– Наверное, нагрубил, да? Ой, характер у него тот еще! Весь в отца! И ведь первый никогда не попросит прощения. Намучаешься ты с ним, Настюша, ой намучаешься!
– Ничего, – в этом месте по правилам хорошего тона следовало бы назвать маму дружка по имени-отчеству, но Аида обошлась просто паузой. – Я – тоже не сахар. В последней нашей ссоре сама виновата. Он сегодня работает?
– Нет. – Теперь она сделала паузу. – Ой, он просил никому не говорить, где будет. А сегодня, как назло, все какие-то мужики названивают, ищут Сашку.
У меня даже предчувствия нехорошие. Может, натворил что? Как ты думаешь? – Я не знаю.
– Да откуда же тебе знать, раз вы в последнее время с ним не встречались! Ладно, скажу, так и быть. Пусть потом ругается! Сашка с утра в гараже заперся, с отцовским драндулетом возится. Да ты знаешь! Развалюху эту давно пора в металлолом сдать, а ему все жалко! Так вот, там ты его точно найдешь.
– А номер гаража?
– Да ты ведь миллион раз там бывала, Настена!
– Гаражи – они все такие одинаковые. Я постоянно путаю.
– Двадцать первый. И вот еще что. Он ведь так просто не отопрет! Таким боязливым сделался! Ты постучи три раза: один длинный, два коротких. Это у нас теперь условный знак. И передай, что скоро обед. И сама тоже приходи к нам обедать…
Аида сначала разведала обстановку. День был будний, и в такое время большинство автомобилистов находилось на работе или в дороге. Перед гаражом номер двадцать один она зарядила пистолет и не забыла о глушителе.
На условный стук Саша Водолаз отозвался:
«Щас, ма!» – и щелкнул засовом.
Она не дала ему опомниться, со всей силы ударила локтем поддых, пнула в пах и, прошмыгнув внутрь, заперлась с ним в гараже.
– Как дела? – спросила девушка, когда тот, выпустив обойму матерных слов, пришел в себя. – Не перетрудился?
– Ты – ведьма! Ты просто – ведьма! – Он мотал головой, не веря своим глазам. Саша сидел на деревянном полу Кругом были разбросаны гаечные ключи, отвертки, прочие инструменты и просто какие-то железяки, о предназначении которых Аида не догадывалась.
– Я тебя спросила, не боишься ли ты со мной связываться? Ты ответил:
«Трус не играет в хоккей». Хорошо, назовем это «хоккеем». – Она достала пистолет.
– Не стреляй! – закричал парень. – Я тебе все расскажу, а ты сделаешь вывод, виноват я в чем-то или нет.
– У меня мало времени, – возразила она:
– И никто не сомневается, что ты захочешь выставить себя в лучшем свете, но я знаю тебе цену, дешевка!
Он казался ей таким же жалким, как старый «Запорожец» без колес в его гараже. Но она медлила.
– Больше всего мне жалко твою мать. – Аида потерла пальцами лоб, сама, по-видимому, удивившись произнесенной фразе.
Водолаз расплакался, как малое дитя.
– Почему тебя ищет милиция? – спросила она.
– Это все из-за Кости! Я сейчас объясню. Мы дружим давно, со школы. Он увлекался фотографией. Родители купили ему фоторужье. Мы как-то плыли с ним по Фонтанке, мимо того дома, и я увидел на балконе твоего друга с незнакомой женщиной. Я сказал об этом Косте, и он щелкнул их. Я думал просто так, от нечего делать. Но потом он объяснил, что дом принадлежит а очень крутому чуваку, и та женщина наверняка его жена…
– Костя был голубым? – догадалась Аида. – Да, только он это скрывал, и особенно боялся, что узнают родители.
Полученный снимок я предложил сначала жене крутого чувака, но она сказала, что подумает, и взяла мой телефон. Я сделал ужасную глупость. Я дал ей даже два телефона, свой и Костин. Фотографию купил ее муж. После чего эта сука стала нас доставать. Легче всего ей было шантажировать Костяна. Она грозилась рассказать его родителям о сексуальных пристрастиях сына. Так она уговорила нас на вчерашнее… – Он опустил голову, немного помолчал, а потом продолжил:
– Она подарила Костяну ружье с оптическим прицелом. Сказала: «Тебе не привыкать стрелять в людей». Костя тренировался пару дней в лесу на птицах. Вроде получалось. Ну, правильно, в лесу ведь нет волн. Эта сука заказала нам тебя и твоего друга… «Марка?! Она что, сдурела?!»
