постарался открыть окно.
Дородный дворецкий Терп сообщил Эвану о приезде сестры и добавил, что она ожидает его в маленькой гостиной в передней части дома. Эван нахмурился. Странно, что спустя столько месяцев она приехала сюда! Он ломал голову, как лучше помириться с сестрой, но каждый раз, приезжая в Рендел-холл, получал один и тот же ответ — Ариель отказывалась видеть его. Пусть теперь немного подождет, решил он, обдумывая, что ей сказать. Лучше пока не упоминать об Этьене — все равно из этого вряд ли что выйдет, дьявол бы побрал этого болвана!
Эван медленно направился в гостиную.
— Дорогая Ариель! Как ты прекрасно выглядишь! Совсем не похожа на скорбящую вдову!
Ариель почувствовала, как бледнеет, а ладони становятся влажными.
— Здравствуй, Эван, — выговорила она, обрадованная спокойствием собственного голоса и небрежностью тона. — Ты тоже выглядишь неплохо. Правда, у тебя нет причин расстраиваться, не так ли?
Эван поклонился. На нем был утренний костюм, и превосходно скроенная куртка скрывала худобу и узость груди и плеч. Но ноги в лосинах выглядели как две соломинки.
— Какая радость и честь наконец видеть тебя!
— Возможно. — Ариель медленно обвела взглядом гостиную:
— Мой отец любил эту комнату. Вечерами мы играли в шахматы у камина.
— Да, маленькая очаровательная компания. Но все проходит, не так ли? Я так давно хотел поговорить с тобой, Ариель и очень тревожился за тебя.
— Я, пожалуй, сяду, — не отвечая, сказала она, устраиваясь на позолоченном стульчике в египетском стиле с ножками в виде львиных лап и тщательно расправляя юбку для верховой езды. Искоса взглянув в окно, Ариель с облегчением заметила Джорди, стоявшего неподвижно, как статуя в тени невысокого тиса.
— Как я уже сказал, меня весьма волновало твое долгое отсутствие, — бесстрастно, холодновато повторил Эван. Девчонка, видимо, сильно изменилась. Пытается взять над ним верх. Ну что ж, посмотрим, кто кого.
— Кажется, ты не веришь мне, Ариель? Ты моя сестра…
— Сводная.
— Но у тебя больше никого нет, кроме меня. Кто знает, где сейчас Неста и увидим ли мы когда-нибудь ее и барона?
Ариель пристально взглянула на него.
— Пейсли объяснил мне, что ты сделал, Эван. Нет причин разыгрывать сейчас любящего брата. Я знаю, ты меня продал. Пейсли признался, что заплатил за меня пятнадцать тысяч фунтов и еще пять в тот раз, когда я молила защитить меня от побоев и неслыханных издевательств. Он сказал, что ты взял с него выкуп.
Эван, побелев, сжал кулаки.
— Это гнусная ложь! Боже, неужели ты могла поверить этому старому развратнику? Это не правда, Ариель, клянусь!
— Вряд ли. Может, с моей стороны это неестественно, но, думаю, Пейсли не солгал.
— Послушай, Ариель, мне пришлось позволить ему забрать тебя, другого выхода не было! Он твой муж… был законным мужем и имел все законные права. Он угрожал мне… сказал, что разорит и уничтожит меня.
Но Ариель ничему не верила. Такой человек, как Эван, способен на все. Она медленно встала.
— Мне бесконечно жаль, что в наших жилах течет одна кровь, — бросила она, направляясь к двери.
— Ариель! Подожди! Выслушай меня! В то утро он поклялся, что больше пальцем не притронется к тебе! Я высказал все, что о нем думаю, и он дал слово не причинять тебе боли!
Ариель ничего не ответила и не замедлила шага.
— Остановись! Ты не можешь так уйти! Длинные тонкие пальцы вцепились в ее плечо. На мгновение ужасный парализующий страх ударил в голову, но она принудила себя оставаться спокойной. Она не испугается. Никогда больше не испугается.
Но в глубине души Ариель знала, что это не так. Неужели остаток дней своих ей придется провести в страхе?
— Ариель, пойми, о выкупе не могло быть и речи! Если хочешь знать правду, у Пейсли были сведения, ужасные обличающие сведения о моем отце. Он угрожал обнародовать их, если я не соглашусь выдать тебя за него замуж. Поверь, здесь нечем гордиться, но я любил отца и не мог допустить его позора. Пейсли поклялся мне что отдаст все документы, но солгал и снова использовал их против меня, когда явился за тобой. У меня не было выбора!
