Начиналась гроза. «Уэльс — страна бесконечных дождей», — хмуро подумал он, глядя на нависшие тяжелые тучи. Он рассчитывал к утру достичь Абергавенни, но теперь это было невозможно. Капля дождя упала ему на лоб. Он тихо выругался, покрепче ухватил руки Дарии и понял, что им надо искать укрытие.
Им повезло. В этой части страны были густые леса, обеспечивавшие защиту не только от все усиливающегося дождя, но и от преследователей. Роланд также знал, что здесь было много пещер. Если он не ошибается, одна из них находится неподалеку, на западе от них. По тому, как Дария дрожала у него за спиной, он догадался, что девушка проснулась. Роланд запустил руку в один из мешков и достал кожаную безрукавку.
— Вот, давай натянем над нашими головами. Все-таки какая-никакая защита.
— Я слышала, что Уэльс — самое дождливое место на земле, — сказала Дария.
— Очень может быть, — откликнулся он, удивляясь ее познаниям. — По крайней мере более дождливое, чем святая земля. Пока мы в Уэльсе, ты будешь моим глухонемым братишкой.
— А ты говоришь по-валлийски, Роланд? — Она незаметно для себя перешла с ним на ты.
— Да. Это один из моих талантов — учить языки легко и быстро.
— В таком случае научи меня, я не люблю все время молчать.
Роланд чуть не рассмеялся, поскольку валлийский язык был самым сложным из тех, что он учил, даже труднее арабского. Он собирался ей это сказать, но вместо этого спросил:
— Ты помнишь, что сказал фермер?
— Lie pum buwch. Теперь у меня будет четыре коровы.
Роланд еще никогда не встречал человека, чей талант к языкам был бы равен его собственному. Однако он все еще сомневался в ее способностях, пусть даже она и говорила по-латыни свободно и правильно.
— Научи меня хотя бы нескольким словам. «А почему бы и нет?» — подумал он. В течение следующего часа он научил ее нескольким фразам и должен был признать, что она гораздо лучше него схватывала суть языка. К тому времени как он нашел подходящую пещеру, такую, где не было медведей, они оба промокли до нитки, и Дария уже знала несколько десятков слов и валлийских фраз.
— Мы переждем здесь дождь, если он когда-нибудь кончится. В этой проклятой стране льет с утра до вечера.
— Зато какой запах, Роланд! — воскликнула Дария, жадно вдохнув. — Соль моря, мох скал, папоротник, вереск…
Остановив Кэнтора, он оглянулся на свою подопечную. Она промокла и дрожала от холода. Роланд достал сухой камзол и протянул ей.
— Надень.
Дария направилась в глубину пещеры, но он остановил ее.
— Не отходи от меня. Здесь все-таки могут обитать дикие звери, и к тому же ты можешь потеряться. Эти пещеры извилистые и далеко уходят в горы. Заблудиться в них означает смерть.
Она быстро вернулась. Камзол свободно болтался на ее худеньком теле.
— Давай поедим хлеба и сыра, который дал нам фермер, — предложил он.
Пока они ели, Роланд перечислял ей названия некоторых продуктов и животных. Она заснула, повторяя слово «dafad» — овца.
Он прислонился к скале и притянул девушку к себе. Тишину нарушали только тихое пофыркивание Кэнтора и стук дятла. До него доносился шум близкого водопада. Дария была права насчет запахов. Даже в темной пещере его ноздри щекотал аромат торфа, вереска, воды и ветра. Это был странный, дикий запах, обострявший все чувства.
Роланд улыбнулся, засыпая и обнимая девушку, которая могла бы хорошо говорить по-валлийски, будь у нее побольше времени на учебу.
К рассвету дождь перестал, и небо приобрело те ярко-розовые оттенки, которые бывают в эти короткие волшебные мгновения. Он принялся было будить свою спутницу, когда она вдруг ясно произнесла во сне:
— Я знаю тебя всем своим существом. Это странно и пугает меня, но мне так хорошо.
Он потряс ее, не понимая, о чем она говорит, и смутно чувствуя, что боится услышать это откровение.
Они позавтракали хлебом с сыром и допили теплый эль. Дария как будто не помнила свой сон или просто не хотела о нем говорить. Вскоре, просушив одежду, беглецы покинули пещеру.
