Очевидно, этот ход ведёт в комнату, соседнюю со спальней полковника, где сейчас находятся Доулиш и Мегги. От мысли, что, возможно, в это самое время немец собирается применить к ней тот же метод допроса, что и в случае с Кэмпионом, ему стало даже дурно. Нельзя терять ни одной минуты. И Джордж помчался к себе.
Оттолкнув изумлённого Кэмпиона, он открыл дверцу шкафа и с силой нажал на его заднюю створку. Она поддалась и сдвинулась в сторону, за ней зияла чёрная пустота. Взяв карманный фонарик, Джордж направил свет прямо перед собой. Коридор был очень пыльным и грязным. Чувствовалось, что до Кэмпиона по нему не ходили многие годы. Не раздумывая, он пустился в путь. Карабкаясь по узкому проходу, Джордж то и дело натыкался на крыс; было душно, дышалось тяжело. Наконец он увидел ступеньки, о которых говорил Кэмпион. Аббершоу осторожно поднялся по лестнице и обнаружил, что дальнейший путь ему преграждает мощное перекрытие. Найдя задвижку, Джордж потянул её, и перекрытие медленно опустилось. Устройство, которое Кэмпиону показалось частью старого велосипеда, на самом деле было ловушкой-западнёй. Этот старинный механизм управлялся педалью, с помощью которой ловушка открывалась. Чтобы не попасться в неё, Джорджу пришлось сначала немного спуститься по лестнице, а потом уже подниматься вверх. Джордж уже знал, что замкнутое пространство, в котором он оказался, — старый сундук. Он некоторое время прислушивался, затаив дыхание, но не уловил никаких звуков. Тогда, подняв осторожно руки и уперевшись в крышку сундука, он приоткрыл её и выглянул наружу.
Перед ним была продолговатая комната со сводчатым потолком и голыми каменными стенами и совершенно пустая. Рядом с камином Аббершоу нашёл дверь. Она была маленькой, но обитой железом и очень тяжёлой. К радости Джорджа, дверь оказалась незапертой. Из этого он сделал вывод, что об исчезновении Кэмпиона компании Доулиша известно.
Дверь вывела его на небольшую каменную площадку, где было ещё две двери. Крутая спиральная лестница вела вниз. Джордж прислушался — не было слышно ни звука. Решив, что вряд ли резиденция Доулиша находится на этом этаже, Аббершоу начал медленно спускаться по лестнице, держась за стены. Пройдя первый виток спирали, он замер, услышав где-то рядом приглушённые голоса. Джордж пошёл быстрее. Лестница неожиданно кончилась у дубовой двери. За дверью отчётливо слышался угрожающий голос Доулиша. Аббершоу набрал воздуха и, нажав на щеколду, осторожно открыл дверь.
Доулиш восседал в центре за тяжёлым дубовым столом и, словно дирижёр, управлял своей немногочисленной командой. Лицо немца являло собой безжизненную гипсовую маску, а огромные ручищи, как стальные клещи, грузно располагались поверх разложенных, словно пасьянс, бумаг. Рядом стоял и Джесс Гидеон, изогнувшись перед своим хозяином в подобострастной позе. Фигура третьего, неизвестного Аббершоу мужчины угрожающим вопросительным знаком зависла над смятенной Мегги.
За мгновение до внезапного появления Джорджа в кабинете Доулиш произнёс своим лающим голосом:
— Без фокусов, цыпка! Выкладывай как на духу все, что тебе известно.
Страсти допроса, видимо, достигали своего апогея. Однако вторжение Джорджа было настолько внезапным, что все потеряли дар речи и замерли как вкопанные. Прежде чем кто-либо из растерявшейся компании успел сказать хоть слово, заговорил Джордж:
— Совершенно бессмысленно терроризировать ни в чем не повинную девушку. Вы сами ставите себя в дурацкое положение.
Ни один мускул не дрогнул на физиономии немца, уставившегося на Джорджа немигающим взглядом.
— Гидеон, — проскрипел, раздвигая свои стальные челюсти Доулиш. — Будь так любезен, скажи, с кем мы имеем дело в лице этого желторотого и самонадеянного юнца?
