Посреди комнаты, больше напоминавшей место сражения, стояла маленькая гибкая женская фигурка. Дама просматривала документы, которые брала из большой стопки на древнем столе со снимающейся крышкой, и с остервенением отбрасывала.
— Он должен быть где-то здесь. Должен! — раздался хриплый голос, и неустойчивая гора академических журналов рухнула на пол.
Затем были выдвинуты все ящики стола, тщательно просмотрены один за другим, однако, судя по гневному шипению, сопровождавшему поиски, нужный предмет так и не был найден.
Женщина внезапно прекратила поиски и, наклонив голову, прислушалась. Шаги. Стук высоких каблуков в коридоре. В кабинете воцарилась тишина.
Шаги приближались. Затем тоже затихли. Пауза. И стук в дверь, тихий, осторожный. Потом снова, громче, настойчивее.
— Доктор Макдоналд? Вам не нужна помощь? Изящная молоденькая женщина в темно-синем костюме некоторое время раздумывала над тем, как ей следует поступить. Порой доктор Макдоналд не отвечала, так как с головой уходила в изучение какого-нибудь манускрипта и в буквальном смысле ничего не слышала, и все громы небесные обрушивались на вас, если вы входили в ее кабинет в такую минуту. Первое, что уже давно успела усвоить сия юная особа, — доктор Макдоналд не прощает внезапного вмешательства в свою работу. Тут она очень походила на лунатика: если вы его будите, он впадает в страшное замешательство и может быть даже агрессивным. Лучше оставить его в покое до того момента, когда он сам вернется в мир живых.
Впрочем, на сей раз, что-то было не так. Поворачивая за угол, она отчетливо слышала несколько громких ударов, а когда приблизилась к двери, у нее совершенно не осталось никаких сомнений: кто-то делает обыск в кабинете доктора Макдоналд.
Фиона Картер не принадлежала к числу храбрых девушек. Сама мысль о возможном физическом насилии вызывала у нее ужас и головокружение. Но было нечто, чего она боялась больше столкновения с любым грабителем, — необходимость объяснять доктору Макдоналд, каким образом она позволила кому-то ограбить бесценную библиотеку ученой дамы.
Дрожащей рукой девушка медленно повернула ручку и толкнула дверь.
Дверь бесшумно открылась, и взгляду Фионы предстала изящная женская фигурка в твидовой юбке и бесформенном рыбачьем свитере, стоящая по колено в куче раскрытых и разбросанных журналов и листов, некоторые из них взвились в воздух из-за внезапного сквозняка. Женщина, стоявшая посреди всего этого разгрома, уставилась на Фиону.
— Доктор Макдоналд! — Фиона сделала шаг вперед и чуть не споткнулась об объемистый черный фолиант. — С вами все в порядке? Я услышала страшный шум… и подумала, что в ваш кабинет проник посторонний. Я подумала, что кто-то…
— Не могу отыскать это чертово стихотворение Харибдиса! Только вчера я его видела, а сегодня уже не могу найти. Фиона, вы что, опять рылись в моих рукописях?
Фиона едва смогла подавить нервный смешок. Возможно, ли было кому-то с какими угодно злыми намерениями привести кабинет доктора Макдоналд в еще более хаотическое состояние, нежели то, в котором он уже находился?
— Стихотворение Харибдиса? Когда вы читали его, заглядывали в «Древнекоптскую литературу» Мертона?
Доктор Макдоналд задумалась.
— Вполне возможно.
— И в этом случае вы, вероятно, положили стихотворение в книгу для лучшей сохранности?
Если она правильно помнила, издание «Древнекоптской литературы» было в темно-зеленом переплете с красными буквами на корешке. Книга отсутствовала. Но почти все книги с той полки уже были сброшены на пол. Фиона взглянула на пол, покрытый фолиантами разной величины.
— А это не она? Вон там, рядом со «Священным и мирским»?
Доктор Макдоналд повернулась в ту сторону, куда указывала Фиона, и подняла толстый зеленый том. Проворно пролистала его, и страничка пергамента выпала из книги и плавно спланировала на пол. Стихотворение Харибдиса.
