Шэрон отломила кусок и дала мальчику.
— Возьми булку, Нил. — Ее голос утешал. Словно они устроили заговор против него. Он мрачно наблюдал, как они едят. Проглотил свой кофе, едва почувствовав его вкус. Они съели одну булку на двоих, допили кофе и молоко.
Пальто он снимать не стал. В комнате было холодно, и он не хотел запачкать новый костюм. Убрав остатки еды в пакет и положив его на пол, он сел на ящик и уставился на пленников.
Шэрон посадила Нила к себе на колени. Мальчик громко, напряженно дышал. Этот звук раздражал, действовал на нервы. Шэрон на него не смотрела. Только растирала мальчику спину, нежно с ним разговаривала, убеждала заснуть. Потом поцеловала Нила в лоб и прижала его голову к своему плечу.
Такая любящая женщина, подумал Фокс, но, наверное, просто хочет сделать приятное ребенку. Может, стоить избавиться от мальчика прямо сейчас, и тогда она будет такой же милой с ним. Он прищурился, на губах появилась улыбка, когда он представил, как Шэрон может доказать ему свою любовь. Ожидание наполнило тело теплом. Он вдруг заметил, что Шэрон смотрит на него и ее руки крепче сжали мальчика. Эти руки должны обнимать его. Он встал и двинулся к кровати.
Нога задела магнитофон. Магнитофон! Кассета, которую требовал Петерсон. Еще рано избавляться от мальчишки. Разозлившись, Фокс снова сел.
— Сейчас надо сделать запись для Петерсона, — сказал он Шэрон.
— Запись? — нервно переспросила Шэрон. Секунду назад он собирался что-то сделать с ними, так он смотрел на них, такое у него было лицо. Надо подумать. Есть ли хоть какая-то надежда? Когда Нил сказал, что этот человек убил его мать, ей еще отчаяннее захотелось выбраться отсюда. Завтра будет слишком поздно для Рональда Томпсона и для Нила. А она не знает, когда Фокс собирается прийти за ней. Если он придет за ней. Он хитер. И, конечно, понимает, что рано или поздно ее узнают. Вспоминать теперь свою кампанию по спасению Рональда было стыдно. Его мать была права. Настаивая на его вине, она помогла обвинению. Сейчас важно только спасти Нила и Рональда. Что бы ни случилось с ней, она это заслужила. И она еще говорила Стиву, что он изображает бога.
У Фокса есть пистолет. В кармане пальто. Если он обнимет ее… она сможет дотянуться до оружия.
Если появится возможность, сможет ли она убить его?
Шэрон посмотрела на Нила, подумала о приговоренном юноше в тюремной камере. Да, она сможет убить этого человека.
Он привычно вставил в магнитофон кассету. Самая обычная кассета. По ней его ни за что не выследить.
— Вот, Шэрон, читай. — Он уже написал текст. — «Стив, если хочешь нас вернуть, заплати выкуп. Купюрами по десять, двадцать и пятьдесят долларов. Восемьдесят две тысячи. Постарайся достать их, не позволяй их маркировать. В два часа ночи отправляйся к телефонной будке на углу 59-й улицы и Лексингтон на своей машине. Приезжай один. Не звони в полицию».
Шэрон подняла на него глаза.
— Можно мне добавить несколько слов? Дело в том, что мы поссорились. И разорвали отношения… Может, он не заплатит за меня, если я не извинюсь. Видите ли, он очень упрямый. Возможно, он заплатит только половину… за Нила… так как знает, что я не люблю его. Но нам-то нужны все деньги, правда?
— Что ты хочешь сказать, Шэрон?
Поверил ли он ей? Или просто забавляется?
— Просто извиниться, и все. — Она попыталась улыбнуться. Сняла с колен Нила и погладила руку Фокса.
— Никаких штучек, Шэрон.
— Зачем мне вас обманывать? Что должен сказать Нил?
— Что хочет домой. Больше ничего. — Он держал палец на кнопке записи. — Когда я нажму кнопку, начинай говорить. Микрофон встроен.
Шэрон сглотнула, подождала, когда кассета начала вращаться.
— Стив… — Она медленно читала записку, тянула время, пытаясь придумать, что скажет дальше. Дочитала послание до конца. — Не звони в полицию. — Помолчала.
Он не сводил с нее глаз.
— Стив, — ей пришлось начать снова. — Стив, Нил хочет поговорить с тобой. Но сначала… я была не права… Надеюсь, что ты простишь меня… — Магнитофон щелкнул. Она собиралась сказать: «Я совершила ужасную ошибку…»
— Достаточно, Шэрон. Хватит извинений. — Он показал на Нила. Шэрон обняла мальчика.
— Давай, Нил, поговори с папой.
Слова Нила перебивали хрипы в груди.
— Папа, со мной все хорошо. Шэрон… заботится обо мне. Но мама бы не хотела, чтобы я тут был.
