Магнус не был похож на местных мужчин, и потому девушка не могла держаться с ним как обычно, то есть в своей слегка вызывающей манере; он подавлял ее упрямство и своеволие. Смущение и нерешительность Зарабет были очевидны для обоих. С досады она резко отвернулась, понимая, что выглядит смешной и растерянной.
– Я должна поговорить с отчимом, – повторила она.
Он улыбнулся. Это был триумф. Так почему не порадоваться собственной победе? Магнус выбрал ее, и она согласилась. Магнус был честен и прямодушен, и она оценила это. Магнус Харальдсон добился своего, и это его радовало.
– Хорошо, я буду терпелив, Зарабет. Утром мы встретимся здесь после вашей христианской мессы.
Девушка молча подняла на него глаза. Мужчина улыбнулся, коснулся кончиками пальцев ее подбородка и склонился, чтобы оставить на ее устах легкий, почти воздушный поцелуй. Магнус уходил по площади Медных ворот неторопливым и полным спокойного достоинства шагом, словно он, приезжий, здесь хозяин и все вокруг должны ему подчиняться.
Зарабет смотрела вслед Магнусу, пока тот не скрылся из виду. Несколько женщин тут же направились к ней, но девушке не хотелось отвечать на вопросы любопытных, и она ушла.
Он был варваром. Зарабет совсем забыла об этом, хотя и не должна была. К. тому же порочен, если судить по рассказу о его любовнице. А Зарабет христианка, и Лотти тоже. Падчерица Олава Гордого твердо решила, что, когда выйдет замуж, сестренка останется с ней.
С того дня, как Лотти исполнилось два года и их матери не стало, малышка принадлежала только Зарабет. Тогда Олав сказал, что их мать сбежала с любовником и забрала Лотти с собой. Он бросился в погоню. Ее мать погибла от удара, который нанес тот, другой, человек. Но зачем ему понадобилось бить мать? Разве этот мужчина не любил ее? Зарабет ничего не понимала, но не стала требовать объяснений у отчима, в глазах которого полыхала ненависть. Мать мертва, и это никак нельзя было изменить.
С тех пор прошло много времени. Ее прекрасная мать, возможно, и любила старшую дочь, но все-таки бежала, взяв с собой только Лотти, а ее, Зарабет, оставила одну.
Девушка тряхнула пышной копной волос, стараясь прогнать грустные воспоминания. Все в прошлом, от былого остался лишь пепел. Никто не может объяснить ей того, чего она не понимает. Кроме Олава, конечно, но с отчимом она ни за что не заговорит об этом. Странно, почему воспоминания до сих пор так болезненны и тревожны?
Зарабет не раз задумывалась о своей теперешней жизни, и ей все чаще казалось, будто Олав хочет, чтобы падчерица заняла место своей матери. Этот человек, похоже, думал, что она не сможет сбежать, поскольку как любой другой ребенок принадлежит ему, своему приемному отцу.
И вот в ее размеренную жизнь стремительно ворвался русоволосый викинг.
Глава 3
Олав наблюдал, как падчерица с аппетитом ест овощную запеканку и говядину, которую приготовила на ужин. Мясо было сочным и хорошо прожаренным, но ему казалось сухим. Он не сводил глаз с Зарабет.
Девушка кормила сестру, эту маленькую уродину, которую ему следовало утолить в ближайшей канаве в тот же день, как он узнал о том, что она – плод прелюбодейства. Но теперь уже поздно.
Девчонка была ненормальной, но Зарабет упрямо отказывалась это признавать и души не чаяла в сестренке. Падчерица никогда не простит того, кто причинит Лотти вред. Наверное, Зарабет постарается отомстить Олаву, если он убьет ее сестру, и прикончит его самого. А он не хотел бояться Зарабет.
Олав хотел спать с ней.
Их не связывали кровные узы.
Зарабет – самая обычная ирландская девка, но не потаскуха, как ее мать. И скоро он обязательно уложит падчерицу к себе в постель. А после этого отправит Зарабет на невольничий рынок в Дублин. Или женится на ней. Жаль только, что придется взять ее вместе с этой маленькой идиоткой Лотти. Не исключено, что им придется покинуть Йорк.