Их путь лежал через лесные чащи, мимо искривленных карликовых дубов, замшелых валунов и голых скал, казавшихся мокрыми даже в лучах солнца.
Роланд продолжал учить Дарию валлийскому языку. Он почувствовал было ревность к ее таланту, но усмехнулся своему тщеславию. Дар его спутницы мог им пригодиться: ему претила мысль о том, чтобы опекать глухонемого мальчика, который на самом деле был девушкой. Теперь по крайней мере она сможет что-нибудь сказать, когда они повстречают уэльсцев, что неизбежно должно было произойти.
Уэльсцы встретились им даже раньше, чем хотелось бы Роланду.
Глава 5
— Afon, — произнес Роланд, указывая на реку, и добавил:
— Aber — устье реки.
Дария старательно повторила и похлопала Роланда по плечу.
— Allt, — сказала она, кивнув налево. — Холм, покрытый лесом.
Он повернулся в седле и улыбнулся.
— Ты очень способная.
— Мне по-прежнему надо притворяться глухонемой?
— Пока это самое разумное. Наберись терпения, Дария. — Роланд хотел было добавить, что она скоро вернется домой, но решил пощадить ее чувства и промолчал. Жаль, что он не знал лично Ральфа Колчестера и не мог сказать, хороший ли он человек или бесчестный. Впрочем, будь жених Дарии хоть извергом и чудовищем, Дэймон Лемарк все равно выдал бы ее замуж.
Роланд подвел Кэнтора к реке и дал ему напиться холодной воды.
— Хочешь немного пройтись? — обратился он к Дарии.
Девушка благодарно улыбнулась и соскочила с лошади.
— Понюхай, как пахнет, Роланд! И посмотри, как играет солнце на этих мраморных листьях. Что за волшебство все эти краски и тени!
Она обхватила себя руками и побежала к маленькой полянке.
— Glyn, — произнесла она, а потом — fflur, указывая на растение со сладковатым запахом. — Ты знаешь, это цветок верности, а плющ — знак постоянства. Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда!
— Скоро снова пойдет дождь и, когда ты промокнешь до нитки, быстро передумаешь. Дария отмахнулась от его слов.
— Нет, вот этот дрок защитит нас от злых демонов, а если мы очень захотим, то и от дождя.
В данный момент Роланд не хотел ничего, кроме остальных денег. Тогда исполнится его мечта о своей земле и о замке посреди зеленых холмов Корнуолла. Он наблюдал за тем, как девушка перебегала от дерева к дереву, повторяя их названия по-валлийски. Но его это не трогало. Просто она была одаренная, и больше ничего. Его взгляд остановился на ее губах, скользнул по груди и стройным бедрам. «Незачем смотреть на нее», — подумал он и быстро отвернулся, чтобы погладить Кэнтора. Конь повернул голову и мокрыми губами ткнулся в ладонь хозяина. Вытирая руку о штаны, Роланд сказал своему верному другу:
— Я доверяю тебе мою жизнь — тебе и никому другому, особенно женщине. Даже симпатичной, способной и нежной.
— Вы разговариваете с лошадью, сэр? Она смеялась над ним, эта чумазая девчонка в мужской одежде и в надвинутой на глаза шерстяной шапочке. Грязь, которой он ее перепачкал, давно сошла, уступив место настоящей черной грязи из Уэльса. Даже ее гладкие белые руки были в грязи. На его взгляд, она совсем не походила на мальчика.
— Да, он очень умный и говорит мне, что пора обедать.
Дария с надеждой взглянула на мешки.
— К сожалению, ничего не осталось. Я должен пойти поохотиться.
Она посмотрела туда, откуда они приехали, и печально покачала головой.
— Нет, я не голодна, Роланд, правда. Разве мы не можем скакать до вечера? Тогда и поохотишься. Мы и так потеряли много времени.
— Не бойся, Дария. Нас никто не мог выдать. Даже если фермер и рассказал о нас графу, он не знал, куда мы направлялись.
Девушка грустно улыбнулась.
— Эдмонд узнает — у меня предчувствие. — Но увидев, что ее спутник насупился, быстро добавила:
— Он очень умный.
Однако Роланд продолжал хмуриться и неожиданно для себя выпалил:
— Значит, ты им восхищаешься? В таком случае почему ты не захотела выйти за него замуж? Зачем оставила его?
