Хардер дошел до перекрестка и вынужден был остановиться, чтобы пропустить возвращавшуюся обратно амбуланцию. Колпак машины был почему-то приоткрыт, и Лигум успел сделать как бы мысленный стоп-кадр салона: носилки-антигравы в три яруса, с них свешиваются чьи-то скрюченные пальцы красно-черного цвета, лихорадочная суета парамедиков возле аппаратуры и громкие крики ребенка: “Мамочка, мне больно, ма!..”
Хардер посмотрел туда, откуда вынеслась амбуланция. Улица была перегорожена во всю свою ширь машинами жандармерии и пешими блок-стоперами, мрачно расхаживающими по проезжей части и машущими водителям сгрудившихся перед заслоном турбокаров: мол, разворачивайтесь на сто восемьдесят градусов… чего встали, не видите, что ли, что дальше нельзя?!..
Лигум включил комп-кард в режиме сканирования инфоканалов.
В местных инфо пятиминутной давности сообщалось, что в подземном туннеле для магнитопоездов, соединявшем побережье Европы и Америки, буквально в двухстах метрах от галлахенского терминала, произошло крушение пассажирского состава, вследствие которого возникли пожар пятой категории и сильное задымление туннеля. Ситуацию осложняло то обстоятельство, что при катастрофе были повреждены потолок и стены шахты, и вода в любой момент могла хлынуть в туннель. Спасательные силы выдвигались к району катастрофы, но помощь пострадавшим требовалась немедленно. Городские службы явно не справлялись с эвакуацией раненых и обожженных…
Хардер оглянулся по сторонам. Никто не смотрел на него с укором, но именно это ему сейчас показалось. Словно вот-вот подбежит к нему торопливо кто-нибудь из этих испуганных, спешащих уйти подальше от опасного места людей, схватит за рукав и гневно выпалит в лицо: “Что же ты стоишь, хардер?.. Ведь там могут погибнуть люди, а разве не твой прямой долг прийти им на помощь?”…
Он встряхнул головой, чтобы отогнать все эти мысли, и направился к оцеплению, на ходу прикидывая, что нужно сделать в первую очередь. Как говорится, с чего начать и чем закончить…
Но не прошел он и десятка метров, как знакомый голос в ухе пробормотал:
- Даниэль, если ты вознамерился стать специалистом по лазанию в туннелях, то выбрал для этого неподходящее время.
Голос не представился, но в этом не было нужды. Лигум прекрасно знал, что во всем мире только один человек знает и имеет право использовать при обращении его секретное имя. Это был супервизор. Хардер высшего класса, которому Лигум обязан беспрекословно подчиняться и который имеет исключительное право распоряжаться действиями хардера второго уровня.
- Но почему? - спросил Лигум, останавливаясь как вкопанный.
- Ну, во-первых, потому, что ты хардер, а не спасатель…
- Не вижу разницы, - дерзко возразил Лигум.
- Это не значит, что ее нет.
- Разве мы не должны считать спасение людей своим первоочередным долгом, супервизор?
- Разумеется, должны. Но только там и тогда, где и когда этого не сможет сделать никто другой.
- Я вас не очень-то понимаю, супервизор.
- Нас слишком мало, Даниэль, чтобы мы могли лезть в каждую щель и тратить свои силы и время на мелочи.
- Но там, в туннеле, сотни людей!.. Это, по-вашему, мелочи?!
- Не лезь в бутылку, Даниэль, - спокойно посоветовал голос в ухе. - Конечно, это не мелочи… Но на помощь этим людям придут спасатели-профессионалы. Они, кстати, уже на подлете к Галлахену, так что ты не намного опередишь их, а по части диггерской квалификации они дадут тебе сто очков вперед…
- Но ведь я все равно сейчас свободен, супервизор!..
- Уже нет. У нас тут для тебя появилась одна очень важная работка…
Лигум подошел к витрине супермаркета, чтобы не торчать столбом посреди тротуара, и стал безучастно разглядывать женские манекены, созданные с помощью голоимитатора. Они были совсем как живые и ежесекундно меняли позы, поворачиваясь то одним боком, то другим, чтобы продемонстрировать надетые на них одеяния. Странное это было зрелище: словно живых людей заставили кривляться в тесном пространстве между двойными стеклами витрины.