– Обещала заплатить по тысяче баксов каждому..
– Что-то дешево она нас оценила!
– И я то же самое сказал Костяну: «Что-то дешево! А девка очень крутая!» Я даже показывал ему статью в газете про разборку в «Амбассадоре». Но статья оказалась глупая, в ней утверждалось, что мафиози там чего-то не поделили и нигде не упоминалось о крутой чувихе. Костян не поверил, что все это сделала ты одна. Честное слово, я его отговаривал! А когда он вчера не вернулся домой, его родители забили в колокола, подняли на ноги милицию. Они мне звонили. Я сказал, что с утра катались (глупо было отрицать, многие видели нас вместе), а вечером расстались на Обводном канале. Мне надо было поставить катер на прикол, а Костя пошел по своим делам. По-моему, они не поверили. Я вот что думаю, труп рано или поздно всплывет и все решат, что это я кокнул Костяна…
– Тебе не о чем беспокоиться, – усмехнулась Аида.
– Почему?
– Потому что из твоего тела извлекут пулю того же калибра, а умные дяди-милиционеры любят сравнивать…
Она не успела договорить. Водолаз сделал резкое движение. В руке у него оказался массивный гаечный ключ, и он запустил им в девушку. Аида метнулась в сторону, однако ключ все-таки задел ее голову. Ей показалось, что череп раскололся пополам. Парень бросился к ней, но она больше ничего не видела и не слышала. Вокруг все стало белым, будто ее окунули в цистерну с молоком…
Очнулась Аида в полной темноте. Потом окружающий мир начал постепенно проясняться. В гараже по-прежнему горела тусклая лампочка, но почему-то слева все время была тьма. Она вдруг поняла, что ослепла на один глаз. Именно с левой стороны ее ударили гаечным ключом. Она вспомнила, что сидела на табурете, а очнулась на полу. В правой руке зажат пистолет, левая – вся в крови. Неужели она потеряла столько крови? Кровь была повсюду. Нет, это чужая кровь! В метре от нее, уткнувшись лицом в пол, лежал парень. Значит, она успела нажать на спусковой крючок.
Аида прислушалась. Парень дышал. Наверняка попала в живот. Это никуда не годится! Нечисто сработано! Она попробовала встать, но голова так кружилась, что пришлось воспользоваться опрокинутой табуреткой.
Сидение на табуретке не принесло никакого облегчения. «Необходимо встать и прикончить этого говнюка!» – приказала она себе.
Она поднялась и сделала три неуверенных шажка.
Целилась в затылок. Целилась долго. Ей казалось, что единственный видящий глаз ее обманывает. Наконец выстрелила.
Посмотрела на часы. Всего десять минут она находилась в бессознательном состоянии, а кажется, прошла целая жизнь.
Спрятала в сумочку пистолет, достала перчатки. В таком состоянии можно оставить «пальчики». Она всегда помнит о «пальчиках», даже когда получает по голове гаечным ключом!
На стене висела аптечка. Все что ей было необходимо – вата и нашатырный спирт. Натерла виски, сразу стало легче.
Посмотрела в зеркало пудреницы. Над левым надбровьем приличная шишка и покраснение. Глаз немного припух. Слава богу, ничего не рассечено! Она припудрила больное место. Бросила в сумочку пузырек с нашатырем и пошла к выходу.
Дождь не только не прекратился, а, наоборот, усилился. Аида раскрыла зонт, и несмотря на головокружение, прибавила шаг.
Всю длинную дорогу домой, сначала на троллейбусе, потом на метро, она размышляла над признанием Водолаза и не переставала удивляться. Еще вчера она заподозрила, что насчет людей Борзого Соня врет. Они бы нашли другой способ разделаться с ней, более надежный, чем стрельба с катера, качающегося на волнах. Ей это показалось слишком глупо, по-мальчишески и непрофессионально.
