Он повел глазами дальше, но не увидел тела, к которому рука бы присоединялась. Она лежала сама по себе.
Стил заметил на одном из скрюченных пальцев кольцо и сумел прочитать надпись на нем – «Аннаполис». Он увидел, что на мизинце не хватает фаланги, и едва не заплакал. Ему было известно, что вице-президент в прошлом был пилотом палубного штурмовика и в одной аварийной ситуации получил именно такое увечье. После этого он уволился, стал заниматься политикой, достиг в ней больших успехов, долгое время работал в Конгрессе и заслуженно занял высокий пост второго человека в государстве.
Лютер закрыл глаза и почувствовал, что задыхается под весом толстой балки, придавившей ему грудь.
Глава тринадцатая
Роман Маковски с удивлением и тревогой увидел, как в зал ресторана одновременно с двух входов вбегают сотрудники Секретной службы. В том, что эти плечистые ребята именно из этого ведомства, не приходилось сомневаться, двое из них даже не посчитали нужным прятать автоматы под одеждой, а в открытую поигрывали ими, посматривая по сторонам тяжелым взглядом.
Через несколько секунд приготовившийся к самому худшему Маковски узнал в одном из молодых людей секретаря Верховного суда. Тот отделился от агентов, которые к этому времени оцепили весь ресторан, и быстрым шагом направился к столику, который Маковски занимал вместе с Горас Элдертоном и Нэнси О'Донелл – очень умненькой и еще более хорошенькой помощницей Элдертона.
Маковски встал со стула и уронил на стол салфетку.
– Господин спикер, – почтительно обратился к нему подошедший секретарь. – Вернее, теперь я должен назвать вас «господин президент»…
Маковски посмотрел на своих друзей. На Гораса Элдертона – главного лоббиста из политической организации «Лучшие американцы», которая затевала многомиллионную кампанию в поддержку нового законодательства, выдвигаемого комиссией Конгресса по борьбе с преступностью; они только что обсуждали эти самые законы, автором которых был сам Маковски. На Нэнси – та откинула со лба прядь волос и с многообещающим любопытством смотрела на него в ответ.
Он перевел взгляд на секретаря.
– В чем дело? Что произошло?
– Сэр…
– Говорите быстрее, к черту вашу вежливость!
– Была совершена ракетная атака…
– Ракетная? О Господи!
– Нет, сэр, ракеты были не советские, а, как говорят, наши. Они были выпущены по зданию, в котором проходила конференция…
– По телефонной компании?
– Да. Президент находится в коматозном состоянии и врачи говорят, что он не скоро из него выйдет. А вице-президент… Нашли его…
– Его что? – Маковски достал носовой платок и вытер вспотевший лоб.
– Обнаружили левую руку и часть туловища, которые идентифицировали как принадлежащие вице-президенту. Теперь вы президент, сэр. По закону преемственности. Президент не в состоянии выполнять свои обязанности, а вице-президент мертв. Президент – вы, и мы с минуты на минуту ожидаем судью Крюгера, который приведет вас к присяге.
Маковски взглянул на Нэнси и увидел в ее глазах выражение гордости и чего-то еще. Элдертон лишь прошептал:
– Поздравляю вас, господин президент.
Господин президент…
* * *
Керни очнулся с такой головной болью, какую он еще никогда не испытывал. К счастью, он пролежал без движения, это его и спасло. Джеффри посмотрел вниз и понял, что лежит на балке потолочного перекрытия, куда он упал, когда провалилась крыша. Со всех сторон клубился дым, пронзаемый снизу мощными водяными струями.
Он попробовал осторожно подвигаться.
Сильно болела спина, но, похоже, позвоночник остался цел. Пальцы ног шевелились.
Вода.
Ею поливали снизу. Керни посмотрел вниз, морщась от головной боли и пытаясь оценить ситуацию, в которую попал.
Он понял, что находится в сравнительно безопасном положении, только если не упадет с балки, так как под ним были разрушены несколько этажей. Джеффри быстро развязал галстук, завел руки под балку, пропустил галстук под ней и крепко привязал его оба конца к брючному ремню. Хоть какая-то страховка.
