Довольный своим колким замечанием, он снисходительно улыбнулся.
— Но это мое быстрое реагирование, согласись, нам на руку, — Яна лукаво посмотрела на лейтенанта.
На самом деле она чувствовала страшную усталость и разочарование. Но не сдавалась, стараясь юмором разогнать собственную хандру.
— Ну и что мы имеем? — по-медвежьи качнул головой Три Семерки. — Этот хлыщ мертв, ниточка оборвалась… Что дальше? Ждать нового видения?
Он повернулся, не желая показывать разъедающего его скепсиса. Кислая улыбка растягивала его губы, наполовину прикрытые пышными усами. И если порой рот его прятался под пшеничными кущами, а вместе с ним и их ироническое недоверие, то глаза выдавали Руденко всегда. И теперь, не склонный к самоанализу и испепеляющей саморефлексии, он нутром чувствовал, что взгляд его — предатель, а посему лучше отвернуться.
— Может, и видения, — усмехнулась Милославская. У нее не было ни сил, ни желания затевать обычную дискуссию. — Ты что-то выпивку сегодня не предлагаешь, — укоризненно взглянула она на лейтенанта, — или на мели? Такой случай.., в качестве терапии…
Слова липли к языку, губам, словно не хотели слетать с них. Яна пережевывала их по сто раз, прежде чем выплюнуть. Но и тогда их тянучки оставались во рту, и Яне вновь приходилось вертеть языком, шевелить губами, избавляясь от этой несносной клейкой жвачки.
— Затариться не успел — вот и все, — почему-то надулся Руденко. — Итак, проститутка не при делах, — решил он резюмировать, — она просто что-то увидела, и ее решили убрать. Теперь под подозрением женушка…
— Понятно одно: преступник на свободе. С убийством Радзиевского и самоубийством того парня в больнице ничего не изменилось. Возможно, они были связаны, но ни тот, ни другой не играли первой скрипки. За кадром остается некто, кровно заинтересованный в том, чтобы расследование зашло в тупик, некто, кому выгодна была смерть супругов Санталовых. Хотя, может быть, к убийству Юрия причастна Оксана, и на каком-то этапе ее интересы совпадали с интересами убийцы, настоящего убийцы, — уточнила Яна, — а потом они поссорились.
— Но что могло в этом случае, — оживился Руденко, — сделать из сообщников врагов?
— Не знаю, — откровенно ответила Яна, — Радзиевский получил заказ от Санталовой, — продолжала она размышлять вслух, — но зачем-то сделал копию кассеты. Для чего? И как она оказалась в сумке у Насти?
— Кто-то хотел подставить проститутку! — хлопнул себя по лбу Три Семерки.
— Эврика! — насмешливо улыбнулась Яна. — Ты — великий аналитик.
— Не смейся, — обиделся Руденко, — у меня нет дара предсказывать и предвидеть, — язвительно добавил он.
— Не исключено, что Радзиевский решил воспользоваться ситуацией, — задумалась Яна.
— Шантаж? — вопросительно посмотрел на Яну Руденко.
— Непохоже. Или…
— Что? — заерзал Три Семерки.
— Может, и шантаж. Возможно, Радзиевский был связан с неким человеком или некими людьми, которые привыкли извлекать из щекотливых ситуаций выгоду. Так сказать, сотрудничали с видеомастером. Разузнавали, чем могут поживиться, и действовали в соответствии с этим.
— И как все это происходило? — заинтересовался Руденко.
— А это нам, Сеня, и предстоит выяснить. И знаешь, о чем я подумала… — Яна подняла на Руденко рассеянный взгляд, — если убили Радзиевского, значит, боялись, как бы он не проболтался, а это значит, что я — на мушке у преступника. Он теперь будет охотиться за мной. И это хорошо!
— Да что ты несешь?! — вылупил глаза Руденко.
— Он будет охотиться на меня и в один прекрасный момент обнаружит себя. Я буду выполнять, если хочешь, роль подсадной утки.
— Но это дьявольски опасно! — воскликнул Руденко.
— Что это ты стал таким сентиментальным? — усмехнулась Яна.
— Ты мне не безразлична, черт возьми, — облизнул сухие от волнения губы Руденко.
