядет в железное кресло. Молодец, девчонка! Она выполнила свое обязательство.
На сей раз ее пророчество не сбылось. Сообщение, прозвучавшее по радио, поставило окончательную жирную точку на «деле Корины Монс»:
«По настоянию адвоката Корины Монс, мистера Мэриэла, был созван консилиум врачей-психиаторов штата Калифорния. Для участия в работе был также приглашен светило науки из Нью-Йорка профессор Ланг. Коллегия врачей провела тщательную экспертизу состояния психики обвиняемой и дала заключение, что женщина-убийца невменяема. Диагноз: маниакальная шизофрения в тяжелой форме. На этом основании суд вынес постановление: изолировать Корину Монс от общества, поместив ее в психиатрическую лечебницу тюремного типа со строгим режимом — пожизненно…»
2
— Это конец! — загробным голосом произнесла моя напарница.
Я был с ней не согласен. У нас оставался еще один шанс. Но как его реализовать? Мне это было явно не по плечу. Здесь моя роль вновь понижалась до привычного уровня — уровня слепого исполнителя. Я вновь терял инициативу и становился марионеткой. Только Корина могла, с ее дерзкой, рисковой натурой и холодным рассудком, принять нужное решение.
— Осталась все же возможность получить деньги, — промямлил я. — Для этого надо похитить Лоту и доставить к старухе.
Я рассказал Корине о нашей последней встрече и о новых условиях мамаши Бигнер.
Корина ничего не ответила. Пауза длилась все утро. Затем она оделась и перед тем как уйти, спросила:
— Сколько у тебя денег?
— На счету в банке около восьми тысяч. И еще немного в доме. Это все.
Исполненная неподдельного презрения, она круто повернулась и ушла. Я не слышал и не видел ее трое суток. Всякое приходило мне на ум, но что я мог сделать? Без этой женщины мне не обойтись. Если она не явится, то придется проститься мечтой о грандиозном богатстве.
Корина позвонила на третьи сутки, около девяти вечера. По ее властному нетерпеливому тону я понял, что она возбуждена. Весь разговор состоял из нескольких фраз. Я получил приказ немедленно явиться к Крылатому мосту… Спустя полчаса мне удалось добраться до места встречи, где меня ожидал старый «форд». За рулем сидел мужчина, рядом Корина с сигаретой в руке. Я вышел из машины и пересел в «форд».
— Этого человека зовут Хьюго-Рэгли, — сказала не оборачиваясь, Корина.
Толстяк повернул ко мне голову, которая едва не касалась крыши. Мясистая, изрытая оспинами, красная физиономия с заплывшими жиром глазками, и носом, по которому не раз били ковшом экскаватора. Не вид не больше пятидесяти. Только с талантами Корины можно отыскать подобное ископаемое. Я кивнул ему головой и перевел взгляд на Корину.
— Этот человек работает в морге тюремной больницы, где содержат нашу малютку. Он может помочь вызволить ее из-за решетки. План несложен, но требует аккуратности, точности и слаженности. Детали мы уже обсудили, сейчас Хьюго посвятит тебя в него.
Я взглянул на Хьюго. Его пухлые потрескавшиеся губы зашевелились, издавая глухие хриплые звуки. Он говорил медленно, растягивая слова, будто сомневался, что я понимаю по-английски.
— В нашей богадельне людишки мрут по десятку на день. Не все выдерживают курортных условий, так что без работы мы не сидим. Вот только платят за этот труд — не разживешься. Приходится выкручиваться. Но смекалистый человек из любого дела вышибет деньгу!…
— К чему это вступление? — нетерпеливо спросил я. Меня тошнило от его физиономии, и я начал разглядывать свои ногти.
Он пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжал как заведенный:
— Прежде всего, мы стрижем купоны с родственников умерших заключенных. Им приходится платить за все. Чаевые, разумеется. Грим, положение в гроб и другие мелочи. Так везде. Но основной доход мы получаем с осужденных, как это не покажется вам странным. Дело в том, что родня, посещая своих несчастных, не жалеет для них денег. Их можно при желании незаметно передать. Так вот, эти деньги мы перекачиваем в свой карман, доставляя психам товар, которого им не хватает. Сигареты, виски, марихуану и прочую требуху. Родственники не могут принести с собой ничего подобного. Перед свиданием их обыскивают.
— А вас не обыскивают, и вы тащите наркотики в тюрьму без помех?
— Уловка, которой мы пользуемся, себя полностью оправдала. Благодаря нашим хитростям вам можно помочь. Когда умирает заключенный, мы в этот же день сообщаем об этом родственникам. Они заказывают гроб, и кто-то из них приезжает за покойником. Согласно правилам они должны опознать усопшего. Наше дело упаковать труп и сдать родным. Те вывозят его с территории и отправляют на кладбище. Обычная процедура, на ней много не заработаешь. Вот мы и решили часть забот похоронного бюро взять на себя. Одна контора сколачивает для нашей обители гробы. Бюро предоставляет родственникам лишь катафалк. Всех это устраивает. Ребятам, которые мастерят для нас ящики, мы платим по двойному тарифу за гробы с двойным дном, В нижней половине гроба мы и перевозим нужный нам груз. Когда машина проезжает пропускной пункт, охрана, проверяя ящики, ничего не находит.