После этого он прижался к балке и закрыл глаза.
Канадское правительство поступило, безусловно, правильно, когда прибегло к услугам его организации.
– Выделите своего наилучшего сотрудника, – сказал представитель правительства, – или, по крайней мере, того из лучших, с гибелью которого вы сможете смириться. Пусть он летит в Штаты, вычислит руководителя этого чертового «Фронта Освобождения Северной Америки» и ликвидирует его. Когда вы сможете это сделать?
Он вылетел первым же «Конкордом», встретился с Моррисоном, едва успел сфотографироваться на удостоверение и переодеться, затем сел на борт канадского военно-транспортного самолета, который доставил его в составе делегации на конференцию в Метроу в качестве специалиста Королевской полиции по борьбе с терроризмом.
Кто же являлся главарем «Фронта» теперь, после смерти Борзого? Кто сумел спланировать и так четко осуществить эту акцию? Успели хоть эвакуировать президента США? Вице-президенту явно не удалось спастись – первая ракета ударила рядом с его вертолетом.
Неужели Борзой все-таки жив?
Боль в голове немного отпустила, но теперь дали о себе знать поврежденные мышцы.
Ну что же, теперь он имеет личные счеты с главарем ФОСА, кем бы тот ни был. Он пристрелит его при первой же возможности и не будет испытывать никаких угрызений совести.
Керни открыл глаза, поднял голову и увидел зависшие над полуразрушенным зданием вертолеты. До него донесся усиленный динамиком голос:
– Эй, на балке! Вы слышите нас?
Не в силах крикнуть в ответ, он немного приподнялся и помахал рукой, ощущая сильную боль в плече.
– Мы спускаем к вам спасателя! Лежите спокойно и не двигайтесь!
Джеффри снова взмахнул рукой, давая знак, что понял. Честно говоря, он не завидовал ни пилоту вертолета, ни тому парню, который сейчас спустится к нему. Он решил расслабиться и просто ждать, так как не знал, насколько серьезно ранен и может ли выбраться сам из драматического положения, в которое попал.
Керни посмотрел вверх и прикинул, что пролетел три этажа перед тем, как грохнуться на балку. Затем он опустил голову – вместо нескольких нижних этажей зияла пустота. Если бы так удачно не подвернулась эта самая потолочная балка, он был бы уже мертв…
Счастливая фортуна или злая шутка судьбы, которая все равно не даст ему уцелеть?
Этого он пока сказать не мог.
– Эй, мы опускаем спасателя!
Вертолет завис прямо над ним, и через плексиглас кабины Керни увидел озабоченное лицо пилота. С левого борта машины, оборудованного лебедкой, появился человек в специальной подвеске, которого стали быстро опускать к балке.
Джеффри закрыл глаза. Понятно. Сейчас к нему спустится спасатель, убедится, что он еще жив, пристегнет к себе и поднимет на борт вертолета. После этого последует медицинский осмотр, вопросы как к свидетелю террористического акта, перелет в Торонто, дай Бог, чтобы с Моррисоном, если тот уцелел. Но в Канаде он не собирается задерживаться – тут же захватит приготовленное для него американское водительское удостоверение, кредитные карточки, разрешение на ношение оружия – и снова в Штаты. Этого он так не оставит, необходимо свести счеты…
– Эй, парень! Ты жив?
Он открыл глаза и понял, что ненадолго забылся. Наверное, это результат ушиба головы.
– Жив, как видишь, – прохрипел он, развязывая галстук, пока спасатель не разрезал его и не испортил предмет гардероба.
Глава четырнадцатая
– …и точное число жертв пока неизвестно.
Обычно улыбчивое лицо ведущей программы теленовостей было серьезно.
– По неофициальным и неподтвержденным данным из Вашингтона, был приведен к присяге спикер Конгресса Роман Маковски, который теперь является, согласно переданной формулировке, «исполняющим обязанности президента». Что это значит в отношении судьбы президента и вице-президента – мы не знаем. Предлагаем вашему вниманию репортаж нашего корреспондента в Вашингтоне Ричарда Блумберга.
