— Идиоты, — прокомментировал Лорен Хардеман.
— Ты думаешь, они предложили слишком много?
— Мало, — Лорен хохотнул. — Ничего-то у них не выйдет. Я знаю, что одна фирма с Уолл-стрит предложила большую сумму, — он повернулся к двум мужчинам, стоящим у стойки. — Эй, Уолтер. По-моему, именно ты должен купить «Братьев Додж». Тогда ты будешь выпускать весь спектр легковых автомобилей.
Уолтер Крайслер улыбнулся.
— Я думал об этом. Но, полагаю, еще не готов. Мне бы расхлебаться с «Максвеллом». Может, через несколько лет.
— Если Уолл-стрит куда-то влезает, их оттуда уже не выкуришь. Ты же знаешь, как орудуют эти парни.
Крайслер улыбнулся вновь.
— Я могу подождать, Лорен. На Уолл-стрит, несомненно, знают, как продавать акции и боны, но руководить автостроительной компанией — совсем другое дело. Они это поймут. А к тому времени я уже созрею для покупки «Братьев Додж».
Дворецкий распахнул массивные двери библиотеки, и по шуму они поняли, что бал подошел к концу. Мужчины быстро допили бокалы и отправились к женам. Скоро Лорен остался наедине с барменом. Он наливал себе очередную порцию виски, когда в библиотеку вошли Салли и его сын. Он поднял бокал.
— За жениха и невесту, — и осушил бокал. — Отличный вечер. Отличный.
Лорен-младший рассмеялся.
— Ты абсолютно прав, папа.
— А где мама? — спросил Лорен-старший.
— Поднялась наверх. Она попросила нас найти тебя и сказать об этом. Она очень устала.
Лорен-старший знаком велел бармену наполнить бокал.
— Выпей со мной, — предложил он сыну.
— Спасибо, папа, но не хочется. Пожалуй, мы тоже пойдем. Уж больно длинным выдался денек.
Лорен хохотнул, показывая, что понимает желания сына.
— Не терпится, значит? А я-то думал, что вы уже перепихнулись днем.
Перед мысленном взором Салли возникло обнаженное заросшее волосами тело, увиденное ею в зеркале.
— Папа Хардеман! — негодующе воскликнула она. — Как вы можете так говорить!
Лорен-старший рассмеялся во весь голос.
— Я еще не так стар, чтобы не знать, о чем думает молодежь, — он положил руки ей на плечи, развернул и шлепком послал к дверям. — Иди наверх и готовься к приходу мужа. Я хочу ему кое-что сказать. Не волнуйся, долго я его не задержу.
Салли с недовольным видом покинула библиотеку, а Лорен-старший, проводив ее оценивающим взглядом, повернулся к сыну.
— Тебе досталась роскошная женщина. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Понимаю, папа, — кивнул тот.
А Лорен хлопнул сына по плечу.
— Так давай же выпьем.
Тот помялся, потом посмотрел на бармена.
— Налейте мне бренди.
— Бренди! — взревел Лорен-старший. — Что это еще за женский напиток? Пить так пить. Налей ему виски.
Бармен тут же поставил перед Лореном-младшим полный бокал.
— О чем ты хотел поговорить со мной, папа?
— Мама сказала мне, что вы с Салли собираетесь купить дом в Эн-Эрбор.
Лорен-младший кивнул.
— Нам там нравится.
— А что плохого в Грос-Пойнт? — спросил отец. — Я могу купить дом Сандерсов. Пли, если он вам не подойдет, любой другой по вашему выбору.
— Салли и я предпочитаем деревню, папа, — стоял на своем Лорен-младший. — Мы думали о поместье, где можно кататься на лошадях.
— Лошадях! — взорвался его отец. — Какие, черт побери, лошади! Мы же строим автомобили!
— Салли и я любим ездить верхом, — отбивался Лорен-младший. — И мне кажется, в этом нет ничего плохого.
— Разумеется, нет, — согласился старший Хардеман. — Но Эн-Эрбор у черта на куличках. Тебе не с кем будет общаться по уик-эндам. Автостроители там не живут. А как насчет Блумфилд-хиллз? Там хоть есть люди, которых ты знаешь.
— В этом-то все и дело, папа, — сын не сдавался. — Мы хотим быть вдвоем.
Лорен-старший допил виски и тут же получил новую порцию.
