Но я была неумолима, потребовав, чтобы ничего стреляющего в моем доме к нашему возвращению не осталось.
– Ладно, не будет, – пообещала Анька и пошла закрывать за нами с Костиком дверь.
Мы поехали на красной «Тойоте». У меня же нет другой машины. А ведь в Ларискину квартиру еду именно я.
Я поставила тачку перед соседней парадной – напротив места не было, мы вошли в лифт и поднялись на седьмой этаж. Дверь легко открылась выданным Анькой ключом.
Несмотря на то, что мы оставили все форточки открытыми, а балконную дверь снаружи вообще закрыть было невозможно, мне показалось, что трупный запах еще полностью не выветрился. Или только показалось?
Костик отправился на исследование всех комнат, а я, переодевшись в старый халат, взялась за тряпку. Как мне и велела Анька, для начала я все тщательно протерла. Пыли накопилось, скажу я вам… Вчера ночью мы занимались только легко доступными поверхностями. Кто тут вообще убирался раньше? Из Аньки, как я догадываюсь, хозяйка хреновая. Или ее покойный братец за предоставление жилья приводил его в божеский вид? Ладно, какое мне до этого дело?
Потом я взялась за пылесос, но успела пропылесосить лишь большую комнату и начать ту, что с лоджией. В дверь позвонили.
Я замерла на месте. Костик примчался из маленькой комнаты с альбомом открыток, который рассматривал, и вопросительно взглянул на меня.
– Сиди здесь, – прошептала я, выключила пылесос и отправилась к входной двери.
Позвонили еще раз – на этот раз более настойчиво.
Я выглянула в глазок.
На лестничной площадке стоял бандерлог – в смысле именно тот молодец, с которым мы с Костиком познакомились в загородной усадьбе Артема Комиссарова.
Я открыла.
– Здравствуйте, – бандерлог расплылся в идиотской улыбке.
– Здравствуйте, – ответила я. – Простите, не помню, как вас? Или нас не представляли?
– Дима, – представился бандерлог и ненавязчиво отодвинул меня лапой в сторону, чтобы вломиться в квартиру.
Я быстро оглядела лестничную площадку, бросила взгляд вниз и вверх, но больше никого не заметила. Вздохнув, закрыла дверь. Молодец уже проследовал в большую комнату и здоровался там с Костиком.
– Может, кофейку? – предложила я, памятуя о том, что мне нужно дать возможность сыну позвонить Аньке.
– Угу, – кивнул молодец.
– Пойдемте на кухню – обворожительно улыбнулась я, – а то я тут убираюсь…
– Угу, – повторил молодец, внимательно оглядывая комнату.
Не дожидаясь непрошеного гостя, я отправилась на кухню. Должен же он последовать за мной, черт побери! Ведет себя, словно в собственной берлоге. «Но все-таки хорошо, что он не пошел за мной сразу, – подумала я через минуту, оглядываясь в кухне. – Я же должна выяснить, где тут что лежит…»
Я быстро нашла и банку растворимого кофе, и сахар, и печенье и выставила все это на стол. Костик о чем-то разговаривал с дядей Димой. Беседа увлекла обоих. Пожалуй, бандерлог находился на одном уровне развития с моим сыном. По крайней мере, заходя за ними в комнату, я уловила обрывки бурного обсуждения мультфильма о каких-то черепашках, который оба собеседника просмотрели не один раз и с неуменьшающимся интересом.
Дима побрел вслед за мной на кухню, Костик же заявил, что обязательно должен вначале помыть руки. Мама ему не разрешает садиться за стол с грязными руками. Я закатила глаза. Что-то я не помнила, чтобы Костик дома сам, по доброй воле, отправлялся в ванную. Обычно это происходило после десятка напоминаний. К чему бы это, не к войне ли с Турцией, как любила говорить моя бабушка? Но все объяснялось очень просто: стоило дяде Диме повернуться к ребенку спиной, как Костик тут же мне подмигнул. Вот они, вымытые руки. Но на этот раз я не стала напоминать сыну, чтобы он в самом деле их помыл.
Казалось, что молодец занял все свободное пространство кухни, разместившись на табуретке, явно не предназначенной для таких габаритов. Представьте двустворчатый шкаф, опустившийся на несчастную беленькую табуреточку из стандартного кухонного гарнитура. Представили? У меня возникла именно такая ассоциация при виде бандерлога, пьющего кофе.