Она вздернула подбородок.
— Ты говоришь как дурак, Роланд. — И вдруг, к его удивлению, расплакалась.
Роланд с недоумением уставился на нее. Наверное, она просто переутомилась. Но все равно это было странно. До сих Дария проявляла необыкновенную выдержку и стойкость. Расплакаться теперь, когда опасность осталась позади, было непохоже на нее.
— Почему это я дурак?
Девушка покачала головой и, отвернувшись от него, провела ладонью по глазам.
— Я этого не сказала. — Она рассмеялась. — Кэнтор напился?
Роланд смерил ее долгим взглядом.
— Да, — ответил он, взяв ее за руку и подсадив на лошадь.
Они ехали по направлению к реке Уз; по обеим сторонам от них поднимались горы, густо заросшие буком и карликовыми дубами. Высокие ели замерли словно в карауле, и множество тонких ручейков пробивалось сквозь землю. Большинство было мелких, и глинистая вода блестела в лучах яркого солнца. Издалека доносился шум водопада, низвергавшегося на мокрые скалы, и воздух был пропитан влагой и свежестью. Дария еще крепче прижалась к Роланду.
— Как хорошо! — вздохнула она.
— Скажи спасибо, что нет дождя, — проворчал он. — Так почему же я дурак, Дария? Или говорю как дурак?
Роланд почувствовал, как она напряглась, и понял, что не должен настаивать на ответе, но он был очень упрям.
— Почему? — повторил он.
— Граф — страшный человек. Я не считаю его сумасшедшим, но он — фанатик, и его настроения меняются с опасной быстротой. Я скорее бы вышла замуж за отца Ральфа Колчестера или за его дедушку, чем за Эдмонда Клэра.
— А-а…
Она уткнулась лицом ему в спину.
— Роланд, пожалуйста, не отвози меня к дяде. Он не любит Бога, даже такого, который бы прощал ему все грехи. Он любит только себя и считает себя всемогущим. Дэймон Лемарк страшнее всех остальных, потому что он жесток от природы и это доставляет ему удовольствие.
— В таком случае ты должна быть рада возможности выйти замуж и покинуть Реймерстоунский замок.
Дария вновь словно окаменела, и Роланд пожалел о том, что ему приходится быть беспощадным с ней. Но Дэймон Лемарк даст Роланду деньги, на которые тот сможет купить замок в Корнуолле и жить там припеваючи.
Девушка больше ничего не сказала, а его так и подмывало услышать еще что-нибудь.
Был уже полдень, когда она прервала молчание:
— Остановись на минутку, пожалуйста. Роланд кивнул и придержал Кэнтора. Соскочив с коня, он протянул ей руку, но она сделала вид, что не заметила ее, и сама сползла с лошади.
— Ради Бога, сойди с дороги, скорее! Кэнтор дернулся вперед, повернув голову, чтобы взглянуть на своего хозяина, и ударил ее копытом. Она споткнулась о камень и упала навзничь в траву. Роланд отвел лошадь к ближайшему дереву и привязал поводьями. Подойдя к Дарии, он несколько мгновений стоял над ней, уперев руки в бока, а затем сказал:
— Никогда больше не делай такой глупости. Могла бы знать, как надо слезать с лошади.
Она кивнула и самостоятельно поднялась на ноги.
— Ты поступила так, потому что злишься. Не забудь, пожалуйста: я должен доставить тебя в Реймерстоун целой и невредимой.
— Ну да, конечно! Если я умру, ты ведь ничего не получишь от моего дяди, правда?
Роланд окинул ее долгим взглядом и медленно кивнул.
— Верно. Так что береги себя.
