— Вы хотите сказать, что кто-то специально пустил в трюм воду? Это был акт вандализма?
Шеридан кивнул:
— Мы решили, что это сделал один из недовольных чем-то членов экипажа и немедленно списали его на берег. Матрос не стал поднимать шум, и мы решили, что наше подозрение было не лишено основания. Но Бум-Бум узнал что-то другое, и капитан Бемис, конечно, захотел с ним поговорить. Вы случайно не знаете, что именно выяснил Бум-Бум?
Я покачала головой:
— В том-то и дело. Я не видела Бум-Бума месяца два, а то и три. По правде говоря, я больше всего боялась, что он... попал в воду в результате депрессии, вызванной тем, что он больше не мог играть в хоккей. Но судя по тому, что рассказываете вы и Пит Марголис с элеватора, Бум-Бум всерьез увлекся своей новой работой и никакой депрессии у него не было. Тем не менее я хотела бы знать, не видел ли кто-нибудь из членов экипажа «Берты» или «Люселлы», как все произошло.
— Мы и в самом деле стояли неподалеку, но «Берта Крупник» загораживала соседний пирс. Вряд ли кто-нибудь из наших что-нибудь видел.
Официант пришел принять заказ. Мы сказали, что нам нужно изучить меню повнимательней. Через полминуты официант вернулся и смущенно откашлялся:
— Мистер Грэфалк спрашивает, не согласитесь ли вы, мистер Шеридан, и ваша дама присоединиться к нему и мистеру Филлипсу.
Мы с Шериданом удивленно переглянулись. Я и не заметила, когда эта парочка вошла в клуб. Официант провел нас по пурпурному ковру к столику, приютившемуся в самом углу. Грэфалк встал нам навстречу и пожал руку Шеридану.
— Спасибо, что согласились прервать ваш обед ради нас, Майк. — Мне седовласый красавец сказал: — Я Нилс Грэфалк.
— Здравствуйте, мистер Грэфалк. Я Ви.Ай. Варшавски.
Владелец пароходной компании был одет в мягкий твидовый пиджак, явно сшитый на заказ. Под пиджаком — белая рубашка с открытым воротом. Сразу было видно, что этот человек родился в богатой семье и привык повелевать и распоряжаться. От него пахло морем, лицо под белоснежной шевелюрой было загорелым и обветренным.
— Филлипс сказал мне, что вы задавали какие-то вопросы Перси Мак-Келви. Раз уж здесь оказался я сам, объясните мне, пожалуйста, почему вас интересует «Пароходная компания Грэфалка».
Я изложила свою уже изрядно затасканную историю.
— Мистер Мак-Келви сказал, что должен связаться с вами, прежде чем сообщить мне, где сейчас находится «Берта Крупник», — закончила я.
— Понятно. — Грэфалк бросил на меня пронзительный взгляд. — Филлипс сообщил мне, что вы — частный детектив. Я подумал, уж не собираетесь ли вы совать нос в дела моей компании.
— Когда человек неожиданно сталкивается с полицейским, он нередко чувствует себя как бы виноватым. За каждым водятся какие-то грешки. При встрече с частным детективом люди склонны занимать глухую оборону, мол, не суй свой нос в мои дела. К такому отношению я привыкла.
Грэфалк откинул голову и громко расхохотался трескучим смехом. Шеридан иронически улыбнулся, зато Филлипс хранил каменное выражение лица.
— Если у вас есть минутка, после обеда поднимемся ко мне в кабинет, и я вытрясу из Перси, где находится «Берта», — пообещал Грэфалк.
Появился официант и принял заказы. Я попросила принести артишоки, фаршированные креветками. Грэфалк заказал жареную озерную форель, Филлипс — то же самое. Шеридан предпочел бифштекс.
— Когда проводишь девять месяцев в году на воде, хочется есть что-нибудь сухопутное, — объяснил он.
— Расскажите, как молодая женщина вроде вас становится частным детективом? Вы работаете на какую-нибудь фирму или на себя? — спросил Грэфалк.
— Я работаю на себя уже почти шесть лет. Перед этим служила общественным защитником в округе Кук. Но мне надоело смотреть, как несчастных голодранцев отправляют в тюрьму только из-за того, что полиция ведет расследование спустя рукава и потому не находит настоящих преступников. Еще больше мне действовало на нервы то, что ловкие мошенники выходят сухими из воды, потому что у них есть деньги на дорогих адвокатов, а дорогие адвокаты отлично умеют выплясывать чечетку на уголовном кодексе. Тогда-то мне и пришла в голову донкихотская идея взять инициативу в свои руки.