– Говорит Ричард Блумберг. Я нахожусь в Белом доме. – Он посмотрел в блокнот. – Сегодня в двенадцать тридцать четыре в сопровождении сотрудников спецслужб спикер Конгресса Роман Маковски был доставлен на лужайку Белого дома, где он сел в военный самолет «Харриер», который убыл в неизвестном направлении. Есть предположение, что Маковски теперь находится на борту специального президентского «Боинга-747» модели Е-4, летающего командного пункта, известного под названием «самолет Судного дня». Как мы знаем, спикер Маковски ранее выступал с резкой критикой администрации, особенно что касалось ее мер по борьбе с так называемым «Фронтом Освобождения Северной Америки». Теперь, как утверждают, он объявил об отложении вызова президента в суд по этому делу, цитирую, «из-за разыгравшейся трагедии, пока состояние того не улучшится». Примерно через десять минут вы услышите официальное заявление по этому поводу представителя Белого дома Хардена Лэсситера. Возможно, тогда мы узнаем, как эта цепочка странных событий связана с ракетной атакой на здание телефонной компании в Метроу. Спасибо, Айрин.
– Благодарю, Ричард. Мы вскоре свяжемся с вами и попросим прокомментировать выступление Хардена Лэсситера, которое будем с нетерпением ждать. А пока…
На экране телевизора появилась картина здания в Метроу сразу после нанесения по нему ракетного удара, вернее, одного каркаса, который от него остался.
– Уважаемые зрители, вы видите кадры с места разыгравшейся сегодня утром трагедии. Мы только что получили любительскую видеокассету, на которой совершенно случайно посторонний наблюдатель запечатлел эпизод ракетной атаки.
На экране появилась дрожащая картинка здания телефонной компании, снятая явно неумелой рукой под неестественным углом. Диктор продолжала:
– Посмотрите в левый верхний угол экрана. Видите горящие черточки? Это приближающиеся ракеты. А теперь смотрите внимательно! Вот сейчас! Вы видите, как ракета одна за другой попадают в здание, где проходит закрытая международная конференция. На экране можно заметить самолет и вертолеты, которые пытаются эвакуировать президента и других высокопоставленных членов делегаций. К этому времени здание охватил пожар и вы видите, как справа падают на землю куски разбитой крыши и верхних этажей…
Холден отвел взгляд от телевизора. Рози взяла его за руку.
Некоторые из окруживших их «патриотов» молча вытирали слезы, другие что-то неразборчиво бормотали, остальные с горестным выражением смотрели на экран.
Глава пятнадцатая
Услышав голос Стила, его жена едва не уронила телефонную трубку и крикнула детям:
– Папа жив!
Она расплакалась, когда узнала, что он находится в больнице на обследовании.
– А как президент, Лютер? – спросила она, немного успокоившись.
Он ответил, что не знает и не мог бы сказать, даже если бы и знал. Он также сказал, что любит ее, что перезвонит позже и повесил трубку.
Да, он не знал о судьбе президента, но подозревал, что тот погиб.
Стил закрыл глаза и вспомнил взрыв, последовавший за ударом первой ракеты и руку вице-президента, лежащую рядом с ним. Спасателям понадобилось три часа, чтобы освободить Лютера из-под придавившей его балки.
Он сказал им про руку, но человек, руководивший спасателями, ответил, что ничего об этом не знает. Когда Стил посмотрел на то место, где она лежала раньше, ее там уже не было. Его сразу накололи лекарствами, от которых во всем теле разлилась слабость и стало трудно дышать. Врачи сказали, что повреждения внутренних органов не наблюдается, лишь сломаны два ребра, вывихнута нога и что ему очень повезло.
Невероятно, но все члены его группы уцелели, отделавшись лишь незначительными ранениями.
Открылась дверь.
– Лютер!