Мотивы теперь тоже стали ясны Аиде. Софья решила реабилитироваться в глазах вышедшего на свободу мужа, принеся ему в жертву любовника, который сыграл не последнюю роль в его аресте, а также знаменитую киллершу, которую нотариус всегда побаивался. Решение она приняла не сразу, а как только поняла, что Марк не станет ее опорой в жизни, что с ним она не сможет бежать за границу или хотя бы из города, что, потеряв жену и детей, он впал в меланхолию. А меланхолия – не помощница в больших и серьезных делах. И, конечно, она лишится всего того, что может заполучить, как только Юрий Анатольевич покинет этот бренный мир. Ведь такие люди, как он, всегда ходят под прицелом.
Она все-таки извлекла один положительный момент из разговора с Водолазом. Она напрасно ждала вчера людей Борзого. Их попросту нет в Петербурге. Зато есть милиция, которая рано или поздно выйдет на ее след.
Софья, Костя, Саша убиты из одного пистолета. То, что она вымыла свою чашку и замела следы после чаепития над . Фонтанкой – это полдела. Дураку понятно, что в доме был кто-то третий. Более того, имеется свидетель, старая грымза кухарка.
Ее адрес и телефон тоже есть в записной книжке Сони. И до кухарки надо обязательно добраться и заткнуть ей рот раз и навсегда. В противном случае Аида рискует не доехать до Москвы. Весь вечер ее тошнило, о еде она не думала.
Ночевать Аида отправилась на квартиру Виктора, в район Сенной площади.
Марк на всякий случай сделал для нее дубликаты ключей. Она прихватила с собой компакт-диск с любимыми немецкими бродягами. Магнитофонные записи бывшего хозяина квартиры стояли ей поперек горла.
Уснула с молитвой на устах, перебирая четки, под волынки и барабаны современных вагантов.
– Что это с вами? – вытаращил свои большие черные глаза господин в бархатной жилетке. Сегодня жилетка была бордового цвета.
Опухшее надбровие сразу бросалось в глаза, хоть синяк и был тщательно замазан. Аида с утра ловила на себе вопросительные взгляды, но только цыган осмелился спросить вслух.
– Кирпич с крыши упал, – пошутила она. – Еще бы немного и не видать вам моей квартиры!
– Вы бы поаккуратней с кирпичами! – рассмеялся тот. – Личико-то не казенное!
Они возвращались в агентство от нотариуса, где была окончательно узаконена сделка. И деньги ждали ее в сейфе агента.
Там, у нотариуса, она успела заглянуть в его паспорт, и ей сразу все стало ясно. Георгий Феккете (так звали господина в жилетке) родился в той же деревне на Западной Украине, что и Мадьяр.
Георгий сидел за рулем своего новенького «вольво» и продолжал смеяться, когда она внезапно посерьезнев, сказала по-венгерски:
– Хватит ломать комедию, Дьердь! Иштван думает, что купив мою квартиру, купил и меня? Передай ему, чтобы так не думал. И большое спасибо за покупку!
В зеркале заднего обзора она увидела вылезшие из орбит глаза агента по недвижимости, сидевшего у нее за спиной. Что касается цыгана, то он еще громче захохотал:
– Меня предупреждали, что вы дамочка не промах, но чтобы до такой степени меня раскусить! Не завидую Иштвану! Я бы не хотел иметь такую жену! От нее же ни черта не скроешь! Только подумаешь о какой-нибудь шлюхе, а она уже хвать тебя за яйца! Нет, лучше иметь жену-дурочку! А еще лучше – никакой жены!
Цыган – птица вольная! Сегодня я в Питере, а завтра – в Нью-Йорке! Передам ему ваши слова! Обязательно передам! Иштван – славный парень, но иногда совершает необдуманные поступки…
– И еще передай ему, – продолжала она по-венгерски, хотя Георгий разглагольствовал по-русски, – что за Шандора я отомстила, но, где его закопали, узнать не смогла.
Господин в бордовой жилетке перестал смеяться. Замычал себе под нос какую-то грустную мелодию.
– Пусть попробует поискать в лесу, возле той дачи…
* * *
В агентстве ей выдали «дипломат», набитый долларами, а цыган, как это ни парадоксально, выказал себя настоящим джентльменом. – Надежнее всего, если деньги будут спрятаны в моей машине. Ты ведь сегодня уезжаешь? И, по-моему, у тебя проблемы, – он указал на ее опухшее надбровье. – Поэтому я буду охранять тебя до самого отъезда. Иначе Иштван мне не простит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32