Никогда еще убийство не было так ловко задумано. В самом деле, кто заподозрит человека, который заявил, что ему присылают деньги! Очень сильно психологически. Оставалось только запрятать куш и ждать удобного момента, чтобы унасекомить старушенцию. Мы сами дали ему шанс ночным визитом. Для полиции кража была идеальным мотивом убийства. К тому же каждая из двух команд должна была приписать противнику устранение старой интриганки. Блестяще, не правда ли?
- Замечательно! - бормочет Пино. - Кто бы мог подумать! Человек, кажущийся таким...
- В тихом омуте рыбка мутная, - вступает Берю, который умеет интерпретировать старинные пословицы. На какой-то момент каждый из нас задумывается.
- Эльзина банда что-то не очень вписывается в комбинацию. Хотел бы я знать, почему...
У меня нет времени продолжать, потому что дверь открывается. Пилот и Вернер входят, не исключая Эльзы. Они бросаются к Дюшноку и обыскивают его с головы до пяток.
- Да нет, у меня его нет! - улыбается последний.
- Где документ?
- У Артуро.
- Мы только что обшарили его труп, - чеканит Эльза, - и ничего не обнаружили.
Самми склоняет розовую лысину, слегка поцарапанную и побитую.
- Конечно он спрятал это в надежном месте.
- Конечно нет. Ему же нужно было проверить соответствие со второй частью, которую он рассчитывал найти здесь...
- Не в моих возможностях сообщить вам что-либо еще, - ответствует Дюшнок.
- Однако в этом есть необходимость, - парирует Эльза со смешком, который бросил бы в дрожь взрослую кобру.
Она говорит что-то мне непонятное двум типам, которым все понятно. И вот всех нас выгоняют наверх, связав друг с другом и руки за спиной. Наше дефиле очень напоминает шествие паломников. Тем не менее я предпочитаю быть наверху. Ужасно, по-моему, заплесневеть в трюме. При дневном свете жизнь кажется более обещающей.
Ох уж эти гуси-лебеди в салоне!
Вернер хватается опять за свои причиндалы, которые держал перед атакой: шприц, ампулы и прочее.
Только на этот раз он приближается к Дюшноку. Эльза закатывает ему рукав, как ранее делала мне. Иголка впивается в плоть нашего товарища по несчастью. Мертвая тишина. Все смотрят на Дюшнока. Поведение мужика заслуживает восхищения. Вот один из тех, кто умеет проигрывать. Он немного побледнел, но пасть держит закрытой. И вдруг резко где-то на двадцатой секунде происходит перелом. Глаза выкатываются, рот приоткрывается и из груди вырывается ужасный вопль. Никогда человеческая боль не выплескивалась в таком крике. Он рычит и весь вибрирует. Затем бьется и выгибается. Черты лица искажаются, глаза совсем вылезают из орбит.
- Огонь! - ревет он. - Это огонь! Перестаньте! Перестаньте!
Пот стекает по его лбу. Он стареет на глазах. Как будто мы присутствуем при пожирании человеческой жизни. Он сгорает. Морщины углубляются. Он плавится. Скукоживается. Белеет. Видеть это невыносимо.
- Нет! Нет! - умоляет он. И как последний крик...
- Прикончите меня!
Это призыв сумасшествия. Самое ужасное, что я когда-либо слышал.
- Ради бога! Прикончите меня! Добейте!
- Да прикончите его, господи! - бросаю я в отчаянии.
- Вбейте ему в прическу маслину, недоноски! - вторит Его Толстительство.
Пино тоже присоединяется.
- Мерзавцы! Негодяи! Убийцы! Бессердечные! Фройляйн Эльза забавляется, как маленькая дурочка.
- Говорите! - предлагает она. - Говорите, и ваши страдания закончатся.
- Да, да, все, что хотите! Все! Но помогите скорее!
- Где документы?
- Они были у Артуро!
- Только они уже больше не у него. Что с ними стало?
- Я не знаю. Я НЕ ЗНАЮ!
Как можно сомневаться в его искренности сейчас? Он не знает!
- Он, наверное, спрятал их в лесу перед сигналом к атаке, - предполагаю я.
Эльза качает головой.
Затем переводит мою догадку двум другим. Они выходят, в то время как Дюшнок продолжает дергаться в своих путах и умолять, чтобы прервали его несчастную жизнь.