В палату вошел директор Серилья, с пластырем на левом виске и правой рукой на перевязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Стил заметил на одном из скрюченных пальцев кольцо и сумел прочитать надпись на нем – «Аннаполис». Он увидел, что на мизинце не хватает фаланги, и едва не заплакал. Ему было известно, что вице-президент в прошлом был пилотом палубного штурмовика и в одной аварийной ситуации получил именно такое увечье. После этого он уволился, стал заниматься политикой, достиг в ней больших успехов, долгое время работал в Конгрессе и заслуженно занял высокий пост второго человека в государстве.
Лютер закрыл глаза и почувствовал, что задыхается под весом толстой балки, придавившей ему грудь.
Глава тринадцатая
Роман Маковски с удивлением и тревогой увидел, как в зал ресторана одновременно с двух входов вбегают сотрудники Секретной службы. В том, что эти плечистые ребята именно из этого ведомства, не приходилось сомневаться, двое из них даже не посчитали нужным прятать автоматы под одеждой, а в открытую поигрывали ими, посматривая по сторонам тяжелым взглядом.
Через несколько секунд приготовившийся к самому худшему Маковски узнал в одном из молодых людей секретаря Верховного суда. Тот отделился от агентов, которые к этому времени оцепили весь ресторан, и быстрым шагом направился к столику, который Маковски занимал вместе с Горас Элдертоном и Нэнси О'Донелл – очень умненькой и еще более хорошенькой помощницей Элдертона.
Маковски встал со стула и уронил на стол салфетку.
– Господин спикер, – почтительно обратился к нему подошедший секретарь. – Вернее, теперь я должен назвать вас «господин президент»…
Маковски посмотрел на своих друзей. На Гораса Элдертона – главного лоббиста из политической организации «Лучшие американцы», которая затевала многомиллионную кампанию в поддержку нового законодательства, выдвигаемого комиссией Конгресса по борьбе с преступностью; они только что обсуждали эти самые законы, автором которых был сам Маковски. На Нэнси – та откинула со лба прядь волос и с многообещающим любопытством смотрела на него в ответ.
Он перевел взгляд на секретаря.
– В чем дело? Что произошло?
– Сэр…
– Говорите быстрее, к черту вашу вежливость!
– Была совершена ракетная атака…
– Ракетная? О Господи!
– Нет, сэр, ракеты были не советские, а, как говорят, наши. Они были выпущены по зданию, в котором проходила конференция…
– По телефонной компании?
– Да. Президент находится в коматозном состоянии и врачи говорят, что он не скоро из него выйдет. А вице-президент… Нашли его…
– Его что? – Маковски достал носовой платок и вытер вспотевший лоб.
– Обнаружили левую руку и часть туловища, которые идентифицировали как принадлежащие вице-президенту. Теперь вы президент, сэр. По закону преемственности. Президент не в состоянии выполнять свои обязанности, а вице-президент мертв. Президент – вы, и мы с минуты на минуту ожидаем судью Крюгера, который приведет вас к присяге.
Маковски взглянул на Нэнси и увидел в ее глазах выражение гордости и чего-то еще. Элдертон лишь прошептал:
– Поздравляю вас, господин президент.
Господин президент…
* * *
Керни очнулся с такой головной болью, какую он еще никогда не испытывал. К счастью, он пролежал без движения, это его и спасло. Джеффри посмотрел вниз и понял, что лежит на балке потолочного перекрытия, куда он упал, когда провалилась крыша. Со всех сторон клубился дым, пронзаемый снизу мощными водяными струями.
Он попробовал осторожно подвигаться.
Сильно болела спина, но, похоже, позвоночник остался цел. Пальцы ног шевелились.
Вода.
Ею поливали снизу. Керни посмотрел вниз, морщась от головной боли и пытаясь оценить ситуацию, в которую попал.
Он понял, что находится в сравнительно безопасном положении, только если не упадет с балки, так как под ним были разрушены несколько этажей. Джеффри быстро развязал галстук, завел руки под балку, пропустил галстук под ней и крепко привязал его оба конца к брючному ремню. Хоть какая-то страховка.