— Я сбегаю за деревья, — проговорила Дария, такая сердитая и расстроенная его словами, что ей хотелось плакать, и неспешно, слегка прихрамывая, направилась в густые заросли мокрых кустарников. От запахов сосны и мха кружилась голова. Когда девушка скрылась из вида, Роланд огляделся по сторонам. Вдали над лесом поднимались коричневатые горы, и даже на этой полянке слышался рев водопада, обрушивающегося с голых скал. На склоне горы он увидел маленький табун диких пони с развевающимися нечесаными гривами. Они заметили его и замерли, наблюдая. Он подошел к дубу и прислонился к стволу. Рядом громоздилось несколько замшелых валунов, словно их занесло сюда древними штормами или еще более древними богами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Им повезло. В этой части страны были густые леса, обеспечивавшие защиту не только от все усиливающегося дождя, но и от преследователей. Роланд также знал, что здесь было много пещер. Если он не ошибается, одна из них находится неподалеку, на западе от них. По тому, как Дария дрожала у него за спиной, он догадался, что девушка проснулась. Роланд запустил руку в один из мешков и достал кожаную безрукавку.
— Вот, давай натянем над нашими головами. Все-таки какая-никакая защита.
— Я слышала, что Уэльс — самое дождливое место на земле, — сказала Дария.
— Очень может быть, — откликнулся он, удивляясь ее познаниям. — По крайней мере более дождливое, чем святая земля. Пока мы в Уэльсе, ты будешь моим глухонемым братишкой.
— А ты говоришь по-валлийски, Роланд? — Она незаметно для себя перешла с ним на ты.
— Да. Это один из моих талантов — учить языки легко и быстро.
— В таком случае научи меня, я не люблю все время молчать.
Роланд чуть не рассмеялся, поскольку валлийский язык был самым сложным из тех, что он учил, даже труднее арабского. Он собирался ей это сказать, но вместо этого спросил:
— Ты помнишь, что сказал фермер?
— Lie pum buwch. Теперь у меня будет четыре коровы.
Роланд еще никогда не встречал человека, чей талант к языкам был бы равен его собственному. Однако он все еще сомневался в ее способностях, пусть даже она и говорила по-латыни свободно и правильно.
— Научи меня хотя бы нескольким словам. «А почему бы и нет?» — подумал он. В течение следующего часа он научил ее нескольким фразам и должен был признать, что она гораздо лучше него схватывала суть языка. К тому времени как он нашел подходящую пещеру, такую, где не было медведей, они оба промокли до нитки, и Дария уже знала несколько десятков слов и валлийских фраз.
— Мы переждем здесь дождь, если он когда-нибудь кончится. В этой проклятой стране льет с утра до вечера.
— Зато какой запах, Роланд! — воскликнула Дария, жадно вдохнув. — Соль моря, мох скал, папоротник, вереск…
Остановив Кэнтора, он оглянулся на свою подопечную. Она промокла и дрожала от холода. Роланд достал сухой камзол и протянул ей.
— Надень.
Дария направилась в глубину пещеры, но он остановил ее.
— Не отходи от меня. Здесь все-таки могут обитать дикие звери, и к тому же ты можешь потеряться. Эти пещеры извилистые и далеко уходят в горы. Заблудиться в них означает смерть.
Она быстро вернулась. Камзол свободно болтался на ее худеньком теле.
— Давай поедим хлеба и сыра, который дал нам фермер, — предложил он.
Пока они ели, Роланд перечислял ей названия некоторых продуктов и животных. Она заснула, повторяя слово «dafad» — овца.
Он прислонился к скале и притянул девушку к себе. Тишину нарушали только тихое пофыркивание Кэнтора и стук дятла. До него доносился шум близкого водопада. Дария была права насчет запахов. Даже в темной пещере его ноздри щекотал аромат торфа, вереска, воды и ветра. Это был странный, дикий запах, обострявший все чувства.
Роланд улыбнулся, засыпая и обнимая девушку, которая могла бы хорошо говорить по-валлийски, будь у нее побольше времени на учебу.
К рассвету дождь перестал, и небо приобрело те ярко-розовые оттенки, которые бывают в эти короткие волшебные мгновения. Он принялся было будить свою спутницу, когда она вдруг ясно произнесла во сне:
— Я знаю тебя всем своим существом. Это странно и пугает меня, но мне так хорошо.
Он потряс ее, не понимая, о чем она говорит, и смутно чувствуя, что боится услышать это откровение.
Они позавтракали хлебом с сыром и допили теплый эль. Дария как будто не помнила свой сон или просто не хотела о нем говорить. Вскоре, просушив одежду, беглецы покинули пещеру.
Их путь лежал через лесные чащи, мимо искривленных карликовых дубов, замшелых валунов и голых скал, казавшихся мокрыми даже в лучах солнца.
