— Я хочу получить твой дом, Чарли. Но если я услышу еще какие-нибудь обвинения в диверсии, то подам в суд и отсужу у тебя последний...
Я захлопнул дверь.
Джорджина проводила нас со Скотто по отделанному цементной штукатуркой коридору к выходу.
— Я слышала, ты получил лодку для отборочных соревнований, — сказала она. — Поздравляю.
Я поблагодарил. Затем мне пришло в голову, что не помешает предпринять небольшую разведывательную операцию.
— А Фрэнк покупает у Эда Бейса, я слышал?
Джорджина огляделась по сторонам и приложила палец к губам.
— Не так громко. Это конфиденциально, они все еще спорят.
Она решила, будто я узнал это от самого Миллстоуна.
— Славный бассейн, — сказал Скотто, когда мы проходили через холл.
Я заглянул в оранжерею, выгороженную стеклянными панелями. Внутри стояли тропические пальмы и красовался бассейн с голубой водой и белыми мраморными дельфинами. Около него с книгой в руке, одетая в супербикини, сидела Эми Чарлтон, демонстрируя свою ослепительно белую, характерную для рыжих, кожу и острые грудки.
— Предобеденное купание с Фрэнком, не так ли, Эми? — сказал я. — Ты в последнее время активно развлекаешься.
Она подняла голову:
— А, отвали ты, Эгаттер!
Когда мы шли к машине, подкатил голубой «мерседес», и из него вышел Джек Арчер. Как всегда, он был аккуратно и модно одет, в руке держал портфель из свиной кожи.
— А-а, — сказал он, — привет, Чарли. — Казалось, он несколько обеспокоен. — Я собирался позвонить тебе. Сожалею о результатах обследования «Эстета». Я... то есть если что-то заставит меня передумать... В общем, кажется, мне придется позаботиться о размещении заказов где-то в другом месте. Ты понимаешь. Если только у «Колдуна» дело не пойдет очень хорошо.
— Ты будешь участвовать в гонках? — спросил я, лишь бы что-то сказать. Я не ожидал ничего другого, но теперь, когда факт совершился, ощущение было крайне неприятным.
— С Фрэнком. Если он достанет лодку.
— Я уверен, он сделает все возможное, — сказал я, не скрывая иронии.
Чуть пройдя вперед, Скотто спросил у меня:
— Что все это значит?
— Миллстоун хочет заполучить мой дом, — сказал я. — Арчер не желает, чтобы я больше проектировал для него лодки. Управляющий банком жаждет содрать с меня шкуру. И единственный выход из всего — попасть в команду для участия в Кубке Капитана и выиграть. Возможно это?
— Конечно, — убежденно произнес Скотто. Хотел бы я разделять его уверенность!
Пока мы ехали, я размышлял об Эми. Теперь я был абсолютно уверен, что каким-то образом Эми во всем замешана. Она ухитрилась переспать и с Поллитом, и с Арчером. А не встречалась ли она еще и с Миллстоуном? Но какое отношение имею я к ее запутанной личной жизни? Какую роль она играет в этой истории? Надо повидать Салли. Она хорошо знает Эми. Может, у нее возникнут какие-то соображения. А после я заеду к Эду Бейсу. Джорджина упомянула о его спорах с Миллстоуном. Интересно, о чем они? Но сперва дела.
Вместе со Скотто и двумя рабочими верфи я провел день и начало вечера на сборке «Колдуна». Когда начало темнеть, я позвонил Салли, ее телефон не отвечал. Я решил повидать Эда Бейса.
Я выехал из Пултни. Впереди на небе я заметил красноватый отблеск. Странно. В этом направлении не было никакого города. Я свернул налево, за указателем: «Только к Мэно-Лидьятс — частная дорога». Зарево стало ярче, перейдя от грязно-красного к ярко-оранжевому. Я нажал на газ, и шины «БМВ» завизжали. Поднявшись на холм, я свернул на дорогу, ведущую в долину.
Она полыхала в огне. Так это выглядело на первый взгляд, но, присмотревшись, я понял, что горит не все. Дом Эда стоял в стороне от разгула пламени, нетронутый. Я проехал мимо пылающих сараев и остановился на гравийной площадке перед особняком. Пробежал человек, держа в каждой руке по ведру, его потное лицо казалось красным от отблесков огня. Жар стоял страшный. Дым пожарища рванулся в направлении дома Эда, я закашлялся. Воняло горелыми перьями. Сквозь рев пламени я услышал, как меня окликнули. Возле каменного сарая я увидел две фигуры. За ними стояла пожарная машина, выбрасывавшая слабую, бесполезную струю воды. Я узнал Эда Бейса. Он засунул руки в карманы комбинезона и покачивал головой. Рядом стояла Салли.