– А вы тут часто бываете? – тем временем спросил он.
– Когда как. – Я пожала плечами.
– А чего тут не живете?
– Так это квартира подруги. Она сейчас в Германии. Просила меня заезжать время от времени. Наводить порядок. Ну, чтобы квартира не пришла в запустение… И смотреть, все ли в порядке… Но как я могу тут жить?
– А… – протянул Дима и почесал затылок.
Тут появился Костик и попросил колы. Я заявила, что могу предложить только чаю. Ребенок согласился на чай.
Дима тем временем поинтересовался у Костика, всегда ли он ездит сюда вместе со мной.
– Нет, – ответила я вместо сына. – Я стараюсь ездить, когда он в школе. Что ему тут сидеть, пока я пыль поднимаю?
– А…
Мне порядком надоело отвечать на вопросы бандерлога. И вообще надо бы и честь знать. Приперся без приглашения и еще что-то спрашивает. Нет уж, миленький, отвечать будешь ты.
– Дима, а вы, собственно говоря, к кому сюда пришли? – Я посмотрела на него честными глазами.
– К вам, – ответил он.
– Но мы же здесь не живем! – встрял Костик. – Вы бы уж тогда к нам домой приезжали. У нас теперь видик есть. Но кассет нет. Дядя Дима, привезите мне, пожалуйста…
И тут пошло перечисление тех кассет, которые хотел бы иметь дома мой сын. Я не знала ни одного названия. И вообще, где он мог насмотреться этого бреда? Надо будет уточнить. Я же сама телевизор не включаю. К бабушке с дедушкой он не ездит, и они смотрят совсем не то. Потом меня осенила мысль – возможно, черепашками интересуются мои дорогие соседи. Боже мой, неужели мужики так выродились?!
Сын с дядей Димой опять увлеклись дискуссией, в которой я, при всем желании, не могла принять участия – вставить мне было совершенно нечего. Но мне требовалось выудить из бандерлога максимум информации, и Костик, между прочим, должен об этом помнить! Можно подумать, тетя Аня перед выходом из дома не инструктировала его. Разведчик, тоже мне называется!
– Дима, а как вы узнали, что мы с Костиком сейчас находимся здесь? – вставила я, когда собеседники переводили дух.
– Так ваша машина тут стоит, – как само собой разумеющееся заявил бандерлог.
– Но она стоит перед соседней парадной, – не отставала я. – И на ней не написано, в какую квартиру мы пошли.
Дима на секунду задумался, но тут же нашелся:
– Секрет фирмы – залог успеха.
– Вы хотели познакомиться с мамой, да? – хитренько поинтересовался Костик.
– Да, Костя. – Дима посмотрел на ребенка с благодарностью. – У тебя мама очень красивая.
– Я знаю, – кивнул сын, глядя на еще не сошедшие с моего лица следы Анькиных ногтей и кулака.
Дима тем временем говорил ребенку, чтобы тот ему сразу же звонил, если маму (то есть меня) или самого Костика кто-то будет обижать. Дима тоже многозначительно посмотрел на мою разукрашенную физиономию.
– Это мама подралась, – пояснил Костик, проследив за направлением дядиного взгляда. – С ней бывает.
– А…
Я от комментариев воздержалась.
Внезапно запищал сотовый телефон. Я резко дернулась и посмотрела на сына. Куда он дел трубку? Надо было оставить в ванной. А он принес сюда? И не догадался выключить? Ну что я могла ждать от ребенка?
Но это звонили бандерлогу. Он извлек из какого-то бездонного кармана трубку, нажал на нужную кнопочку, мы с сыном встретились взглядами, он, незаметно для дяди Димы, показал в сторону ванной. Ну, слава богу.
– Лера. Точно Лера. С сыном, – говорил в трубку Дима. – Кофе пьем на кухне… Она тут квартиру убирает… Нет, никого не было… Сейчас спрошу.
Дима посмотрел на меня и уточнил, не было ли кого в большой комнате, когда мы с Костиком пришли. Я выпучилась на него круглыми глазами.
Ему что-то сказали.
– А когда вы тут были в последний раз? – спросил у меня бандерлог.
Я пожала плечами и заявила, что точно не помню. Даже примерно сказать не могу. Приезжаю, когда есть возможность.