Краем глаза Лигум уловил пристальные взгляды жандармов, дежуривших в оцеплении неподалеку от него. Их интерес к нему нетрудно было понять: сейчас ничто не выдавало в Лигуме хардера, а изучать витрину магазина в то время, когда все нормальные люди спешили побыстрее убраться из опасной зоны, мог бы только фанат высокой моды либо слепоглухонемой. В любом случае - ненормальный…
Между тем, голос в ухе диктовал условия и параметры выполнения новой задачи. С самого начала Лигуму стало ясно, почему эту “важную работку” решили поручить именно ему, и ему очень не понравилось то, что от него требовалось.
Словно услышав его мысленные ругательства, супервизор в заключение осведомился:
- Что-нибудь не так, Даниэль?
Это можно было бы счесть издевательством, но Лигум знал, что супервизор способен на всё по отношению к нему, только не на издевку.
- Вы уверены, что именно так я должен выполнить это задание, супервизор? - все-таки рискнул спросить он.
- У тебя есть другие варианты? - участливо поинтересовался голос в ухе. - С учетом того, что к утру дело должно быть сделано?
Лигум добросовестно подумал.
- Нет, - наконец, признался он. - Наверное, нет…
- Тогда - как можно меньше смертей тебе, Даниэль, - изрек супервизор традиционное хардерское напутствие и отключился.
13. ОСЬ “Х”
Запрос блока ориентации о своем местонахождении.
Ответ: Таунвиль, Сент-Морган-стрит, дом номер шестнадцать - на противоположной стороне улицы.
Текущее время: три часа сорок пять минут по местному времени. Это ночь.
Подсказка этического блока: в данное время суток люди, как правило, спят. Будить их рекомендуется лишь в следующих экстренных случаях… Отменить перечисление критериев.
Альтернатива: дожидаться окончания отдыха хозяина дома номер 16 или обратиться к нему немедленно?
Решение: альтернатива номер два.
Аргументы, подтверждающие правильность выбора: 1) в объявлении было употреблено слово “срочно”; 2) не исключена возможность того, что другой Умелец попытается опередить меня.
Звонок в дверь. Из динамика, встроенного в дверь, звучит человеческий голос:
- Можете войти, Умелец. Пройдете по коридору прямо, потом повернете направо…
Команда блоку перемещений: выполнять указания хозяина дома.
Сигнал анализатора обстановки: имеются некоторые нелогичности, затрудняющие корректный анализ обстановки, а также ряд странных факторов. Ощущения, поступающие от органов восприятия, не поддаются классификации. Корпус подвергается непонятному воздействию извне. Аналогия: будто некто пристально следит за мной.
Команда блоку самосохранения: находиться в готовности к действиям в экстремальной ситуации.
Поворот направо. Дверь.
Данные зрительного восприятия: помещение малых размеров без окон. Мебель и какие бы то ни было предметы человеческого быта отсутствуют. Людей в поле зрения нет.
Сигнал: “Внимание! Опасность!” поступает от блока самосохранения с опозданием (заметка для блока саморемонта: в последующем провести тестирование блока самосохранения по всем основным параметрам).
Пол помещения проваливается вниз.
Отбой опасности. Это лифт. Он останавливается.
Глубина - 10 метров с точностью плюс минус 15 см.
Двери открываются. Покинуть лифт. Двери смыкаются за спиной. Судя по данным слухового восприятия, кабина лифта автоматически поднимается вверх.
Зрительное восприятие обстановки: помещение длиной 20,1 метра, шириной - 10,53 м, высотой - 3,82 м. Пол и стены бетонные. Мебель: справа и слева вдоль стен стоят в ряд металлические шкафы неизвестного типа и предназначения. Напротив, у дальней стены, в которую вмонтировано голографическое фальш-окно с мнимым видом на яблоневый сад, - письменный стол нестандартных размеров. За столом в кресле сидит мужчина средних лет, волосы темные, одет в двубортный костюм. Анализ выражения его лица: эмоциональная мимика отсутствует. Человек бездействует.
