Они проклинают свою профессию, но стоит им обмолвиться, чем зарабатывают на хлеб, как девушки тут же готовы скинуть бюстгальтеры.
Про них много говорят, но мало кто понимает, чем же они занимаются. Имя им — частные детективы.
Без лицензии врукопашную не вступать!
Смотрели кино «The Last Boyscout»? Ах, обаяшка Брюс Уиллис! Что за жизнь у него была, что за приключения!
Звонок клиента и — понеслось! Погони, перестрелки, отпечатки пальцев, длинноногие блондинки, большегрудые брюнетки, разнокалиберные бутылки… Как приятно, что сегодня свои брюсы уиллисы появились и у нас.
Федеральный Закон о частной детективной деятельности был подписан Борисом Ельциным еще в марте 1992-го. Изучив его весь, ни единого упоминания о длинноногих блондинках я не нашел. Зато уяснил, чем, по мысли законодателей, должны заниматься отечественные сыщики.
По закону частный детектив имеет право заниматься предоставлением семи видов услуг: сбор сведений, отслеживание путей разглашения коммерческой тайны, розыск пропавшего имущества и т. п.
О том, может ли он пить виски в роскошных ресторанах и в одиночку бросать вызов преступным синдикатам, закон умалчивает.
Если его это не смутило, то первым делом будущему сыщику предстоит пройти процедуру лицензирования в Отделе разрешительной работы при городском УВД.
Начальник отдела Юрий Кроликов рассказывал мне усталым голосом:
— Граждане РФ, достигшие 21 года и не страдающие алкоголизмом или эпилепсией, подают заявки. Мы проводим проверку их личности. После выдачи лицензии тоже проверяем, не реже, чем раз в квартал. После проверки недавно закрыли детективное агентство «Панцирь». Вместо того чтобы ринуться на борьбу с преступниками, тамошние детективы стали похищать бизнесменов и вымогать у них выкуп…
В кино детективы занимаются в основном тем, что выхватывают из-под мышки «беретту» и палят по перекошенным бандитским харям. Наши Шэ Холмсы и Эн Пинкертоны не мечтают не то что о «беретте», но даже о капсюльном револьвере.
По закону им разрешено обзавестись лишь бронежилетом, каской, резиновой дубинкой, а если пистолетом, то газовым.
Наручники отечественного производства стоят около $10. Дубинка — до $25. Из стволов наиболее популярны газовый аналог пистолета Макарова, немецкий «победа», а также сигнальные пистолеты.
Трудно представить себе сыщика, крадущегося по центральной улице города с охотничьим ружьем через плечо. Однако продавцы оружейных магазинов уверяют, что именно к компактным помповым ружьям (в основном — бразильского и китайского производства) сегодня лежит душа у отечественных детективов.
Завести ствол — это полдела. Вторая половина: суметь из ствола пальнуть. Среагировав на спрос, рынок в темпе породил адекватное предложение.
Сегодня только в Петербурге функционирует 17 школ подготовки частных детективов и телохранителей. Во главе учебного центра «Русь» стоит Михаил Михайлов. Между прочим, экс-генерал МВД.
— На первом этапе мы преподаем слушателям тактику и специфику детективной деятельности, доврачебную помощь плюс — общефизическую, огневую, радиотехническую подготовку и рукопашный бой. Придаем значение основам права: знаете ли вы, что, например, запрещено бить подозреваемого дубинкой по половым органам?
Свою учебную программу мы постоянно совершенствуем. Учим составлению словесного портрета, распознаванию фальшивых документов и даже основам этикета.
— А это-то зачем?
— А вдруг придется вести расследование на светском рауте?
Лучший способ припутать девушку
Труден хлеб частного детектива. И подавно труден хлеб детектива отечественного. Шерлок Холмс мог позволить себе курить трубку, нюхать кокс и ночи напролет играть на скрипке.
Холмсы отечественные такого позволить себе не могут.
В прошлом году по всей стране было выдано 215 лицензий на детективную деятельность. Из них в Петербурге — 84. Для сравнения: лицензий на охранную деятельность было выдано аж 28 тысяч.
