И не шалите, тете Ане не докучайте, она и так устает в будни, дайте человеку отдохнуть.
— Хорошо!
Гуляки уже совсем, было, собрались бежать к дому, как из кустов ленивым шагом вышла Зойка и псы опять встрепенулись и зарычали. Пришлось успокаивать их еще раз. Алла подумала, что отдых перестает быть спокойным и безмятежным: ей совсем не улыбалось все лето заниматься дрессировкой раздраженных собак.
Зойка опять не отреагировала на собачье поведение, было видно при этом, что она совершенно искренне не боится.
Все умолкли и смотрели на нее, а она стояла и сосредоточенно стряхивала пепел с вечной сигареты.
— Зоя, пожалуйста не кури ни во дворе, ни в доме, — сказала ей Алла, — ты же знаешь, что хозяева не разрешают здесь курить.
— Да? — удивилась девушка, — впервые слышу.
Но сигарету она погасила и бросила в траву.
— Нет, и окурки не разбрасывай, не сори. Садовникам и так хватает работы, не нужно им ее утяжелять.
Зойка недобро сверкнула глазами, но окурок подобрала и положила в карман курточки, которую она так и не сняла, несмотря на жару.
— Кто-то в город собирается? — спросила она небрежно.
— Да, дети едут в гости.
— И в кино, я слыхала.
— Да.
— Я тоже хочу в кино. Возьмете меня с собой?
Ребята недовольно молчали, Зойка смотрела на них и тоже молчала. Потом она сказала:
— Можете в кино сесть отдельно, мне, собственно, доехать до города только нужно, я не собираюсь вам мешать.
Алла посмотрела на Николая, но тот успокаивающе покивал ей головой и сказал, что хочет побеседовать с Зойкой, а потому, не отложит ли она эту поездку.
Зойка и глазом не моргнула:
— Ну, побеседуем потом, куда я денусь? Вот же, сказал человек, что фильм дефицитный, что же я его пропустить должна из-за ваших разговоров? И о чем вы собираетесь со мной разговаривать, интересно, что нельзя это на после кино отложить?
— Ладно, езжайте, действительно, поговорим потом, — решил Николай, и дети с визгом помчались к дому, Ральф с лаем понесся за ними, а взрослые медленно пошли следом, причем Рекс шел у правой ноги Аллы, явно охраняя ее от гипотетических врагов.
Проводив детей, Алла взяла свой ноутбук, решив поработать на воздухе. Она расположилась в беседке в компании обоих псов и стала перечитывать готовый материал.
На удивление, работалось очень легко, и она не только отредактировала те семнадцать страниц, что уже были написаны, но проработала целую главу и начала ее писать. Время летело незаметно, она даже не знала, который час, когда от дома прибежал Николай и не прокричал:
— Алла Сергеевна, штормовое предупреждение, сейчас по радио объявили.
— Нужно детей домой вернуть, сколько времени есть в запасе?
— Обещали часа два, но, думаю, что меньше.
— Я сейчас позвоню туда, чтобы Толик срочно вез их домой. А вы позвоните ему в машину.
— Невозможно, радиосвязи нет. И телефон тоже не работает. Я сам туда съезжу — у нас тут мотоцикл есть.
— Я с вами!
— Что вы, зачем?! Вы лучше тут подготовьтесь к непогоде — ведь на несколько дней задуть может.
Он быстро ушел, и через пару минут стал слышен треск мотоцикла.
Алла отнесла свои вещи в дом и пошла в летнюю кухню, чтобы забрать из нее продукты. Она полностью освободила и выключила холодильник, перетащила корзины с фруктами и овощами, опустила ставни, которыми закрывали помещение на зиму — окон и дверей в нем не было, оно, по сути дела, было открытой верандой.
Пока она раскладывала все принесенное по местам в кухне большого дома, снаружи стемнело, и в окна забили дождевые струи.
Снаружи бушевала буря, а в доме было тепло и тихо: окна она успела задраить раньше. Спустившись в подвал, она разожгла огонь в водогрее, чтобы все промокшие и озябшие могли бы принять горячую ванну, а сама занялась ужином.
Вдруг обе собаки залаяли и помчались в холл.
Входная дверь с треском распахнулась, и в дом ввалились дети, Зойка и Николай с Толиком, которые несли какого-то человека, бывшего, явно, без сознания. Зойка поддерживала другого, который шел сам, но, хромал и одной рукой придерживал на весу другую, лицо у него было окровавлено, одежда, мокрая и грязная, кое-где была порвана.