— Послушай меня, сынок. С первого января этого года ты — исполнительный вице-президент компании. Еще через пару-тройку лет станешь президентом. Я не хочу работать до гробовой доски и полагаю, что твоя мать и я заслужили право на отдых. Неся на себе такую ответственность, ты должен находиться там, где тебя всегда можно найти, и найти быстро. А ты намереваешься уехать в глушь, где до тебя не доберешься.
— Эн-Эрбор совсем не глушь, — возразил Лорен-младший. — Чуть больше часа езды.
Лорен-старший помолчал. Огляделся.
— Знаешь, сынок, если б не твоя мать, я бы тут жить не стал. Поставил бы административный корпус на территории завода, а верхний этаж занял бы под квартиру.
Лорен-младший улыбнулся.
— И правильно, сверху лучше видно.
Его отец рассмеялся.
— Ладно, сын, делай, как хочешь. Но я не сомневаюсь, что со временем ты вернешься в Грос-Пойнт.
— Возможно, папа. Посмотрим.
Отец похлопал его по плечу.
— Ладно, Лорен, иди наверх. Нехорошо заставлять новобрачную ждать в свадебную ночь.
Лорен-младший двинулся к двери, остановился, повернулся к отцу.
— Папа.
— Да, Лорен.
От улыбки сына у Лорена-старшего защемило сердце: точно так же улыбалась и Элизабет.
— Спасибо тебе, папа. За все.
— Иди, иди, — пробурчал отец. — Новобрачная ждет, — и отвернулся, чтобы сын не увидел, как повлажнели его глаза.
— Спокойной ночи, папа.
— Спокойной ночи, сынок.
Лорен-старший подождал, пока стихнет шум шагов, затем допил виски. Бокал сына так и остался на стойке нетронутым. Лорен мельком глянул на него, потом достал из кармана массивные золотые часы, открыл крышку. С тыльной стороны на него смотрела фотография Элизабет с сыном, сделанная много лет назад. Четыре утра. Лорен вздохнул.
Захлопнул крышку, убрал часы в карман. Прошел из библиотеки в бальный зал. Тихо и пусто. Лишь несколько слуг заняты уборкой. Он вышел на веранду, где застыл «лорен-2», красуясь в лунном свете. Медленно обошел автомобиль. Красавец, с какого бока ни посмотреть.
Лорен-старший открыл дверцу водителя, сел за руль. Расположился поудобнее, положил руки на рулевое колесо. Даже при неработающем двигателе в автомобиле чувствовалась сила и мощь. Интересно, подумал он, относится ли Младший к автомобилям точно так же, как ион?
Но, задавая себе этот вопрос, он уже знал ответ. К сожалению, нет. Для Младшего важен только бизнес, будь то автомобиль или радиоприемник. Может, когда-нибудь и Младший ощутит то же самое, что и он. Младший ведь не построил ни одного автомобиля собственными руками.
В этом, наверное, все и дело.
Лорен наклонился вперед, опустил голову на руки, лежащие на руле, и закрыл глаза. Накатила сонливость.
— Лорен, — прошептал си, — разве ты не понимаешь?
Дело же не в акциях, не в деньгах. Это автомобиль. Его я хотел тебе подарить. Потому-то и назвал его «лорен-2».
Он заснул.
Когда он вышел из ванной в темную спальню, Салли голая лежала под простыней. Он постоял у кровати, глядя на жену сверху вниз, застегивая последние пуговицы пижамы.
— Салли, — прошептал он.
— Да, Лорен.
Он опустился на колени, его лицо оказалось вровень с ее.
— Я люблю тебя, Салли.
Она протянула руки и обняла его за шею.
— И я люблю тебя.
Он нежно поцеловал ее.
— Я буду любить тебя всегда.
Она закрыла глаза, притянула его к себе. Они снова поцеловались.
Он поднял голову.
— Ты, должно быть, очень устала…
Она приложила палец к его губам, затем положила голову к себе на грудь, чтобы он понял, что под простыней лишь ее тело. Он шумно задышал, губы его сомкнулись на соске. Она почувствовала, как закипает в ней страсть.
Видение огромного волосатого тела пронеслось под ее сомкнутыми веками, и она получила оргазм еще до того, как Лорен-младший овладел ею.
В тот момент она осознала, что тело ее принадлежит свекру, и именно он прошел между ней и мужем в первую брачную ночь.
Глава 6
Ей удалось пробиться сквозь стену боли и открыть глаза. Как в тумане она увидела склонившегося над ней доктора, потом медицинскую сестру и Лорена за ее спиной.
Туман постепенно рассеялся. Лорен выглядел уставшим, как после бессонной ночи. Доктор отступил, и Лорен занял его место у кровати. Такой высокий, сильный.