– А ты, Костя, когда тут последний раз был? – Дядя Дима повернулся к ребенку.
– Зимой, во время каникул, – не моргнув глазом, ответил ребенок.
Дима еще послушал голос в трубке и заявил мне, что Артем Комиссаров хотел бы пригласить нас с Костиком пообедать.
– Спасибо, – поблагодарила я, – но тогда уж лучше поужинать. Мне убраться надо. Вы же видели, у меня пылесос посреди комнаты… А когда я еще смогу сюда приехать…
Костик молчал. Бандерлог передал в трубку мой ответ.
– За вами заедут часов в семь, – сказал он мне.
– Куда? – спросила я.
– К вам домой, – ответил Дима.
Минут через десять он покинул Ларискину квартиру, я поспешила закончить уборку, и мы с сыном отправились назад в родную квартиру.
К нашему возвращению в ванной уже была установлена водогрейка. Я не думала, что это возможно сделать так быстро. Но если за хорошую плату… Нет, есть все-таки толк от знакомства с Анькой.
ГЛАВА 11
Поликарпова ждала нас с большим нетерпением. Она знала, кто такой Дима, даже в свое время согрешила с ним, но дала ему невысокую оценку – во всех планах.
– Твой ребенок его очень точно описал, – хохотнула Поликарпова. – Я сразу поняла, о ком речь. Но вот вопрос: они следили за квартирой или за тобой? И если там пасутся люди Комиссарова…
Анька не закончила фразу. Взгляд у нее стал жестким, она поджала губы, а потом грохнула кулаком по столу.
– Если Степана убил Артем – или его люди, что, в общем, одно и то же, – я его собственноручно придушу! Он у меня…
Далее последовало довольно подробное описание того, что Анька сделает с Комиссаровым в общем и целом и с отдельными частями его тела в частности. Я велела Костику покинуть комнату, потому что эти страшилки, по моему мнению, не предназначались для ушей ребенка. Но куда там! Сыну было безумно интересно. Он еще подсказывал тете Ане, что можно добавить. Беседа получилась весьма увлекательной. Слышал бы нас Артем…
Мне же лично все это быстро надоело, и я прервала лившийся из Аньки словесный поток, поинтересовавшись, зачем, по ее мнению, Комиссарову было избавляться от ее брата. Ведь для убийства, как я всегда считала, нужен мотив. Просто так не убивают. Или я не права? Так зачем Артему смерть Степана? Даже без Анькиных объяснений я всегда знала, что рынок нефтепродуктов – кусок очень лакомый и никто не желает им делиться, более того, старается отхватить кусок соседа. Но это борьба между Чапаем и Комиссаровым. Степан погоды не делал. Что Артем получает с его смертью?
Анька глубоко задумалась, забыв о планах мести Комиссарову.
– Не знаю, – заявила она наконец после нескольких минут молчания. – В самом деле не знаю. Вот ты как раз и выяснишь сегодня вечером за ужином. Или, может, мне сходить?
– Комиссаров заметит подмену, – возразила я. – В своей усадьбе он сразу же понял, что я – не ты. Тем более если он с тобой… – я взглянула на ребенка, – ну, в общем, я считаю, что он поймет.
– Пожалуй, – согласилась Анька. – А ему незачем знать, что мы знакомы и работаем вместе. Кстати, потом можешь привезти его сюда. Я вас запечатлю для потомков.
Анька кивнула в сторону шкафа.
– Зачем? – спросила я. – Зачем вообще мы кого-то снимаем? Ты что, думаешь их этим шантажировать? Каким образом? Я не понимаю, Аня. В самом деле, не понимаю. Ну, снимала я тебя со Стасюсом. Ну и что? Даже если бы на твоем месте была я. Мы все – взрослые люди. Стасюс, как я понимаю, не женат? Артем тоже. Мало ли кто с кем переспит.
Анька хохотнула и пояснила, что лишняя пленочка никогда не помешает. Пусть лучше она будет, чем не будет. Может понадобиться через неделю, через месяц, через год. Вдруг возникнет какая-нибудь пикантная ситуация, а ты станешь кусать локти, что в свое время не сняла фильмишко с участием героя, когда имела такую возможность. Пусть лучше будет лишнее, чем не будет вообще.