— О, Чарли, как поживаешь? — произнес Эд, словно мы встретились на каком-то приеме. Салли взглянула на меня, потом снова стала смотреть на огонь. Я подумал: а что она здесь делает?
— Ведра, — подсказал я.
Эд поднял черные брови, словно удивился.
— Ведра? — переспросил он. — Ах, ведра!
Это слово вывело его из состояния оцепенения и отрешенности. Он побежал к конюшне, мы за ним, и довольно быстро собрали дюжину ведер. Рабочие и соседи выстроились в цепочку от крана в коровнике, и, когда пламя поднималось в своей дикой пляске, выбрасывая искры высоко над красными развалинами сараев — это были индюшатники Эда, — мы выплескивали воду.
Но индюшатники были старыми, из высохших бревен, и наши усилия оказались настолько же бесполезными, как если бы мы пытались вычерпать море чайной ложкой. Прибыли еще пожарные машины, нас попросили отойти.
Эд сказал:
— Мы здесь только мешаем. Пойдемте лучше выпьем.
Кухня выглядела гораздо аккуратнее, чем обычно. Эд разлил шампанское в бокалы, подав их мне и Салли.
— Давайте помянем моих индюшек, — горько пошутил Эд. — Сто тысяч рождественских обедов! Все сгорело к черту.
— Послушай, — попытался приободрить его я, — что-то еще можно спасти.
— Черта с два, — сказал Эд. Он, судя по голосу, уже выпил раньше. — Эти маленькие дурочки сидели в сухих деревянных сараях, на стружках и моментально сгорели. Слава Богу, хоть дом в безопасности. — Он стукнул по стене кухни. — Камень. Настоящая работа.
— Как жаль, — посочувствовал я.
— А, ладно! Сто тысяч монет смыло. Так что? — Но мысль эта его явно угнетала.
Салли стояла близко к нему, молчаливая и замкнутая. На фоне рева и треска пламени здесь странно громко тикали часы. Эд сел и уныло рассматривал серебряную солонку на кухонном столе.
Затем схватил телефонную трубку.
— Фрэнка Миллстоуна, пожалуйста, — попросил он. — Фрэнк, привет. Ты все еще намерен купить «Кристалл»?
— Эд, — закричал я, — погоди минутку!..
Салли схватила меня за руку.
— Сядь и заткнись, — сказала она свирепо. — Это не имеет к тебе никакого отношения.
Из трубки слабо доносился голос Миллстоуна.
— Очень хорошо, — говорил Эд, — ты ее получил. Паруса и все. Присылай контракт.
Лицо Эда стало серым и жестким, он взял бокал с шампанским и осушил его.
— Ну кому нужна страховка, если можно продать яхту?
Открылась дверь, и человек с закопченным лицом сообщил:
— Ветер меняется. Огонь движется к большим сараям.
— Иду, — сказал Эд.
Я побежал за ним. Пламя стелилось по земле, жадно подбираясь к ряду обшитых досками строений на холме, где Эд держал технику.
— Дайте шланг! — закричал Эд. — Любой шланг! Обливайте обшивку!
Дым был удушающий, и жар стягивал кожу лица. Я побежал к крану, привинтил шланг, забила струя. Внутри загудел трактор. Выехав из сарая, Эд поставил машину подальше и побежал за другой.
От обшивки поднимался пар. Было очень жарко. Когда я оглянулся, Салли стояла рядом, обернув шарф вокруг лица для защиты от дыма.
— Что затевает Эми? — Я должен был кричать, чтобы она меня услышала.
— Что-что?
— Эми! Затевает! Она замешана во всем этом!
— Нет, не может быть.
— Она спала с Поллитом и с Арчером. А сегодня была у Миллстоуна и выглядела там вполне по-свойски.
С грохотом обрушилась стена.
— Что-что?
— Я видел Эми у Миллстоуна!
— Я тебе говорила, — прокричала Салли, — у нее зуд! Это ничего не значит.
— Убивают людей, — сказал я. — Вокруг нее происходят разные зловещие события.
— Заткнись! — яростно закричала Салли.