Появление этой группы было встречено яростным лаем и рычанием обоих псов. Они хрипели и скалились на идущего раненого, что заставило его побледнеть еще сильнее, он пошатнулся и чуть не упал. Зойка подхватила его и помогла сесть в кожаное кресло.
Алла остолбенела, увидев эту картину.
— Что случилось? — только и смогла промолвить она.
— Мы их на шоссе у въезда к нам нашли. Ехали на мотоцикле, ветром их сбило на полном ходу. Алла Сергеевна, их нужно переодеть, и покрывало какое-нибудь дайте, чтобы обивку на диване не испачкать.
Когда пострадавшие были переодеты, умыты, перевязаны и уложены в мансарде, Алла вызвала Николая в кухню и шепотом, чтобы не услыхали остальные, сказала:
— Николай, их нужно в больницу!
— Это невозможно, в городе нет электричества, генератор в больнице испорчен…
Тут в кухню ворвались дети и хором закричали:
— Мам, представляешь, у Машки аппендицит! Ей только успели операцию сделать и шов зашить, свет погас!
— Вы откуда знаете?
— Мы в больнице были. Темнотища, генератор не работает, нянечки стали свечки зажигать!
— Ага, а тут приезжают дядя Коля с Толиком и Зойка с ними…
— Толик, где же вы были, почему домой не вернулись?
— Да мы с Зоей погулять пошли. Договорились, что приеду за ребятами в шесть. Звонил вам, звонил — не ответил никто, ну, я поехал за ними, а их нету, в больнице у подружки, говорят, мы туда, а потом и Николай приехал…
— Мам, какой шторм ужасный! Мы еле проехали — волны почти до шоссе доставали, сейчас уже, наверное, достают…
Юлька стала толкать брата, чтобы тот умолк и не выдавал матери лишнюю информацию, но Алла уже успела представить себе, что было бы, если бы волна достала до шоссе, и побледнела.
— Мамочка, успокойся, все ведь обошлось, все хорошо.
— Так значит, врач не сумеет проехать…Я подумала, что, может быть, съездить за врачом.
— Что вы, вот утром увидите — весь пляж будет под водой, а ведь шоссе за туннелем ближе к морю подходит, чем ваш участок.
— Что же с ними делать?
— Во-первых, нужно попробовать их напоить и накормить чем-нибудь горячим. Перевязал я их по всем правилам, сыворотку противостолбнячную вколол, болеутоляющее. Нужно еще снотворного им дать. А утром посмотрим, будем действовать по обстановке. Вкусно пахнет! Покормите нас?
Все собрались на кухне за большим обеденным столом. Псы лежали снаружи: в кухню им заходить запрещалось, а поели они раньше — Алла всегда кормила их до людей, чтобы собаки не завидовали.
Алла смотрела на своих невольных домочадцев и думала, как по-разному все едят, и как манера есть выдает характер человека.
Толик ел истово, как и полагается молодому человеку, солдату, которому надоела казенная кухня. У него, что называется, « за ушами трещало», а лицо выражало блаженство.
Николай ел со сдержанным аппетитом, быстро, но не жадно.
Зойка лениво ковырялась в тарелке и еле жевала, весь вид ее выражал скуку. Несколько раз она вынимала сигарету из кармана своей бессменной курточки, но, словно опомнившись, быстро взглядывала на Аллу и прятала обратно в карман.
Алла порадовалась, что дети приняли ванну до ужина. Они сидели в своих пижамках и халатах такие чистенькие и умилительные, такой румянец сиял на их загорелых мордахах, что у нее заныло сердце в странном предчувствии непонятно чего.
Глаза у них слипались, но ели они довольно активно, правда, всего не съели и отправились спать, предварительно «клюнув» Аллу с двух сторон в щеки теплыми носами.
— Зубы почистите, — сказала Алла им вслед, и дети вышли из кухни. Ральф поплелся за ними.
Только— только Алла открыла рот, чтобы заговорить, как раздался дикий крик двух детских голосов, одного мужского и бешеный лай Ральфа. Николай тут же вскочив и, выхватив откуда-то из своей одежды пистолет, кинулся на крик. Рекс бежал впереди адъютанта,
Алла бросилась за ними.
