Дора распустила первый букет, выбрала по самому красивому цветку разных оттенков и составила из них небольшой букет, который прикрепила у выреза платья, так что могла вдыхать запах цветов. Другой букет она взяла в руки. Но затем случилось несчастье, в котором она не была виновата и которого даже не заметила: при входе в церковь в тесноте она потеряла букет с груди.
Рандольф, бывший шафером, увидел, что у нее в руках нет его букета, когда потом он спросил ее, от кого она получила букет, и она ему ответила на это, он удержался от дальнейших расспросов, но худо спал эту ночь.
Когда невеста со своим кортежем вошла в церковь, все стали искать жениха; но он не появлялся. Начали перешептываться, высказывали различные соображения, и положение начало становиться тяжелым. Некоторые из друзей Митчеля направились потихоньку в ризницу, где находился Митчель со своими свидетелями, но их не впустили в дверь. А между тем за этой дверью произошла короткая, но резкая сцена. Как раз в ту минуту, когда жених со своими свидетелями готов был войти в церковь, к наружной двери ризницы быстро подъехал экипаж, из которого выскочил Барнес.
– Слава Богу, что я не опоздал! – воскликнул он к великому удивлению собравшихся.
– Уверены ли вы в этом? – спросил Митчель вызывающе.
– Я приехал, чтобы помешать этому браку, – закричал сыщик, задетый его тоном.
– Вы хотите сказать – задержать. Это вы и делаете, ибо мне следовало бы уже стоять рядом с моей невестой, которая меня ждет перед алтарем.
– Говорю вам, я приехал, чтобы помешать этому браку, и я…
– Одну секунду, мистер Барнес, я не могу терять времени, я не желал бы говорить слишком откровенно. Слушайте! Вы полагаете, что имеете причины, о которых я догадываюсь, помешать моей женитьбе. Так ведь?
– Это я уже сказал.
– А если я вам докажу, что, помешав венчанию, вы не достигнете вашей цели, оставите вы тогда ваши притязания?
– Конечно, но это невозможно.
– Ничего нет невозможного. Прошу вас, мистер Барнес, прочитать вот это.
Он вынул из кармана бумагу и передал Барнесу, который поспешно схватил ее и прочел.
– Это позорно, мистер Митчель! – вскричал он, – и…
– Вы дали мне слово не мешать мне дальше. Если вы явитесь ко мне на квартиру в два часа, то я буду готов ответить на ваши вопросы и удовлетворить ваши притязания. Кажется, вы меня знаете достаточно, чтобы верить моему слову. Вперед же, господа!
При этом он и его друзья вошли в церковь к великому облегчению ожидавшей их толпы, а Барнес остался совершенно смущенный. Бракосочетание прошло без дальнейших помех, а полчаса спустя мистер и мисс Лерой Митчель уехали в отель на 5 проспекте. Барнес не ждал конца церемонии и ушел тотчас после того, как прочел переданную ему Митчелем бумагу. Это было свидетельство о гражданском браке, совершенном накануне.
Телеграмма Зефтона дала Митчелю возможность перехитрить Барнеса.
XV. Митчель снисходит до некоторых объяснений
Прибыв в Нью-Йорк, Барнес тотчас же отправился в свое бюро и был весьма удивлен, найдя там Люцетту.
– Ну? – спросил он резко.
– Я явилась сюда, чтобы немедля известить вас: нельзя терять времени.
– В чем дело?
– Я нашла девочку в Эст-Оранже. Подробности сообщу потом. Ее опять оттуда взяли. Вчера Митчель явился туда и взял ее. Он привез ее к Ремзен.
– К Ремзен? Что он опять затевает?
– Этого я не знаю, но Митчель и мисс Ремзен венчаются сегодня утром в десять часов в соборе святого Патрика.
– Ну, этому мы постараемся помешать, – воскликнул сыщик и поспешно отправился в собор, где потерпел рассказанную нами неудачу.
Ровно в два часа Барнес и Нейльи были в отеле 5 проспекта и были тотчас же приняты Митчелем.
– Ах, мистер Барнес, – весело заговорил он, – я очень рад, что могу теперь отдать себя в ваше распоряжение. Я был немного резок сегодня утром, так как торопился, а вы явились так некстати.
