Наконец вышли и Дадамян с Горским. Оба не спеша стали спускаться по лестнице.
— Ну вот и «папа» пожаловал, — задумчиво произнёс незнакомый Глебу голос, — ну что ж, Никита, пойдём с ним поговорим.
— А мне, Антон, что делать? — спросил Монин.
— Как всегда, бди за клиентом, раньше нашей команды ничего не предпринимай.
Дадамян и Горский попрощались и разошлись каждый к своей машине.
В тот момент, когда Дадамян усаживался на заднее сиденье «Мерседеса», из «БМВ» вылезли двое парней. Глеб понял, что это и есть братья Грибановы, поскольку услышал их имена — Никита и Антон.
Они подошли к «Мерседесу» Дадамяна, Антон постучал в окошко, дверь машины открылась, и он уселся на сиденье, где уже сидели Дадамян и его помощник Гарик. Никита сел на переднее сиденье рядом с шофёром.
— Здравствуй, «папа», — радостно улыбнувшись, поприветствовал Дадамяна Антон Грибанов.
Альберт скосил взгляд на сидящего рядом с ним Грибанова, его тонкий нос и губы дёрнулись в презрительной усмешке.
— Если бы я был твоим папой, давно уже повесился бы со стыда, — произнёс он.
— Извини, Альберт Григорьевич, — тут же поправился Антон, чуть-чуть испугавшись резкой реакции Дадамяна, — я это так сказал, в шутку, из уважения.
— Шутники, — зло усмехнулся Дадамян и, посмотрев на Антона, сказал:
— Слишком много вы стали себе позволять в последнее время.
— Вы о чем? — насторожённо спросил Антон, он понял, что Дадамян находится не в лучшем настроении.
— Вы, похоже, забыли, кто вы такие и зачем я взял вас под своё крыло, — тихим, почти зловещим тоном произнёс Альберт.
Воцарилась тишина. Послышался шум мотора отъезжающей машины Горского.
Братья Грибановы не без страха смотрели на Альберта, таким раздражённым они его не видели никогда. Как правило, весёлый и слегка надменный, Альберт Дадамян сейчас был просто переполнен негодованием.
— Ваше дело зачистка, — произнёс Альберт, — и ничего больше, вы должны зачищать все говно вокруг меня, чтобы я не пачкал свои руки. Вы бригада ассенизаторов, в лучшем случае мясников, а вы себя возомнили крутыми, развернули за моей спиной деятельность, которую я вам не разрешал. — с барыг деньги трясёте, под «крышу» их к себе загоняете, на костре поджаривая.
— Ты же сам говорил, Альберт Григорьевич, что дашь нам возможность раскрутиться, — напомнил Грибанов-старший.
— Я вам её дал, но вам этого мало, вы хотите гораздо большего. А кто вы такие? — Дадамян бросил взгляд сначала на Антона, потом на Никиту. — Отморозки деревенские, что вы собой представляете, чтобы хотеть большего?
Учинили в городе беспредел, от которого все скоро на уши встанут. Поссорили меня с Крёстным, одним из моих друзей и партнёров. Какой мудак дал команду валить Губина в тот момент, когда рядом был Потапов?
— Это была случайность, — начал оправдываться Никита, — я же тебе говорил. Ты же сам говорил, что нужно срочно исполнить этот заказ.
— Да, срочно, — вскричал Дадамян, — но все же надо с умом делать.
Вы же, отморозки безмозглые, работаете хоть и надёжно, но топорно.
Дадамян замолчал и, немного успокоившись, добавил:
— Словом, Крёстный узнал о вас. Не знаю уж как, но он знает, что это вы завалили Губина. Поэтому с сегодняшнего дня вы залезете в нору и будете сидеть там тихо, пока я не скажу вылазить.
Если вы хоть пикнете без моего ведома, я сам привезу Крёстному ваши головы в мешке.
Братья Грибановы были напуганы, Дадамян не бросал слов на ветер, и подобный разнос обычно заканчивался плачевно для проштрафившихся.
Первым пришёл в себя Антон, он вымученно улыбнулся и произнёс:
— Извини, Альберт Григорьевич, если что не так. Мы на тебя честно работали, уверяю тебя, что больше такого не повторится.
— Я надеюсь, вы меня хорошо поняли, — оборвал Антона Дадамян, — а теперь пошли отсюда оба, видеть вас больше не хочу.