Страдания его все возрастают. Это длится уже добрую четверть часа. Невыносимо. Я бы все отдал, чтобы это кончилось. Наконец Бог сжаливается над ним. Шпион резко умолкает, голова его падает на грудь. Разрыв сердца.
- Вам тоже все это предстоит, - обещает Эльза. - Вот шеф приедет! Я вам это обещаю.
- Скажите, - спрашивает Берюрье, - вы тут вертолеты выращиваете, или как?
Вот уже больше часа мы плесневеем в салоне перед ставшим фиолетовым трупом Дюшнока. Пилот и Вернер еще не вернулись. Эльза курит сигарету за сигаретой, нервно вышагивая по комнате. Окурки она тушит на наших лицах, и мы похожи на разноцветные обертки новогодних конфет.
Слышен мощный рокот, который нарастает и приближается. Второй вертолет приземляется в сотне метров от каркаса первого.
Вылезают трое. Их силуэты приближаются к нам.
Идут журавлиным клином.
Впереди выступает худой тип в черном костюме и шляпе с загнутыми полями. Вид прямо как у нотариуса. У него седые волосы и очки в золотой оправе.
Двое других тоже элегантны. У одного на голове зеленая кротовка, у другого шляпа из черной соломки с лентой, очень америхунского фасона. Оба в черных очках типа секретный агент.
Трио проникает в комнату. После трех десятых секунды гробовой тишины тип с белесыми волосами начинает квакать. Цаца ему отвечает.
В середине ляляканья я ощущаю вздох. Это Пино падает в обморок. Подавлен эмоциями, бедная пташка!
Берю замечает это и начинает скулить.
- Наш Пинюш скопытился! - жалуется он. - Ты видишь, он протянул лапы? У него всегда был слишком слабый органон. Он говорил мне, что у него вывихнута вазобаскульная система.
Он умолкает, затем опять открывает пасть. Чтобы сказать "... твою мать". И остается с отвислым ковшом. Я слежу за его взглядом, что приводит меня к одному из компаньонов биг-босса. А именно того, у которого шляпа из черной соломки. В свою очередь, я чуть не отрубаюсь. И когда я вам скажу, кто этот гусь лапчатый, убежден, что у вас матка опустится.
Я бы, конечно, предложил вам догадаться, да только и через тыщу лет вы будете на том же месте. Заинтриговал, да? А хочется узнать? Вправду хочется? В таком случае, ладно.
Но сначала я закончу главу, чтобы прочистить мозги.
Кто любит меня, за мной, как сказал один известный мне тип.
Он, впрочем, всегда ходил один.
Глава одиннадцатая
Компаньон шефа. Человек в шляпе черной соломки с лентой, это Гектор!
Понятно? Усекли своими моллюскными мозгами? Пишу по буквам: ГЕКТОР. Мой кузен. Бывший функционер, ставший частным детективом благодаря гостеприимному агентству Пинюша. Ничего необычного, что наш храбрый Портняжка брякнулся замертво, узнав его. Я изо всех сил стараюсь спрятать мое изумление. Впрочем, в настоящее время никто мною не интересуется. Наши тюремщики поглощены дискуссией. Интересно, как они друг друга понимают! Гектор же как бы нечаянно приближается ко мне. Приподнимает черные очки и подмигивает. Перемещается за мой стул. Чувствую подергивание веревок, затем они чудесным образом спадают и я ощущаю свободу движений.
- Не двигайся, Тото! - шепчет Гектор.
Затем так же незаметно он переключается на Берюрье. В команде тем временем нарастает волнение. Шеф уже израсходовал столько денег, принес в жертву людей и вертолет, чтобы споткнуться на финише. Насколько я понимаю, он костерит Вернера и пилота, которые только что вернулись, не сумев откопать второй половины формулы. Поскольку Артуро, босс другой банды, имел ее в своем распоряжении, не могла же она испариться...
В глубине комнаты на низком столике лежат три револьвера и автомат, с помощью которого пилот так удачно действовал в тылу атакующих. Я вижу, что храбрец Гектор подвигается в этом направлении.