— Отпусти меня, Эван. — Он повиновался. Ариель очень спокойно сказала:
— Твой отец мертв. Он был мертв уже тогда, когда я стала женой Пейсли. Я же была жива. Значит, ты заботился больше о добром имени отца, чем о судьбе своей сестры. Ты мне омерзителен, Эван. И я пришла сюда, чтобы это сказать тебе.
Она говорила тихо, презрительно, и Эван невольно отступил на шаг.
— Ариель, пожалуйста, ты должна понять.
— Сегодня я решила изгнать призраков из своей жизни. И сделала это. Ты действительно жалок, Эван.
— Мой отец не умер! Он кончил бы жизнь в петле палача, если бы я его не спас.
— Ты лжешь. Как-то давным-давно… помню, как слуги шептались о Джоне Годдисе. его скандальной жизни и ужасном конце. Но это не столь важно. Если я тебе так небезразлична, почему Этьен здесь?
Ариель подождала несколько секунд, но Эван молчал.
— Вижу, у тебя нет ответа. Прощай, Эван. Я не хочу больше видеть тебя. Никогда.
Рука Ариель легла на ручку двери, пальцы застыли на засове, когда Эван сказал, почти шепотом:
— Этьен Дюпон влюблен в тебя. Он приехал ко мне умолять, чтобы я попросил у тебя разрешения принять его. Он ненавидел отца. Кроме того он никогда по-настоящему не знал его, и тебе это известно, Ариель. Он непохож на Пейсли Кохрейна.
Ариель на секунду охватила нерешительность, но девушка тут же покачала головой. Она не сможет забыть ту ужасную ночь, когда Пейсли вынудил ее ублажать своего сына. В ушах по-прежнему звучали стоны Этьена, она ощущала, как нетерпеливые пальцы почти рвут волосы, когда он вжимал ее голову в бедра. Ариель поняла, что трясется словно от холода.
— Нет! — вскрикнула она, рывком распахивая дверь. — Нет, будь ты проклят!
— Ты стала холодной женщиной, Ариель. Бедный Этьен, у него ничего не осталось, — вздохнул Эван.
Ариель не находя слов, уставилась на него.
— Этьен ничего не заслужил. Прощай, Эван.
Эван больше не пытался ее удерживать. Он молча наблюдал, как она направляется по длинному узкому коридору, что-то тихо говорит жалкому старому Терпу, этому безмозглому болвану, перед тем как переступить порог.
Но Эван не окончательно потерял надежду. Он почувствовал в Ариель эту мгновенную нерешительность, и теперь остается сделать так, чтобы она начала сомневаться в своем решении не иметь с ним ничего общего.
Насвистывая, он устремился вверх по лестнице, решив навестить гостя.
— Ну как, девушка?
— Жалок, — торжественно объявила Ариель. — Мой брат в самом деле жалок и ничтожен.
Но, подобно Эвану Годдису, Джорди распознал отсутствие истинной убежденности в голосе молодой хозяйки. Он встревоженно нахмурился, но ничего не сказал.
— Знаешь, что мне хотелось бы сделать, Джорди?
— Понятия не имею, девушка.
— Думаю, хорошо бы поехать к Банберри Лейк. Одной. Там никогда никого не бывает. Мне о многом надо подумать.
— Имеете в виду ту полоску воды между землями Лесли и Драммонда?
— Да, противный старикашка, именно это маленькое озерцо. Говоришь о нем так, будто оно-грязное топкое болото с лягушками.
Джорди не стал спорить. Хозяйка подшучивает над ним и улыбается. Еще не смеется, но и не грустит, как обычно. Может, теперь, когда она наконец поняла, что Эван Годдис всего-навсего человек, и не очень приятный при атом, она исцелится.
Джорди долго смотрел вслед удалявшейся девушке, пока та не исчезла из вида.
Ариель медленно направила Миндл к самому краю зелено-голубой воды. Лошадь, подняв голову, заржала, и Ариель мгновенно оцепенела. К ней приближался одинокий всадник. На таком расстоянии было трудно разглядеть, кто это, но она узнала жеребца. Это Эш.
Берк Драммонд вернулся домой.