Посреди комнаты, в 4,35 метрах от стола, стоит кресло с высокой спинкой. Человек за письменным столом говорит, указывая рукой на кресло:
- Можешь сесть, Умелец.
Выводы анализатора обстановки: ряд логических противоречий не имеет решения. Пример: изнутри здание не производит того впечатления стандартного жилого помещения, которое возникает при его восприятии с улицы. Вопрос: каково функциональное предназначение здания в целом и данного подземного помещения в частности? Второе: почему в данное время суток человек бодрствует, нарушая тем самым стандартные нормы поведения людей? Возможные объяснения: человек находится на ночном дежурстве? Человек знал о том, что я прибуду этой ночью? Но каким образом ему удалось это узнать?
Запрос всех блоков анализа: имеются ли какие-либо признаки опасности?
Ответ - отрицательный.
14. ОСЬ “Y”
- А я знала, что ты ко мне еще придешь. Правда, не думала, что это случится так скоро…
- Откуда ты это знала?
- Те стихи, которые ты мне читал в отеле - ну, помнишь, в подражание Макаревичу?.. Их ведь написал ты сам?
- Мадлена, а может, ты умеешь читать чужие мысли?
Она тихонько засмеялась.
- Нет, - немного погодя сказала она. - Я просто их угадываю…
- Тогда угадай, зачем я к тебе пришел.
Вместо ответа она прильнула к нему и осторожно поцеловала в кончик носа. Они лежали в полной темноте, только в оконном проеме светились, словно огненные глазки какого-то злобного зверя, индикаторы охранной сигнализации.
В доме было тихо, но Лигум знал, что еще слишком рано, чтобы отец Мадлены, с которым она жила вдвоем в этом огромном особняке в пригороде Галлахена, лег спать.
Стараясь не потревожить девушку, припавшую щекой к его груди, Лигум глубоко вздохнул. Вопрос, который он только что задал, был не случаен, но ни на какие размышления Мадлену он не навел. Судя по всему, она плохо знала хардеров, и от этого было еще горше и противнее на душе, потому что одно дело: переиграть осведомленного соперника, и совсем другое - обмануть чье-то неискушенное доверие. Например, ребенка…
Нет, ему было с ней замечательно, и если бы он не был хардером, то был бы сейчас на седьмом небе от счастья.
Но хардеры не имеют права на счастье.
- Прочитай еще что-нибудь, - попросила она, плотно прижавшись носом к его груди, от чего было щекотно, и возникало какое-то странное, до сей поры не ведомое чувство. - Только из своего…
- Да это всё было баловство, - сообщил он. - На третьем курсе образовался небольшой перерыв в учебе, вот от нечего делать и попробовал свои силы… С тех пор даже мысли такой не возникало. А сейчас даже стыдно вспомнить, такой наивный примитив получался у меня тогда…
- Не скромничай, - настаивала она. - Да не бойся ты, я не буду критиковать…
- Ну, если ты так хочешь, - наконец, сдался он. И после паузы медленно, с ровными интонациями прочитал:
- Нам кажется: мир - для добра,
что он - для покоя и света.
Нам кажется: жизнь - игра,
мы мучаемся до утра
и всё же не верим в это.
Нам кажется: смерть - капкан,
с годами пружина всё туже…
А смерть - это самообман,
человек не умрет от ран,
пока он кому-то нужен…
В этом стихотворении было еще много строф, но Лигум не стал продолжать, потому что с помощью заранее вставленного в ухо “супер-аудитора” - крошечного устройства, воспринимающего звуковые колебания на большом расстоянии и усиливающего их - услышал, как где-то в недрах особняка раздалась сложная трель, состоящая из трех длинных и трех коротких стаккад. Кто-то звонил во входную дверь, явно используя условный сигнал.
Он прислушался к ровному горячему дыханию на своем плече.
- Мадлена, ты спишь?
- Ага, - промурлыкала она. - Причем сплю наяву… Кстати, от близких людей я больше привыкла слышать обращение “Лена”.
- Учту на будущее, - сообщил Лигум, продолжая прислушиваться к звукам, доносившимся из недр здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65