— Джордж Аббершоу, доктор медицинских наук, патолог и эксперт, — раболепно подаваясь вперёд, зашелестел губами безликий Гидеон. — Специалист по ранениям, в этом качестве нередко выступающий в роли консультанта Скотленд-Ярда. Он университетский друг Вайетта Петри.
— Итак, — заскрежетал Доулиш, — перед нами типичный образчик ветреника, чьи собратья в настоящее время обитают на нижнем этаже замка. Подобно остальным повесам, приняв позу героя перед юной дамой, он, очевидно, вообразил, что старинный замок — идеальная сцена для любовных игрищ. Однако до сих пор я заказываю музыку и являюсь главным действующим лицом, определяющим ход и направление разыгрываемого здесь спектакля. И моё намерение получить обратно свою собственность будет достигнуто любой ценой. Подчёркиваю, любой ценой!
— Ваш бумажник был в моем распоряжении, герр Эберхард фон Фабер, — ринулся ва-банк Аббершоу. При этом он уловил едва заметную перемену в скучающем взгляде немца. — Я уничтожил содержавшиеся в нем документы в то самое утро, когда вы имели дерзость лишить нас всех свободы передвижения.
Произнеся это, Джордж с облегчением перевёл дыхание. Отныне его судьба больше уже не находилась в собственных руках, и преступники вольны были обрушить на него весь свой гнев.
Пошарив в кармане, Аббершоу выставил на всеобщее обозрение свой главный козырь — красный бумажник.
— Разыскиваемые вами бумаги были спрятаны за подкладкой данного кошелька.
Однако, к своему изумлению, он услышал не поток разящей ругани, а слова, за которыми стояло или непонимание смысла сказанного, или какой-то скрытый ход немца.
— Нимало не сомневаясь в лживости прозвучавшего здесь заявления этого самоуверенного человека, я вынужден задержать эту парочку вплоть до возвращения доктора Уитби, который один только сможет опознать портмоне.
— Ваш поступок по меньшей мере эксцентричен, мистер Аббершоу, — зловеще осклабился Гидеон. — Логично предположить, что и обстоятельства получения вами этого бумажника столь же неординарны. Уверяю вас, что в ваших же интересах поделиться с нами информацией на этот счёт.
Мгновение Аббершоу терзался безысходностью своего положения. Сказать правду значило предать Кэмпиона.
— Это была всего лишь случайная находка, — наконец выдавил из себя Джордж.
Гидеон передёрнул плечами, что, должно быть, означало, что он не удовлетворён объяснением.
— Хорошо, — сказал он сухо. — Запереть эту парочку под замок в соседней комнате. Да не в той, откуда удрал тот невменяемый тип, которого мы допрашивали первым.
Подталкиваемые в спину, молодые люди уже переступали порог кабинета, когда вновь властно зазвучал голос тевтонца:
— Доктор Аббершоу, пожалуй, попрошу вас немного задержаться. Скупым, неподвижным взглядом Доулиш наблюдал за неохотно возвращающимся к столу Джорджем.
— Немало наслышан о вашей персоне, — несколько необычным для него тоном начал Доулиш. — Кажется, в вашем послужном списке экспертиза, предрешившая обвинительные приговоры по делам Уотерсайда, Бирбека и Стёрджеса.
Аббершоу с достоинством утвердительно кивнул.
— И, как принято считать в кругах профессионалов, если бы не высокий уровень вашей квалификации, то Ньюмен избежал бы петли?
— Вполне возможно.
Массивная голова немца постепенно наливалась кровью от распиравшего его гнева. Казалось, вулкан вот-вот разразится лавой злости и ругательств и все это обрушится на злосчастного Джорджа. Но Доулиш сделал усилие и сдержал себя.
— Это были самые лучшие люди, — произнёс он. — Рад был с вами познакомиться, доктор Аббершоу. Как только у меня выдастся свободная минута, я вновь повидаюсь с вами.
