Для предосторожности - мало ли кто мог наткнуться и угнать машину - сняли аккумулятор и спрятали в промоине, оружие милицейские автоматы - забрали с собой. Помимо пистолетов Макарова, у них ещё были две гранаты Ф-1. Для разведки аэродрома они считали, что вооружены вполне достаточно - на двадцать минут боя.
Опыт им подсказывал, что в бой лучше не ввязываться - поддержать некому, и самое благоразумное - не обнаруживать себя до крайней возможности.
А опыт у них был , связанный уже с двумя войнами. Афганскую застали они молодыми лейтенантами. Это был последний год войны. Они, тогда ещё командиры взводов, обеспечивали продвижение 40-й армии от Кабула до Термеза, точнее, до моста на Амударье, который наши саперы построили в короткие сроки - за три весенних месяца. Тогда несколько десятков групп составляли боковое охранение. А вот чеченскую войну, ещё не зная друг друга, они прошли всю - от первого до последнего дня.
Познакомились уже в ФСБ. На разведку в Полынную балку полковник Гладков послал их двоих, офицеров с большим фронтовым опытом. Предупредил: не исключено, что предстоит столкнуться с чеченскими боевиками. Как чеченские боевики себя ведут в ближнем бою, капитанам объяснять было не нужно.
В балку они затемно не вышли: быстро нагнала заря. Каменистые косогоры - не московский асфальт. Залегли на гребне высоты в зарослях полыни: отсюда просматривалась посадка белой акации, за ней, как свидетельствовала карта, пролегала шоссейка. Даже на этой, на военной карте, не было обозначено её расширение до размеров ВПП. С этой взлетно-посадочной полосы, по данным агентурной разведки, взлетали таинственные самолеты.
При свете дня разведчики не рискнули посетить и обследовать заросли акации. Если кто-то там затаился, подойти незамеченным не удастся.
За спиной всходило ослепительно-яркое солнце. Оно обещало зной.
- Спишь до девяти, - сказал Кормильцев как старший и достал из-за пазухи бинокль.
Донченко подложил под голову вещмешок с продуктами и боезапасом, уснул.
Степь звенела кузнечиками. Высоко в белесом небе над Полынной балкой парил орел, высматривая добычу. Он, конечно, видел двух пришельцев, залегших в полыни. А может, и кого-то еще...
35
Табеев Стан - селение старинное. Когда Тамерлан стирал с лица земли Золотую Орду, несколько татарских семей, предупрежденные туркменским купцом, ходившим с китайскими шелками в Московскую Русь, предупредил своих ордынских друзей: по кипчакской степи к Итилю движется конница великого хана центральной Азии, не сегодня-завтра она появится на её берегах и все предаст огню.
Поселившиеся здесь татарские бродники собрались на малый хурал. Пока рвали глотки - можно ли без повеления ордынского хана покидать насиженное место, а значит, и луговые пастбища и рыбные угодья, - из Сарая прискакал гонец. Он был весь изранен - чудом вырвался из полыхающей столицы, сообщил: войск у Тамерлана - как весной саранчи, они никого не щадят - ни детей, ни женщин, рубят всех и все, что может гореть, придают огню.
Бродники тут же погрузили на баркасы детей и жен, лошадей пустили вплавь. Оказалось - вовремя: вдогонку им уже летели стрелы.
Бродники не стали задерживаться на противоположной берегу: вода для завоевателей не преграда. Почти тремя столетиями раньше именно здесь форсировали великую реку тумены Батыя.
Как раньше половцы искали спасение от монгольских мечей и арканов, так теперь искали спасение от мечей и арканов могущественного Тамерлана потомки могущественных завоевателей.
Ордынские бродники нашли себе убежище в глухой каменистой степи. Слава Аллаху, Тамерлан не двинулся в южные степи, к теплому морю, а огненной бурей ворвался в Московскую Русь.
Сорванных с берегов Итиля золотоордынцев привел в каменную степь батыр Табей, лучший из бродников, прозванный за ум и практическую сметку "стопой Аллаха". Он указал место, отгороженное от внешнего мира каменной грядой так на Каменном Корже возник под солнцем и звездами Стан, впоследствии прозванный Табеевым.
Здесь, как свидетельствуют табеевцы, под спокойно плывущей луной Аллах отсчитывает время.
