— Черт, мы до обеда занимались этим дважды.
— Вот я и подумала, что Бог любит троицу. В конце концов не так уж часто нам выпадает возможность побыть вдвоем и не вздрагивать при каждом шорохе. — И Китти прошлась рукой по моей ширинке.
— Прекрати! — прорычал я. Не убирая руки, она ткнулась носом мне в щеку и прошептала:
— Ты растерян и нервничаешь. Может, тебе станет лучше, если ты немного расслабишься. Я оттолкнул ее.
— За кого ты меня принимаешь? Или ты чего-то не поняла? Мои родители только что погибли в автокатастрофе!
Но Китти уже справилась с ширинкой, просунула в нее руку и крепко ухватилась за моего «молодца».
— Лучше объясни все это ему. Он уже стоит по стойке «смирно».
Она вытащила из ширинки мой член, стоящий столбом.
— Это от нервов.
— Что ты говоришь? — Она закатила глаза. — А я вот думаю, что у тебя все встало от близости моей «киски», которой, кстати, очень хочется.
Я оторвал ее руку.
— Это нехорошо. К тому же сейчас у меня ничего не выйдет Китти прищурилась.
— Не дури, — зло бросила она. — Как, по-твоему, мы сможем заниматься этим делом, если ты будешь жить с тетей и дядей? Не разбивай мне сердце. Возможно, это наш последний шанс.
Я покачал головой и убрал член в штаны, чувствуя себя круглым идиотом. Природа требовала своего.
Китти заплакала.
— Я просто хотела тебе помочь. Слушай, возьми «рэмс» из верхнего ящика комода.
Я взял ее за руку и подвел к кухонному столу.
— Давай немного посидим. Мне как-то нехорошо. Но Китти вновь ухватилась за мой конец.
— Я знаю, что с моей помощью тебе полегчает.
— Ты можешь помочь мне только одним — убрать руку. Дай мне несколько минут, чтобы сообразить, что к чему. Я должен понять, как жить дальше.
Китти запахнула халатик и села напротив меня за кухонный столик. Я взял сигарету, другую предложил ей. Она поднесла сигарету к губам, я чиркнул спичкой. Китти затянулась и скорчила гримаску.
— Не понимаю, как ты можешь курить такие дешевые сигареты.
Я выпустил дым через нос.
— Мне они нравятся. А кроме того, — я взял со стола пачку сигарет, показал ее Китти, — мне нравится эта лошадка.
Мы оба рассмеялись. И сразу мне полегчало.
— Что ты собираешься делать? — спросила Китти. — Старики оставили тебе деньги?
— Отец перед отъездом дал мне пятерку, — ответил я. — Он оставил свой брифкейс, но дядя Гарри попросил меня принести его и взял с собой.
— А что в нем было? — спросила она.
— Деньги и расписки.
Китти смотрела на меня. Умная девочка. Девятнадцать лет, на два года старше меня. Училась она на втором курсе Хантеровского бизнес-колледжа, а я заканчивал среднюю школу. Буквально с того дня, как мы поселились в этой квартире, я заметил, что в «киске» у нее так и свербит.
Год назад, когда я поднимался по лестнице еле" дом за ней, Китти задрала юбку выше трусов, обернулась и с милой улыбкой спросила: «Тебе нравится черный курчавый ежик?»
Я чуть не свалился с лестницы. Не мог поверить, что Китти это сказала. Мне тогда было только шестнадцать, и я разве что гонял шкурку, а о женщинах даже не помышлял.
— Для своего возраста ты парень крупный, — продолжала она. — Мне бы хотелось заняться с тобой этим делом. Я надеюсь, у тебя все большое. — Тут она прикоснулась к моей ширинке, засмеялась и двинулась вверх. — Я чувствую, что прибор у тебя лучше некуда, Джерри. Когда мы сможем его опробовать?
Я лишь таращился на нее.
— Откуда ты знаешь мое имя? — наконец выдавил я.
Она этот вопрос проигнорировала.
— Меня зовут Китти. В этом доме для меня тайн нет. Дом принадлежит моему отцу.
Прежде чем я успел произнести хоть слово, Китти вошла в свою квартиру, находившуюся этажом ниже, чем наша. Но тут же высунулась из двери.
— Только не забудь запастись резинками, — прошептала она. — Беременеть мне незачем, Дверь закрылась, и я зашагал вверх по лестнице. Мне не составило труда выяснить, что ее отец приобрел квартиру в этом доме за месяц до нашего переезда. Потом я узнал, что он целыми днями пропадает в своей риэлтерской конторе. Два дня спустя Китти зазвала меня к себе и в буквальном смысле затрахала.
