Мой спутник едва заметно поморщился.
— Нет, дилетанта. Вы там, в Москве, считаете, что, как только пересекли границу и оказались в другом государстве, ваша безопасность нечто само собой разумеющееся. А ведь те люди, которых Ася опасалась в Москве, прекрасно могли прилететь в Париж тем же самолетом, что и вы, мадам. Причем они вас знают, а вы их — нет. И если Ася знает правила и играет по ним, то вы оказываетесь полностью во власти профессионалов.
— Но я здесь уже четвертый день, и никто меня пальцем не тронул! — возмутилась я. Но внутри ощутила какое-то омерзительно-липкое чувство. Страх, наверное.
— Это может означать две вещи, — все так же обстоятельно продолжил Анри. — Либо вам с Асей действительно удалось сбить их с толку и они по-прежнему следят за вашей подругой в Москве, либо… Я вовсе не хочу вас пугать, мадам, поймите меня правильно, но во втором варианте получается, что им нужно не то, что Ася послала мне, а то, что я должен передать ей. То есть то, что уже передал вам. И если до сих пор ничего не произошло, то самым разумным было бы немедленно вернуться в Москву.
— Если бы хотели отобрать ваши сувениры, то давно бы это сделали, — отпарировала я. — Например, прямо вчера, возле музея, когда я сидела в кафе. Достаточно было подойти ко мне, пшикнуть в нос из баллончика и отобрать сумку…
— Вариант, конечно, возможный, но не для кафе. Я ведь и пригласил вас на свидание для того, чтобы спокойно все обсудить.
Наверное, лицо у меня все-таки слегка вытянулось, потому что Анри усмехнулся.
— Не обижайтесь, милая Эллен, вы мне нравитесь, именно потому я и хочу уберечь вас от неприятностей. Вам нужно остерегаться прогулок в одиночестве по безлюдным местам. Равно как и посещения таких мест, где толпится масса народа. Например, на скачках или на той же Эйфелевой башне люди переходят с места на место, толкают друг друга. Там сумку можно просто вырвать и раствориться в толпе. Куда вы, кстати, отправились вчера после нашей встречи?
Я молча разглядывала свои туфли. Ни за что не скажу, что ради него разорилась на парикмахерскую! Свидание, называется, а еще француз. Устроил мне лекцию по технике безопасности. Ох, и выдам же я Аське, когда до нее доберусь!
— Впрочем, догадываюсь, — проигнорировал мое молчание Анри. — И, поверьте, высоко оценил это с первого же момента: это так изысканно, так по-французски! Ну а из парикмахерской вы куда направились?
— В ресторан, на ужин, — не без раздражения отозвалась я. — Опаздывала, взяла такси. Если об этом узнает кто-нибудь из моих товарищей по путешествию, меня запрут в сумасшедший дом.
— Почему? — искренне изумился Анри.
Я вкратце изложила ему кредо наших туристов за рубежом. Надо сказать, информацию он усваивал и оценивал молниеносно. Уж не с их ли КГБ свела меня ближайшая подруга? Как это у них называется — Сюртэ Женераль? РээСТэ?
— А вы знаете, Эллен, — неторопливо сказал он, — вы в данном случае действовали вполне профессионально. Насколько я понял, ни на минуту не оставались в одиночестве вне гостиничного номера. И ничего подозрительного не заметили?
— Ничего, — отрапортовала я. Не могла же я рассказать ему про наглую бабу, которая пялилась на пудреницу. Еще решит, что я вымогаю очередной сувенир.
— Ну и прекрасно. А теперь давайте пообедаем, тут посредине озера на острове есть замечательный ресторанчик, а потом я покажу вам некоторые очаровательные уголки Парижа…
Да, был ресторанчик на острове, куда ходил специальный паром, стилизованный под колесный пароход прошлого века, и официанты, обмотанные чуть ли не простынями вместо традиционных передников, и неведомые мне экзотические блюда. О напитках — молчу, это для меня и вообще было чем-то из другого мира…
В общем, свидание прошло на высоте, хотя и оказалось сугубо деловым. Анри наговорил мне кучу комплиментов, был очень внимателен и вообще… Иногда я даже забывала, почему и зачем мы с ним встретились, и тогда чувствовала себя совершенно замечательно. Но и в остальное время было неплохо.
