Однажды даже Хьюго пыталась довольно гнусно соблазнить. — Салли держалась спокойно и как бы просто сообщала факты, но я видел, что она очень зла. — У нее просто зуд, у этой особы. Ну, ты понимаешь.
— Не использует ли она и Гектора Поллита для утоления этого зуда? Как по-твоему?
Салли удивилась:
— Гектора? Вполне возможно.
— В субботу вечером в Ирландии они были вместе. На вершине утеса я нашел следы, которые по виду могли принадлежать ей. Во всяком случае, во время диверсии, когда происходила подмена болтов, она была рядом, под рукой.
— Диверсия? — удивился Эд. — О чем ты?
— Потом расскажу, — сказал я. — И если она помогла покрыть эту диверсию, не сделала ли она то же самое и в отношении «Эстета», чтобы избавиться от Генри?
— Очень ненадежный способ, — заметил Эд.
— Достать хотят именно тебя, — размышляла Салли. — Зачем Эми-то тебя губить?
— Одному Богу известно, — ответил я. — Но пока что она великолепно с этим справляется.
— Не очень-то здорово не поладить с Миллстоуном, — сказала Салли. — Что ты собираешься делать в связи с этим?
— Загнать его под воду на гонках и забыть о нем.
— Но у него нет лодки, — возразила Салли. — И у тебя тоже.
— У меня будет, — сказал я. — Меня осенило, когда я шел сейчас домой. И Миллстоун тоже собирается достать лодку. Так, по крайней мере, сказал Джонни Форсайт. Знаешь что-нибудь об этом, Эд?
Эд смотрел на свой стакан с виски.
— Да, он действительно ищет лодку, — подтвердил Эд, не поднимая глаз. — Не знаю, что накатило на этот город. Я жду со дня на день, что Миллстоун предложит мне продать «Кристалл».
— Продашь?
— О, не знаю, — сказал Эд и пристально посмотрел на меня, широко улыбаясь. Этот взгляд был мне знаком со времен наших подростковых регат в Пултни. — И каковы же твои планы?
— О, не знаю пока точно, — в тон ему ответил я и тоже посмотрел Эду прямо в глаза. В эти игры мы играли уже двадцать лет, и оба точно знали, что собираемся делать.
Эд допил виски и встал.
— Мне надо еще кое-что сделать, — сказал он. — Салли?
— Можешь подбросить меня домой?
Она положила свою руку на мою. Пальцы были теплыми и сухими.
— Будь осторожен, Чарли.
Не стоило скрывать от самого себя: мне это понравилось.
Они ушли. Было только восемь. Я позвонил Билли Хегарти в Ирландию.
Линии были в их обычном безумном состоянии, и когда я наконец пробился, мне пришлось гоняться за Билли от его дома через две пивных в отель «Жюри» в Корке. Казалось, он слегка пьян, позади слышался веселый шум.
— Чарли, — сказал он. — Вот те на! Я ищу тебя весь день!
— В чем дело?
— Ну, после того как ты уехал, я вызвал ветеринара, чтобы проверить кровь у собаки. Ты был прав, зверюгу угостили сонными таблетками.
Я почувствовал, что улыбаюсь, и скверное ощущение от приема с коктейлем немного притупилось.
— Ты хороший человек, Хегарти, — сказал я. — Теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты рассказал всю эту историю одному человеку. Он владелец яхты, рвется на соревнования, и единственный для него способ выиграть — это если он ни единой душе ничего не скажет об услышанном от тебя. — Билли издал какие-то выражающие сомнение звуки. — И, Билли, — продолжал я, — постарайся выяснить, не случилось ли чего-нибудь необычного в тот день, когда Просероу проверял руль? Какие-либо посторонние на верфи, спящие собаки?
— Что с тобой поделаешь? Придется.
Окончив разговор, я начал искать Брина.
Нелегкая задача. Во-первых, я позвонил в его офис, там никого не было. Затем домой, и кто-то, возможно дворецкий, ответил, что мистер Брин, насколько ему известно, на приеме, но трудно сказать, где именно. Затем слуга начал проявлять необычную осмотрительность и прервал разговор, когда я попросил его заглянуть в ежедневник своего хозяина, чтобы определить, где сэр Брин.