Он проглотил кусочек вкусной говядины, чуть не подавившись при этом, и облизал пальцы. Тщательно скрывая тревогу, вызванную самыми худшими подозрениями, Олав сказал небрежно:
– Ты сегодня какая-то странная, Зарабет. Что-нибудь случилось? Почему не расскажешь мне?
Она знала, как ревниво Олав относился к любому мужчине, который заговаривал с ней, и, сразу почувствовав себя виноватой, отрицательно покачала головой.
– Ты встретила мужчину, не так ли? – продолжал настаивать он.
Девушка вынуждена была признаться:
– Он викинг, торговец из Норвегии. Живет под Каупангом. Мы столкнулись у колодца на площади Медных ворот. Он испугал меня, и я уронила ведро в колодец.
Ее объяснение прозвучало правдоподобно, но Олав не успокоился. Глуп тот мужчина, который верит женщине. Он пристально посмотрел на падчерицу и решил, что та сказала не все.
– Как его зовут?
– Я не знаю. Мы просто немного поговорили о погоде. Он хорошо отзывался о тебе, потому что сам торговец и хотел бы иметь дело с тобой.
– В таком случае викинг наверняка зайдет в лавку.
Олав стал есть говядину, которая теперь показалась ему гораздо вкуснее. И все же ощущение того, что Зарабет как-то изменилась, не покидало его.
– Почему он не назвал своего имени?
Зарабет пожала плечами. Она очень не любила врать, но на сей раз ей это удавалось легко. Странно! И девушка задумалась о Магнусе. Он снова предстал перед ее мысленным взором: красивый, высокий, гордый. Затем она вспомнила его добрую улыбку, теплый взгляд. Девушка невольно улыбнулась, заговорив с Лотти и подкладывая ей еще мяса.
– Ты должна хорошо кушать, малышка. Съешь еще кусочек. Ты вырастешь большой и здоровенькой девочкой.
Олав с отвращением смотрел, как Зарабет целует сестру в макушку. Проклятый выродок! Чресла у него напряглись, когда он задержал взгляд на груди Зарабет: наконец-то девичье тело приобрело женские формы. Всего год назад она была плоской как доска и вдруг превратилась в женщину. Вокруг падчерицы стали увиваться молодые похотливые ублюдки, которые только и хотели затащить ее в постель. Слава Богу, что мужчины пока совсем не интересуют Зарабет, поэтому Олав еще не назначал выкуп, размер которого, конечно, огорчит падчерицу.
С каждым днем Зарабет все больше становилась похожей на свою мать – красивую, нежную и своевольную. Он не был строг с Марой, потому что любил жену, и вот к чему привели его природная мягкость и покладистость! Но Зарабет пошла не в мать, хотя и унаследовала от нее острый язычок и умение лгать. Впрочем, это недостаток всех женщин. Ничего, уж эта будет беспрекословно слушаться и останется ему верна, потому что он знает, как привязать Зарабет к себе.
Олава поразило, что и его собственный сын воспылал к Зарабет страстью. Кейт давно был женат на женщине, которую выбрал ему отец, и теперь вдруг зачастил к ним в дом, будто бы навещая отца. Но Олав то знал истинную причину его визитов. Молодой остолоп положил глаз на Зарабет, но он ее не получит.
Олав скорее убьет собственного сына, чем позволит ему прикоснуться к Зарабет. Да и жена Кейта тоже не станет мириться с изменой. Интересно, догадывается ли Токи о влечении мужа к Зарабет?
Олав медленно поглаживал мягкую светлую бороду, как всегда, когда глубоко задумывался над чем-то важным. Его бороду уже тронула седина, но совсем чуть-чуть. Он еще не старик и не скоро им станет. Спина по-прежнему была ровной н прямой, правда, живот округлился, но не так, чтобы отвратить женщину. Олав гордился густой шевелюрой и пышной бородой. Считая себя привлекательным, он щедро украшал свою одежду драгоценностями и золотыми брошами.
Олав резко отодвинул кресло от стола и поднялся.
– Я хочу осмотреть новую партию мехов, пока не стемнело. Если твой викинг зайдет завтра в лавку, я скажу, что ты уже рассказала о нем. – И он помедлил, наблюдая за тем, какое впечатление произведут его слова на падчерицу.