Запись прекратилась. Нил пытался передать Стиву сообщение, пытался связать их похищение со смертью матери.
Фокс перемотал кассету, снова ее прослушал. Улыбнулся Шэрон.
— Отлично. На месте Петерсона я бы заплатил, чтобы вас вернуть.
— Хорошо. Я рада, что вы довольны. — Может, он просто играет с ней?
— Шэрон. — Нил схватил ее за рукав, подергал. — Мне надо…
— Хочешь в туалет, парень? — буднично спросил Фокс. — Да, уже пора. — Подошел к Нилу, поднял его и шагнул к туалету, прикрыв за собой дверь. Шэрон застыла, но он скоро вернулся, держа мальчика подмышкой. Голову Нила он развернул от себя, как будто тот мог видеть через повязку. Бросил ребенка на Постель. Мальчик дрожал.
— Шэрон.
— Я здесь. — Она погладила его по спине.
— Шэрон, тебе нужно? — похититель кивнул на туалет.
— Да.
Он взял ее за руку и почти донес до заплесневелой каморки. Веревки врезались в ноги и лодыжки, она морщилась от боли.
— Здесь есть задвижка, Шэрон. Я даже разрешу тебе ее закрыть, иначе дверь не будет держаться, тебе лучше сразу выйти. — Он провел рукой по щеке. — Если не выйдешь, я разозлюсь, и мальчишке достанется. — Вышел и захлопнул дверь.
Шэрон быстро накинула крючок и огляделась. Внутри крошечной клетки она провела руками по куску трубы, чему-то острому. Пошарила по полу.
Поторопись, Шэрон.
Хорошо.
Открывая дверь, Шэрон почувствовала, как болтается ручка. Она попыталась вывернуть ее — можно спрятать в глубоком кармане юбки. У нее могут быть острые края. Но ручка не выдергивалась.
— Выходи оттуда! — раздался раздраженный голос. Шэрон быстро открыла дверь, вышла, прихрамывая, споткнулась и схватилась за металлический
дверной косяк. Фокс приблизился к ней. Она обвила его шею руками и, преодолевая отвращение, поцеловала в щеку, в губы. Его объятия стали крепче. Сердце забилось сильнее. Боже, пожалуйста…
Ее руки заскользили по его плечам, спине. Пальцы осторожно ласкали шею. Правой рукой она провела, по его бедру, сунула ее в карман и нащупала сталь.
Фокс резко оттолкнул ее. Она упала на бетонный пол, неловко подогнув ноги. Правую лодыжку пронзила невыносимая боль.
— Ты такая же, как все, Шэрон! — закричал он. Преодолевая боль, из-за которой съеденный завтрак подступал к горлу, она попыталась поднять голову. Склонившееся над ней лицо казалось бесформенным. Жилки под глазами бешено пульсировали. На щеках горели красные пятна, от которых заострились скулы. Глаза стали узкими черными щелками, источавшие злобу.
— Ты, сука, — прошипел он. — Ах ты, сука.
Рывком подняв ее на ноги, он швырнул ее на постель и заломил за спину руки. От боли глаза застила мглистая чернота.
— Лодыжка. — Неужели это ее голос?
— Шэрон… Шэрон… что случилось? — перепуганным насмерть голосом спросил Нил.
Мучительным усилием Шэрон подавила стон.
— Я упала.
— Как и все другие… притворялась… но еще хуже… пыталась обмануть меня… я видел, что ты играла, врала… видел. — Горло ей сдавили мощные пальцы. Господи… помоги…
— Нет. — Хватка ослабла. Ее голова откинулась назад.
— Шэрон, Шэрон. — Нил плакал, задыхался от слез.
Хватая ртом воздух, она повернула голову. Веки налились тяжестью и еле поднимались. Фокс стоял у ржавой раковины и плескал в лицо водой. Вода наверняка ледяная. Шэрон со страхом наблюдала за ним. Пытается успокоиться. Минуту назад он чуть не убил ее. Что его остановило? Наверное, решил, что она ему еще нужна.
От боли она закусила нижнюю губу. Нет никакого выхода, никакого. Завтра он получит деньги и убьет их обоих. А Рональд Томпсон умрет за преступление, которого не совершал. Только она сама и Нил мог доказать его невиновность. Лодыжка распухла, кожаный ботинок давил на нее, веревки нестерпимо врезались в тело. Господи, пожалуйста. Хотя лицо покрывала испарина, она дрожала от боли.
Фокс вытерся платком. Вернулся к кровати, не спеша, завязал Нилу руки и воткнул обоим плотные кляпы. Поправил провод, идущий от чемодана к двери.
— Я ухожу, Шэрон. Вернусь завтра. Вернусь еще один раз…
Он не собирался уходить так рано, но понимал, что если не уйдет, то просто убьет ее. А она еще может понадобиться. Могут еще раз потребоваться доказательства, что она и мальчик живы. Пока нельзя рисковать и убивать ее. Ему слишком нужны деньги.