— Извини, — снова повторил Антон и добавил:
— Ты просил с одного барыги деньги скачать, мы съездили, забрали, отдал все как миленький.
Антон вытащил из пластикового пакета пачку денег размером с половину кирпича, закатанную в полиэтилен и туго перетянутую скотчем.
Дадамян даже не взглянул на пачку денег. Антон положил её обратно в пакет и протянул его Гарику — помощнику Дадамяна, после чего Грибановы, попрощавшись, вылезли из машины.
Когда Грибановы уселись в свой «БМВ», «Мерседес» Дадамяна резко взял со старта и быстро помчался к перекрёстку улиц Лепестковой и Кирпичной.
— Ты готов? — спросил Антон у Мони.
— Да, — ответил тот, держа в руке телефонную трубку.
— Давай, действуй, — скомандовал Антон.
Моня нажал одну из кнопок на трубке, в следующую секунду, раздирая вечернюю тишину страшным грохотом, из дадамяновского «Мерседеса», притормозившего на перекрёстке, вырвался огромный столб пламени.
Машину на ходу слегка подбросило, но некоторое время она продолжала двигаться по инерции. Окончательно «Мерседес», охваченный пламенем, остановился, когда выехал на перекрёсток Кирпичной и Лепестковой.
Несколько машин, ехавших в это вечернее время, резко затормозили на перекрёстке, шофёры с удивлением глядели на это жуткое и неожиданное зрелище. Все пассажиры «БМВ» также наблюдали за горящим «Мерседесом».
На лице Антона отразилась презрительная улыбка. Он завёл машину и поехал в направлении перекрёстка. Проезжая мимо «Мерседеса», он бросил взгляд на едва видневшиеся в пламени обгоревшие трупы.
— Прощай, «папа», — произнёс с усмешкой Антон, — ты был слишком крут и высоко летал, мы помогли подняться тебе ещё выше — на самые небеса…
* * *
К счастью для Глеба, «Мерседес» был далеко от него, когда произошёл взрыв. Его «Москвич» чудом не пострадал, сам Глеб, когда раздался взрыв, рефлекторно бросился на пол машины.
Когда же через несколько секунд он поднялся и удивлённо уставился на взорванный «Мерседес», «БМВ» с киллерами уже проезжала мимо него, покидая место происшествия.
Глеб решил не преследовать их, в этом не было никакого смысла.
«На сегодня все дела наверняка уже закончены», — подумал Панкратов.
В этот момент внимание Глеба привлекло новое неожиданное обстоятельство. Он обнаружил, что является не единственным наблюдателем трагедии.
Из темно-вишнёвой «шестёрки», припаркованной около здания проектного института, струился дымок сигареты.
Глеб и раньше, как только припарковался у бани, видел эту машину, но не обратил на неё особого внимания, так как следил за киллерами. К тому же окна «шестёрки» были тонированные, и разглядеть, кто в ней находится, было невозможно.
Машина стояла, плотно прижавшись к стене здания, и поначалу Глеб воспринял её как обычную машину, которую припарковали здесь на ночь.
Но теперь боковое окно машины было приоткрыто, и пассажиры курили, пренебрегая некоторыми правилами конспирации.
Глеб мгновенно перенаправил «ухо» антенны в сторону «шестёрки». В этот момент двигатель «Жигулей» завёлся.
Глеб уже приноровился к работе подслушивающей аппаратуры и на этот раз очень быстро запеленговал разговор сидящих в машине людей.
— Да-а-а, впечатляющее зрелище, — послышался в наушниках голос, принадлежащий явно молодому мужчине, — а чисто работают эти романовские ребята. Интересно, как они Дадамяну машину заминировали?
— Очень просто, — ответил мужчина, который, судя по голосу, был старше своего собеседника, — они назначили ему «стрелку», чтобы передать деньги, крупную сумму, которую они стрясли с одного из должников Алика, а на самом деле они ему подсунули «куклу», только в середине вместо бумаги ихний умелец вмонтировал пластид с радиоуправляемым взрывателем.
— Странно, — задумчиво произнёс «молодой», — ещё месяц назад я не мог представить, что с Дадо может такое случиться, настолько он казался крутым и непотопляемым. Он ходил почти без охраны, так как был уверен, что ему бояться некого. И вот от него осталась одна чёрная головешка. У меня такое ощущение, что город и я вместе с ним почти осиротели.