В Петербурге сегодня работает 24 детективных агентства. В большинстве из них штат ограничен всего одним лицом: лицом самого детектива.
Вроде бы не густо. Тем не менее конкуренция наличествует.
— Если состава преступления в вашем деле нет, в милиции заявление не примут. Так что к нам обращаются либо владельцы потерявшегося имущества, либо рогатые супруги.
Этого профессионала сыска звали Александр Куликов. Молодой, коротко стриженный. Подбородок — само собой, волевой.
— Чем же вы поможете супругам? Отыщите исчезнувшую страсть?
— Последнее дело, которым я занимался, состояло в том, что от жены ушел муж и забрал машину. Официально она была оформлена на него, но купила машину жена. Я поговорил с мужиком, и на следующее утро он перегнал «восьмерку» к дому супруги.
— Удалось разбогатеть на этом деле?
— Ага. На $180. Плюс вдовушка сводила меня пообедать в «Невский Палас». Причем даже за эти копейки приходится пахать, как ишаку. По идее, на каждый заказ я должен оформить договор с указанием суммы гонорара, возможные расходы, сроки исполнения…
Недавно предлагал свои услуги в одной конторе. Они мне говорят: «Зачем? Мы дадим денежку ментам — они после работы сделают все, что попросишь!»
Так что единственная радость от работы: с девушками — никаких проблем. Выпьешь, в клубе удостоверением помашешь — все твои! Вешаются на шею так, будто я и есть Брюс Уиллис.
Пинкертоны по-петербургски
Экзотическая профессия приживается у нас с трудом. Поначалу в Петербурге было создано даже что-то вроде профсоюза частных сыщиков. Сегодня в его рядах осталось лишь четверо членов.
С хлеба на квас перебиваются и несколько оперативников, уволившихся из органов, но не нашедших в себе сил порвать с любимым занятием.
В городской газете бесплатных объявлений неделя за неделей публикуется следующий текст: «Специалист высочайшего класса квалифицированно проведет наружное наблюдение. Цены — умеренные».
Судя по тому, что объявление продолжает публиковаться, клиентов у специалиста негусто.
Сегодняшним частным детективам остается два выхода: либо податься в помощники адвоката, либо пристроиться сотрудником службы безопасности.
Не скажу, что при всех, но при большинстве банков, страховых компаний и прочих серьезных организаций собственная служба сегодня имеется.
Обязанности распределены четко. Мускулистые пареньки в бронежилетах сторожат принадлежащее конторе имущество. Субтильные, но смышленые детективы держат нос по ветру и вовремя кладут шефу на стол папки с необходимой информацией.
Работа в основном нудная, канцелярская. Коллеги чейзовских героев скрипят перьями, изучают входящие-исходящие документы, подшивают справки в папочки. Лишь изредка им выпадает то, что уклончиво именуется «профилактика эксцессов».
Суть профилактики в том, чтобы путем наведения правильных знакомств и внимательного прислушивания к намекам выяснить: а не собирается ли кто наехать на вверенный детективу объект?
Под наездом не обязательно имеется в виду визит в офис бритоголовых автоматчиков. Куда проще умыкнуть самого владельца офиса и, оказавшись в непринужденной обстановке с помощью подручных средств (утюгов, тисков, паяльников…), перераспределить принадлежащее ему имущество.
На вопрос, как же такие эксцессы можно пресекать, отвечали мне уклончиво. В том смысле, что уметь надо.
Час шпик
Тот, кто читал романы Гарднера о похождениях лихого адвоката Перри Мейсона, должен помнить: ни один адвокатский подвиг не обходился без его насквозь прокуренного и вечно небритого помощника.
Вот уж где были и нюх, как у собаки, и глаз, как у орла, и умение убедить несговорчивых оппонентов лихим хуком справа. Не иначе, как именно эти романы натолкнули отечественных адвокатов обзавестись штатной единицей «помощника по особым поручениям».