За многие годы кого только не прятал у себя Табеев Стан! Прятал сподвижников Разина и Пугачева, народников и большевиков, бежавших с каторги. В годы гражданской войны здесь отсиживались разбитые в боях казаки-повстанцы и офицеры Добровольческой армии, в Отечественную войну в одной из пещер, скрытно от немцев располагался пост ВНОС, по рации сообщавший в штаб Степного фронта о вражеских самолетах, пересекавших Каменный Корж.
Потом почти на полвека наступило затишье - не было надобности кого-либо прятать. За эти годы табеевцы вскладчину построили мечеть. Муллой стал бывший танкист, в прошлом военный советник в Сирийской армии Зарипов Ильдус Абдулович. Одно время он преподавал в Казанском танковом училище. Здесь, в Казани, капитан Зарипов познакомился со студенткой университета Дилярой Валеевой. Они поженились, а как муж уволился в запас, они уехали к ней на родину в Табеев Стан, где у неё многочисленная родня.
Еще в Сирии капитан Зарипов стал тайком - с согласия военного атташе посещать мечеть, досконально изучил Коран, эту мудрую книгу правоверных мусульман. Наизусть знал многие суры, и, прежде всего, первую, под названием "Корова" - самую объемную и, пожалуй, самую глубокую по мысли.
Сельчане, и, прежде всего родственники жены, настояли, чтобы он стал муллой. В медресе он успешно сдал экзамены, И вот уже четыре года он учит сельчан жить по Корану. К нему идут за утешением и советом, и каждый уходит от него с надеждой на доброту людей и благосклонность Аллаха.
О том, что в Табеевом Стане мулла бывший военный, Гюзель узнала от хозяйки, на квартире у которой они остановились. Они объяснили хозяйке, что приехали из Москвы для проведения научных исследований, показали ей паспорта и командировочные предписания.
Хозяйка, широколицая пожилая женщина с копной седых волос, смотреть документы не стала - поверила на слово. До выхода на пенсию она работала учительницей, звали её Рамзиля Газиевна.
- Я по глазам вижу, - сказала она, - вы люди без черных мыслей, но чем-то очень обеспокоены.
- Ездить опасно, - заметил Семен.
- Да, - подтвердила Рамзиля Газиевна, - шалят на дорогах. Могут и мотоцикл отобрать. Денег у вас, конечно, как в нашей степи лесов, но для нищего разбойника и вы добыча.
Гюзель, уже зная, где нашел себе пристанище Юрий Феофанович Панасенко, отправилась к нему на свидание.
Встретил её хозяин дома, средних лет кряжистый мужчина с темными обветренными скулами.
- А, москвичка! - воскликнул весело. - Прошу к столу.
- Вы знаете, что я москвичка?
- Мы знаем, что вы аспиранты и что в Мергеле вам уже стало скучно.
- У вас такая осведомленность...
- Так это же степь... И очень хорошо, что вы остановились у Рамзили Газиевны. Это моя учительница. А вы, насколько нам известно, изучаете растения.
- Верно! - Гюзель озарила хозяина дома милой улыбкой. Мы всего лишь два часа в этом оазисе...
- Вы правильно заметили - в оазисе! А оазис - это все друг у друга на виду. Так что прошу к столу, - повторил он приглашение.
Гюзель пришла, когда хозяева уже обедали. Стол стоял под шиферным навесом, увитым виноградными лозами. За столом три женщины - жена хозяина и две его взрослые дочери, очень похожие на мать, кареглазые, с ямочками на щеках.
Познакомив с женой и дочерьми и дав гостье съесть рассольник и плов, хозяин стал расспрашивать о Москве, но не о музеях и театрах, а всего лишь о мелкооптовых рынках - что, где, почем?
В Табеевом Стане хозяин дома держит лавчонку - торгует одеждой и обувью. Что-что, а московские рынки московская милиция знает. И лейтенант Давлетова хотя и не имела прямого отношения к работе рынков, но ей как розыскнику приходилось заниматься и "рыночниками".
Цены Гюзель знала приблизительно.
- Вы когда из Москвы? - наконец-то прямо спросил хозяин дома.
- Скоро два месяца...
- Понятно.