Я пожала плечами. Мне подобные рассуждения никогда не приходили в голову, но я до встречи с Анькой жила в каком-то другом мире, да и до сих пор мыслю несколько по-иному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Ладно, не будет, – пообещала Анька и пошла закрывать за нами с Костиком дверь.
Мы поехали на красной «Тойоте». У меня же нет другой машины. А ведь в Ларискину квартиру еду именно я.
Я поставила тачку перед соседней парадной – напротив места не было, мы вошли в лифт и поднялись на седьмой этаж. Дверь легко открылась выданным Анькой ключом.
Несмотря на то, что мы оставили все форточки открытыми, а балконную дверь снаружи вообще закрыть было невозможно, мне показалось, что трупный запах еще полностью не выветрился. Или только показалось?
Костик отправился на исследование всех комнат, а я, переодевшись в старый халат, взялась за тряпку. Как мне и велела Анька, для начала я все тщательно протерла. Пыли накопилось, скажу я вам… Вчера ночью мы занимались только легко доступными поверхностями. Кто тут вообще убирался раньше? Из Аньки, как я догадываюсь, хозяйка хреновая. Или ее покойный братец за предоставление жилья приводил его в божеский вид? Ладно, какое мне до этого дело?
Потом я взялась за пылесос, но успела пропылесосить лишь большую комнату и начать ту, что с лоджией. В дверь позвонили.
Я замерла на месте. Костик примчался из маленькой комнаты с альбомом открыток, который рассматривал, и вопросительно взглянул на меня.
– Сиди здесь, – прошептала я, выключила пылесос и отправилась к входной двери.
Позвонили еще раз – на этот раз более настойчиво.
Я выглянула в глазок.
На лестничной площадке стоял бандерлог – в смысле именно тот молодец, с которым мы с Костиком познакомились в загородной усадьбе Артема Комиссарова.
Я открыла.
– Здравствуйте, – бандерлог расплылся в идиотской улыбке.
– Здравствуйте, – ответила я. – Простите, не помню, как вас? Или нас не представляли?
– Дима, – представился бандерлог и ненавязчиво отодвинул меня лапой в сторону, чтобы вломиться в квартиру.
Я быстро оглядела лестничную площадку, бросила взгляд вниз и вверх, но больше никого не заметила. Вздохнув, закрыла дверь. Молодец уже проследовал в большую комнату и здоровался там с Костиком.
– Может, кофейку? – предложила я, памятуя о том, что мне нужно дать возможность сыну позвонить Аньке.
– Угу, – кивнул молодец.
– Пойдемте на кухню – обворожительно улыбнулась я, – а то я тут убираюсь…
– Угу, – повторил молодец, внимательно оглядывая комнату.
Не дожидаясь непрошеного гостя, я отправилась на кухню. Должен же он последовать за мной, черт побери! Ведет себя, словно в собственной берлоге. «Но все-таки хорошо, что он не пошел за мной сразу, – подумала я через минуту, оглядываясь в кухне. – Я же должна выяснить, где тут что лежит…»
Я быстро нашла и банку растворимого кофе, и сахар, и печенье и выставила все это на стол. Костик о чем-то разговаривал с дядей Димой. Беседа увлекла обоих. Пожалуй, бандерлог находился на одном уровне развития с моим сыном. По крайней мере, заходя за ними в комнату, я уловила обрывки бурного обсуждения мультфильма о каких-то черепашках, который оба собеседника просмотрели не один раз и с неуменьшающимся интересом.
Дима побрел вслед за мной на кухню, Костик же заявил, что обязательно должен вначале помыть руки. Мама ему не разрешает садиться за стол с грязными руками. Я закатила глаза. Что-то я не помнила, чтобы Костик дома сам, по доброй воле, отправлялся в ванную. Обычно это происходило после десятка напоминаний. К чему бы это, не к войне ли с Турцией, как любила говорить моя бабушка? Но все объяснялось очень просто: стоило дяде Диме повернуться к ребенку спиной, как Костик тут же мне подмигнул. Вот они, вымытые руки. Но на этот раз я не стала напоминать сыну, чтобы он в самом деле их помыл.
Казалось, что молодец занял все свободное пространство кухни, разместившись на табуретке, явно не предназначенной для таких габаритов. Представьте двустворчатый шкаф, опустившийся на несчастную беленькую табуреточку из стандартного кухонного гарнитура. Представили? У меня возникла именно такая ассоциация при виде бандерлога, пьющего кофе.
