Горит вертолет. Ах, какой красивый огонь! Там пронесся Атилла! Если только не Берюрье или Пино? Не правы те, кто согревается пылающим углем: вертолет настолько лучше!
Смена декораций в салоне. Актеры устремились к оружию и сунулись к амбразурам. В игру вступает порох, который так укорачивает жизнь человеческую. Снаружи раздается "бум", изнутри тоже "бум-бум"!
Это осада, мои хорошие! Вызывайте гинеколога! Думаю, речь не идет о моих виндзорских приятелях. Они ведь не были вооружены. Опять снаружи дернуло на букву "п". Я на слух определяю четыре выстрела. Витражи старого поместья разлетаются вдребезги.
Вернер что-то командует пилоту. Тот хватает из шкафа три рожка для автомата, сует их в карманы и выбегает, держа шприц под мышкой. Усекаю маневр. Наверняка имеется скрытый выход из крепости. Наш приятель хочет зайти осаждающим в тыл. Эльза тоже стреляет. Валькирия, достойная Вернера-Вагнера. Спокойствие у нее прямо олимпийское.
Бах-бах!
Бах-бах!
У меня одна забота: как бы избежать подарочка, что спутал бы мой каркас с тихой пристанью после утомительной дороги. Один такой как раз пролетел под носом! Второй в двух миллиметрах от виска, третий в сантиметре от сонной артерии, четвертый на расстоянии ноль, ноль, один от гипофиза и, наконец, пятая штучка (но не бетховенская) в метре ото лба. Какое ужасное время! Если бы я мог перейти на другую сторону улицы!
Однако тип, запеленавший меня, видимо, работал колбасником в Лионе и научился там перевязывать соотечественников. Снаружи спорадический всплеск эмоций, затем затишье, и вдруг Ватерлоо с Трафальгаром и Верденом. Усекаю, что это наш маленький друг пилот мстит за свой аппарат, павший на поле брани. Работает автоматом и гранатой. Армейский корпус в одном лице. Это длится не более трех минут, время, достаточное сварить яйцо, а затем полный стоп. Тип, у которого была раньше привилегия носить белый плащ поверх твидового костюма бежевого тона (не путать с джином без тоника) выходит, рыча что-то очень понятное по тону. Любимая Эльза швыряет хлопушку на стол и приближается ко мне.
- Попытка ваших сообщников провалилась, господин комиссар! - говорит она насмешливо.
Она хлещет меня по щекам с двух рук. Затем наклоняется и впивается в мои губы, кусая их.
- Черт побери, я пропишу вам лечение электрошоком, - говорю я ей, ~ ибо мне кажется у вас не все дома, моя дорогая. В вашей семье должно быть все садисты до четвертого колена!
И получаю право на новую серию оплеух. Она прерывается, так как появляется впечатляющий кортеж. По порядку: толстый и высокий лысый тип с острым черепом, Берюрье, Пино и несгоревший пилот сгоревшего вертолета.
Бывают же в жизни сюрпризы! Ну что тут скажешь, прекрасная маркиза? Таракан в супе!
- Привет, Толстый! - бросаю я лихо. - Вы что, со старой развалиной на рыбалку ходили?
- Поговори со мною, мама! - шумит в ответ Могучий, - об этой с... стране! Только выползли в лес с этим мертвым мешком дерьма, как навалилась банда ублюдков и взяла нас в плен!
Он бы рассказал мне подробности, да сеньор пилот, не любящий болтунов, отвешивает ему прикладом по хлеборезке. Толстый замолкает, чтобы выплюнуть пережеванное.
Сколько же бедняга принял в пасть в течение своей блистательной карьеры! Неудивительно, что наш красавчик не Ален Делон после всех этих оплеух, смазей и тычков!
Эльза и два ее приятеля устраивают совет, не переставая с трогательным единодушием держать нас на мушке. Их конференция не занимает много времени. Пять минут спустя мы оказываемся опять в подвале, посаженные на цепь, как злые собаки. Столько усилий, чтобы попасть туда же. Стоило ли стараться?
Пинюшет своим блеющим голоском точно выражает чувства всех:
- С меня вполне хватит!
Берю выплевывает остатки коренного зуба и взрывается.
