— Смотреть-то особо нечего. У некоторых прием гораздо лучше, чем у нас. Да еще от этой грозы на западе будут помехи.
Джек дал собаке понюхать свою руку. Собака понюхала и вроде бы осталась довольна.
Миссис Мартин тем временем пожала руку Кэпу и пригласила мужчин в дом, где предложила им кофе и только что испеченные пончики.
— Эд сейчас подойдет. Он наверняка видел вашу машину.
В гостиной на новом линолеуме стояли диван и два кресла, обитые темно-красным бархатом. Комнату, а может, и весь дом согревала топившаяся углем большая железная печь, установленная на металлической треноге, которая защищала линолеум от перегрева. На телевизоре «Сильвания» с семнадцатидюймовым экраном стояли фотографии детей.
Вошел Эд Мартин.
— А, привет, Билли Боб! — Он протянул руку, чтобы поздороваться. — Давненько не виделись. — Он повернулся, пожал руку Джеку, потом Кэпу. — Добро пожаловать, господа.
Одет был Мартин не в грязный комбинезон, а в практически новые синие джинсы и рубашку цвета хаки, из одного нагрудного кармана которой торчала пачка сигарет, а из другого — желтый карандаш. Мартин скорее напоминал сельского плотника, проводящего много времени на свежем воздухе, чем копающегося в земле фермера.
— Значит, приехали посмотреть наш ти-ви, — уточнил Мартин. — Давайте поглядим, что мы сможем поймать сегодня утром.
Он включил телевизор. После того как лампы прогрелись, на экране появилась картинка. Не очень четкая, с рябью помех, но появилась: играл оркестр, дирижер энергично взмахивал палочкой.
— Это из Далласа, дальше наша антенна не берет, — пояснил Мартин. — Давайте переключимся на Талсу, изображение должно быть лучше.
Сначала он переключил каналы. Появилась другая картинка, еще менее четкая. Потом Мартин покрутил диск на блоке управления, стоявшем на телевизоре, и изображение стало очень четким.
— Видите, я повернул антенну к Талсе. А раньше она смотрела на Даллас. Наша телевизионная антенна — направленная.
— Другими словами, на вершине столба у вас установлен электрический мотор, который поворачивает антенну, так? — спросил Джек.
— Совершенно верно.
Потом Мартин показал им картинку из Канзас-Сити, расположенного примерно на таком же расстоянии, как и Даллас, так что антенна брала ее на пределе, и из Оклахома-Сити, тут сигнал прерывался помехами от грозового фронта.
— Говорят, еще одну станцию собираются построить в Уичито. Скорее бы. Тогда у нас будет пять каналов. Иногда нам удастся поймать Сент-Луис, но на постоянный прием рассчитывать не приходится.
— Позвольте спросить, играет ли телевидение какую-то роль в вашей жизни? — полюбопытствовал Джек.
— Играет, и очень важную, — ответила миссис Мартин. — Вот что я вам скажу. Наш старший сын живет в Далласе. Иногда, когда мы что-то смотрим, я думаю, что наш мальчик тоже смотрит эту передачу, нам нравятся одни и те же программы, и мне кажется, что он сидит рядом со мной.
По дороге в Талсу мужчины обменивались впечатлениями.
— Я сделал кое-какие расчеты. — Билли Боб повернулся к Джеку. — Если мы поставим мощный передатчик в Канзас-Сити, то наш сигнал смогут принять пять миллионов человек.
— У меня получились те же результаты, — кивнул Джек. — Ни с Сент-Луисом, ни с Далласом такого результата не добиться. Еще одно место, где можно найти столько же телезрителей, — Колумбус, штат Огайо. Но территория в Огайо холмистая, так что надо строить очень высокую башню, чтобы сигнал дошел до Питтсбурга или, к примеру, до Детройта. На востоке есть и другая проблема: люди не привыкли ставить у дома пятидесятифутовый столб, чтобы обеспечить стабильный прием телепрограмм. Многие и не будут его ставить. Так что я согласен с Билли Бобом — Канзас-Сити.
— Одной станции нам не хватит, — резонно заметил Кэп.