Вдруг меня осенило: примерно полгода назад, когда мы начали готовить чертежи яхты Брина, он как-то дал мне номер телефона своей машины. Я побежал в офис и просмотрел записи за ноябрь. Вот он, этот телефон!
Я весь взмок, пока ожидал ответа. Это был последний шаг, отделяющий Эгаттера от полного краха. Гудок прозвучал дважды, затем кто-то поднял трубку и сказал:
— Алло. — Это был не Брин.
— Алло, — сказал я, — это Джек Дэнфорс. Вы не станете возражать, если я попрошу вас приехать на полчаса позже? В девять часов я еще буду занят.
— Что? — удивились на другом конце. — Э... мистер Дэнфорс... в девять когда? — Похоже, это был шофер.
— Сегодня, конечно, — сказал я более уверенно. — Черт побери, старина, не мог же он забыть.
— Забыть? — сказал шофер, явно нервничая.
— Ну, так пусть он постарается, — сказал я. — Мы будем в Ноттингеме только сегодня. Сможет он заскочить?
— Ноттингем? — спросил шофер. — Это очень далеко. Вряд ли сумеет. Мы в Лимингтоне, в Хэмпшире.
— Я прекрасно это знаю. Не у старины Гарри Фостера?
— У мистера Бэркета. Тут танцевальный вечер, — сказал шофер.
— А, ну ладно. Ну что же делать? Всего доброго.
Оказалось до смешного просто. Я только беспокоился, чтобы Брин ничего не узнал, иначе его шофер может лишиться работы.
После этого я должен был всего лишь позвонить своему приятелю Гарри Чансу в Лимингтон. Гарри знал всех, кого стоило знать, и специализировался по видным персонам. Он сообщил, что Септимиус Бэркет дает благотворительный бал в пользу, кого-то из американских претендентов на участие в гонках и что он живет в Рейнолдс-Стоун-Холле, в трех милях от города.
Мне оставалось только отправиться домой, напялить смокинг и поглубже вздохнуть для придания себе храбрости. Вскоре я уже был по пути в Лимингтон.
Глава 14
Через два часа я поставил «БМВ» под деревьями, расположенными сбоку от лесной дороги. Я поправил галстук-"бабочку", глядясь в водительское зеркальце. Должен признать, что лицо у меня было осунувшееся. Я вылез, прошел мимо высоких столбов у ворот к подъездной аллее.
Аллея была из гравия, хорошо утрамбованная, обсаженная рододендронами. Она вела к большому белому дому, построенному в духе современной подделки под григорианский стиль; дом прятался под сенью «Нью Форест», как кукушонок в гнезде королька. Пока я огибал площадку, тоже из гравия, где стояло около полусотни роскошных машин, вечерний воздух освежил мне лицо. Из сада, расположенного по другую сторону дома, доносились звуки бас-гитары и неясный шум голосов. Я обошел вокруг. Лужайка, окруженная высокими черными деревьями, казалась в лунном свете серой. У выходящей в сад стены дома был раскинут большой шатер, изнутри освещенный желтым светом. Я прошел по дорожке между двумя клумбами, откинул полог и заглянул внутрь.
Там было жарко и стоял оглушающий шум. В дальнем конце шатра играл оркестр. Мужчины выглядели лощеными, а на многих женщинах были надеты тиары. Собралась довольно значительная часть Нового Пултни — те, кого Хьюго назвал бы публикой с Королевской яхты.
На какой-то момент я остановился, у меня вспотели ладони. Мне всего лишь нужно было найти Брина. И я нырнул в огромную, словно море, толпу.
Будь я террористом, я мог бы сейчас запросто уничтожить хорошую порцию здешнего «королевского семейства». Но я был всего лишь проектировщиком яхт, который в течение пяти минут ходил от одной группы роскошных мужчин и женщин к другой, разыскивая безо всякого успеха нужного человека. Неожиданно я заметил знакомые квадратные плечи, над которыми возвышалась голова с коротко подстриженными темными волосами и загорелой шеей. Он сидел за столом с четырьмя молодыми женщинами, все они смеялись. Чувствовалось, что от него струится очарование, так же как от электрического обогревателя струится тепло. Арчер.
Я подошел и тронул его за плечо. Он оглянулся, раскрасневшийся и улыбающийся, голубые глаза сверкали, и я вспомнил, что говорила мне Джорджия о слабости Арчера к женщинам. Улыбка стала несколько напряженной, когда он узнал меня.