— Держитесь за мной, — коротко кинул Николай ей, а сам широкими прыжками через несколько ступеней помчался вверх по лестнице следом за собакой.
На втором этаже возле кабинета хозяина жался к стене один из мотоциклистов — тот, что шел сам, — Ральф лаял, рычал и наскакивал на него с одной стороны, Рекс с другой, а на ковре сидели дети и плакали.
— Что здесь происходит? — мрачно спросил Николай, — Алла Сергеевна, отгоните собак, вас они слушаются.
— Да вот, я пить захотел… а дети… я не знаю…— он с ужасом косился то на собак, то на пистолет в руке Николая и был, судя по всему, напуган не меньше детей.
— Ребятки, что с вами, почему вы кричали? — обнимая и целуя детей, спрашивала Алла.
— Да-ааа, мы ид-дд-дем, а-а-а тут кто-то… мы ис… ис… испугались.
— Так ведь вы же знали, что наверху люди.
— Мы заб… забылиии…
— Вы есть хотите? — спросил Николай больного. — Кстати, питьевая вода у вас в комнате есть, я специально графин со свежей поставил.
— Да, не отказался бы, есть хочется. Не увидел я графин, извините.
— Да, при чем тут «извините»! Просто можно было не вставать, вам отдых нужен. А как ваш друг?
— Он спит.
Николай подошел к перилам и свесившись вниз позвал негромко:
— Анатолий, ко мне.
Толик выскочил из кухни, тоже с пистолетом в руке и примчался наверх.
— Проводи человека до кухни и покормите его, а мы с Аллой Сергеевной детей уложим.
Толик пистолетом велел больному идти вперед, но тот зашатался и ухватился за перила. Толик поддержал его, и они стали медленно и осторожно спускаться, причем ужас больного перед пистолетом, который Толик так и держал в руке, выражался в том, что он все старался отодвинуться от своего провожатого и спускался, почти лежа на перилах.
Николай и Алла с детьми поднялись в мансарду. Алла пошла с ребятами в их комнату, а Николай заглянул в спальню, где лежал пострадавший.
— Мамочка, ты посидишь с нами? — спросила Юлька.
— Конечно, мои хорошие, ложитесь и засыпайте, все будет в порядке.
Дети уснули быстро, и Алла спустилась в кухню, оставив перед дверью детской Ральфа.
Внутри у нее все дрожало мелкой дрожью, и она подумала, что нужно бы выпить рюмку коньяка, чтобы успокоиться.
Захватив из бара в гостиной бутылку, она вошла в кухню.
Больной ел под присмотром Толика. Николай сидел у стола и что-то чертил на листке бумаги, а Зойка стояла у окна.
— Хотите выпить? — спросила Алла у Николая.
— Спасибо, нет, — ответил тот.
— Я хочу, — вскинулся Толик.
— Вот и хоти молча, понял?
— А почему?
— Рядовой Бурмистров, вы как разговариваете со старшим по званию?! — возмущенный рык Николая был, тем не менее приглушенным: он помнил о детях и не хотел их разбудить, — вы на службе, какие могут быть выпивки?
— Я думал… То есть… Виноват, товарищ… — тут Николай жестом прервал его и разрешил сесть.
Больной перестал есть и смотрел на обоих вытаращенными глазами и забыв закрыть рот.
— Кушайте, кушайте, — успокаивающе сказал ему Николай, а потом обратился к Алле, — вы рюмочку выпейте, много не надо. Будете лучше спать. Зоя, вымойте посуду и уберите со стола — нужно хозяйке дать отдых. Так, Анатолий, ты ночуешь в комнате с пострадавшими.
— А вы, — заикнулась Алла.
— А я в холле на диване.
— Зоя, ты можешь занять одну из спален в мансарде. Тебе там будет удобно: при ней ванная комната, все есть. Я тебе на кровать положу нужные вещи.
Зойка только дернула плечом и небрежным тоном сказала:
— Ваще-то Толян может в моей комнате спать. Я видела — там во всех спальнях по две кровати.
— А чо, — загорелся Толик, — я готов, в их комнате все равно обе кровати заняты.
— В другой раз, — осек его Николай, — я сказал, где ты ночуешь. Идем, я тебе раскладушку выдам и постель. Идемте с нами, — кинул он больному, и тот, шатаясь пошел к двери. Николай и Толик подхватили его под руки и почти понесли по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
— Хорошо!