– Я не расположен шутить, мистер Митчель, так как явился сюда по очень серьезной причине. Этот господин – мистер Нейльи из Нью-Орлеана, предпринявший далекое путешествие в интересах правосудия.
– Очень рад познакомиться с вами, мистер Нейльи, – отвечал Митчель и протянул ему руку, которую тот взял, хотя раньше думал, что скорее прикоснется к раскаленному железу, чем к руке человека, так низко поступившего с дочерью его старого друга.
– Мне очень интересно знать, мистер Барнес, – продолжал Митчель, когда все уселись, – ездили ли вы в Нью-Орлеан по поводу рубина моей жены?
– Я совсем и не искал его, и вы прекрасно знаете, почему я пытался помешать вашему браку.
– Вы заблуждаетесь. В чем же дело?
– Если вы этого не знали, зачем же вы поторопились с гражданским браком?
– Я мог бы вам ответить, что гражданские браки часто совершаются раньше церковных, но я честно признаюсь вам, что это пришло мне в голову только тогда, когда я узнал, что вы возвращаетесь. И я, видите ли, подумал, что вы, пожалуй, решите – так как у вас бывают престранные идеи – помешать мне теперь жениться и вмешаетесь без колебаний. Но так как я твердо решил, что мое венчание совершится в назначенный день, то уговорил мою милую жену сочетаться со мной вчера гражданским браком. Вот вся история. Какая же была у вас цель?
– Вы прекрасно знаете, что это одни пустые разговоры и что я желал видеть мисс Ремзен свидетельницей против вас, чего теперь я не могу сделать, так как она ваша жена.
– Признаюсь, я подозревал это, мистер Барнес. Чего же вы теперь желаете?
– Во-первых, я вас арестую за кражу ребенка, отданного на воспитание госпоже Розе Монтальбан.
Если Барнес ожидал, что его противник будет поражен, то ему пришлось разочароваться.
– Так, – спокойно отвечал Митчель, – а затем?
– Затем я заставлю вас на суде открыть местопребывание ребенка и вернуть его.
– Этого вам трудно было бы достигнуть, и тем не менее я сам ничего против этого не имею. Перевернем порядок и начнем с предъявления ребенка. Эмилия!
На этот зов вышла его жена, ведя за руку прелестную девочку. Митчель взял ее за руку и подвел к мистеру Нейльи.
– Роза, – сказал он, – это мистер Нейльи, добрый, верный друг твоей матери, приехавший из Нью-Орлеа-на, чтобы увидеть и поцеловать тебя. Не правда ли, мистер Нейльи?
Старик казался очень растроганным, ибо милое существо, стоявшее перед ним, вызвало в нем воспоминание о давно минувших временах. Оно напоминало ему другую маленькую девочку, выросшую на его глазах, которую он нежно любил, ибо в молодости любил ее мать и ради этой неразделенной любви остался холостяком на всю жизнь. Он ласково обнял девочку, поцеловал ее и затем повел к двери в соседнюю комнату; тут он еще раз поцеловал ее в лоб, попросил подождать и закрыл дверь. Затем вернулся назад.
– Мистер Митчель, – воскликнул он, – или вы отъявленный негодяй, какого свет не производил, или мы все страшно ошибаемся. Объясните, я должен все знать.
– Прежде всего, я должен ясно знать положение дела. В чем обвиняете меня вы и мистер Барнес?
– Я вам объясню это, когда ваша супруга удалится, – сказал Барнес.
– Моя жена и я – одно целое, – сказал Митчель и гордо обнял Эмилию. – Не бойтесь говорить при ней.
– Ну, если вы иначе не желаете, пусть будет по-вашему. Я знаю, что убитая здесь Роза Митчель, известная в Нью-Орлеане под именем Розы Монтальбан, была вашей женой. Я также узнал, что вы обманули молодую креолку, мать девочки, которая умерла с горя, когда вы ее бросили. Далее вы позволили Монтальбан взять ребенка и выдавать его за собственного, хотя впоследствии вы и украли его у нее. Эта женщина заподозрила, что вы желаете вступить в новый брак, и поклялась помешать этому. Ее появление здесь после вашей помолвки являлось опасным для вас. Вы понимаете, что я хочу этим сказать? Убийства нередко совершаются и по более незначительным побудительным мотивам. Поэтому я думаю, что имею достаточно оснований арестовать вас.