Я курил и все смотрел на нее. Просто не верилось, что я уже с год трахаю эту девицу. Мысль эта вернула меня к реальности. Точно так же я все не мог поверить, что родителей нет. Они умерли, я остался один и понятия не имел, что делать. Мой мир рухнул.
— О чем ты думаешь? — спросила Китти.
— О многом. Столько всего навалилось. Мне надо найти одежду, в которой завтра будут хоронить родителей. Выложить ее на кровать. Потом достать свой костюм.
— Я тебе помогу, — пообещала Китти. — Не волнуйся.
— Спасибо, — кивнул я. — Тогда начнем. У меня перехватило дыхание, когда я вошел в родительскую спальню. Закружилась голова. Но Китти крепко сжала мне руку.
— Не волнуйся. Все будет хорошо. Если не возражаешь, я подберу одежду для твоей матери.
Я посмотрел на Китти. Ее уверенность подбадривала меня.
— Спасибо тебе. — Я указал на стенной шкаф у туалетного столика. — Мама держала свою одежду там. — Сам я направился ко второму стенному шкафу. — А я достану одежду отца.
Китти кивнула и распахнула дверцы. Я решил взять выходной костюм отца, в котором тот ходил по праздникам в синагогу. Повесил его на лучшую вешалку, положил на кровать. Потом заглянул на верхнюю полку, где отец держал шляпы, и увидел там коробку из-под обуви. Я достал ее, решив, что в ней кожаные туфли. И ошибся. В коробке лежали деньги. Толстые пачки пятерок и десяток, потоньше — двадцаток, несколько сотенных.
— Откуда у твоего отца такие деньги? — удивленно спросила Китти.
— Не знаю, — честно признался я. — Отец давно работал у дяди Гарри. Но он лишь собирал ставки, Дядя Гарри — крупный букмекер. Все контакты с Френком Эриксоном шли через него.
— И сколько же тут денег?
— Понятия не имею, — я все пытался сообразить, откуда у отца могли взяться такие деньги. — Давай посчитаем.
Мы разделили пачки. Когда закончили считать, я посмотрел на Китти.
— Сколько у тебя?
— Две тысячи четыреста. А у тебя?
— Три тысячи.
— И что ты собираешься делать с этими деньгами?
— Не знаю. Наверное, отдам дяде Гарри, чтобы они хранились у него.
— Не дури. Он заявит тебе, что это его деньги, которые твой отец утаил от него.
— Мой отец никогда такого не делал, — с негодованием ответил я.
— Теперь это не важно. Речь идет о конкретных деньгах, не так ли? Готова спорить, твой отец хотел бы, чтобы они достались тебе. Если ты отдашь их дяде Гарри, можешь распрощаться с ними навсегда. Он букмекер, а мой отец много чего рассказывал мне о букмекерах. Эти люди вцепляются в каждый доллар, который попадает к ним в руки. Отдав эти деньги дяде, обратно ты их не получишь.
— Так что же мне делать?
— Положи деньги в банк.
— Не могу. Мне только семнадцать. Без поручительства родителей счет мне не откроют. Выхода у меня нет. Придется отдать деньги дяде.
— Подожди. Я могу положить их в свою банковскую ячейку. А когда тебе исполнится восемнадцать, верну их и ты откроешь свой счет.
— Завтра я не смогу помочь тебе отнести деньги в банк. Буду занят на похоронах. Мой дядя заедет за мной в четверть седьмого.
— Пусть они полежат у меня в комнате. Если ты мне доверяешь.
Я закурил новую сигарету и посмотрел на деньги.
— Беспокоиться тебе не о чем, — продолжала Китти. — Это все равно, что сунуть их в мою «киску». А ты уже знаешь, что надо сделать, чтобы их достать.
Похоже, у Китти на уме было только одно.
— Ты чокнутая.
Она наклонилась ко мне. — Если я и схожу с ума, так только из-за твоего члена. Всякий раз, вставляя его в меня, ты словно кладешь депозит в банк.
— Какая романтическая мысль. — Я просто сочился сарказмом.
— Ни в деньгах, ни в трахании нет ничего романтического; Джерри. — Китти подняла руку с зажатым между пальцами «рэмсом». — Не хочешь внести депозит прямо сейчас?