Роланд продолжал учить Дарию валлийскому языку. Он почувствовал было ревность к ее таланту, но усмехнулся своему тщеславию. Дар его спутницы мог им пригодиться: ему претила мысль о том, чтобы опекать глухонемого мальчика, который на самом деле был девушкой. Теперь по крайней мере она сможет что-нибудь сказать, когда они повстречают уэльсцев, что неизбежно должно было произойти.
Уэльсцы встретились им даже раньше, чем хотелось бы Роланду.
Глава 5
— Afon, — произнес Роланд, указывая на реку, и добавил:
— Aber — устье реки.
Дария старательно повторила и похлопала Роланда по плечу.
— Allt, — сказала она, кивнув налево. — Холм, покрытый лесом.
Он повернулся в седле и улыбнулся.
— Ты очень способная.
— Мне по-прежнему надо притворяться глухонемой?
— Пока это самое разумное. Наберись терпения, Дария. — Роланд хотел было добавить, что она скоро вернется домой, но решил пощадить ее чувства и промолчал. Жаль, что он не знал лично Ральфа Колчестера и не мог сказать, хороший ли он человек или бесчестный. Впрочем, будь жених Дарии хоть извергом и чудовищем, Дэймон Лемарк все равно выдал бы ее замуж.
Роланд подвел Кэнтора к реке и дал ему напиться холодной воды.
— Хочешь немного пройтись? — обратился он к Дарии.
Девушка благодарно улыбнулась и соскочила с лошади.
— Понюхай, как пахнет, Роланд! И посмотри, как играет солнце на этих мраморных листьях. Что за волшебство все эти краски и тени!
Она обхватила себя руками и побежала к маленькой полянке.
— Glyn, — произнесла она, а потом — fflur, указывая на растение со сладковатым запахом. — Ты знаешь, это цветок верности, а плющ — знак постоянства. Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда!
— Скоро снова пойдет дождь и, когда ты промокнешь до нитки, быстро передумаешь. Дария отмахнулась от его слов.
— Нет, вот этот дрок защитит нас от злых демонов, а если мы очень захотим, то и от дождя.
В данный момент Роланд не хотел ничего, кроме остальных денег. Тогда исполнится его мечта о своей земле и о замке посреди зеленых холмов Корнуолла. Он наблюдал за тем, как девушка перебегала от дерева к дереву, повторяя их названия по-валлийски. Но его это не трогало. Просто она была одаренная, и больше ничего. Его взгляд остановился на ее губах, скользнул по груди и стройным бедрам. «Незачем смотреть на нее», — подумал он и быстро отвернулся, чтобы погладить Кэнтора. Конь повернул голову и мокрыми губами ткнулся в ладонь хозяина. Вытирая руку о штаны, Роланд сказал своему верному другу:
— Я доверяю тебе мою жизнь — тебе и никому другому, особенно женщине. Даже симпатичной, способной и нежной.
— Вы разговариваете с лошадью, сэр? Она смеялась над ним, эта чумазая девчонка в мужской одежде и в надвинутой на глаза шерстяной шапочке. Грязь, которой он ее перепачкал, давно сошла, уступив место настоящей черной грязи из Уэльса. Даже ее гладкие белые руки были в грязи. На его взгляд, она совсем не походила на мальчика.
— Да, он очень умный и говорит мне, что пора обедать.
Дария с надеждой взглянула на мешки.
— К сожалению, ничего не осталось. Я должен пойти поохотиться.
Она посмотрела туда, откуда они приехали, и печально покачала головой.
— Нет, я не голодна, Роланд, правда. Разве мы не можем скакать до вечера? Тогда и поохотишься. Мы и так потеряли много времени.
— Не бойся, Дария. Нас никто не мог выдать. Даже если фермер и рассказал о нас графу, он не знал, куда мы направлялись.
Девушка грустно улыбнулась.
— Эдмонд узнает — у меня предчувствие. — Но увидев, что ее спутник насупился, быстро добавила:
— Он очень умный.
Однако Роланд продолжал хмуриться и неожиданно для себя выпалил:
— Значит, ты им восхищаешься? В таком случае почему ты не захотела выйти за него замуж? Зачем оставила его?
Она вздернула подбородок.
— Ты говоришь как дурак, Роланд. — И вдруг, к его удивлению, расплакалась.