— Эк загнул, — продолжала смеяться Яна, — это так на тебя нехватка спиртного действует? Все не как у людей. Что ж, одних алкоголь склоняет к признаниям, других обозляет, а третьих делает несносными.
— Это ты на меня намекаешь?
— Да нет, расслабься. Ну, мне пора, — Яна поднялась.
Джемма тоже встала и двинулась к двери. Яна взяла ее за поводок.
— Увидимся, — бросила она лейтенанту.
— Держи меня в курсе, — Руденко сделал серьезное лицо.
Глава 11
На улице было уже совсем темно. Ветер усилился и стало подмораживать. “Сюрпризы марта, — с неудовольствием подумала Яна, — утром дождь, вечером — мороз”. Она подняла воротник пальто. Ожидая Радзиевского, она основательно промерзла и даже в кабинете Руденко не могла как следует согреться. Отопление было более чем скромным — спасибо местным властям.
Дома Яна первым делом приняла горячую ванну и выпила коньяку. Слава богу, в баре у нее пряталась ополовиненная бутылка “Дербента”. Потом перекусила, выпила кофе с сигаретой и удобно устроилась на диване. Джемма с покорной преданностью растянулась на коврике возле дивана. Яна приказала Джемме принести из прихожей сумку. Та выполнила поручение и вновь улеглась у Яниных ног. Яна же достала из сумки колоду карт. Она не надеялась, что у нее что-нибудь получится. За сегодняшний день она порядком устала. Но почему бы все-таки ей не поработать с “Джокером”? Что-то он подкинет ей в этот раз? Продолжение душещипательной саги с мальчиками и печальной женщиной? Или что-то менее унылое? Карта “Взгляд в прошлое” несколько разочаровала ее, но она старалась не думать об этом, ведь с картами, как с некими организмами, надобно поддерживать теплые отношения. Почему-то Яна чувствовала, что с “Джокером” можно быть более фамильярной, критичной, беспечной. “Джокер” был в ее понятии лукавым, благодушно настроенным, умным парнем, любящим водить за нос, но в конечном итоге наталкивающим на разгадку, раскрывающим истину.
Ладонь, лежавшая на карте, стала нагреваться, точно под ней вибрировали теплые токи. Яна смежила веки, ее голова утопала в подушке. Поза ее была довольно расслабленной и свободной.
И только внутри ее все напряглось и сконцентрировалось в едином усилии проникнуть за границы окружающей реальности. Темные круги, на которые постепенно стала растекаться тьма, первоначально наполнившая Янины зрачки, подобно волнам принялись переливаться, откатываться, освобождая чистое пространство. И тут в глаза Яны ударила небесная лазурь. Маленькое белое облачко плыло ей навстречу. Его курчавящиеся контуры вскоре приняли вполне отчетливые очертания. Яна видела лицо мужчины, волнистые пряди его волос, его плечи и верхнюю часть торса. Гладкость поверхностей, не правдоподобно белый цвет лица и торса, выпуклые окружности глаз и абсолютная неподвижность навели Яну на мысль, что перед ней скульптура.
"Если бы у меня не было уверенности, — иронично подумала она, когда видение исчезло и она открыла глаза, — что этот мужик — статуя, фрагмент какой-то композиции, я бы решила, что явившийся образ стал результатом длительного отсутствия общения с представителями противоположного пола, за исключением Руденко, разумеется”. Столь витиевато оформленная мысль рассмешила ее. Джемма с истинно человеческим недоумением поглядела на хозяйку.
«Что же это такое? Младенец, женщина, а теперь вот мужчина. Что хочет сказать “Джокер”? Он всегда только намекает, словно дразнит и морочит. Ну, а что нам скажет “Взгляд в будущее”?»
Яна накрыла рукой карту, но вскоре убедилась, что та не работает. “Переутомление”, — констатировала она; Чашка кофе, аутотренинг не помогли. Тогда, смирившись, Яна взялась за книгу и не заметила, как задремала. Провалилась в вязкую вату сна без сновидений. Она не имела ни малейшего представления о том, сколько она проспала, когда показавшаяся ей сиреной телефонная трель разбудила ее. Яна зевнула, на секунду задумавшись, где она, кто она? Потом, когда ее индивидуальное “я” совпало с безликим сгустком сознания, с которым, по заверению Пруста, мы просыпаемся, Яна протянула руку к надрывающемуся телефону.