После этого он прижался к балке и закрыл глаза.
Канадское правительство поступило, безусловно, правильно, когда прибегло к услугам его организации.
– Выделите своего наилучшего сотрудника, – сказал представитель правительства, – или, по крайней мере, того из лучших, с гибелью которого вы сможете смириться. Пусть он летит в Штаты, вычислит руководителя этого чертового «Фронта Освобождения Северной Америки» и ликвидирует его. Когда вы сможете это сделать?
Он вылетел первым же «Конкордом», встретился с Моррисоном, едва успел сфотографироваться на удостоверение и переодеться, затем сел на борт канадского военно-транспортного самолета, который доставил его в составе делегации на конференцию в Метроу в качестве специалиста Королевской полиции по борьбе с терроризмом.
Кто же являлся главарем «Фронта» теперь, после смерти Борзого? Кто сумел спланировать и так четко осуществить эту акцию? Успели хоть эвакуировать президента США? Вице-президенту явно не удалось спастись – первая ракета ударила рядом с его вертолетом.
Неужели Борзой все-таки жив?
Боль в голове немного отпустила, но теперь дали о себе знать поврежденные мышцы.
Ну что же, теперь он имеет личные счеты с главарем ФОСА, кем бы тот ни был. Он пристрелит его при первой же возможности и не будет испытывать никаких угрызений совести.
Керни открыл глаза, поднял голову и увидел зависшие над полуразрушенным зданием вертолеты. До него донесся усиленный динамиком голос:
– Эй, на балке! Вы слышите нас?
Не в силах крикнуть в ответ, он немного приподнялся и помахал рукой, ощущая сильную боль в плече.
– Мы спускаем к вам спасателя! Лежите спокойно и не двигайтесь!
Джеффри снова взмахнул рукой, давая знак, что понял. Честно говоря, он не завидовал ни пилоту вертолета, ни тому парню, который сейчас спустится к нему. Он решил расслабиться и просто ждать, так как не знал, насколько серьезно ранен и может ли выбраться сам из драматического положения, в которое попал.
Керни посмотрел вверх и прикинул, что пролетел три этажа перед тем, как грохнуться на балку. Затем он опустил голову – вместо нескольких нижних этажей зияла пустота. Если бы так удачно не подвернулась эта самая потолочная балка, он был бы уже мертв…
Счастливая фортуна или злая шутка судьбы, которая все равно не даст ему уцелеть?
Этого он пока сказать не мог.
– Эй, мы опускаем спасателя!
Вертолет завис прямо над ним, и через плексиглас кабины Керни увидел озабоченное лицо пилота. С левого борта машины, оборудованного лебедкой, появился человек в специальной подвеске, которого стали быстро опускать к балке.
Джеффри закрыл глаза. Понятно. Сейчас к нему спустится спасатель, убедится, что он еще жив, пристегнет к себе и поднимет на борт вертолета. После этого последует медицинский осмотр, вопросы как к свидетелю террористического акта, перелет в Торонто, дай Бог, чтобы с Моррисоном, если тот уцелел. Но в Канаде он не собирается задерживаться – тут же захватит приготовленное для него американское водительское удостоверение, кредитные карточки, разрешение на ношение оружия – и снова в Штаты. Этого он так не оставит, необходимо свести счеты…
– Эй, парень! Ты жив?
Он открыл глаза и понял, что ненадолго забылся. Наверное, это результат ушиба головы.
– Жив, как видишь, – прохрипел он, развязывая галстук, пока спасатель не разрезал его и не испортил предмет гардероба.
Глава четырнадцатая
– …и точное число жертв пока неизвестно.
Обычно улыбчивое лицо ведущей программы теленовостей было серьезно.
– По неофициальным и неподтвержденным данным из Вашингтона, был приведен к присяге спикер Конгресса Роман Маковски, который теперь является, согласно переданной формулировке, «исполняющим обязанности президента». Что это значит в отношении судьбы президента и вице-президента – мы не знаем. Предлагаем вашему вниманию репортаж нашего корреспондента в Вашингтоне Ричарда Блумберга.