Грэфалк весело улыбнулся поверх бокала рейнвейнского.
— А кто вас обычно нанимает?
— Вообще-то моя специальность — финансовые преступления. В прошлом году я, например, работала на «Трансикон», на страховую компанию «Аякс», на некоторые другие... Только что закончила дело, связанное с махинациями в компьютерном переводе денег. Нанимал меня небольшой банк в Пеории. Ну а в промежутках между подобными делами я разыскиваю пропавших свидетелей, а также тех, кто уклоняется от явки в суд.
Грэфалк смотрел на меня все с той же веселой улыбкой. Богатым людям нравится наблюдать, как барахтаются в море жизни мелкие рыбешки из среднего класса. Что делают эти людишки, если у них нет собственной пароходной компании? Вдруг улыбка на лице магната сделалась какой-то деревянной. Он смотрел на кого-то за моей спиной, кого явно не хотел видеть. Я обернулась — к нашему столу направлялся крепкий мужчина в сером деловом костюме.
— Привет, Мартин.
— Привет, Нилс... Здравствуй, Шеридан. Нилс хочет, чтобы ты помог ему с «Эйриксоном»?
— Познакомься, Мартин, это Ви.Ай. Варшавски — двоюродная сестра Бум-Бума. Она хочет выяснить обстоятельства его смерти и задает нам массу вопросов, — сказал Шеридан.
— Здравствуйте, мисс Варшавски. Примите соболезнования по поводу смерти вашего кузена. Мы не очень хорошо его знали, но всегда восхищались им как хоккеистом.
— Спасибо.
Мужчина оказался Мартином Бледсоу, владельцем пароходной компании «Полярная звезда», которой принадлежала «Люселла Визер». Он уселся между Шериданом и Филлипсом и уже тогда спросил у Грэфалка, не будет ли тот возражать.
— Рад видеть тебя, Мартин, — тепло сказал викинг. Должно быть, мне померещилось, что минуту назад его улыбка сделалась деревянной.
— Мне очень жаль, что с «Эйриксоном» случилась неприятность, Нилс. Там творится черт знает что. Ты уже разобрался?
— Похоже, корабль врезался в причал, Мартин. Подробности будут известны после всестороннего расследования.
Мне вдруг показалось странным, что Грэфалк с аппетитом ест свой обед, в то время как его компания только что понесла убытки на сотни тысяч долларов.
— Что обычно происходит в подобных случаях? — спросила я. — Корпус застрахован?
— Да, — скривился Грэфалк, — все застраховано. Но это повысит сумму страховки при перезаключении контракта... Если не возражаете, я бы предпочел не думать сейчас об этом.
Тогда я сменила тему, стала расспрашивать его о бизнесе. Оказалось, что семья Грэфалков владеет самым старым пароходством на всех Великих озерах. «Пароходная компания Грэфалка» — крупнейшая во всем регионе. Основал ее предок нынешнего хозяина, приехавший в Америку из Норвегии. Все началось с грузового клиппера, начавшего курсировать между Чикаго и Буффало с грузом меха и руды в 1838 году. Грэфалк оживился стал с удовольствием рассказывать о знаменитых кораблях и крупнейших кораблекрушениях, об истории семейного флота, но потом спохватился и извинился:
— Извините, я настоящий фанатик по части истории пароходства... Моя семья занимается этим бизнесом столько лет... Представляете, моя личная яхта называется «Бринулф Нордемарк» — в честь капитана, доблестно погибшего вместе со своим кораблем в 1857 году.
— Нилс и сам прекрасный моряк, — вставил Филлипс. — У него целых две яхты: старая яхта его дедушки и другая, спортивная. Вы ведь каждый год участвуете в гонках на Кубок Макинака, Нилс, не так ли?
— С тех пор как окончил колледж пропустил всего два раза. Но это было еще до вашего рождения, мисс Варшавски.
Учился Нилс, разумеется, в Северо-Западном университете. Семейная традиция. Я смутно вспомнила, что в кампусе Северо-Западного университета есть актовый зал имени какого-то Грэфалка, а неподалеку от океанария расположен морской музей имени Грэфалка.