Роланд с недоумением уставился на нее. Наверное, она просто переутомилась. Но все равно это было странно. До сих Дария проявляла необыкновенную выдержку и стойкость. Расплакаться теперь, когда опасность осталась позади, было непохоже на нее.
— Почему это я дурак?
Девушка покачала головой и, отвернувшись от него, провела ладонью по глазам.
— Я этого не сказала. — Она рассмеялась. — Кэнтор напился?
Роланд смерил ее долгим взглядом.
— Да, — ответил он, взяв ее за руку и подсадив на лошадь.
Они ехали по направлению к реке Уз; по обеим сторонам от них поднимались горы, густо заросшие буком и карликовыми дубами. Высокие ели замерли словно в карауле, и множество тонких ручейков пробивалось сквозь землю. Большинство было мелких, и глинистая вода блестела в лучах яркого солнца. Издалека доносился шум водопада, низвергавшегося на мокрые скалы, и воздух был пропитан влагой и свежестью. Дария еще крепче прижалась к Роланду.
— Как хорошо! — вздохнула она.
— Скажи спасибо, что нет дождя, — проворчал он. — Так почему же я дурак, Дария? Или говорю как дурак?
Роланд почувствовал, как она напряглась, и понял, что не должен настаивать на ответе, но он был очень упрям.
— Почему? — повторил он.
— Граф — страшный человек. Я не считаю его сумасшедшим, но он — фанатик, и его настроения меняются с опасной быстротой. Я скорее бы вышла замуж за отца Ральфа Колчестера или за его дедушку, чем за Эдмонда Клэра.
— А-а…
Она уткнулась лицом ему в спину.
— Роланд, пожалуйста, не отвози меня к дяде. Он не любит Бога, даже такого, который бы прощал ему все грехи. Он любит только себя и считает себя всемогущим. Дэймон Лемарк страшнее всех остальных, потому что он жесток от природы и это доставляет ему удовольствие.
— В таком случае ты должна быть рада возможности выйти замуж и покинуть Реймерстоунский замок.
Дария вновь словно окаменела, и Роланд пожалел о том, что ему приходится быть беспощадным с ней. Но Дэймон Лемарк даст Роланду деньги, на которые тот сможет купить замок в Корнуолле и жить там припеваючи.
Девушка больше ничего не сказала, а его так и подмывало услышать еще что-нибудь.
Был уже полдень, когда она прервала молчание:
— Остановись на минутку, пожалуйста. Роланд кивнул и придержал Кэнтора. Соскочив с коня, он протянул ей руку, но она сделала вид, что не заметила ее, и сама сползла с лошади.
— Ради Бога, сойди с дороги, скорее! Кэнтор дернулся вперед, повернув голову, чтобы взглянуть на своего хозяина, и ударил ее копытом. Она споткнулась о камень и упала навзничь в траву. Роланд отвел лошадь к ближайшему дереву и привязал поводьями. Подойдя к Дарии, он несколько мгновений стоял над ней, уперев руки в бока, а затем сказал:
— Никогда больше не делай такой глупости. Могла бы знать, как надо слезать с лошади.
Она кивнула и самостоятельно поднялась на ноги.
— Ты поступила так, потому что злишься. Не забудь, пожалуйста: я должен доставить тебя в Реймерстоун целой и невредимой.
— Ну да, конечно! Если я умру, ты ведь ничего не получишь от моего дяди, правда?
Роланд окинул ее долгим взглядом и медленно кивнул.
— Верно. Так что береги себя.
— Я сбегаю за деревья, — проговорила Дария, такая сердитая и расстроенная его словами, что ей хотелось плакать, и неспешно, слегка прихрамывая, направилась в густые заросли мокрых кустарников. От запахов сосны и мха кружилась голова. Когда девушка скрылась из вида, Роланд огляделся по сторонам. Вдали над лесом поднимались коричневатые горы, и даже на этой полянке слышался рев водопада, обрушивающегося с голых скал. На склоне горы он увидел маленький табун диких пони с развевающимися нечесаными гривами. Они заметили его и замерли, наблюдая. Он подошел к дубу и прислонился к стволу. Рядом громоздилось несколько замшелых валунов, словно их занесло сюда древними штормами или еще более древними богами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43