Глава 3
Ариель охватил порыв чувств, о существовании которых она не подозревала, чувств, которые, будь они реальными, могли принадлежать той, другой девушке, мечтательной, нежной, живущей прекрасными воспоминаниями.
Глупенькой, наивной, доверчивой девушке. На первый взгляд, Берк казался ничуть не изменившимся. Он спрыгнул с лошади и остановился под старым дубом, высокий, стройный, сильный. Как он красив, настоящий герой, человек, который был так добр к молоденькой девушке три долгих года назад. Таким же весенним днем они встретились здесь у озера. И Ариель странным образом почувствовала неизбежность происходящего, ошеломление осознав, что Берк вернулся, потому что закончилась война. Она была настолько оторвана от всего, не только от людей, но и от событий, и почти не уделяла внимания тому, что творится сейчас в мире. Правда, она слыхала от кого-то, что Наполеон находится в ссылке на каком-то острове.
Берк весело махнул ей рукой:
— Идите сюда! — позвал он. Глубокий низкий голос вновь всколыхнул воспоминания. Странно, что она так и не забыла этот голос.
Ариель дотронулась пальцами до щеки и улыбнулась еще одному воспоминанию: тогда алое перо на шляпке тоже ласкало ее кожу при малейшем движении. Интересно, где теперь эта шляпка?
Девушка помахала в ответ и осторожно провела кобылку через мелкую воду.
Берк почему-то знал, был уверен, что она придет, хотя сам подсмеивался над такой необычной чувствительностью. Но оказался прав. Он не хотел, чтобы их первая встреча после долгой разлуки произошла в Рендел-холле, не желал видеть ее в доме, принадлежавшем другому мужчине, называть ее «миледи» и признавать, что она принадлежит Пейсли Кохрейну.
Эш снова заржал и потянул за повод с такой силой, что едва не вырвал ветку, к которой был привязан. Берк почувствовал, как все быстрее колотится сердце.
Он наблюдал, как Ариель ведет Миндл через полоску мелкой воды. Хорошо, что их свидание произойдет именно здесь, как в тот раз, много лет назад. Сколько времени пролетело! Если бы только он не был таким благородным дураком! Они могли бы давно стать мужем и женой. Не стоило так долго ждать, пусть ей было всего шестнадцать!
Ариель подъезжала все ближе и казалась совсем прежней — прямая спина, гордая осанка, летящая по ветру юбка амазонки, страусовое перо, касавшееся щеки, только на этот раз не алое, а светло-серое. Странно, что он помнит подобные вещи. Он много раз гадал, что ощутит в этот момент. Взглянет на нее и посмеется романтическим фантазиям молодого человека, давно увядшим за прошедшие годы? Схватит в объятия и станет любить, пока оба окончательно не потеряют голову?
Но когда Берк посмотрел в глаза Ариель, он не захотел делать ни того, ни другого. Девушка была бледна, ясные голубые глаза распахнуты, зрачки расширены. Он умирал от желания прижать ее к себе, обнять, утешить, погладить густые волосы, вылить все, что так долго копилось в душе.
— Берк.
Мягкий, тихий, тоненький голосок. Только сейчас Берк понял, что все это время сдерживал дыхание, и вздохнул свободнее, широко улыбнувшись Ариель. Он превосходно себя чувствует! Все вопросы, все сомнения исчезли! Она — просто Ариель и принадлежит ему! Ее замужество не играет роли. Она — его, его навсегда.
Он понял задолго до их встречи, что не должен торопить события. Ариель понятия не имеет о глубине его чувств. Господь знает, до этого момента он тоже ничего не ведал. Но нужно начать действовать осторожно.
— Здравствуйте, Ариель. Не хотите присоединиться ко мне?
Он поднял руки, чтобы помочь ей спешиться, но, к удивлению Берка, она резко отодвинулась, высвободила ногу из стремени, соскользнула на землю и привязала Миндл рядом с жеребцом.
— Помню, в тот, первый, раз вы тоже не позволили помочь вам, потому что моя рука была на перевязи. А в чем дело сейчас, Ариель?
— Я не беспомощный ребенок, — бросила девушка, не понимая, откуда вырвались эти слова. Почему Берк оказался здесь?
— У вас по-прежнему тициановские волосы.
— Что? Ах, это.