Я посмотрел на нее с удивлением. Шланг соскочил и упал на землю. Я не слышал, что говорила Салли.
В глубине горящего сарая что-то обрушилось. Полоса огня лизнула землю у наших ног. Я бросился к Салли, оттащил ее в сторону, и мы оба упали на землю. Показались два пожарника с большими шлангами. Я чувствовал, что она дрожит.
— Ты ушиблась? — спросил я.
— Нет. — Голос был нетвердым. — Но с меня достаточно.
— Все в порядке, — сказал я, успокаивая ее.
— Нет, черт возьми, совсем не в порядке! — Кажется, она была близка к истерике. — Вы возитесь с этими проклятыми лодками и относитесь к своему занятию совершенно серьезно. А говорите, что это всего лишь игра. Но это давно не забава, Чарли. Она взяла над тобой верх. Хьюго и Генри убиты, а теперь кто-то хочет убить тебя. И бедные индейки Эда! Я думаю, пожар устроили, чтобы заставить его продать яхту, не так ли? — Она засмеялась, звук был неприятно резким. — Тот, кого ты ищешь, не диверсант, а сумасшедший. Но не обманывай себя, считая, что этот псих отличается от тебя. Он просто один из участников игры, которая вышла из-под контроля.
— Помолчи, — сказал я.
— Нет, — ответила она. — Единственный нормальный здесь — Эд. Он понял, к чему ведут эти игры. Он занимался яхтами для удовольствия, а когда это перестало походить на забаву, он решил продать свою лодку. Почему ты не хочешь, чтобы делом занялась полиция?
— Салли, — сказал я, пытаясь взять ее за руку, — ты говоришь ерунду.
— Оставь меня! — закричала она. — С меня довольно! Все вы сумасшедшие!
От сараев донесся треск, и в ночное небо взметнулось множество искр. Голос Эда Бейса позвал:
— Чарли! — Его фигура вырисовывалась на фоне пламени, он пытался подсоединить шланг к цистерне с водой. Я побежал помочь ему. На полдороги я обернулся.
Салли исчезла.
Я подбежал к полыхавшему зареву. Отвратительно воняло горелыми перьями. Кажется, никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким.
Ночь прошла в водяной жиже, вкусе сажи, дымовой вони. Мы отстояли сараи. К рассвету я отправился домой немного поспать. Открыв глаза, пытался позвонить Салли. Никто не ответил. Я сварил кофе, положив побольше сахару. Мне было горько: близость, которую Салли и я испытали в Кинсейле, ушла.
В половине девятого я дрожал в каюте «Колдуна»; мы проходили фарватер, отправляясь на дневную тренировку.
Глава 19
Лодка с новым килем шла хорошо, и на команде, кажется, не сказался трехдневный перерыв. Мы провели холодный мокрый день, болтаясь по участку моря южнее Зубьев. У «Колдуна» было чутье, как у плоскодонного лихтера; яхта более, чем когда-либо, походила на огромный ялик, а именно этого я от нее и добивался. И только когда мы на большой скорости скользили по направлению к дому, я дал послабление правилу: на ходу никаких разговоров — и решил потолковать со Скотто.
Криспин, второй рулевой, взял штурвал, а я и Скотто сидели, спустив ноги под наветренные леера, глядя на мрачные серые облака, идущие в сторону острова Уайт.
— Все говорят, что Миллстоун заполучил «Кристалл», — сказал он. Слухи распространялись с поразительной быстротой.
— Слышал.
— Недурная посудина.
— Мы можем побить ее.
Скотто ударил по палубе огромной рукой:
— Конечно, можем.
Опять мы играли в детские игры. Я поднялся и отошел от ограждения.
— Хорошо, — сказал я, — последнее упражнение. Обветренные лица команды, повернувшись ко мне, не выражали никакого энтузиазма. Позади был длинный тяжелый день.
— Фарватерный буй к маяку гавани. Попробуем трирадиальный.
Фарватерный буй отмечал крайнюю точку фарватера Пултни. Это была красная клетка с колоколом, пережиток тех дней, когда гаванью пользовались большие суда моего отца. Теперь он служил удобным знаком для яхт, когда хотели срезать путь, подходя к гавани. Более того, буй находился точно на расстоянии одной мили от маяка на конце причала, так что соперники, наблюдавшие из яхт-клуба, могли иметь приблизительное представление о пути, который проходили лодки конкурентов.
Буй приблизился к правому борту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33