Гуляки уже совсем, было, собрались бежать к дому, как из кустов ленивым шагом вышла Зойка и псы опять встрепенулись и зарычали. Пришлось успокаивать их еще раз. Алла подумала, что отдых перестает быть спокойным и безмятежным: ей совсем не улыбалось все лето заниматься дрессировкой раздраженных собак.
Зойка опять не отреагировала на собачье поведение, было видно при этом, что она совершенно искренне не боится.
Все умолкли и смотрели на нее, а она стояла и сосредоточенно стряхивала пепел с вечной сигареты.
— Зоя, пожалуйста не кури ни во дворе, ни в доме, — сказала ей Алла, — ты же знаешь, что хозяева не разрешают здесь курить.
— Да? — удивилась девушка, — впервые слышу.
Но сигарету она погасила и бросила в траву.
— Нет, и окурки не разбрасывай, не сори. Садовникам и так хватает работы, не нужно им ее утяжелять.
Зойка недобро сверкнула глазами, но окурок подобрала и положила в карман курточки, которую она так и не сняла, несмотря на жару.
— Кто-то в город собирается? — спросила она небрежно.
— Да, дети едут в гости.
— И в кино, я слыхала.
— Да.
— Я тоже хочу в кино. Возьмете меня с собой?
Ребята недовольно молчали, Зойка смотрела на них и тоже молчала. Потом она сказала:
— Можете в кино сесть отдельно, мне, собственно, доехать до города только нужно, я не собираюсь вам мешать.
Алла посмотрела на Николая, но тот успокаивающе покивал ей головой и сказал, что хочет побеседовать с Зойкой, а потому, не отложит ли она эту поездку.
Зойка и глазом не моргнула:
— Ну, побеседуем потом, куда я денусь? Вот же, сказал человек, что фильм дефицитный, что же я его пропустить должна из-за ваших разговоров? И о чем вы собираетесь со мной разговаривать, интересно, что нельзя это на после кино отложить?
— Ладно, езжайте, действительно, поговорим потом, — решил Николай, и дети с визгом помчались к дому, Ральф с лаем понесся за ними, а взрослые медленно пошли следом, причем Рекс шел у правой ноги Аллы, явно охраняя ее от гипотетических врагов.
Проводив детей, Алла взяла свой ноутбук, решив поработать на воздухе. Она расположилась в беседке в компании обоих псов и стала перечитывать готовый материал.
На удивление, работалось очень легко, и она не только отредактировала те семнадцать страниц, что уже были написаны, но проработала целую главу и начала ее писать. Время летело незаметно, она даже не знала, который час, когда от дома прибежал Николай и не прокричал:
— Алла Сергеевна, штормовое предупреждение, сейчас по радио объявили.
— Нужно детей домой вернуть, сколько времени есть в запасе?
— Обещали часа два, но, думаю, что меньше.
— Я сейчас позвоню туда, чтобы Толик срочно вез их домой. А вы позвоните ему в машину.
— Невозможно, радиосвязи нет. И телефон тоже не работает. Я сам туда съезжу — у нас тут мотоцикл есть.
— Я с вами!
— Что вы, зачем?! Вы лучше тут подготовьтесь к непогоде — ведь на несколько дней задуть может.
Он быстро ушел, и через пару минут стал слышен треск мотоцикла.
Алла отнесла свои вещи в дом и пошла в летнюю кухню, чтобы забрать из нее продукты. Она полностью освободила и выключила холодильник, перетащила корзины с фруктами и овощами, опустила ставни, которыми закрывали помещение на зиму — окон и дверей в нем не было, оно, по сути дела, было открытой верандой.
Пока она раскладывала все принесенное по местам в кухне большого дома, снаружи стемнело, и в окна забили дождевые струи.
Снаружи бушевала буря, а в доме было тепло и тихо: окна она успела задраить раньше. Спустившись в подвал, она разожгла огонь в водогрее, чтобы все промокшие и озябшие могли бы принять горячую ванну, а сама занялась ужином.
Вдруг обе собаки залаяли и помчались в холл.
Входная дверь с треском распахнулась, и в дом ввалились дети, Зойка и Николай с Толиком, которые несли какого-то человека, бывшего, явно, без сознания. Зойка поддерживала другого, который шел сам, но, хромал и одной рукой придерживал на весу другую, лицо у него было окровавлено, одежда, мокрая и грязная, кое-где была порвана.