– Говорит Ричард Блумберг. Я нахожусь в Белом доме. – Он посмотрел в блокнот. – Сегодня в двенадцать тридцать четыре в сопровождении сотрудников спецслужб спикер Конгресса Роман Маковски был доставлен на лужайку Белого дома, где он сел в военный самолет «Харриер», который убыл в неизвестном направлении. Есть предположение, что Маковски теперь находится на борту специального президентского «Боинга-747» модели Е-4, летающего командного пункта, известного под названием «самолет Судного дня». Как мы знаем, спикер Маковски ранее выступал с резкой критикой администрации, особенно что касалось ее мер по борьбе с так называемым «Фронтом Освобождения Северной Америки». Теперь, как утверждают, он объявил об отложении вызова президента в суд по этому делу, цитирую, «из-за разыгравшейся трагедии, пока состояние того не улучшится». Примерно через десять минут вы услышите официальное заявление по этому поводу представителя Белого дома Хардена Лэсситера. Возможно, тогда мы узнаем, как эта цепочка странных событий связана с ракетной атакой на здание телефонной компании в Метроу. Спасибо, Айрин.
– Благодарю, Ричард. Мы вскоре свяжемся с вами и попросим прокомментировать выступление Хардена Лэсситера, которое будем с нетерпением ждать. А пока…
На экране телевизора появилась картина здания в Метроу сразу после нанесения по нему ракетного удара, вернее, одного каркаса, который от него остался.
– Уважаемые зрители, вы видите кадры с места разыгравшейся сегодня утром трагедии. Мы только что получили любительскую видеокассету, на которой совершенно случайно посторонний наблюдатель запечатлел эпизод ракетной атаки.
На экране появилась дрожащая картинка здания телефонной компании, снятая явно неумелой рукой под неестественным углом. Диктор продолжала:
– Посмотрите в левый верхний угол экрана. Видите горящие черточки? Это приближающиеся ракеты. А теперь смотрите внимательно! Вот сейчас! Вы видите, как ракета одна за другой попадают в здание, где проходит закрытая международная конференция. На экране можно заметить самолет и вертолеты, которые пытаются эвакуировать президента и других высокопоставленных членов делегаций. К этому времени здание охватил пожар и вы видите, как справа падают на землю куски разбитой крыши и верхних этажей…
Холден отвел взгляд от телевизора. Рози взяла его за руку.
Некоторые из окруживших их «патриотов» молча вытирали слезы, другие что-то неразборчиво бормотали, остальные с горестным выражением смотрели на экран.
Глава пятнадцатая
Услышав голос Стила, его жена едва не уронила телефонную трубку и крикнула детям:
– Папа жив!
Она расплакалась, когда узнала, что он находится в больнице на обследовании.
– А как президент, Лютер? – спросила она, немного успокоившись.
Он ответил, что не знает и не мог бы сказать, даже если бы и знал. Он также сказал, что любит ее, что перезвонит позже и повесил трубку.
Да, он не знал о судьбе президента, но подозревал, что тот погиб.
Стил закрыл глаза и вспомнил взрыв, последовавший за ударом первой ракеты и руку вице-президента, лежащую рядом с ним. Спасателям понадобилось три часа, чтобы освободить Лютера из-под придавившей его балки.
Он сказал им про руку, но человек, руководивший спасателями, ответил, что ничего об этом не знает. Когда Стил посмотрел на то место, где она лежала раньше, ее там уже не было. Его сразу накололи лекарствами, от которых во всем теле разлилась слабость и стало трудно дышать. Врачи сказали, что повреждения внутренних органов не наблюдается, лишь сломаны два ребра, вывихнута нога и что ему очень повезло.
Невероятно, но все члены его группы уцелели, отделавшись лишь незначительными ранениями.
Открылась дверь.
– Лютер!
В палату вошел директор Серилья, с пластырем на левом виске и правой рукой на перевязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17