Зарабет лишь кивнула в ответ с полным безразличием. Олав не избавился от подозрений, но ничего больше не сказал и отправился на ту половину дома, где размещалась лавка. Он знал, что девушка умеет скрывать свои чувства и по ее лицу никогда нельзя угадать, обрадована она, опечалена или виновата в чем-то.
Олав зажег масляную лампу и обвел взглядом груду ондатровых, норковых и барсучьих шкурок. Затем опустился на колени и стал раскладывать их в соответствии с размером и качеством выделки, прикидывая, какую цену за них можно назначить. Олав Гордый обладал деловой сметкой, которую унаследовал от своего уже умершего отца.
Зарабет занялась домашними делами, снова и снова возвращаясь мыслями к викингу. Это не мешало ей разговаривать с Лотти и мыть деревянные тарелки и ножи. Затем она выкупала сестру и уложила ее в кроватку, заботливо укутав одеялом из мягких шкурок.
Сама она тоже вскоре легла и стала думать о Магнусе Харальдсоне. Они увидятся завтра, после христианской мессы. Так он сказал. Нет, скорее, распорядился. Зарабет улыбнулась. Почему она слушается его, если этот викинг такой же мужчина, как и остальные, разве что ростом повыше?
Зарабет слышала, как отчим вошел к себе в спальню, посреди которой стояла огромная кровать с пуховой периной, а в углу – большой сундук с бельем. Она слышала, как Олав разделся, аккуратно сложил одежду, снял золотой браслет и три кольца. До нее донеслось, как отчим рыгнул, и она представила себе, как он ложится в кровать, почесывая живот. Через несколько минут его спальня наполнилась звуками размеренного храпа.
Зарабет еще долго лежала в темноте с открытыми глазами и размышляла о том, где сейчас Магнус, что он делает и о чем думает.
А Магнус был на борту своего корабля «Морской ветер». Молодой викинг стоял между парой весел возле румпеля, опершись локтями на поручень, и наслаждался тихим плеском воды за бортом. В бухте было спокойно, поскольку с двух сторон ее защищали от ветра пологие холмы. Он оглядел длинную вереницу судов, пришвартованных у пристани.
Эти корабли не были похожи на быстроходные боевые суда викингов, приспособленные к молниеносным атакам. Их толстые борта выдерживали натиск высоких волн, широкое днище придавало большую устойчивость. Они были оснащены одним прямоугольным парусом из грубого белого сукна, прошитого для прочности ярко-красными веревками. На палубе имелись навесы, чтобы защитить груз от ветра, дождя и соленой воды. Особо ценные товары хранились в трюме.
Магнус построил «Морской ветер» три года назад и планировал поручить постройку еще одного корабля известному в Каупанге мастеру. Этого человека с всклокоченной черной бородой и пылающим взором, с удивительным безразличием относящегося к обидным замечаниям в свой адрес, многие считали сумасшедшим, но Харальдсон любил его.
Перед Магнусом раскинулся Йорк, крупнейший город Британии и главный порт Британских островов, куда викинги приходили торговать. Слева располагалась старая часть города – горстка убогих хижин, обмазанных глиной. В новой части города были только добротные деревянные строения, в том числе дом Олава Гордого и товарные склады. Здесь же высились каменные христианские храмы.
Йорк сильно изменился с тех пор, как сюда пришли викинги и установили свои законы. Теперь население города возросло до тридцати тысяч. С факториями викингов соседствовали христианские церкви. Кладбища викингов и христиан тоже располагались неподалеку друг от друга. На улицах теперь можно было встретить и темноволосых викингов, потому что их отцы взяли в жены англо-саксонских женщин. Сейчас здесь царил мир, но очень хрупкий. Стоит викингам совершить набег на владения короля Альфреда, и восстание захлестнет всю Британию, в том числе и Йорк.
Магнус давно пришел к выводу, что жизнь вовсе не скучна, потому что редко бывает предсказуема. Неизвестность щекотала нервы, и он получал удовольствие от этого. Но при воспоминании о Зарабет, о ее нежных руках, о белизне ее гладкой кожи Харальдсон нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49