Она нервно потянула себя за кончик медной пряди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Дородный дворецкий Терп сообщил Эвану о приезде сестры и добавил, что она ожидает его в маленькой гостиной в передней части дома. Эван нахмурился. Странно, что спустя столько месяцев она приехала сюда! Он ломал голову, как лучше помириться с сестрой, но каждый раз, приезжая в Рендел-холл, получал один и тот же ответ — Ариель отказывалась видеть его. Пусть теперь немного подождет, решил он, обдумывая, что ей сказать. Лучше пока не упоминать об Этьене — все равно из этого вряд ли что выйдет, дьявол бы побрал этого болвана!
Эван медленно направился в гостиную.
— Дорогая Ариель! Как ты прекрасно выглядишь! Совсем не похожа на скорбящую вдову!
Ариель почувствовала, как бледнеет, а ладони становятся влажными.
— Здравствуй, Эван, — выговорила она, обрадованная спокойствием собственного голоса и небрежностью тона. — Ты тоже выглядишь неплохо. Правда, у тебя нет причин расстраиваться, не так ли?
Эван поклонился. На нем был утренний костюм, и превосходно скроенная куртка скрывала худобу и узость груди и плеч. Но ноги в лосинах выглядели как две соломинки.
— Какая радость и честь наконец видеть тебя!
— Возможно. — Ариель медленно обвела взглядом гостиную:
— Мой отец любил эту комнату. Вечерами мы играли в шахматы у камина.
— Да, маленькая очаровательная компания. Но все проходит, не так ли? Я так давно хотел поговорить с тобой, Ариель и очень тревожился за тебя.
— Я, пожалуй, сяду, — не отвечая, сказала она, устраиваясь на позолоченном стульчике в египетском стиле с ножками в виде львиных лап и тщательно расправляя юбку для верховой езды. Искоса взглянув в окно, Ариель с облегчением заметила Джорди, стоявшего неподвижно, как статуя в тени невысокого тиса.
— Как я уже сказал, меня весьма волновало твое долгое отсутствие, — бесстрастно, холодновато повторил Эван. Девчонка, видимо, сильно изменилась. Пытается взять над ним верх. Ну что ж, посмотрим, кто кого.
— Кажется, ты не веришь мне, Ариель? Ты моя сестра…
— Сводная.
— Но у тебя больше никого нет, кроме меня. Кто знает, где сейчас Неста и увидим ли мы когда-нибудь ее и барона?
Ариель пристально взглянула на него.
— Пейсли объяснил мне, что ты сделал, Эван. Нет причин разыгрывать сейчас любящего брата. Я знаю, ты меня продал. Пейсли признался, что заплатил за меня пятнадцать тысяч фунтов и еще пять в тот раз, когда я молила защитить меня от побоев и неслыханных издевательств. Он сказал, что ты взял с него выкуп.
Эван, побелев, сжал кулаки.
— Это гнусная ложь! Боже, неужели ты могла поверить этому старому развратнику? Это не правда, Ариель, клянусь!
— Вряд ли. Может, с моей стороны это неестественно, но, думаю, Пейсли не солгал.
— Послушай, Ариель, мне пришлось позволить ему забрать тебя, другого выхода не было! Он твой муж… был законным мужем и имел все законные права. Он угрожал мне… сказал, что разорит и уничтожит меня.
Но Ариель ничему не верила. Такой человек, как Эван, способен на все. Она медленно встала.
— Мне бесконечно жаль, что в наших жилах течет одна кровь, — бросила она, направляясь к двери.
— Ариель! Подожди! Выслушай меня! В то утро он поклялся, что больше пальцем не притронется к тебе! Я высказал все, что о нем думаю, и он дал слово не причинять тебе боли!
Ариель ничего не ответила и не замедлила шага.
— Остановись! Ты не можешь так уйти! Длинные тонкие пальцы вцепились в ее плечо. На мгновение ужасный парализующий страх ударил в голову, но она принудила себя оставаться спокойной. Она не испугается. Никогда больше не испугается.
Но в глубине души Ариель знала, что это не так. Неужели остаток дней своих ей придется провести в страхе?
— Ариель, пойми, о выкупе не могло быть и речи! Если хочешь знать правду, у Пейсли были сведения, ужасные обличающие сведения о моем отце. Он угрожал обнародовать их, если я не соглашусь выдать тебя за него замуж. Поверь, здесь нечем гордиться, но я любил отца и не мог допустить его позора. Пейсли поклялся мне что отдаст все документы, но солгал и снова использовал их против меня, когда явился за тобой. У меня не было выбора!