— Да, — очередной зевок смазал это короткое слово, превратив его в пещерное эхо.
— Яна Борисовна? — узнала она тревожный голос Паниной, которая говорила с несвойственной ей живостью.
— Да, — повторила Яна, недоумевая, зачем она понадобилась Оксаниной матери.
"Может, Оксана пришла в сознание?” — на минуту посетила ее робкая надежда.
— Вы мне срочно нужны, прямо сейчас. Я вспомнила интересную деталь. Я вам расскажу нечто.., это поможет вам. Я в этом не сомневаюсь, — прерывистым голосом говорила Панина.
— Где вы? — Яна была, мягко говоря, удивлена. — Оксана…
— Нет, она по-прежнему в коме, — перебила ее Панина, становясь все более встревоженной: Яне даже почудился в ее голосе испуг. — Мне срочно нужно с вами поговорить. Я бы сама приехала к вам, но знаете… — она замялась, — мне тяжеловато нынче выхо…
— Хорошо, — успокоила ее Яна, — я сейчас приеду. Но все-таки, хоть намекните. Вы не можете сказать по телефону?
— Было бы лучше при встрече, — задыхаясь от волнения, скороговоркой произнесла Панина, — я вас жду.
— Минут через тридцать буду, — Яна повесила трубку и стала собираться.
Часы показывали без двадцати двенадцать. Да, у Паниной должна быть веская причина, чтобы лишить ее сна. Не для простого же чаепития сия матрона разбудила ее! Яна лихорадочно одевалась, в то время как Джемма тревожно поскуливала.
— Ты тоже пойдешь, успокойся, — сказала Яна собаке, — госпожа Панина приглашает нас в гости. Тебе эта идея не нравится? Ночной моцион — что может быть лучше для здорового сна?
Джемма с комичным неистовством завиляла обрубком хвоста, демонстрируя свою огромную собачью радость — она страшно любила такое вот квазичеловеческое общение с хозяйкой. Любила, чтобы та разговаривала с ней, как с подругой. Но едва вспыхнув, эта радость исчезла, смытая волной пронзительной тревоги.
— Ну, кофепитие оставим на потом, — улыбнулась Яна, — пошли.
Она надела на Джемму ошейник, пристегнула поводок и, убавив его по максимуму, вышла из дома. Ветер еще больше усилился. Под его свирепыми накатами в клочья рвалось облачное волокно, протяжно скрипели ветви, с глухим грохотом вздрагивали крыши. Джемма притормозила. Яна дернула за поводок, но та не сошла с места. Яна буквально потащила ее к калитке.
— Ну что ты упираешься, а? — прикрикнула она на собаку.
Яна отворила калитку, соображая, где целесообразнее ловить машину. Стоит ли ей напрямую спуститься с горы к трамвайным линиям или лучше пойти вдоль дороги, плавно спускающейся под гору? Может, там вывернет какая-нибудь легковушка… Джемма снова уперлась. Теперь она не просто остановилась, а что было мочи повлекла Яну назад к калитке. Та едва не ткнулась в нее лицом, но вовремя уперлась ладонью.
"Да что такое?” — сжалось у Яны сердце.
"Откуда это звонила Панина, ведь у нее нет дома телефона? Вышла в полночь, чтобы позвонить мне?..” Эта мысль вдруг с отчаянной силой ударила в мозг, вызывая дурноту. Она была похожа на удар в область солнечного сплетения. Продолжая висеть, она не спешила расплываться, твердея и леденя душу, пока камнем не скатилась на дно желудка. Тяжесть этого каменного плода согнула Яну пополам.
Боль постепенно отпустила, и Яна сумела выпрямиться. Джемма тихо поскуливала, не понимая, что происходит с хозяйкой. Из-за поворота показался автомобиль с ярко горящими фарами и медленно начал приближаться. “Что-то уж слишком медленно”, — подумала Милославская, поднимая руку, чтобы “проголосовать”. Наверное, водитель заметил ее, потому что автомобиль принял вправо и еще больше снизил скорость. “Черт бы побрал эту Панину, — мелькнуло в голове Яны, — что-то здесь не так”.
Она шагнула к остановившейся машине, в которой кто-то сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Дернув за поводок Джемму, которая почему-то упрямо тянула назад, она уже почти взялась за ручку, чтобы открыть дверь, как та сама распахнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31