- О ценах вы поговорили бы с моей мамой, а со мной - разве что о травах. Травы - в русле моего научного интереса. У вас, говорят, гостит специалист, который о травах Каменного Коржа может прочитать целую лекцию. Мы и приехали, чтоб его послушать.
Хозяин с недоумением :
- Гостит? Это кто же?
- Панасенко. - Панасенко?
Наступила пауза.
- Да. Юрий Феофанович.
Подобной осведомленностью, несмотря на малый опыт, ей уже доводилось шокировать подследственных. Но то подследственные, а тут перед ней был добрый гостеприимный человек. По изумленному выражению его карих глаз она видела, что это он приютил Юрия Феофановича.
- Панасенко... Панасенко... А кто это говорит?
- Я.
- Вы с ним знакомы?
- Я знаю его жену. Людмилу Степановну.
Ах, как хорошо, что они догадались заехать в село Конь-Белый и встретиться с женой Юрия Феофановича. И хотя встреча была мимолетной и они представились как друзья Олега Данькина, с братом которого Юрий Феофанович работал на буровой, женщины сразу же нашли общий язык.
Гюзель предупредила, что Юрию Феофановичу угрожает опасность, и что они спешат в Табеев Стан предупредить её мужа.
Но если Людмила Степановна поверила легко, то укрыватель Юрия Феофановича - его звали Амир Батырович, - насторожился. Ведь тогда, при встрече с неизвестными мотоциклистами, которые внешне были похожи на цыганскую пару, в собаку наводила пистолет маленькая женщина.
Сходство с той женщиной, о которой ему рассказывал его друг Юрий, было в одном: и та, и эта, что сейчас стояла перед ним, миниатюрной комплекции.
Амир Батырович стал расспрашивать, где и как они познакомились с Олегом Данькиным. Как потом оказалось, Амир Батырович и Олег Данькин вместе начинали заниматься челночным бизнесом, ездили "Икарусом" в Стамбул - за кожаными куртками. Но Олег - человек широкой натуры - в том же Стамбуле не удержался от соблазна, заглянул в публичный дом и там случайно встретил свою бывшую сокурсницу по сельхозинституту Виолетту Глущенко. Здесь она работала вовсе не агрономом - обслуживала мужчин из бывшего соцлагеря / туркам уже не подходила по возрасту/. В институте она была неприступной, многие студенты мечтали с ней переспать, но, преподавателям не отказывала.
В чужой стране бывшая сокурсница отдалась бывшему сокурснику, спросив лишь предварительно, много ли у него "мани-мани". На сутки хватило.
Из Стамбула Олег вернулся ни с чем, а вот Амир Батырович привез четыре неподъемных тюка с куртками из кожзаменителя. Теперь Данькин довольствуется лишь бензовозом "Краз", который помог ему купить вернувшийся с Ямала ныне покойный брат, у Амира Батыровича - магазин. И то, что он тогда, несмотря на уговоры Олега, не соблазнился путанами, благодарит Аллаха - Аллах мудрый, все предусматривающий, хранитель семьи и супружеской верности.
- Значит... Как вас зовут? - спросил Амир Батырович.
- Гюзель.
- Значит. Гюзель, вы по делу не ко мне, а к Юрию Феофановичу?
- Да. Я могу его видеть?
- Сможете, но не сейчас.
- А когда?
- Завтра.
- Завтра может быть поздно.
- Тогда - вечером.
- Сейчас, - стояла на своем Гюзель.
- Его здесь нет.
По тому, как вел себя хозяин дома, она чувствовала, что Панасенко здесь и, по всей вероятности, слышит их разговор.
"Осторожничает, - подумала одобрительно.
- Так и быть, - сказала она, поднимаясь со стула. - Я приду вечером.
36
Она вернулась на квартиру, передала Семену разговор с Амиром Батыровичем.
- Ждать до вечера не стоит - сказал Семен. - Они убивают вечером, обычно в сумерки. Не будет исключения и в этот раз.
- Что же делать?
- Готовить засаду.
- Вдвоем и без оружия?
- С оружием и не вдвоем.
- Ты уже принял решение?
- Есть вариант.
- Слушаю.
- Как ты считаешь, кто в этом селении самый авторитетный человек?
- Мулла.
- Тебе надо с ним встретиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31