Доктор Макдоналд повернулась к Фионе, сияя улыбкой. При ее склонности одеваться в стиле пожилой матроны и при практически постоянно суровом выражении лица было так легко забыть, что Исида Прозерпина Макдоналд — потрясающе красивая женщина. Лишь ее крайне редкие улыбки время от времени напоминали об этом.
— Умница. Не представляю, как вы меня выносите?
Прежде чем Фиона сумела сформулировать более или менее тактичный ответ, зазвенел звонок, и обе женщины застыли от неожиданности. Инстинктивно они взглянули на пустой стол, затем оглядели пол, пытаясь выяснить, откуда же исходит звук. Фиона отодвинула громадную стопку журналов и подняла телефонную трубку.
— Алло, кабинет доктора Макдоналд, Фиона слушает. О, доброе утро, профессор Мерфи.
Она обернулась к доктору Макдоналд, которая продолжала стоять среди всего этого книжного беспорядка, энергично качая головой и беззвучно произнося одними губами: «Нет, нет, нет».
— Нет, она вовсе не занята, профессор Мерфи. Я уверена, она с радостью побеседует с вами.
Фиона мило улыбнулась и протянула ей трубку.
Исида сидела за столом, скрестив руки и плотно сжав губы, и ждала, пока обещанное электронное письмо дойдет до ее компьютера. Стоя среди хаоса кабинета и слушая безумную историю профессора Мерфи о вавилонском свитке, она практически не заметила, как Фиона начала тяжелую и долгую работу по наведению порядка. Теперь же почти все было если не на своем месте, то, по крайней мере, не на полу. Книги и журналы стояли аккуратными рядами и лежали не менее аккуратными стопками. Фиона постаралась даже навести порядок среди коллекции древних глиняных фигурок — маленьких богинь Исиды — и расположила их в правильной хронологической последовательности на одном из каталожных шкафчиков.
Когда взгляд Исиды скользнул от богини плодородия с огромным раздувшимся чревом из долины Неандер в Германии к грациозной шумерской лунной богине, она почувствовала, как к глазам подступают слезы, но поспешно взяла себя в руки. Маленькие фигурки представляли собой бесценное наследство ее отца, доктора Макдоналда, одного из самых известных археологов своего времени. Они являлись результатом многолетних раскопок в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.
«Моей маленькой богине, любимой и достойной поклонения больше всех остальных», — сказал отец, вручая ей большую квадратную коробку, перевязанную ленточками.
Для Исиды, тогда еще тринадцатилетней девчушки, эти маленькие фигурки, у многих из которых отсутствовали руки, все в грязи и пыли давно исчезнувших цивилизаций, были дороже любой куклы Барби. С этого подарка началось ее собственное страстное увлечение тайнами древности.
К сожалению, маленькие богини были не единственным наследством, связанным с маниакальной страстью ее отца, которое он передал дочери. Другим было ее имя.
Вполне возможно, думала она, есть девушки, которых зовут Фрейя и над которыми не смеются в школе. Она знала одну гречанку-палеонтолога по имени Афродита, совершенно естественно воспринимавшую свое имя. Кажется, была еще и знаменитая теннисистка по имени Венера? И никто никогда не высмеивал ее за то, что она получила свое имя в честь римской богини любви. Но Исида Прозерпина — совсем другое дело. Это все равно, что родиться с венком из звезд на голове. Или с клубком змей вместо волос. С таким именем трудно затеряться в толпе.
В маленькой хайлендской школе к ней обращались Исси или Прози, и оба имени вызывали у девочки отвращение. Почему она не может быть просто Мэри, Кейт или Джанет? В тихой гавани музея Исида могла настоять на том, чтобы ее называли доктор Макдоналд и больше никак. Но с друзьями дело обстояло значительно сложнее. Не потому ли и друзей-то у нее, по сути, не было?
Исида, нахмурившись, нетерпеливо барабанила пальцами по столу в ожидании обещанных фотографий свитка.