Появление этой группы было встречено яростным лаем и рычанием обоих псов. Они хрипели и скалились на идущего раненого, что заставило его побледнеть еще сильнее, он пошатнулся и чуть не упал. Зойка подхватила его и помогла сесть в кожаное кресло.
Алла остолбенела, увидев эту картину.
— Что случилось? — только и смогла промолвить она.
— Мы их на шоссе у въезда к нам нашли. Ехали на мотоцикле, ветром их сбило на полном ходу. Алла Сергеевна, их нужно переодеть, и покрывало какое-нибудь дайте, чтобы обивку на диване не испачкать.
Когда пострадавшие были переодеты, умыты, перевязаны и уложены в мансарде, Алла вызвала Николая в кухню и шепотом, чтобы не услыхали остальные, сказала:
— Николай, их нужно в больницу!
— Это невозможно, в городе нет электричества, генератор в больнице испорчен…
Тут в кухню ворвались дети и хором закричали:
— Мам, представляешь, у Машки аппендицит! Ей только успели операцию сделать и шов зашить, свет погас!
— Вы откуда знаете?
— Мы в больнице были. Темнотища, генератор не работает, нянечки стали свечки зажигать!
— Ага, а тут приезжают дядя Коля с Толиком и Зойка с ними…
— Толик, где же вы были, почему домой не вернулись?
— Да мы с Зоей погулять пошли. Договорились, что приеду за ребятами в шесть. Звонил вам, звонил — не ответил никто, ну, я поехал за ними, а их нету, в больнице у подружки, говорят, мы туда, а потом и Николай приехал…
— Мам, какой шторм ужасный! Мы еле проехали — волны почти до шоссе доставали, сейчас уже, наверное, достают…
Юлька стала толкать брата, чтобы тот умолк и не выдавал матери лишнюю информацию, но Алла уже успела представить себе, что было бы, если бы волна достала до шоссе, и побледнела.
— Мамочка, успокойся, все ведь обошлось, все хорошо.
— Так значит, врач не сумеет проехать…Я подумала, что, может быть, съездить за врачом.
— Что вы, вот утром увидите — весь пляж будет под водой, а ведь шоссе за туннелем ближе к морю подходит, чем ваш участок.
— Что же с ними делать?
— Во-первых, нужно попробовать их напоить и накормить чем-нибудь горячим. Перевязал я их по всем правилам, сыворотку противостолбнячную вколол, болеутоляющее. Нужно еще снотворного им дать. А утром посмотрим, будем действовать по обстановке. Вкусно пахнет! Покормите нас?
Все собрались на кухне за большим обеденным столом. Псы лежали снаружи: в кухню им заходить запрещалось, а поели они раньше — Алла всегда кормила их до людей, чтобы собаки не завидовали.
Алла смотрела на своих невольных домочадцев и думала, как по-разному все едят, и как манера есть выдает характер человека.
Толик ел истово, как и полагается молодому человеку, солдату, которому надоела казенная кухня. У него, что называется, « за ушами трещало», а лицо выражало блаженство.
Николай ел со сдержанным аппетитом, быстро, но не жадно.
Зойка лениво ковырялась в тарелке и еле жевала, весь вид ее выражал скуку. Несколько раз она вынимала сигарету из кармана своей бессменной курточки, но, словно опомнившись, быстро взглядывала на Аллу и прятала обратно в карман.
Алла порадовалась, что дети приняли ванну до ужина. Они сидели в своих пижамках и халатах такие чистенькие и умилительные, такой румянец сиял на их загорелых мордахах, что у нее заныло сердце в странном предчувствии непонятно чего.
Глаза у них слипались, но ели они довольно активно, правда, всего не съели и отправились спать, предварительно «клюнув» Аллу с двух сторон в щеки теплыми носами.
— Зубы почистите, — сказала Алла им вслед, и дети вышли из кухни. Ральф поплелся за ними.
Только— только Алла открыла рот, чтобы заговорить, как раздался дикий крик двух детских голосов, одного мужского и бешеный лай Ральфа. Николай тут же вскочив и, выхватив откуда-то из своей одежды пистолет, кинулся на крик. Рекс бежал впереди адъютанта,
Алла бросилась за ними.
