Король предупредил его через одного из своих рыцарей, что в ту минуту, как он возомнит себя приграничным бароном, он, Эдуард, проследит за тем, чтобы в его эль подсыпали яду. Потом король вздумал наградить своего зятя Реймерстоунским поместьем, но решил, что тот еще не выказал достаточной верности своему королю.
Через год королю захотелось услышать о том, что произошло, из первых уст, и он послал гонца в Чантри-Холл, настаивая на том, чтобы Роланд де Турне с женой посетили Лондон и представили ему полный отчет.
Роланд послал ответ с гонцом короля.
"Сир,
Умоляю о снисхождении и прощении, но мы с Дарией не сможем приехать в Лондон, чтобы насладиться вашим обществом, в течение еще нескольких месяцев, поскольку она ждет ребенка. Мы просим принять нас в конце лета».
Король неопределенно хмыкнул, когда Роберт Барнелл прочитал короткое послание, и в недоумении воззрился на секретаря.
— Мне казалось, что Дария уже была беременна, Робби. Разве она еще не родила? Помнится, Роланд женился на ней, потому что она носила ребенка.
— Она скинула младенчика, сир, в конце прошлого лета, как я слышал.
Удивительно, откуда Барнелл знает такие незначительные подробности, как выкидыш у жены корнуоллского барона? Король из гордости промолчал.
— Я так и думал, — сказал он. — Надо сказать королеве, что Дария ждет другого ребенка. Она будет рада.
— Знаю, сир.
Король удовлетворенно улыбнулся.
— Тот ребенок, которого Дария скинула, был ребенком графа Клэра, не так ли? Он изнасиловал ее, и Роланд, несмотря на это, женился на ней.
— Сир, ваша память поразительна.
— Ты смеешься надо мной?
— Я, сир? Как я смею? Король потер руки и поднялся.
— Ну что ж, хорошо. Я получил земли, в которых остро нуждался, и монеты для моей казны. Мои вассалы как будто уже распределили их между собой. Ты выглядишь усталым, Робби. Почему бы тебе не отдохнуть?
Роберту Барнеллу пришлось по душе это предложение, и он согласно кивнул.
Король повернулся было, чтобы выйти из комнаты, но, словно спохватившись, ударил себя по лбу:
— Чуть не забыл! Принеси-ка письменные принадлежности, Робби. Прибыла делегация каких-то шотландских идиотов, которые просят нашей королевской аудиенции.
Барнелл вздохнул, потом улыбнулся.
— Да, сир. Одну минуту, сир.
Чантри-Холл, Корнуолл
Роланд и Дария застыли у северной стены Чантри-Холла, глядя на холмы, усеянные белыми пятнами сотен пасущихся там овец. Стояло начало января, но воздух был скорее бодрящим, чем морозным, а небо — голубым и чистым.
— Эта картина согревает сердце. — Роланд махнул рукой в сторону овец.
— И придает воздуху особый запах, — улыбнулась его жена, плотнее запахиваясь в теплый плащ.
Роланд притянул ее к себе, поцеловал в висок, затем указал на восток, куда ускакал посланник короля, Флорин, который провел ночь в замке и осушил не один кубок вина.
— Интересно, что скажет Эдуард, когда получит мое послание.
Дария рассмеялась.
— Только бы Флорин привез его в целости и сохранности. Муженек, твой ответ королю написан в дерзком стиле Денвольда.
— Ха! Денвольду здорово досталось от короля за то, что он не рассказал ему всей правды о наших графах, плел всякую чушь и вообще сделал из себя шута почище Круки.
— Так сказала Филиппа, а не Денвольд.
— Насколько я припоминаю, он отстегал ее за это по заднице. Ты думаешь, король написал также и Грелему с Кассией?
— Мы узнаем, когда они приедут сюда в следующий раз.
— Как ты себя чувствуешь, милая? Наш ребенок не слишком досаждает тебе? — Он притянул ее к себе и легонько погладил по округлившемуся животу.
— Все хорошо. Мы оба проголодались. Роланд с сожалением посмотрел на нее.
— Если бы ты еще несколько месяцев назад сказала мне, что голодна, я бы перекинул тебя через плечо и отнес на наше западное пастбище, где любил бы среди роз и колокольчиков. Но теперь я должен воздерживаться и играть роль страстотерпца. Это трудно, Дария, потому что я молод, горяч и полон…
Она надрала ему уши и дернула за нос, а потом принялась целовать.
— Здесь нет роз, Роланд, но в лесу полно еловых шишек. Что ты на это скажешь? Или по-прежнему будешь ныть и жаловаться?
— А я-то думал, что один страдаю от постоянного желания, — обронил он, поднимая ее над деревянными мостками. — Нет, Дария, ты будешь лежать не в лесу, а в мягкой постели, красиво раскинувшись, а я буду любоваться тобой и плакать от избытка чувств.
— Ты становишься поэтом, Роланд. Пожалуй, я попрошу Элис приготовить ее чудесное вино для обуздания твоей похоти.
Он посмотрел на нее с такой любовью, что Дария оставила все попытки шутить над ним и сжала его в объятиях.
— С тобой жизнь прекрасна, Роланд. Я хочу, чтобы она никогда не кончалась.
— А как же вонючие овцы, чей запах доносит нам ветер?
— Даже они мне нравятся. Пойдем, мой господин, и покажи, на что ты способен.
— Что ж, тогда поспешим. — И он повел ее в большой зал.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43