— Отпусти меня, Эван. — Он повиновался. Ариель очень спокойно сказала:
— Твой отец мертв. Он был мертв уже тогда, когда я стала женой Пейсли. Я же была жива. Значит, ты заботился больше о добром имени отца, чем о судьбе своей сестры. Ты мне омерзителен, Эван. И я пришла сюда, чтобы это сказать тебе.
Она говорила тихо, презрительно, и Эван невольно отступил на шаг.
— Ариель, пожалуйста, ты должна понять.
— Сегодня я решила изгнать призраков из своей жизни. И сделала это. Ты действительно жалок, Эван.
— Мой отец не умер! Он кончил бы жизнь в петле палача, если бы я его не спас.
— Ты лжешь. Как-то давным-давно… помню, как слуги шептались о Джоне Годдисе. его скандальной жизни и ужасном конце. Но это не столь важно. Если я тебе так небезразлична, почему Этьен здесь?
Ариель подождала несколько секунд, но Эван молчал.
— Вижу, у тебя нет ответа. Прощай, Эван. Я не хочу больше видеть тебя. Никогда.
Рука Ариель легла на ручку двери, пальцы застыли на засове, когда Эван сказал, почти шепотом:
— Этьен Дюпон влюблен в тебя. Он приехал ко мне умолять, чтобы я попросил у тебя разрешения принять его. Он ненавидел отца. Кроме того он никогда по-настоящему не знал его, и тебе это известно, Ариель. Он непохож на Пейсли Кохрейна.
Ариель на секунду охватила нерешительность, но девушка тут же покачала головой. Она не сможет забыть ту ужасную ночь, когда Пейсли вынудил ее ублажать своего сына. В ушах по-прежнему звучали стоны Этьена, она ощущала, как нетерпеливые пальцы почти рвут волосы, когда он вжимал ее голову в бедра. Ариель поняла, что трясется словно от холода.
— Нет! — вскрикнула она, рывком распахивая дверь. — Нет, будь ты проклят!
— Ты стала холодной женщиной, Ариель. Бедный Этьен, у него ничего не осталось, — вздохнул Эван.
Ариель не находя слов, уставилась на него.
— Этьен ничего не заслужил. Прощай, Эван.
Эван больше не пытался ее удерживать. Он молча наблюдал, как она направляется по длинному узкому коридору, что-то тихо говорит жалкому старому Терпу, этому безмозглому болвану, перед тем как переступить порог.
Но Эван не окончательно потерял надежду. Он почувствовал в Ариель эту мгновенную нерешительность, и теперь остается сделать так, чтобы она начала сомневаться в своем решении не иметь с ним ничего общего.
Насвистывая, он устремился вверх по лестнице, решив навестить гостя.
— Ну как, девушка?
— Жалок, — торжественно объявила Ариель. — Мой брат в самом деле жалок и ничтожен.
Но, подобно Эвану Годдису, Джорди распознал отсутствие истинной убежденности в голосе молодой хозяйки. Он встревоженно нахмурился, но ничего не сказал.
— Знаешь, что мне хотелось бы сделать, Джорди?
— Понятия не имею, девушка.
— Думаю, хорошо бы поехать к Банберри Лейк. Одной. Там никогда никого не бывает. Мне о многом надо подумать.
— Имеете в виду ту полоску воды между землями Лесли и Драммонда?
— Да, противный старикашка, именно это маленькое озерцо. Говоришь о нем так, будто оно-грязное топкое болото с лягушками.
Джорди не стал спорить. Хозяйка подшучивает над ним и улыбается. Еще не смеется, но и не грустит, как обычно. Может, теперь, когда она наконец поняла, что Эван Годдис всего-навсего человек, и не очень приятный при атом, она исцелится.
Джорди долго смотрел вслед удалявшейся девушке, пока та не исчезла из вида.
Ариель медленно направила Миндл к самому краю зелено-голубой воды. Лошадь, подняв голову, заржала, и Ариель мгновенно оцепенела. К ней приближался одинокий всадник. На таком расстоянии было трудно разглядеть, кто это, но она узнала жеребца. Это Эш.
Берк Драммонд вернулся домой.