— Правильно, — согласился с ним Джек. — Но в Далласе есть независимая телекомпания. Мы сможем арендовать линию связи из Канзас-Сити в Даллас и одновременно вести трансляцию с этих двух станций. Точно так же мы сможем работать и с независимой телекомпанией в Миннеаполисе. А потом нам придется делать запись с экрана кинескопа. Я думаю, мы сможем показывать «Шоу Салли Аллен» на независимых телестанциях в Атланте и Индианаполисе. Изображение будет не таким четким, и передача пойдет днем позже, но мы должны сделать «Шоу Салли Аллен» таким интересным, что людям все равно захочется посмотреть его.
2
— КАНЗАС-СИТИ???
Так отреагировала Салли Аллен, когда ей сказали, что ее шоу будет сниматься в Канзас-Сити.
Джек лично объяснил ей, почему они остановились именно на Канзас-Сити. Салли заявила, что она его ненавидит, ненавидит эту чертову сделку, что разорвет контракт, и пусть ее тащат в суд.
Десятью днями позже она приехала в Канзас-Сити и мрачно обозревала пыльный склад, который Эл-си-ай — «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед» — переоборудовала под телевизионную студию.
Салли немного успокоилась, когда Джек назвал фамилии актеров, которые будут с ней работать.
— Вы потратили много денег, — заметила она.
Джек действительно потратил немало денег на вознаграждение актерам и на командировочные, но все остальное стоило в Канзас-Сити куда дешевле, чем Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Джек снял квартиру для Салли. Он снял «люкс» в отеле «Мельбах» для себя и других менеджеров, которые могли провести ночь в Канзас-Сити.
За обедом в превосходном французском ресторане Салли признала, что Канзас-Сити — очень миленький городок.
— Мне тут нравится. — Она оглядела зал. — Я-то думала, что мне придется жить на бар-бе-кю. А здесь есть потрясающий ночной клуб. Мужчины на сцене играют роли женщин. Такие ребята! Мы обязательно должны задействовать их в нашем шоу.
Они задействовали. Во втором выпуске Берт Гибсон, который называл себя Глорией, появился в комедийной сценке. В конце сценки, повернувшись спиной к камере, он стянул свитер, продемонстрировав голое тело. А потом, взглянув в объектив, сдернул с головы парик. Глория стала Бертом.
Только благодаря этой сцепке «Шоу Салли Аллен» решило те задачи, которые ставил перед программой Джек. Ее, разумеется, зачислили в разряд непристойных. Конгрессмен от Техаса потребовал, чтобы ФКС отозвала лицензию у телестанции Эл-си-ай в Канзас-Сити. Священники обрушились на шоу. Газеты и журналы не замедлили сообщить, что роли женщин в шоу исполняют мужчины. Эл-си-ай снабдило прессу фотографиями обнаженного по пояс Берта.
Зрители по всей стране требовали показа по местным каналам «Шоу Салли Аллен». Телестанции всей страны желали приобрести запись с кинескопа.
Реорганизованная компания Лира купила независимые телестанции в Миннеаполисе и Индианаполисе.
3
Салли Аллен редко показывала характер. Обычно она послушно выполняла указания режиссера, подавая пример остальным. Впрочем, некоторые условия она выставляла: к примеру, требовала, чтобы для отдыха у нее были несколько лучшие условия, чем те, что предоставляли клетушки с фанерными стенами, пристроенные к одной из стен склада-студии. Джек приказал менеджеру купить домик на колесах и загнать его в студию.
Вот и сейчас он сидел на диване и наблюдал, как Салли примеряет костюм, в котором ей предстояло сниматься в восьмом выпуске «Шоу», — черный корселет с сотнями блесток. К корселету полагались черные чулки, но на примерке ноги Салли оставались голыми.
Салли натягивала корселет все выше и выше, открывая большую часть бедер.
— Что скажешь, Берта? — спрашивала она портниху. — Можно закрепить вот так?
Портниха кивнула.
— Нет проблем.
— Отлично. И декольте надо бы сделать глубже. Зрители этого ждут.
Берта рассмеялась:
— Режиссер захочет сунуть туда розу.
— И хрен с ним, — отмахнулась Салли. — Для чего еще нужны буфера? В этом секрет моего успеха, правда, Джек?
Джек отхлебнул виски.
— Они привлекают внимание.
— Отлично, Берта. Разоблачаемся.