— Минутку, — не выдержал я. — На кой черт вы все это мне рассказываете? Меня не интересует ваша кухня. И потом… Вы меня совсем не знаете…
Физиономия Хьюго расплылась в улыбке. Заплывшие глазки вовсе пропали, но оголились желтые лошадиные зубы.
— Напрасно вы так, сэр. Мы делаем общее дело.
— Кто это — мы?
— Имейте терпение. Когда гроб с покойником вывозят из тюрьмы, второе дно пустует. Мы только ввозим товар. Если эта идея вас вдохновляет, то мы можем ее обсудить. С очередным трупом уедет ваш человек. Лучше часок потомиться в гробу с покойником, чем всю жизнь за решеткой.
— Идея блестящая. Только можно было истолковать ее короче.
— О’кей! Будем считать, что стороны пришли к общему знаменателю, — прохрипел хозяин морга.
— Что от меня требуется?
— Активность. Как только умрет очередной заключенный, я вам тут же сообщу. Вы наймете катафалк и приедете за трупом в качестве ближайшего родственника. К вашему прибытию все будет готово. Забирайте гроб и до свидания…
— Как я докажу охране, что я родственник? У меня же потребуют документы!
— Несомненно. Иначе вас не пропустят на территорию тюрьмы. Это ваша проблема. Меня касается только та часть работы, которая будет выполнена на территории. И за эту операцию я хочу получить пять косых.
— Пять тысяч?!
— A y вас что, есть другой способ вырвать своего человека из клетки? Я-то считаю, что прошу смехотворно мало.
— Мы согласны! — твердо произнесла Корина. Она курила сигарету за сигаретой.
— Какова степень риска? — поинтересовался я.
— Ну, что сказать. Охранники подозрительны, дело свое знают, особенно осторожным и внимательным надо быть при выезде. Что не так — крышка, но и рискую не меньше я. Вывести заключенного из камеры, сопроводить его в подвал и замуровать в гробу — не так это просто. Существует внутренняя охрана, санитары, любой точный расчет может полететь вверх тормашками при малейшей случайности. А предвидеть все невозможно. Так что судите сами, какова степень риска.
Я хотел было открыть рот, но Корина опередила меня.
— Нас все устраивает. Жди меня дома, я скоро буду, — бросила она мне.
Поздно ночью мы обсуждали детали. Корина вновь поражала меня своей выдумкой, фантазией, помноженными на железную логику. Она напоминала шахматиста, игравшего партию за двоих. Но ничья ее не устраивала. Только победа. Она почти уверила меня, что все пройдет идеально. Она даже дала мне возможность в ту ночь почувствовать себя победителем и совершенно не сопротивлялась, когда я повалил ее на ковер и сорвал с нее платье…
3
Хьюго позвонил утром, около семи часов. Я с трудом продрал глаза и подошел к телефону. Его слова заставили меня проснуться окончательно.
— Сегодня ночью умерла женщина. Подходящий случай, ее зовут Маргарет О’Нейли. Родственники проживают на Хилдинг-стрит, 66-2. Им сообщат о смерти не раньше десяти утра. Действуйте. В одиннадцать вечера вы должны прибыть в «Тихую пристань». Опаздывать нельзя.
Хьюго бросил трубку.
На сей раз меня не застали врасплох. Я знал, что надо делать. Наш план Корина разработала до мелочей. Пришлось ее разбудить. К моему удивлению, она забеспокоилась, но старалась не показывать своего волнения. Пока она готовила кофе, я облачился в черный костюм, который надевал только на официальные приемы, повязал на белую сорочку голубой в синюю и красную полоску галстук и, глядя в зеркало, примерил к своему лицу скорбное выражение. Получилось неплохо. Корина, оценив мой вид, высказалась скептически:
— Ты похож на побитого павлина. Что за галстук? Ты можешь в траурный день одеть что-нибудь другое? Над тобой весь город смеется. Где ты только накупил такую гору пестрых тряпок? В Гвинее у папуасов?
— Но у меня нет других галстуков. Я к ним привык и они мне очень нравятся.
— Черт с тобой, ходи пугалом. Мы выпили кофе и принялись за дело. Корина села за руль. Чувствуя ее рядом, я успокаивался, появилась уверенность. Сначала мы отправились в банк и я аннулировал свой счет, получив на руки восемь пачек по тысяче долларов. Приличная стопка купюр, но что она в сравнении с тем чемоданом! Боже! Неужели наследство Хэммера попадет в мои руки? Похоже, что да. В десять часов мы приехали в центральное бюро ритуальных услуг «Балвинг и К°». Корина осталась в машине, а я отправился в контору.
Полутемный салон выглядел вполне респектабельно: обтянутые черным бархатом стены, полированный паркет, несколько витрин с макетами похоронных принадлежностей. Мое появление зафиксировал колокольчик над дверью. Бархатная панель в стене отошла в сторону и из образовавшегося проема в зал вышла высокая дама в траурном черном платье, которое слишком сильно утягивало ее пышные формы. Создавалось впечатление, что эта женщина сошла со сцены, где исполняла канкан. Даже при слабом освещении было заметно, что косметики на ее лице значительно больше, чем штукатурки на потолке. Она приблизилась ко мне и состроила такую мину, что моя скорбь, вместе с горем родных, выглядела детской забавой.
— Здравствуйте, сэр. Чем наше скромное заведение может помочь вам?
Встреча с женщиной не входила в мои планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20