- Если бы не твоя бредовая идея выбросить ту дохлятину, мы бы здесь не были, Сан-А! Для комиссара не больно-то шурупишь! Как подумаю, что нужно сдавать экзамены, чтобы иметь право делать закидоны в твоем жанре, благодарю покорно. Воистину, когда видишь тебя за работой, хочется изучить закон Курвуазье о погруженном в жидкость теле и принцип Архимеда впридачу! Если бы ты принес нам пукалки, мы бы заняли дом. Дождались бы возвращения вертолета, обезвредили бы оккупантов и заставили бы пилота отвезти нас в Ле Бурже без посадки.
- Да заткнись ты! - отвечаю я.
Мысленно я признаю его правоту и то, что заслуживаю хорошего тумака. Заставляя их заховать труп в лесу, я рассчитывал влопушить вновь прибывшим свою версию бегства Сан-Антонио! Это помогло бы завоевать их доверие и узнать побольше об этом странном деле.
Но Толститель прав, констатируя, что я слишком наворотил.
Мой интерес переключается на лысого здоровяка. У него весьма угрюмый вид. Я бы отдал антенну на Эйфелевой башне за возможность узнать, кто он и какую роль играет в этом деле. Почему он с сообщниками прятался поблизости? Почему поджег вертолет? Почему осаждал поместье? Поскольку ничего не стоит все спросить у него самого..., я и спрашиваю.
Он говорит по-французски. Плохо, но достаточно, чтобы понять.
- Кто вы? - спрашиваю я.
В другом месте и при других обстоятельствах этот господин считал бы своим долгом захлопнуть пасть или постараться захлопнуть мою, но когда вы скованы общей цепью с каким-то типом, чувствуешь определенную солидарность с этим типом.
- Самуэль Дюшнок, - говорит он мне. Делаю маленький заход в персональную картотеку. Это имя о чем-то говорит. Самуэль Дюшнок... Нашел! Речь идет о международном агенте, работающем на сеть Артуро, специализирующемся по купле-продаже документов разного рода.
- Это тот самый мерзавец, который нас уделал в лесу, - сучит ножищами Берю. - Ничего и сообразить не успели, как они накинулись и страшно врезали по черепушке! Ах, зараза! Мне показалось, что третья ступень ракеты отделилась!
Он склоняет свою доблестную тыкву и показывает нормальных размеров апельсин на макушке.
- Полюбуйся панорамой, Сан-А!
Дорогой Берю! Он уже позабыл свой гнев и упреки.
- Что же вы делали в лесу? - спрашиваю я у Самми Дюшнока.
- Готовились атаковать дом.
- Зачем?
Он одаривает меня улыбкой на 18 карат, учитывая, что клавиатура давно уже искусственная.
- Вы слишком любопытны, комиссар!
- Исходя из обстоятельств, в которых мы находимся, вы можете говорить...
- Я знаю.
- Сейчас только и осталось удовлетворять любопытство, кстати и вам тоже!
Он опять улыбается. Сильная натура. Явно фаталист. Проиграл и совершенно спокоен. Это - часть его работы и входит в тариф услуг.
- Я хотел получить другую часть документов, - говорит он.
- Расскажите...
Он пожимает плечами.
- Что рассказать? И что вы знаете?
- Все расскажите. Даже то, что я знаю. Приятно будет услышать это от вас, из первых рук.
- Дело Симмона, вы в курсе?
- Он покончил с собой в гостинице "Дунай и кальвадос".
- Да. Но после того, как спрятал документы, которые стянул у нашей организации.
- Какие документы?
- Касающиеся методов прополки. Берю подскакивает.
- Он над нами издевается, Сан-А!
- Помолчи! - успокаиваю я его. И, поворачиваясь к собеседнику.
- Продолжайте...
- Речь идет об открытии итальянского ученого. Бросаете на поле десять кило этого продукта, и четыре года там не растет ни травинки. Ничто не выдерживает: ни деревья, ни кусты!
- Удобно для сада, - мечтает Пино. - Если бы мне немножко для моего...
Самми Дюшнок разражается хохотом.
- Если только щепоточку бросите, ваш садик превратится в террикон. Вы отдаете себе отчет в значении такого открытия? В случае конфликта страна, владеющая этим продуктом, может ввергнуть противника в голод движением брови. Раз, и ни зерна! Ни фруктов, ни овощей! Нет пастбищ! Скот погибнет через несколько дней. Выжженная земля! Сотни тысяч гектар, превращенные в лаву.