— Держитесь за мной, — коротко кинул Николай ей, а сам широкими прыжками через несколько ступеней помчался вверх по лестнице следом за собакой.
На втором этаже возле кабинета хозяина жался к стене один из мотоциклистов — тот, что шел сам, — Ральф лаял, рычал и наскакивал на него с одной стороны, Рекс с другой, а на ковре сидели дети и плакали.
— Что здесь происходит? — мрачно спросил Николай, — Алла Сергеевна, отгоните собак, вас они слушаются.
— Да вот, я пить захотел… а дети… я не знаю…— он с ужасом косился то на собак, то на пистолет в руке Николая и был, судя по всему, напуган не меньше детей.
— Ребятки, что с вами, почему вы кричали? — обнимая и целуя детей, спрашивала Алла.
— Да-ааа, мы ид-дд-дем, а-а-а тут кто-то… мы ис… ис… испугались.
— Так ведь вы же знали, что наверху люди.
— Мы заб… забылиии…
— Вы есть хотите? — спросил Николай больного. — Кстати, питьевая вода у вас в комнате есть, я специально графин со свежей поставил.
— Да, не отказался бы, есть хочется. Не увидел я графин, извините.
— Да, при чем тут «извините»! Просто можно было не вставать, вам отдых нужен. А как ваш друг?
— Он спит.
Николай подошел к перилам и свесившись вниз позвал негромко:
— Анатолий, ко мне.
Толик выскочил из кухни, тоже с пистолетом в руке и примчался наверх.
— Проводи человека до кухни и покормите его, а мы с Аллой Сергеевной детей уложим.
Толик пистолетом велел больному идти вперед, но тот зашатался и ухватился за перила. Толик поддержал его, и они стали медленно и осторожно спускаться, причем ужас больного перед пистолетом, который Толик так и держал в руке, выражался в том, что он все старался отодвинуться от своего провожатого и спускался, почти лежа на перилах.
Николай и Алла с детьми поднялись в мансарду. Алла пошла с ребятами в их комнату, а Николай заглянул в спальню, где лежал пострадавший.
— Мамочка, ты посидишь с нами? — спросила Юлька.
— Конечно, мои хорошие, ложитесь и засыпайте, все будет в порядке.
Дети уснули быстро, и Алла спустилась в кухню, оставив перед дверью детской Ральфа.
Внутри у нее все дрожало мелкой дрожью, и она подумала, что нужно бы выпить рюмку коньяка, чтобы успокоиться.
Захватив из бара в гостиной бутылку, она вошла в кухню.
Больной ел под присмотром Толика. Николай сидел у стола и что-то чертил на листке бумаги, а Зойка стояла у окна.
— Хотите выпить? — спросила Алла у Николая.
— Спасибо, нет, — ответил тот.
— Я хочу, — вскинулся Толик.
— Вот и хоти молча, понял?
— А почему?
— Рядовой Бурмистров, вы как разговариваете со старшим по званию?! — возмущенный рык Николая был, тем не менее приглушенным: он помнил о детях и не хотел их разбудить, — вы на службе, какие могут быть выпивки?
— Я думал… То есть… Виноват, товарищ… — тут Николай жестом прервал его и разрешил сесть.
Больной перестал есть и смотрел на обоих вытаращенными глазами и забыв закрыть рот.
— Кушайте, кушайте, — успокаивающе сказал ему Николай, а потом обратился к Алле, — вы рюмочку выпейте, много не надо. Будете лучше спать. Зоя, вымойте посуду и уберите со стола — нужно хозяйке дать отдых. Так, Анатолий, ты ночуешь в комнате с пострадавшими.
— А вы, — заикнулась Алла.
— А я в холле на диване.
— Зоя, ты можешь занять одну из спален в мансарде. Тебе там будет удобно: при ней ванная комната, все есть. Я тебе на кровать положу нужные вещи.
Зойка только дернула плечом и небрежным тоном сказала:
— Ваще-то Толян может в моей комнате спать. Я видела — там во всех спальнях по две кровати.
— А чо, — загорелся Толик, — я готов, в их комнате все равно обе кровати заняты.
— В другой раз, — осек его Николай, — я сказал, где ты ночуешь. Идем, я тебе раскладушку выдам и постель. Идемте с нами, — кинул он больному, и тот, шатаясь пошел к двери. Николай и Толик подхватили его под руки и почти понесли по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12