— А ваша «Полярная звезда»? — спросила я у Бледсоу. — Это тоже старая компания?
— Нет, Мартин у нас новичок, — безмятежно заметил Грэфалк. — Сколько лет твоей «Полярной звезде»? Лет восемь?
— Раньше я работал у Нилса диспетчером, как теперь Перси Мак-Келви, — объяснил Бледсоу. — Нилс до сих пор не может простить мне дезертирства.
— Да, Мартин, ты был лучшим диспетчером во всем бизнесе. Конечно, я обиделся, когда ты из сотрудника превратился в конкурента... Кстати говоря, я слышал о происшествии на «Люселле». Весьма неприятная история. Это был кто-то из команды?
Официанты принесли закуски. Они неслышно поставили на стол тарелки, но я все-таки отвлеклась на миг и не заметила, как прореагировал Бледсоу на этот вопрос.
— Ничего особенного, ущерб невелик, — ответил он. — Конечно, сначала я очень разозлился, но, по крайней мере, хоть корабль уцелел. Хуже, если бы пришлось полсезона чинить корпус «Люселлы».
— Это верно, — кивнул Грэфалк. — Но ведь у тебя есть еще два корабля поменьше? — Викинг взглянул на меня с улыбкой. — У нас в компании кроме «Эйриксона» еще шестьдесят три судна. Есть кому передать заказ.
Я почувствовала неладное. Происходило явно что-то не то. Филлипс застыл на месте, даже не пытаясь сделать вид, что продолжает есть. Шеридан тоже ерзал на стуле, порываясь что-то сказать. Грэфалк делал вид, что увлечен фаршированными овощами, а Бледсоу с энтузиазмом уплетал вареную рыбу.
— И хотя главный механик был внизу, — продолжал Грэфалк, — я убежден, что парень перевозбудился и потому допустил ошибку. Не представляю, что мои люди способны на сознательный вандализм.
— Конечно нет, — заметил Бледсоу. — Не удивлюсь, если это часть вашей программы, своеобразный способ избавиться от трехсотшестидесятифутовых кораблей.
Грэфалк уронил вилку. Официант тут же положил на стол новую.
— Нас устраивает, как идут дела, — отрезал Грэфалк. — Надеюсь, ты в своих проблемах тоже разберешься, Мартин.
— Надеюсь, — вежливо ответил Бледсоу, беря бокал с вином.
— Очень неприятно, когда кто-то в твоей организации оказывается ненадежным, — не унимался Грэфалк.
— Слишком сильно сказано, — отмахнулся Бледсоу. — Ты ведь знаешь, что я никогда не был сторонником теории Гоббса об общественном контракте.
Грэфалк улыбнулся:
— Это для меня слишком сложно, Мартин. — Он обернулся ко мне: — В том университете, где учился Мартин, очень много занимались зубрежкой. Нам, аристократам, было куда легче — знаний от нас не требовали.
Я рассмеялась, но в это время раздался звук лопающегося стекла. Все уставились на Бледсоу. Он раздавил бокал с вином, и мелкие осколки стекла торчали у него из ладони, быстро окрашиваясь в красный цвет. Я вскочила на ноги, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Смысл произошедшего был мне не ясен. Из всех язвительных замечаний Грэфалка последнее показалось мне наименее обидным. Почему же оно вызвало такую исключительную реакцию?
Я велела озабоченному метрдотелю вызвать «скорую помощь». Бедняга совершенно утратил профессиональную уверенность и в панике сообщил мне, что сам во всем виноват: не следовало подпускать мистера Бледсоу к мистеру Грэфалку. Мистер Бледсоу не джентльмен, и сам он не понимает, что должен держаться своего круга.
За нашим столиком тоже царила тихая паника. Мужчины беспомощно смотрели на красное пятно, расплывающееся на скатерти. Рукав рубашки Бледсоу был весь в крови. Я сказала, что «скорая помощь» уже выехала, а тем временем нужно попытаться вынуть из ладони осколки стекла. Официанта я послала за льдом и обмотала раненую руку салфетками.
Бледсоу морщился от боли, но в обморок падать не собирался. Вместо этого он крыл себя последними словами за глупость.
— Верно. Поступок довольно дурацкий, — согласилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45