У меня пересыхает в горле.
- Вы говорите, Симмон завладел формулой?
- Да. По заказу этих людей. Он должен был вручить им ее в Париже. Я шел по его следам. Я должен был во что бы то ни стало перехватить документы, но опоздал.
- Он действительно покончил с собой?
- Да. Сначала я думал, что его убили. Но когда я узнал, что речь бесспорно идет о самоубийстве, я начал размышлять и изучил этот случай поглубже.
- Ну и что?
- Удалось узнать, что организация Симмона не достала формулы.
- Что же с ней стало? - спрашиваю я, хотя на этот счет у меня есть свои собственные соображения.
- Тайна! Мы связались с Фуасса, владельцем гостиницы. Мы сказали ему, что если на имя Симмона пришло почтовое отправление...
- Почему вы говорите "мы"? Дюшнок улыбается.
- Потому что Эльза Ферботтен действовала там же и таким же образом.
- И какова была реакция Фуасса?
- Как честного человека, не желающего быть замешанным...
- И затем?
- Через какое-то время подруга хозяина...
- Мадам Ренар?
- Именно. Мадам Ренар, стало быть, связалась со мной. Она сказала, что ей удалось наложить лапу на то, что я искал. Но это будет дорого стоить.
- Сколько?
- Десять миллионов.
- И заплатили?
- Естественно. Организация Артуро заплатила не торгуясь...
- И?
- И получила половину формулы. Она напечатана шифром на четырех страничках обычного формата. Дама вручила нам только один лист, то есть две страницы. Сказала, что остальное будет дано потом.
- А вы не пытались действовать... погрубее?
- Нет, так как знали, что команда Симмона участвует в деле. Мы предпочитали ждать...
- Что же произошло?
- Дама Ренар продала вторую половину Эльзе.
- У нее был волчий аппетит. Хорошенькая двойная игра!
- Плебейский расчет, - выругался Дюшнок. - Мы бы заплатили ей за формулу и двадцать, и тридцать миллионов, если бы она осмелилась их потребовать! Но ублюдок остается ублюдком...
Я улыбаюсь.
- Таким образом, у вас половина формулы, а у кодлы Эльзы вторая половина.
- Именно.
- Чтобы получить вторую половину, они и похитили папашу Фуасса?
- Для меня это очевидно.
- Для меня тоже-с! - сообщает Берю, который внимательно слушал объяснения пленника...
Пинюшет, который давненько помалкивал, испытывает зуд к вокальным упражнениям. Поскольку он не может исполнить нам песенку герцога, то удовлетворяется бормотанием:
- Вот откуда эти знаменитые миллионы, которые Фуасса якобы получал по почте!
- Да, - говорю я. - И мне становятся ясными происки старого прохвоста...
- Какавы оне? - интересуется наш скромный грамотей Берю.
- Я так это представляю. Фуасса все планировал, вел дела, но не хотел быть замешанным. Когда и одни, и другие обратились к нему с предложениями, он всех отшил, записав их адреса. Затем стал искать, где спрятана формула, и нашел!
- Хотел бы я знать, где она была! - чертыхается Берю. - Я обшарил всю комнату и фига-с-два нашел.
- А вот он нашел! Вам должно быть стыдно, старший инспектор Берюрье!
- Если бы не эти чертовы браслеты на лодыжках и кистях-с, я бы тебе показал, - рычит Перекормленный. Я непроницаемо продолжаю.
- Он прокручивал операцию через свою кошечку. Только пришел момент, когда обе неудовлетворенные команды показали зубы. Он понял, что запахло жареным. Ситуация поджимала. Надвигалась месть обманутых. Тогда в его мозгу возник маккиявельский план. Поскольку мадам Ренар заварила кашу, она испьет чашу до дна. Он же только бедный астматический рантье, раздавленный событиями.
Я умолкаю, чтобы собраться с мыслями.
- Очень интересно, - говорит Дюшнок, - теперь моя очередь попросить вас продолжать.
- Фуасса, - повинуюсь я, - должен был принять в расчет три фактора: вашу шайку, вышеупомянутую нашу маленькую подружку Эльзу... и полицию. Он начал с того, что нашел полицейского в отставке, владельца частного детективного агентства, и представил дело так, будто он получил по почте миллионы анонимно. Этот трюк позволил ему считаться невиновным, поскольку он уже решил убить компаньонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18