Она попыталась улыбнуться.
— Лорен.
— Да, Элизабет, — мягкий, заботливый голос.
— Не слишком удачным выдался отпуск, не так ли?
— Пустяки, Элизабет. Мы еще успеем отдохнуть.
Когда ты поправишься.
Она не ответила. Ничего-то они больше не успеют. Во всяком случае, она. Но говорить об этом не стала. Он и так все знал.
— Как дети?
— Я разговаривал по телефону с Лореном. Он хотел приехать сюда; но я ему отсоветовал. Салли вот-вот должна родить.
— Хорошо, — прошептала она. — Он должен быть рядом с женой. Особенно теперь, когда они так долго ждали своего первенца.
— Не так уж они и ждали.
— Они женаты уже четыре года. Я начала думать, что никогда не стану бабушкой.
— А что в этом такого? — спросил он. — Я вот не ощущаю себя дедушкой.
Она улыбнулась. Он и не выглядел дедушкой. В пятьдесят один он все еще оставался молодым. Высоким, широкоплечим, энергичным. Жизнь так и кипела в нем.
Она повернула голову к окну. Жаркое флоридское солнце светило с безоблачного синего неба. Легкий ветерок шевелил кроны пальм.
— На улице хорошо? — спросила она.
— Да, — кивнул Лорен. — Чудесный день.
Ее глаза не отрывались от окна.
— Мне тут нравится, Лорен. Я не хочу возвращаться в Детройт.
— Никакой спешки и нет. Сначала тебе нужно поправиться…
Теперь она смотрела ему в глаза.
— Ты знаешь, о чем речь, Лорен. Потом. Я хочу остаться здесь.
Он молчал.
Элизабет сжала ему руку.
— Извини, Лорен.
— Извиняться тебе не за что, — он разом осип.
— Есть за что, — так много хотела она ему сказать, а времени совсем не оставалось. Теперь все стало ясным и понятным. Триумфы, неудачи, смех, боль. Столько они пережили вместе, но могли бы пережить гораздо больше. — Я не стала той женщиной, которая требовалась тебе. Не то чтобы я не хотела. Просто не смогла. Ты это знаешь, не так ли? Я пыталась.
— Ты говоришь, как ребенок, — пробурчал он. — Ты всегда была мне хорошей женой, а другого мне и не требовалось.
— Лорен, я знаю, что была хорошей женой, — в ее улыбке виделся упрек. — Но я-то говорю о другом.
Он молчал.
— Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не сердилась на тебя из-за женщин. Понимала, тебе это необходимо, и даже радовалась, что ты можешь получить это на стороне.
Сожалела я лишь о том, что при всем моем желании не могу дать тебе этого сама.
— Ты дала мне больше того, что любая женщина когда-либо давала мужчине, — страстно возразил он. — Ты ни разу не подвела меня. Не то что я. Но я тебя люблю. И любил всегда. Ты веришь мне, Элизабет?
Она заглянула ему в глаза, затем кивнула.
— И я всегда любила тебя, Лорен, — прошептала она. — С того мгновения, как вошла в твою маленькую велосипедную мастерскую в Вифлееме.
Руки их соединились в пожатии, прошлое ожило перед их мысленным взором.
Теплое летнее воскресенье Вифлеема. В субботнюю ночь сталеплавильные заводы притушили домны, и лишь легкий дымок поднимался из труб. Солнце уже стояло довольно высоко, когда Элизабет выкатила из двери велосипед, собираясь на встречу с подругой.
В корзинке, привязанной к рулю, лежала еда, приготовленная для пикника. Она не сказала матери, что кроме нее и подруги на пикник собрались еще двое молодых людей. Мать ее, женщина строгих правил, не разрешала Элизабет встречаться с мужчиной, пока сама не переговорит с ним. Такие беседы обычно приводили к тому, что кавалер бесследно исчезал. И теперь Элизабет приходилось прибегать к различным уловкам. Вот и на этот раз они назначили местом встречи окраину городка, где их не могли увидеть родители.
Подруга уже ждала ее с точно такой же плотно набитой корзинкой. Они тронулись в путь; их широкополые шляпки хлопали на ветру, и наверняка девушки остались бы без головных уборов, если б не завязки под шеей.
Подруги весело щебетали, катя по тихим улочкам, в это время еще совсем безлюдным. Кареты появлялись позже, ближе к началу церковной службы. Вот тогда-то велосипедистам приходилось держать ухо востро, чтобы не угодить под колесо или копыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51