Профессор Майкл Мерфи принадлежит к числу весьма чудаковатых ученых. Почти помешан на библейских пророчествах. Не переставая, болтает об этой самой книге пророка Даниила. Тем не менее, история со свитком не могла не заинтриговать доктора Макдоналд. Конечно, не исключено, что свиток — обычная подделка или что-то крайне обыденное: список покупок трехтысячелетней давности или столь же древняя лицензия на отстрел гиен. Вавилоняне известны своим бюрократизмом.
На протяжении нескольких лет, по мере того как росла ее слава филолога, увеличивался и поток древних загадок, с которыми к Исиде обращались как к знатоку мертвых языков. Если вы откопали глиняный черепок с поставившей вас в тупик надписью или обнаружили кусок папируса с непонятными письменами, вряд ли вам удалось бы пройти мимо Исиды Макдоналд. В девяти случаях из десяти, даже если на это уходило до полугода и в процессе работы доктор доводила себя до полного умственного изнеможения, в конце концов, она все-таки находила ответ на загадку, расшифровывала таинственное письмо или раскручивала лингвистический клубок, который поставил в тупик не одного эксперта. В этом и состоял ее уникальный дар.
Отец Исиды, с восторгом наблюдавший за тем, как шла в гору ее карьера, в то время как его собственная уже начала закатываться, считал, что дар дочери скорее есть свойство памяти, а отнюдь не проявление истинной компетентности. Вне всякого сомнения, только тот, кто в прежней жизни был египетской принцессой, мог с такой легкостью читать священные тексты. Смешно, конечно, но именно подобные глупости он частенько высказывал в конце жизни. Возможно, это был его стиль выражения дочери своей любви, стиль археолога с многолетним стажем.
Исида отбросила воспоминания, толпившиеся перед ее мысленным взором, как только на экране появились изображения свитка, и с облегчением перешла из не слишком приятного мира эмоций в более ясный и простой мир Древнего Вавилона.
То, что она увидела, мгновенно приковало ее внимание. И заставило просидеть у экрана компьютера, царапая заметки на листочке бумаги, в течение следующих двух часов.
В реальность его вернул громкий телефонный звонок. — Профессор Мерфи? Доктор Макдоналд. Я прочла ваш свиток.
Он отложил в сторону Библию.
— Рад и весьма признателен. Пожалуйста, называйте меня Майкл. Хотя большинство почему-то склонны звать меня Мерфи.
Наступила неловкая пауза.
— Гм, мистер Мерфи, создается впечатление, что вы были правы. Мы совершенно определенно имеем дело с библейским Медным змием…
— Но свиток датируется периодом пятьюдесятью годами позже того времени, когда Змий был уничтожен. — Мерфи почувствовал, что ее раздражает его нетерпение. — О, извините. Я очень напряжен. Пожалуйста, продолжайте.
— Свиток представляет собой нечто похожее на дневник, который вел халдейский жрец по имени Даккури. Насколько я смогла понять, Змий и в самом деле был расколот на три части, как сказано в Библии, но кто-то явно забыл отделаться от осколков. Осколки хранились в храме; когда вавилоняне грабили Иерусалим, они нашли их и, очевидно, решили захватить с собой.
— А когда куски Змия оказались в Вавилоне, жрец Даккури их соединил?
— Полагаю, так. Но то было только начало. Думаю, этот Даккури считал, что Змий обладает значительно большей ценностью, нежели обычная медная скульптура.
Мысли с бешеной скоростью проносились в голове Мерфи.
— Следовательно, вавилоняне, еще будучи в Иерусалиме, слышали рассказы о магической исцеляющей силе, что заключалась в Змие в те времена, когда Моисей изготовил его, и хотели, чтобы Даккури испытал, нельзя ли их снова привести в действие.
Исиде совсем не нравилось то, что Мерфи ее постоянно перебивает, и она поняла, что, если хочет дойти до конца своей истории, ей придется быть столь же бесцеремонной.
— По сути дела, профессор Мерфи, Даккури пытался использовать Змия в качестве составной части собственного богослужения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50