– Вы могли бы арестовать меня и по более незначительному подозрению, – отвечал Митчель. – Это случается ежедневно; но чтобы уличить меня, вы должны доказать все это.
– А почему вы полагаете, что я не могу этого сделать?
– По той простой причине, что все ваши предположения неосновательны.
– Очень хорошо, мистер Митчель; в таком случае вы должны это доказать.
– И я это сделаю. Во-первых, по вашему рассказу, я увез ребенка. В этом вы отчасти правы: я украл девочку у Монтальбан и даже насильственно, но я имел на это полное право.
– Следовательно, вы признаете, что вы ее отец.
– Напротив, я отрицаю это, и это-то составляет слабый пункт вашей истории. Вся цель ваших доказательств опирается на предположение, что я соблазнил мать этого ребенка и что Монтальбан держала меня в своей власти. В действительности же, я не отец этого ребенка, и Монтальбан не имела надо мной никакой власти.
– Но раньше вы признались, что она угрозами требовала у вас денег и что вы уплатили требуемую сумму драгоценностями.
– Совершенно верно, но она не заставила меня уплатить.
– Мистер Митчель, я редко забываю чьи-либо слова. Тогда в банке вы мне сказали, что были во власти этой женщины, а теперь утверждаете противное. Как вы объясните эти противоречивые утверждения?
– Два противоречивых утверждения могут быть одинаково истинны, предполагая, что они разделены некоторым промежутком во времени. Когда я говорил, что находился во власти этой женщины, я действительно думал это и, следовательно, говорил правду; а говоря теперь, что я не был в ее власти, я также говорю правду, так как в этот промежуток времени я лучше узнал и оценил характер девушки, которая стала теперь моей женой.
– Ради Бога, господа, – прервал их старик, – довольно этого словопрения, перейдем к делу. Я горю от нетерпения узнать истину.
– Да, Рой, – вмешалась Эмилия, – почему ты просто не расскажешь всей истории и не откроешь этим господам истинного положения дела.
– Это я и собираюсь сделать; мне было приятно скрестить клинки с мистером Барнесом, но я вижу, что это неделикатно относительно мистера Нейльи и прошу прощения. Я должен начать с моей юности. Еще будучи школьником, я любил свою подругу по играм, маленькую Розу, ей было тогда пятнадцать лет, – мы обручились. У меня был двоюродный брат на десять лет старше меня – игрок и пьяница. Монтальбан содержала в то время в Нью-Орлеане игорный дом, и мой несчастный кузен был постоянным ее посетителем. Однажды вечером, когда он был особенно пьян, она уговорила его жениться на ней, и нашелся настолько недобросовестный священник, который тотчас обвенчал их. Только несколько дней спустя мой кузен вполне отрезвился, но ничего не помнил о происшедшем. На этом и был построен план Монтальбан. Она стала уговаривать егожениться и указала ему на мою маленькую невесту, как на подходящую партию. Целью ее были деньги и месть: она хотела довести моего кузена до двоеженства, чтобы потом, со своим брачным свидетельством в руках, выжимать из него деньги, и она хотела отомстить семье моей невесты, которая ее чем-то обидела. Ее план удался вполне. Мой кузен, действительно, влюбился в маленькую креолку: он был красив, я находился в Гарварде, она – так молода и слаба, что уступила его просьбам и обвенчалась с ним. И он оказался во власти у Монтальбан, которая пять лет выжимала из него соки.
Между тем родилась маленькая Роза, а я кончил курс, но не вернулся в Нью-Орлеан, потому что был слишком озлоблен против своей бывшей невесты. В Париже, куда я отправился, я получил однажды от молодой женщины отчаянное письмо. Монтальбан предъявила свое брачное свидетельство и предала позору дочь своего врага. Обуреваемый одной мыслью – отомстить моему кузену, я вернулся на родину. Бедная женщина умерла, а мой кузен исчез.
Я слышал, что он отправился на Запад, и последовал туда за ним, но найти его было нелегко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24