Он делает незаметный знак мне и Берю. И потом действует. Двумя руками хватает бухалки и бросает нам. Я перехватываю свою на лету. Берю промахивается, но успевает подобрать с пола. Изумление остальных, видящих нас вдруг свободными и вооруженными. У них нет времени действовать. Гектор готов сыграть им "оставь меня, мне дурно" на своей балалайке. Тип, который раньше носил чистый плащ, хорошо сделал, что не надел его, а то бы запятнал. Он рушится с пируэтом, словно пораженный молнией. Пилот обнажает ствол и собирается выстрелить в Гектора. Но Сан-Антонио является обладателем трех золотых медалей в международных соревнованиях по стрельбе. Пилот получает маслину в кузов и перестает шутить.
- Руки вверх! - рычу я. - Быстро! Быстро, ребята, время торопит!..
Эльза поднимает руки. Шеф тоже. А тот, который в зеленой кротовке, не понимает, видно, по-французски. Что и вызывает его кончину. Потому что французская культура на первом месте в мире, ее надо знать. Он заглатывает своей хлеборезкой полдюжины свинцовых пилюль, отмеренных Берюрье.
Он орет "яволь" и бежит занимать место в очереди к святому Петру, так как в поезде на тот свет может не хватить мест.
Теперь можно оглядеться. С помощью Толстого я привязываю Эльзу и старого шлепака к стульям, которые занимали только что мы сами.
- Это называется перемена декораций, - замечаю я, вытирая пот со своего благородного чела. - Ты можешь объяснить, Гектор, как случилось, что...
Он объясняет с гордой усмешкой на устах. Наш Тотор стал настоящим лисом, хотя вроде бы по стажу еще лисенок.
- Одномоментно, - говорит он, вынимая сигарету из кармана. - Я шурую по последнему своему расследованию и тут узнаю, что ты исчез, равно как и Пино с Берюрье. Жена последнего разъясняет мне, что она выставила свой жиртрест с чемоданом шмоток. Разнюхиваю. Узнаю, что вы все трое более или менее заняты делом Фуасса, и являюсь к нему в дом. Там пусто, двери настежь и в саду, как потерянный, воет сенбернар. Обыскиваю все подворье, вас нигде нет. Нахожу, однако, чемодан Толстого. Даю его обнюхать Шарику и говорю:
"Ищи! Ищи!" Обалдев от запаха, он приводит меня перво-наперво к унитазу, но, осознав свою ошибку, устремляется затем на улицу... Я за ним. Он пробегает сто метров и останавливается перед каменным павильоном. Я уже собирался позвонить, но перед тем, по старой привычке, оставшейся от времен функционерства, прикладываю ухо к двери и прислушиваюсь.
Я слышу голос господина Обалдука... - Он указывает на босса. - ... говорящего по-немецки вот с этим... - Он показывает на мертвого в кротовой шапочке. - А затем звонит телефон. Обалдук отвечает по-французски. Из его разговора ясно, что "все отъехали в Германию". Когда в голове не сено, а мозги, как это в моем случае, "все" означает: Сан-Антонио, Пино, Берю, Фуасса, не так ли?
- Точно, кузен, ну, ты даешь, продолжай же... Обалдук волнуется. Он дергается, пыхтит, шуршит, скрипит, скрежещет как немазаная телега. Кузен Гектор подходит к нему.
- Я тебя немного поимел, а, племянничек? - говорит он, дружески защемляя старикашке нос двумя пальцами.
Шутник он, наш Тотор.
- Слушая телефонный разговор, я понял, что ты ждешь специалиста по дешифровке, которого возьмешь с собой в Германию. Парень должен был вот-вот материализоваться, и послал его некий Бульбульхонар. Что же я сделал? Чтоб моя рожа стала похожа на кожу задницы при рожистом воспалении! Я дождался прибытия этого типа, некоего Марзана, как я понял.
Он вылез из такси и пока расплачивался, я спросил его, он ли это, он ответил, что да, тогда я ему выдал, что я его жду и что у нас дело в доме напротив. Я проводил его в хибару Фуасса...
Взрыв смеха со стороны Гектора, к которому присоединяется громогласный орган Берюрье.
- Еще не все! Я вырубил его и связал в кладовке. Затем присвоил его бумаженции и выдал себя за него. Вот так я смог отыскать вас, козлятки.
Он засовывает два пальца за ворот рубашки.
- Не хвастаясь, я думаю, что поспел вовремя, не так ли?
Пино, который открывает глаза, скромно просит развязать его. Ему хочется увериться, что он не умер и все это происходит в действительности!
- Чем займемся теперь? - требует Толстый. - Я бы заморил червячка, а вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18