Комнатушка, в которую в полуночный час были бесцеремонно заперты Мегги и Джордж, оказалась практически пустой. В ней была вторая дверь — также запертая, а высоко расположенные окна перекрыты железной решёткой. Тщательное обследование места заточения при помощи фонарика приводило к единственному выводу — побег исключён. Ослабевшие от пережитого нервного напряжения, молодые люди расположились на рулонах старинных гобеленов, лежавших прямо на полу. Наступило гнетущее молчаливое ожидание утра.
Прошло несколько часов. Через окошко было видно, как начало светлеть чернильное небо, как в его разрывах появились серые пятна, которые, разливаясь все шире и шире, постепенно заполняли все видимое пространство.
Прикрыв лицо руками, Аббершоу мысленно восстанавливал всю цепочку событий последних двух дней. В какой-то момент от досады Джордж сжал до боли зубы. С превеликим удовольствием он сам себя обругал чурбаном. Уничтожение бумаг Кумба — свидетельство глупости и мальчишеской безответственности. Как он мог допустить такое? «Всему виной, — думал Джордж, — то, что я совершенно неверно нарисовал в своём воображений и смысл этого документа, и характер, и намерения лиц, для которых он предназначался. Отсюда и неправильный результат — его уничтожение».
В этот момент его мысли были прерваны Мегги, которая, как оказалось, также Молча анализировала происшедшие события.
— Джордж, — спросила она мягко, — я думаю, что теперь — ты в состоянии рассказать мне о том, что с нами произошло и происходит. Кому же мы все-таки противостоим?
Аббершоу уже давно хотел привести в строгий, логический порядок отдельные факты, свидетелем которых он стал, и те обрывочные мысли, которые беспорядочно крутились в его голове.
— Как только я пришёл к выводу, что смерть полковника насильственная, а в том, что это было убийство, у меня не было ни малейшего сомнения, я стал внимательно всматриваться в лицо убитого. Во-первых, меня просто ошарашило отсутствие пластинки, которая, как известно, закрывала часть его щеки. Кроме того, его лицо показалось мне знакомым, и я вспомнил, что видел его фотографию в делах СкотлендЯрда, касающихся международного гангстеризма. Эти подозрения ещё больше усилились, когда в мои руки попали записки, находившиеся в бумажнике. Как я считаю, в них был схематично изображён и описан с помощью зашифрованного текста мастерски отработанный план преступной акции, скорее всего — ограбление банка.
На хорошеньком личике Мегги отразились сразу и удивление, и испуг, и недоумение.
— Но почему план хранился в письменном виде? — сказала она. — Неужели преступник, тем более гениальный, мог пойти на такой риск?
— Вообрази человека, представляющего интеллект всей шайки, своего рода гения с характерной извилиной в мозгу, которая одна-единственная делает из него уголовника. Недосягаемость такого человека для полиции равносильна обеспечению безопасности всего преступного концерна. Отсюда — необходимость соблюдения дистанции между ним и остальными членами банды. В этом случае почему бы не избрать местом его проживания особняк в забытом богом уголке провинции, где он мог бы поселиться под благообразной личиной престарелого вояки-инвалида? Время от времени «калека» совершает на полуразвалившемся автомобиле оздоровительные или деловые поездки. По дороге он кардинально меняет свою внешность: это может быть почтённый домовладелец из пригорода, якобы жаждущий открыть счёт в банке, а на деле изучающий обстановку в офисе управляющего; страховой агент, в непринуждённой беседе выясняющий служебные обязанности охранника того же банка, или просто обыватель с жизнерадостной натурой и очень любознательный. Как только его миссия окончена, он как бы растворяется в воздухе, никто его не запомнил и ничего не может сказать о нем. А он снова превратился в тишайшего, добрейшего и непорочного инвалида.
— Полковник, — прошептала цепенеющая от ужаса Мегги.
— Несомненно. Именно Кумб был изобретательным автором проектов преступных акций, а Доулиш — их коварным и блистательным организатором. То, что полковник поставлял свою конечную продукцию в письменном виде, отражало стремление руководства гангстерского синдиката ограничить его общение с остальными членами организации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18