Расстались мы уже к вечеру, причем Анри привез меня почти к дверям того ресторана, где наша группа ужинала. Есть мне не хотелось, но успокоить гида и товарищей по общей трапезе было необходимо. Тем более что группа сидела за столом прямо-таки с похоронными лицами.
— Что-нибудь случилось? — вежливо поинтересовалась я. Вникать в чужие проблемы мне решительно не хотелось.
— У Анны Михайловны украли сумку! — трагическим голосом сообщила мне гидша. — Прямо на смотровой площадке: прыснули чем-то в лицо — и украли. Весь день лежит у себя в номере, бедняжка, переживает и мучается головной болью. И поход в кабаре пропал, и деньги за билет.
— Да, досадно, — согласилась я. — Она ведь так готовилась к этому вечеру, даже парик у меня одолжила.
— Она прямо в нем на экскурсию и поехала, — поддержала меня гидша. — А еще темные очки надела, чтобы солнце в глаза не било…
Я опустила вилку, не донеся ее до рта. Парик, очки, ограбление… Неужели Анри был прав? Все совпадало.
Глава 4
«МЫ С ВАМИ ГДЕ-ТО ВСТРЕЧАЛИСЬ…»
Вернувшись в отель, я первым делом навестила пострадавшую. Выглядела она скверно и ничего путного сообщить не могла. Вроде бы какой-то тип терся возле нее в кабине подъемника, но потом отстал. На верхней площадке она отошла в сторону от остальной группы: хотела сделать несколько фотографий. Почувствовала, что кто-то дышит ей в затылок, обернулась — и получила залп какого-то газа. Когда очнулась, обнаружила, что сумка исчезла. Никто ничего не видел, полиция только руками развела: «Несчастный случай». Мол, ежели мадам не запомнила хоть какие-то приметы, то как же мы будем искать вора? Он же не станет носить с собой украденную сумку.
— На сумку плевать, — слабым голосом объяснила Анна Михайловна. — Дрянь, а не сумка, турецкая подделка, одно достоинство, что вместительная. Но там мой паспорт, часть денег, духи, которые я вчера в музее купила. И в кабаре не попала… Возьмите ваш парик, спасибо большое.
Совпадение это или несчастную Анну Михайловну действительно приняли за другую? За меня? Если таинственные негодяи действительно охотились за содержимым моей сумки, то веселенькие денечки ожидают меня здесь. Дай бог в Москву вернуться целой и невредимой.
И тут меня прошиб холодный пот. А кто, спрашивается, даст теперь гарантию, что это возвращение состоится? Ведь и Анри меня предупреждал… И если бы не моя боязнь высоты и не предвкушение романтического свидания, поперлась бы я на эту самую башню. Как миленькая бы поперлась — со всеми вытекающими последствиями.
Всю ночь я ворочалась с боку на бок и размышляла о том, как с честью выйти из этого положения. Ничего путного мне, естественно, в голову не пришло, даже экспресс-анализ нескольких сотен прочитанных за мою жизнь детективов не помог. Там у каждого уважающего себя противника бандитов-гангстеров-мафиози есть пистолет. Положительные герои детективов всегда собранны, элегантны, отлично владеют приемами рукопашного боя, по запаху различают триста тридцать три вида различных ядов. Они отлично водят машину, на ходу запрыгивают в вагон поезда, путешествуют на крыле самолета. А я? Я и стрелять-то толком не умею, хотя в бытность мою студенткой меня в числе прочих пытались научить не только палить из пистолета Макарова, но еще и разбирать его, чистить и снова собирать. Первые две фазы еще как-то мною были освоены, но вообще-то…
Вообще-то и со стрельбой получалась напряженка. В тире из пневматической винтовки у меня получалось совсем недурно, особенно если я предварительно зажмуривалась. Но когда нас всех скопом повезли на полигон, выдали по револьверу и предложили «поразить неподвижные мишени», я несколько минут добросовестно пыталась нажать на спусковой крючок. Безрезультатно — сил не хватало. Тогда я повернулась к начальнику военной кафедры, стоявшему как раз позади меня, и довольно-таки кокетливо пожаловалась:
— Товарищ полковник, не стреляет.