Берта начала расшнуровывать и расстегивать корселет.
— Хочу поделиться с тобой еще одним секретом. Из моего прошлого. — Салли позволила Берте снять корселет, оставшись в чем мать родила. Затем потянулась к своему стакану с шотландским, выпила и только потом взяла красный халатик, который лежал на стуле. — Неплохо я выгляжу для тридцатилетней старушки, а? — спросила она, надевая халатик.
Берта вышла из домика на колесах.
Салли села напротив Джека.
— Это большой секрет. Никто уже и не помнит, что я не сразу стала комической актрисой. Люди думают, я всегда все умела. Людей не интересует, как я научилась своему ремеслу.
— Выкладывай твой секрет. — Джек поднес стакан ко рту.
— Водевиль. В семнадцать лет я стала стриптизершей. Или, как тогда говорили, исполнительницей экзотических танцев. Выступала в бродячих труппах. В Детройте, Толидо, Кливленде, Колумбусе, Цинциннати, Питтсбурге. Только в театрах, в клубах — никогда. Я снимала с себя ровно столько, сколько разрешали копы, в некоторых городах — все. Но половина номеров в таких «концертах» — шуточные миниатюры, когда на сцене появлялись комики в мешковатых штанах, и во многих миниатюрах им требовалась партнерша. Часто они приглашали меня. Я училась у них, подмечала их ошибки и со временем стала играть свою роль лучше, чем они играли свои.
— Готов спорить, — улыбнулся Джек.
— Я даже помню некоторые строчки. Я изображала девушку, которой очень хочется трахнуться, и говорила парню: «Я хочу то, что хочу, когда хочу!» После чего валилась на кровать. А он отвечал: «Ты получишь то, что у меня есть, когда у меня оно будет!» Конечно, тут дело не только в словах, но в мимике, жестах. Скетчи бывали и куда более солеными.
Джек рассмеялся.
— На телевидении это невозможно.
— Жаль. Опять же в большинстве миниатюр возникала ситуация, когда я могла продемонстрировать свои буфера. Я всегда думала, что играть какую-нибудь сцену с голой грудью куда сексуальнее, чем раздеваться до бикини.
— Согласен.
— А завела я этот разговор потому, что получила письмо. От… наверное, от моего мужа, потому что я так и не развелась с ним, просто ушла от него. Он увидел меня на ти-ви и только тут понял, что Салли Аллен — та самая Фло, которую он когда-то знал.
— Он хочет денег? — спросил Джек.
— Немного. Пару сотен. Говорит, что времена сейчас трудные. Большинство театров, где показывали водевили, закрывается. Он обычно работал в паре, но его партнер умер. У него есть женщина, стриптизерша по имени Мэрилин, которая также подыгрывала ему в миниатюрах. Она сломала ногу, но продолжала исполнять стриптиз с гипсом на ноге. Так поверишь ли, зрителям это только нравилось! Они восхищались тем, что она раздевается перед ними с загипсованной ногой.
— От толпы другого ждать не приходится.
— Короче, зовут его Лен Леонард, и он просит двести долларов. Что мне делать?
— Как вы расстались? Извини, что спрашиваю.
— Я не хотела до конца своих дней ходить в стриптизершах, вот и все. Мне надоели эти бродячие труппы и бесконечные переезды, а ему — нет. Другой профессии он не знал. Поэтому как-то раз я собрала чемоданчик и отбыла.
— Навстречу успеху и славе, — улыбнулся Джек.
Салли допила шотландское.
— Я скажу тебе, чего я никогда не делала. Не была подстилкой. Шансов у меня было много, мужчины предлагали большие деньги. Пусть хоть кто-нибудь из нынешних королев Голливуда похвалится тем же.
— Ты хочешь, чтобы я все уладил?
— Как?
— Устрою вам развод. Двести долларов ты ему пошли. На пару недель он успокоится, а об остальном я позабочусь, если ты позволишь.
Она вздохнула.
— Буду тебе очень признательна, Джек.
4
Ноябрьским вечером Джек сидел в обшарпанном, дышащем на ладан театре в Толидо. Артисты ползали по сцене словно мухи, шутки комиков вызывали зевоту. Одна из стриптизерш, молоденькая, лет девятнадцати, еще смущалась, раздеваясь на людях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60