— Арчер, — сказал я, — на одно слово.
— Конечно, — сказал он, вставая.
Мы отошли в угол.
— Что ты здесь делаешь?
— Я приехал увидеться с Брином.
— С Брином? — Арчер спросил так, будто не знал, кто это такой. — Послушай, Чарли, старик Септимиус Бэркет может вышвырнуть тебя, если увидит. Миллстоун здесь. И множество людей, которые присутствовали на коктейле. Он тут распространялся о тебе. Извини, что я это говорю, но ты вел себя как последний дурак сегодня вечером.
— Возможно, — сказал я. В своем взвинченном состоянии я старался слышать и воспринимать то, что мне было нужно. — Где Брин?
— Некоторое время назад был в доме, — сказал Арчер. — Обедал. Ради Бога, Чарли. Ты знаешь, я всегда готов помочь тебе. Но сегодня... ты не в порядке, приятель.
— Все, что я делаю, я делаю не для себя, а для «Пэдмора и Бейлиса», — сказал я с улыбкой, уродливость которой была мне неприятна. Арчер поднял руки: да падет это на твою голову, говорил его жест. Затем он повернулся и отправился назад к своему столу с красотками — целая пинта сексуального пламени.
Я быстро двинулся к зелено-белому полосатому проходу, который вел от шатра к дому. Толпа мужчин и женщин шла через него в другом направлении. Мужчины курили сигары. Брина среди них не было. Я прошел дальше, заглядывая в разные двери. Первая вела в гостиную. Очень старый человек разговаривал у камина с двумя женщинами среднего возраста.
— Извините, не видели ли вы Алека? — спросил я у него.
— Моет руки, — ответил старик.
— Извините, — сказал я и вернулся в коридор.
В этот момент Брин вышел из двери под лестницей, пухлый и хорошо вымытый. Я заметил, как он стрельнул глазами в мою сторону и затем отвел их. Я быстро подошел.
— Мы должны поговорить.
Он сунул в рот сигару и начал сосать ее.
— Мне нечего вам сказать, — буркнул он. И двинулся по коридору. — Извините меня.
Я стоял у полуоткрытой двери маленькой комнаты, возможно библиотеки, с книгами на полках, с креслом и письменным столом, на котором стоял телефон.
Когда Брин проходил мимо меня, я схватил его за запястья, приподнял и толкнул внутрь комнаты. На вид он был плотным, но упал на пол с удивительной легкостью, потянув следом и меня. Я поднялся и захлопнул дверь. Брин смотрел на меня с выражением застывшего изумления и гнева.
— Извините, что я вынужден был сделать это, — сказал я. — Надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы присесть?
Он встал, отряхнул пыль с колен вечернего костюма и поднял сигару с бухарского ковра. Затем приказал:
— Выпустите меня отсюда, Эгаттер. — Его глаза более, чем когда-либо, напоминали дуло пистолета. Никто из известных мне людей не смог бы прийти в себя и оказаться в выигрышной позиции через двадцать секунд после того, как, внезапно напав, его бросили на ковер. Но у Брина это получилось.
— Нет, не выпущу, — ответил я. В двери торчал ключ. Я повернул его и положил себе в карман. — Пока мы немного не поговорим.
— Грубой силой со мной ничего не сделать, — заверил Брин.
— Будьте разумны, — сказал я. — В свое время вы творили кое-что и похуже. А я хочу всего лишь, чтобы вы выслушали по телефону одного человека. После этого можете сдать меня полиции или делать все, что вам угодно.
Брин минуту размышлял. Он вынул другую сигару, обрезал ее и зажег. Когда она разгорелась в достаточной степени, он глубоко вздохнул и заорал:
— На помощь!
Неожиданно получилось довольно громко. Я не предполагал, что он станет кричать. Струйки пота потекли у меня по спине.
— На помощь! — второй раз крикнул Брин, еще шире раскрывая рот. Я вытащил носовой платок и засунул ему в рот. У занавесок висели украшенные кистями шнуры. Я привязал Брина к креслу с помощью одного из них, а другой обмотал вокруг его лица, чтобы кляп держался крепче. Брин сопротивлялся, но он был человеком, привыкшим работать за письменным столом, и сила его заключалась не в теле, а в крепкой воле.
Когда он был туго привязан, я поднял трубку и набрал номер Билли Хегарти в Ирландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33