Глава 3
Ариель охватил порыв чувств, о существовании которых она не подозревала, чувств, которые, будь они реальными, могли принадлежать той, другой девушке, мечтательной, нежной, живущей прекрасными воспоминаниями.
Глупенькой, наивной, доверчивой девушке. На первый взгляд, Берк казался ничуть не изменившимся. Он спрыгнул с лошади и остановился под старым дубом, высокий, стройный, сильный. Как он красив, настоящий герой, человек, который был так добр к молоденькой девушке три долгих года назад. Таким же весенним днем они встретились здесь у озера. И Ариель странным образом почувствовала неизбежность происходящего, ошеломление осознав, что Берк вернулся, потому что закончилась война. Она была настолько оторвана от всего, не только от людей, но и от событий, и почти не уделяла внимания тому, что творится сейчас в мире. Правда, она слыхала от кого-то, что Наполеон находится в ссылке на каком-то острове.
Берк весело махнул ей рукой:
— Идите сюда! — позвал он. Глубокий низкий голос вновь всколыхнул воспоминания. Странно, что она так и не забыла этот голос.
Ариель дотронулась пальцами до щеки и улыбнулась еще одному воспоминанию: тогда алое перо на шляпке тоже ласкало ее кожу при малейшем движении. Интересно, где теперь эта шляпка?
Девушка помахала в ответ и осторожно провела кобылку через мелкую воду.
Берк почему-то знал, был уверен, что она придет, хотя сам подсмеивался над такой необычной чувствительностью. Но оказался прав. Он не хотел, чтобы их первая встреча после долгой разлуки произошла в Рендел-холле, не желал видеть ее в доме, принадлежавшем другому мужчине, называть ее «миледи» и признавать, что она принадлежит Пейсли Кохрейну.
Эш снова заржал и потянул за повод с такой силой, что едва не вырвал ветку, к которой был привязан. Берк почувствовал, как все быстрее колотится сердце.
Он наблюдал, как Ариель ведет Миндл через полоску мелкой воды. Хорошо, что их свидание произойдет именно здесь, как в тот раз, много лет назад. Сколько времени пролетело! Если бы только он не был таким благородным дураком! Они могли бы давно стать мужем и женой. Не стоило так долго ждать, пусть ей было всего шестнадцать!
Ариель подъезжала все ближе и казалась совсем прежней — прямая спина, гордая осанка, летящая по ветру юбка амазонки, страусовое перо, касавшееся щеки, только на этот раз не алое, а светло-серое. Странно, что он помнит подобные вещи. Он много раз гадал, что ощутит в этот момент. Взглянет на нее и посмеется романтическим фантазиям молодого человека, давно увядшим за прошедшие годы? Схватит в объятия и станет любить, пока оба окончательно не потеряют голову?
Но когда Берк посмотрел в глаза Ариель, он не захотел делать ни того, ни другого. Девушка была бледна, ясные голубые глаза распахнуты, зрачки расширены. Он умирал от желания прижать ее к себе, обнять, утешить, погладить густые волосы, вылить все, что так долго копилось в душе.
— Берк.
Мягкий, тихий, тоненький голосок. Только сейчас Берк понял, что все это время сдерживал дыхание, и вздохнул свободнее, широко улыбнувшись Ариель. Он превосходно себя чувствует! Все вопросы, все сомнения исчезли! Она — просто Ариель и принадлежит ему! Ее замужество не играет роли. Она — его, его навсегда.
Он понял задолго до их встречи, что не должен торопить события. Ариель понятия не имеет о глубине его чувств. Господь знает, до этого момента он тоже ничего не ведал. Но нужно начать действовать осторожно.
— Здравствуйте, Ариель. Не хотите присоединиться ко мне?
Он поднял руки, чтобы помочь ей спешиться, но, к удивлению Берка, она резко отодвинулась, высвободила ногу из стремени, соскользнула на землю и привязала Миндл рядом с жеребцом.
— Помню, в тот, первый, раз вы тоже не позволили помочь вам, потому что моя рука была на перевязи. А в чем дело сейчас, Ариель?
— Я не беспомощный ребенок, — бросила девушка, не понимая, откуда вырвались эти слова. Почему Берк оказался здесь?
— У вас по-прежнему тициановские волосы.
— Что? Ах, это.
Она нервно потянула себя за кончик медной пряди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53