– А вы тут часто бываете? – тем временем спросил он.
– Когда как. – Я пожала плечами.
– А чего тут не живете?
– Так это квартира подруги. Она сейчас в Германии. Просила меня заезжать время от времени. Наводить порядок. Ну, чтобы квартира не пришла в запустение… И смотреть, все ли в порядке… Но как я могу тут жить?
– А… – протянул Дима и почесал затылок.
Тут появился Костик и попросил колы. Я заявила, что могу предложить только чаю. Ребенок согласился на чай.
Дима тем временем поинтересовался у Костика, всегда ли он ездит сюда вместе со мной.
– Нет, – ответила я вместо сына. – Я стараюсь ездить, когда он в школе. Что ему тут сидеть, пока я пыль поднимаю?
– А…
Мне порядком надоело отвечать на вопросы бандерлога. И вообще надо бы и честь знать. Приперся без приглашения и еще что-то спрашивает. Нет уж, миленький, отвечать будешь ты.
– Дима, а вы, собственно говоря, к кому сюда пришли? – Я посмотрела на него честными глазами.
– К вам, – ответил он.
– Но мы же здесь не живем! – встрял Костик. – Вы бы уж тогда к нам домой приезжали. У нас теперь видик есть. Но кассет нет. Дядя Дима, привезите мне, пожалуйста…
И тут пошло перечисление тех кассет, которые хотел бы иметь дома мой сын. Я не знала ни одного названия. И вообще, где он мог насмотреться этого бреда? Надо будет уточнить. Я же сама телевизор не включаю. К бабушке с дедушкой он не ездит, и они смотрят совсем не то. Потом меня осенила мысль – возможно, черепашками интересуются мои дорогие соседи. Боже мой, неужели мужики так выродились?!
Сын с дядей Димой опять увлеклись дискуссией, в которой я, при всем желании, не могла принять участия – вставить мне было совершенно нечего. Но мне требовалось выудить из бандерлога максимум информации, и Костик, между прочим, должен об этом помнить! Можно подумать, тетя Аня перед выходом из дома не инструктировала его. Разведчик, тоже мне называется!
– Дима, а как вы узнали, что мы с Костиком сейчас находимся здесь? – вставила я, когда собеседники переводили дух.
– Так ваша машина тут стоит, – как само собой разумеющееся заявил бандерлог.
– Но она стоит перед соседней парадной, – не отставала я. – И на ней не написано, в какую квартиру мы пошли.
Дима на секунду задумался, но тут же нашелся:
– Секрет фирмы – залог успеха.
– Вы хотели познакомиться с мамой, да? – хитренько поинтересовался Костик.
– Да, Костя. – Дима посмотрел на ребенка с благодарностью. – У тебя мама очень красивая.
– Я знаю, – кивнул сын, глядя на еще не сошедшие с моего лица следы Анькиных ногтей и кулака.
Дима тем временем говорил ребенку, чтобы тот ему сразу же звонил, если маму (то есть меня) или самого Костика кто-то будет обижать. Дима тоже многозначительно посмотрел на мою разукрашенную физиономию.
– Это мама подралась, – пояснил Костик, проследив за направлением дядиного взгляда. – С ней бывает.
– А…
Я от комментариев воздержалась.
Внезапно запищал сотовый телефон. Я резко дернулась и посмотрела на сына. Куда он дел трубку? Надо было оставить в ванной. А он принес сюда? И не догадался выключить? Ну что я могла ждать от ребенка?
Но это звонили бандерлогу. Он извлек из какого-то бездонного кармана трубку, нажал на нужную кнопочку, мы с сыном встретились взглядами, он, незаметно для дяди Димы, показал в сторону ванной. Ну, слава богу.
– Лера. Точно Лера. С сыном, – говорил в трубку Дима. – Кофе пьем на кухне… Она тут квартиру убирает… Нет, никого не было… Сейчас спрошу.
Дима посмотрел на меня и уточнил, не было ли кого в большой комнате, когда мы с Костиком пришли. Я выпучилась на него круглыми глазами.
Ему что-то сказали.
– А когда вы тут были в последний раз? – спросил у меня бандерлог.
Я пожала плечами и заявила, что точно не помню. Даже примерно сказать не могу. Приезжаю, когда есть возможность.
– А ты, Костя, когда тут последний раз был? – Дядя Дима повернулся к ребенку.