О своей работе распространяться помощники не любят. Понял я это сразу. Лишь с третьей или четвертой попытки, после долгих уговоров и клятв, что имен называть не стану, один из детективов согласился поделиться секретами мастерства.
— Использовать в работе методы государственных органов мне запрещено законом. Выяснять что-либо о личной жизни граждан — тоже запрещено. Если я собираю сведения по уголовному делу, то в течение суток обязан поставить следователя в известность, а уж если мне вздумается утаить от следствия полученную информацию!.. Законодательство устроено так, что жалеть об этом я буду всю оставшуюся жизнь!
И что мне остается?
— Да! Что?
— Сидеть на попе ровно. Вот что. Я живу тихой жизнью. Слежу за теми, за кем просят следить. Подслушиваю то, что просят подслушать. От милиции и прокуратуры держусь как можно дальше.
— А можно поподробнее насчет «слежу» и «подслушиваю»?
— Сегодня купить аппаратуру слежения проще, чем нефальсифицированную водку. На прошлой неделе наконец собрал денег на телефонный аппарат, самостоятельно подключающийся к заказанному абоненту. Набираешь номер и слушаешь, что происходит, даже при повешенной трубке.
Продавец при мне набрал произвольный номер мобильного телефона. Попали на какого-то орла из тех, что не расстаются с трубой даже в бане. Минут пять мы слушали все его секреты. Аппарат дорогой, но как упрощает работу!
— Раньше было сложнее?
— Раньше бывало и так, что мне ночь напролет приходилось сидеть в наушниках и с микрофоном направленного действия под дождем на крыше. И прятаться за трубу, чтобы не заметили из окон. Зато удавалось добыть такие фонограммы, что вместо иска против клиента его противники требовали дать ему орден и пожизненную пенсию.
— Часто приходилось этим заниматься?
— Не часто. Но уж если приходилось, — я все делал по высшему разряду.
Собеседник потушил сигарету, прикурил новую и улыбнулся:
— Я ведь все-таки не просто так. Я — частный детектив! Профессия, знаете ли, обязывает.
Ставлю гонорар, полученный за эти материалы, против жетона на метро, что вы решите, будто из них двоих выдуман первый. И ошибетесь! Выдуман тот, что кажется более правдоподобным. То есть про детективов.
В материале про Мальтийский орден все правда… почти все. Чтобы написать его, я действительно бегал по городу, встречался с людьми.
Материал про сыщиков был написан в состоянии жесточайшего похмелья. Чтобы с редакционного телефона позвонить в несколько организаций, меня еще хватило. Потом я сломался и всю вторую половину статьи высосал из пальца и жестяной банки «Балтики-номер-семь».
Кстати, после того как материал вышел, моему редактору звонили из ФСБ. Их интересовал чудо-телефон, о котором рассказывается в конце статьи. Спецслужбисты сказали, что в их распоряжении такой техники нет.
Знали бы вы, как стыдно мне было признаваться в том, что нет на свете таких телефонов. Есть я — пьяница, лентяй и врун.
Глава 4
Жизнь в редакции
У меня есть приятель, политический журналист. Довольно известный в Петербурге. Как-то, по необходимости, ему пришлось устроиться на работу в Издательский Дом… в один из Издательских Домов, считающихся не просто желтым, а Самым Желтым Издательским Домом в стране.
Проработал он там день. Всего один день. Я спросил почему? Приятель ответил, что атмосфера там… в общем, странная:
— Пришел первый раз на работу. Достал бумаги, включил компьютер. Собирался написать о ситуации в одной городской партии. Там как раз происходило такое… если бы написал, думаю, кое-кто лишился бы кресла.
И тут у соседа по столу справа звонит телефон. Сосед редактировал приложение, посвященное всякому оккультизму и чертовщине. И он начинает во все горло орать:
— «Улыбка сатаны» — заголовок хороший! Но не громкий! Не-гром-кий! Нужно жестче! Например, «Злобная ухмылка сатаны»!
Я пытаюсь сосредоточиться, а он со своим сатаной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29