— Черт! — вырвалось у меня. — Мои родители еще не похоронены, а у тебя на уме одна... Она прервала меня.
— Я очень сожалею, Джерри, но они мертвы, и тебе не удастся вернуть их. Их можно похоронить через неделю, через месяц, но они мертвы, и тут "уж ничего не попишешь. А вот ты живой. И тебе жить дальше. Ты мужчина. И пора начинать думать не об их жизни.
Я откинулся на кровать. В голове у меня все смешалось. Автокатастрофа, деньги, Китти. Я глубоко вдохнул, сел, потом взял Китти за руку и увел из спальни родителей в свою комнату. Быстро расстегнул ширинку, и мой «игрунчик» вылетел из нее, как дротик. Китти упала на колени и присосалась к нему.
ГЛАВА 3
Помощник коронера встретил нас в морге. Он отвел меня вниз, в помещение, где хранились трупы. Открыл дверцу холодильника, выдвинул носилки с телом и откинул простыню, чтобы я мог видеть лицо.
— Это твой отец? — бесстрастно произнес он.
Я не смог вымолвить ни слова. К горлу подкатила тошнота. Мне удалось лишь кивнуть, Он открыл дверцу следующего холодильника. Откинул простыню.
— Это твоя мать?
Я кивнул, и меня вырвало. Помощник коронера, человек опытный, это предчувствовал и подставил ведро за секунду до того, как из моего рта начала извергаться блевотина. Затем он сочувственно обнял меня за плечи.
— Сейчас принесу нюхательную соль. Я замотал головой.
— Все в порядке. Извините. Просто никогда не видел мертвецов. А это мои отец и мать. — Из моих глаз непроизвольно брызнули слезы.
Помощник коронера похлопывал меня по плечу, пока я не успокоился.
— А теперь пойдем в мой кабинет. Ты должен подписать необходимые документы, чтобы похоронное бюро смогло забрать тела.
Только в кабинете до меня дошло, что дядя Гарри вниз со мной не спускался.
— А где мой дядя? — спросил я.
— Твоему дяде стало нехорошо, — ответил помощник коронера. — Мы уложили его на кушетку наверху. Но через минуту-другую твой дядя подойдет. — Он снял с рычага телефонную трубку. — Дженни, принеси вниз вещи Куперов. И посмотри, как там мистер Купер. Спроси его, может ли он спуститься вниз?
В кабинет вошла негритянка необъятных размеров. В руках она несла картонную коробку. За ней следовал сбледнувший с лица дядя Гарри. Дженни обогнула стол, поставила на него коробку, затем достала карандаш из густых черных волос и раскрыла блокнот.
Помощник коронера, открыв коробку, посмотрел на меня.
— Это вещи твоих родителей, найденные полицией на месте происшествия.
Я молчал.
— Да, сэр, мы понимаем, — ответил за меня дядя Гарри.
Помощник коронера быстро выложил содержимое коробки на стол.
— Дженни выдаст вам перечень всех этих вещей. Если здесь чего-то не хватает, так и скажите.
Я взглянул на стол. Кольцо мамы с маленьким бриллиантом, обручальное кольцо, золотая цепочка. Серебряные карманные часы отца, перстень с алмазом, который всегда сверкал на его мизинце. Бумажнике водительским удостоверением, какие-то бумаги, влажные от воды.
— Чего-то недостает? — спросил помощник коронера.
— Вроде бы записной книжки моей мамы. Помощник коронера кивнул Дженни.
— Запиши.
— Есть еще чемодан с вещами, — добавила Дженни. — Они намокли, но чемодан заперт на замок, и мы не имеем права его открывать.
— Чемодан передадут вам, когда вы будете уходить, — вставил помощник коронера.
— Мой брат всегда имел при себе пару сотен долларов, — заметил дядя Гарри.
Помощник коронера повернулся к нему?
— Денег нам не сдали. В карманах мы нашли лишь несколько мелких купюр и монет.
— Странно. Без пары сотен он не выходил из дому. Обычно держал их в потайном кармане.
— По этому поводу ничего сказать не могу. — Помощник коронера открыл папку и достал несколько заполненных бланков. — Подпишите вот эти передаточные формуляры и можете все забирать.
— Некий мистер Каплан хочет забрать тела, — напомнила ему Дженни.
— Таково ваше желание, мистер Купер? — спросил помощник коронера дядю Гарри. Тот кивнул.
— Да, он отвезет тела в Куинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44