– Зимой, во время каникул, – не моргнув глазом, ответил ребенок.
Дима еще послушал голос в трубке и заявил мне, что Артем Комиссаров хотел бы пригласить нас с Костиком пообедать.
– Спасибо, – поблагодарила я, – но тогда уж лучше поужинать. Мне убраться надо. Вы же видели, у меня пылесос посреди комнаты… А когда я еще смогу сюда приехать…
Костик молчал. Бандерлог передал в трубку мой ответ.
– За вами заедут часов в семь, – сказал он мне.
– Куда? – спросила я.
– К вам домой, – ответил Дима.
Минут через десять он покинул Ларискину квартиру, я поспешила закончить уборку, и мы с сыном отправились назад в родную квартиру.
К нашему возвращению в ванной уже была установлена водогрейка. Я не думала, что это возможно сделать так быстро. Но если за хорошую плату… Нет, есть все-таки толк от знакомства с Анькой.
ГЛАВА 11
Поликарпова ждала нас с большим нетерпением. Она знала, кто такой Дима, даже в свое время согрешила с ним, но дала ему невысокую оценку – во всех планах.
– Твой ребенок его очень точно описал, – хохотнула Поликарпова. – Я сразу поняла, о ком речь. Но вот вопрос: они следили за квартирой или за тобой? И если там пасутся люди Комиссарова…
Анька не закончила фразу. Взгляд у нее стал жестким, она поджала губы, а потом грохнула кулаком по столу.
– Если Степана убил Артем – или его люди, что, в общем, одно и то же, – я его собственноручно придушу! Он у меня…
Далее последовало довольно подробное описание того, что Анька сделает с Комиссаровым в общем и целом и с отдельными частями его тела в частности. Я велела Костику покинуть комнату, потому что эти страшилки, по моему мнению, не предназначались для ушей ребенка. Но куда там! Сыну было безумно интересно. Он еще подсказывал тете Ане, что можно добавить. Беседа получилась весьма увлекательной. Слышал бы нас Артем…
Мне же лично все это быстро надоело, и я прервала лившийся из Аньки словесный поток, поинтересовавшись, зачем, по ее мнению, Комиссарову было избавляться от ее брата. Ведь для убийства, как я всегда считала, нужен мотив. Просто так не убивают. Или я не права? Так зачем Артему смерть Степана? Даже без Анькиных объяснений я всегда знала, что рынок нефтепродуктов – кусок очень лакомый и никто не желает им делиться, более того, старается отхватить кусок соседа. Но это борьба между Чапаем и Комиссаровым. Степан погоды не делал. Что Артем получает с его смертью?
Анька глубоко задумалась, забыв о планах мести Комиссарову.
– Не знаю, – заявила она наконец после нескольких минут молчания. – В самом деле не знаю. Вот ты как раз и выяснишь сегодня вечером за ужином. Или, может, мне сходить?
– Комиссаров заметит подмену, – возразила я. – В своей усадьбе он сразу же понял, что я – не ты. Тем более если он с тобой… – я взглянула на ребенка, – ну, в общем, я считаю, что он поймет.
– Пожалуй, – согласилась Анька. – А ему незачем знать, что мы знакомы и работаем вместе. Кстати, потом можешь привезти его сюда. Я вас запечатлю для потомков.
Анька кивнула в сторону шкафа.
– Зачем? – спросила я. – Зачем вообще мы кого-то снимаем? Ты что, думаешь их этим шантажировать? Каким образом? Я не понимаю, Аня. В самом деле, не понимаю. Ну, снимала я тебя со Стасюсом. Ну и что? Даже если бы на твоем месте была я. Мы все – взрослые люди. Стасюс, как я понимаю, не женат? Артем тоже. Мало ли кто с кем переспит.
Анька хохотнула и пояснила, что лишняя пленочка никогда не помешает. Пусть лучше она будет, чем не будет. Может понадобиться через неделю, через месяц, через год. Вдруг возникнет какая-нибудь пикантная ситуация, а ты станешь кусать локти, что в свое время не сняла фильмишко с участием героя, когда имела такую возможность. Пусть лучше будет лишнее, чем не будет вообще.
Я пожала плечами. Мне подобные рассуждения никогда не приходили в голову, но я до встречи с Анькой жила в каком-то другом мире, да и до сих пор мыслю несколько по-иному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50