В голосе «молодого» слышалась явная ирония, однако в следующий момент он произнёс более серьёзно:
— Боюсь, что за наследство Дадо большая драка начнётся, и вместе с Альбертом в кровавую баню попадут немало авторитетов и крутых.
— Ты что, никак жалеешь их — бедных, несчастных? — со злой усмешкой спросил «пожилой».
— Хорошая шутка, — ответил «молодой», — я тёщу свою жалею больше, чем этих козлов, а с тёщей я уже полгода не разговариваю. По мне, хоть бы их всех в Волге утопить, но только сразу в один день и без шума. Пальба на городских улицах и лужи крови нам ни к чему.
— Не волнуйся, — ответил «пожилой», — власть в городе возьмём мы, поэтому никакой стрельбы не будет и топить никого не надо, потому что деньги этих бандюков нам пригодятся. Надо лишь урезонить некоторых, особо крутых авторитетов. Дать им понять, кто теперь в городе хозяин.
— С помощью Романовской братвы урезонивать будем? — спросил «молодой».
— Если понадобится, то и с помощью них тоже, — последовал ответ «пожилого».
— Не очень-то я доверяю этим отморозкам, — ответил «молодой», — они плохо управляемы, я бы даже сказал, плохо вменяемы.
— Ничего страшного, обычные убийцы, — ответил «пожилой», — а управляться они будут как миленькие, куда они денутся, мы их плотно за яйца держим… Кстати, давай трогай, через час мы должны встретиться с этими отморозками у Дворца культуры «Салют», и к тому же здесь скоро будет столько ментов, что не продохнёшь, поэтому поехали быстрее.
— Успеем, — успокоил «молодой» и, включив передачу, сдвинул машину с места.
«Шестёрка» выехала на Лепестковую улицу и поехала к перекрёстку, противоположному тому, у которого догорал «Мерседес» Дадамяна.
Глеб тут же завёл машину и, дождавшись, когда «Жигули» скроются за поворотом, на большой скорости сорвал «Москвич» с места.
Он понимал, что для него сейчас главная задача — не упустить из виду этих людей. В этой кровавой схватке появился ещё один таинственный участник, и Глебу необходимо было выяснить, кто он.
* * *
Покинув Щукинскую баню, Потапов не поехал домой, приказав отвезти его в офис ассоциации «Корвет», расположенный на улице Затонской.
В приёмной его ждала секретарша Вера.
— Что-нибудь слышно о Титове и Пастухове? — спросил Сергей.
— Пока ничего, — пожала плечами девушка, — сами они нигде не объявлялись, ни в офис охранного агентства, ни сюда звонков не поступало.
— Адвоката задействовали? — поинтересовался Потапов.
— Да, — сказала Вера, — после вашего звонка я все это сообщила Троицкому. Он подготовил жалобу в прокуратуру на действия милиции, но вручить её сможет только завтра утром, так как сегодня прокуратура уже не работает.
— Где сейчас Троицкий?
— В милиции, пытается узнать, где держат Титова и Пастухова, и добиться с ними встречи. Пока это ему не удалось.
— Горчаков звонил? — на всякий случай спросил Потапов.
— Нет, от него звонков не было.
Мне самой ему позвонить? — поинтересовалась Вера.
— Не надо, — хмуро ответил Потапов, — я сам это сделаю.
Войдя в свой рабочий кабинет, он первым делом набрал номер Горчакова.
Несмотря на поздний час, Виталий был ещё на работе.
— Что с Титовым и Пастуховым? — задал вопрос Потапов. — Почему их до сих пор ещё не выпустили?
Было слышно, как Горчаков устало вздохнул.
— Я здесь на работе так поздно именно по этому поводу, — ответил Виталий, — Левченко обещал это сделать к вечеру.
— Ты с ним лично говорил? — спросил Сергей.
— Ну конечно, лично, — слегка раздражённо ответил Горчаков, — он сказал, что не имеет особых претензий ни к кому из вас, но служба заставляет его соблюсти все формальности. К тому же он признался мне по секрету, что вышестоящее начальство не поймёт его, если после столь серьёзных разборок с пальбой все участники этой свары окажутся на свободе через два часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25