Моментально передо мной не оказалось ни полковника, ни сопровождавших его офицеров. В жизни не видела, чтобы люди так стремительно принимали горизонтальное положение. И, лежа на животе в осенней грязи, несчастный полковник прохрипел, явно имея в виду меня:
— Дура, положи пистолет на землю и отойди от него подальше!
… Зачет по военной подготовке мне все-таки поставили. Наверное, побоялись дать вторую попытку.
Так что, будь у меня пистолет, положения бы это не улучшило. Оставалось надеяться, что злоумышленников мне удастся перехитрить с помощью интеллекта. Ну и с помощью Анри, конечно. Позвонить ему с утра, назначить свидание, обрисовать обстановку…
С этим решением я наконец уснула. А утром, еще до завтрака, предприняла кое-какие меры. Подаренную ручку просто-напросто сунула в нагрудный карман жакета, паспорт отнесла вниз и устроила в сейф к портье. Деньги… Ну, мало ли куда может женщина спрятать деньги, помимо сумочки. Флакончик с духами переложила в чемодан и туда же не без сожаления отправила пудреницу. Уж очень она мне нравилась. Но безопасность — прежде всего.
За завтраком в группе царило сдержанное ликование: злополучную сумку вернули. Полиция обнаружила ее на одной из станций метро. Деньги, разумеется, исчезли, зато документы были целы, что привело Анну Михайловну в неописуемый восторг:
— Надо же, какие приличные люди! Взяли только деньги и флакончик духов. А документы, косметичку, записную книжку не тронули. И наши, российские, деньги целы!
Хотела бы я посмотреть на человека, которому во Франции могут понадобиться деревянные! Но обсуждать ситуацию было некогда: пора звонить Анри.
Дверь в номер упорно не хотела открываться. По-видимому, заело замок. Вот вам и хваленая Европа! Такой же бардак, как и везде. В конце коридора вроде бы мелькнула горничная в униформе, и я поспешила туда. Успела догнать у служебного лифта и уже открыла было рот, чтобы попросить помочь с замком, да так и остолбенела. Горничной оказалась… вчерашняя отвратительная баба из музея!
Случись такое в Москве, я бы не растерялась. Произнесла бы ехидно: «Мы с вами где-то встречались», а затем отволокла бы к дежурной по этажу. Но сказать то же самое по-французски было куда сложнее, да и дежурных у них, негодяев цивилизованных, нету. Доверяют постояльцам на все сто процентов: кого хочешь, того в номер и приводи, чем хочешь, тем и занимайся, причем даже после одиннадцати часов вечера.
В общем, пока я судорожно вспоминала иностранные слова, мнимая горничная улизнула. И тут же появилась другая — настоящая. Разумеется, ее не обрадовала необходимость вторично решать практически ту же самую проблему, но ключ на сей раз был у меня в руках, просто не открывалась дверь. Я же не виновата…
Но и запасной ключ не помог. Горничная ушла и вернулась в сопровождении мужчины с чемоданчиком. Тот принялся возиться с капризным замком, а через какое-то время попросил горничную пригласить некоего «господина Поля». Как потом выяснилось — гостиничного детектива.
Вскоре у двери собралась небольшая толпа. Ибо дверь, как оказалось, элементарно вскрыли отмычкой, после чего капризный электронный замок заклинился и открываться больше не пожелал. Пришлось ломать. Приторно-вежливый детектив попросил меня проверить, не пропало ли что-нибудь из вещей. Просьбу его я выполнила, хотя, честно говоря, догадывалась, что могло пропасть.
К моему неописуемому облегчению, пудреница была на месте. Исчез только дареный флакончик духов, о чем я честно доложила детективу.
— Меха? Драгоценности? Деньги? — не отставал он.
Я воззрилась на него в искреннем недоумении. Кто же в мае таскает с собой в Париж меха… даже если бы они у меня были? Насчет драгоценностей я вообще тактично промолчала: не его дело, в каком банковском сейфе хранятся мои фамильные бриллианты и изумруды!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12