Поезд из Маунт-Вернона приходит в одиннадцать часов. До прибытия осталось подождать несколько часов. Он стоял у входа в тоннель. Темнота.
И вдруг шаги. Он прижался к стене и осторожно высунулся из-за угла. Охранник! Внимательно огляделся, прошел вдоль всего участка, с любопытством посмотрел на трубы и клапаны, на лестницу, ведущую к двери, и медленно вернулся к платформе Маунт-Вернон.
Холодный пот прошиб его с головы до ног. Удача уходит. Он это чувствует. Надо все заканчивать и смываться. Раздался грохот, визг тормозов. Он осторожно обошел вентиляционные клапаны, сточные трубы, поднялся по пандусу и смешался с толпой пассажиров.
Всего одиннадцать. В номере сидеть не хочется, слишком тревожно. Он двинулся на запад по 42-й улице, зашел в кино. На четыре с половиной часа, заворожено глядя на экран, он предоставил порно-фильмам приятно возбуждать и удовлетворять его. В пять минут пятого он сел на поезд до Карли. Стива Петерсона он не видел, пока тот не вошел в вагон. Он поднял голову в ту секунду, когда Петерсон проходил мимо. К счастью, он успел спрятаться за газетой, чтобы его не узнали и никто из знакомых не сел рядом.
Стив нес тяжелый чемодан.
Деньги! Так он и знал! Сегодня вечером они будут у него! Предчувствие нависшей катастрофы отступило. Станцию Карли он покидал в состоянии уверенности и благодушия. Убедившись, что Стив уехал, он быстро прошел восемь кварталов по снегу в свое жилице, убогий гараж в тупике. Вывеска гласила: «А. Р. Таггерт — авторемонт».
Быстро открыв дверь, он скользнул внутрь. Записок под дверью нет. Отлично. Никто его не искал. И если даже искал, не найти его — дело привычное, он часто чинит людям машины прямо возле домов.
В гараже было грязно и холодно, немногим лучше, чем в комнате на вокзале. Всю жизнь он работал в разных вонючих дырах.
Машина на ходу и стоит тут же. Он залил бензин из насоса в углу. Установить насос было его лучшей идеей. Удобно для клиентов: им нравилось, что их машины заправляют. И ему удобно. Ночью можно свободно разъезжать по трассам.
— У вас кончился бензин, мэм. Да, у меня в багажнике есть запас. Я автомеханик.
На машине уже стояли старые номера, которые он менял для клиента несколько лет назад. На случай, если кто-нибудь заметит сегодня вечером номерные знаки.
Он снял с крючка рацию и положил на переднее сиденье.
От остальных номерных знаков, скопившихся за шесть лет, и связок лишних ключей он уже избавился. Они валяются на свалке около Паукипси.
На полках оставались кое-какие инструменты, в углу лежали покрышки. Пусть ими занимается старик Монтгомери. Все равно он собирался сносить эту развалину. Мусора вывезти придется немало.
Больше он здесь не появится. Хватит. Последние два месяца он почти не мог работать. Слишком нервничал. Повезло, что подвернулся заказ от Воглеров. Поддержал его на плаву.
Вот так-то.
Он прошел в маленькую обшарпанную комнатку в глубине гаража, достал из-под узкой кровати потертый чемодан. Из старого комода извлек скудный запас нижнего белья и носков, уложил.
Затем снял с крючка на двери плохо скроенную, поношенную красную куртку и клетчатые брюки, свернул и тоже упаковал. Пропитавшийся маслом комбинезон бросил на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Возьми булку, Нил. — Ее голос утешал. Словно они устроили заговор против него. Он мрачно наблюдал, как они едят. Проглотил свой кофе, едва почувствовав его вкус. Они съели одну булку на двоих, допили кофе и молоко.
Пальто он снимать не стал. В комнате было холодно, и он не хотел запачкать новый костюм. Убрав остатки еды в пакет и положив его на пол, он сел на ящик и уставился на пленников.
Шэрон посадила Нила к себе на колени. Мальчик громко, напряженно дышал. Этот звук раздражал, действовал на нервы. Шэрон на него не смотрела. Только растирала мальчику спину, нежно с ним разговаривала, убеждала заснуть. Потом поцеловала Нила в лоб и прижала его голову к своему плечу.
Такая любящая женщина, подумал Фокс, но, наверное, просто хочет сделать приятное ребенку. Может, стоить избавиться от мальчика прямо сейчас, и тогда она будет такой же милой с ним. Он прищурился, на губах появилась улыбка, когда он представил, как Шэрон может доказать ему свою любовь. Ожидание наполнило тело теплом. Он вдруг заметил, что Шэрон смотрит на него и ее руки крепче сжали мальчика. Эти руки должны обнимать его. Он встал и двинулся к кровати.
Нога задела магнитофон. Магнитофон! Кассета, которую требовал Петерсон. Еще рано избавляться от мальчишки. Разозлившись, Фокс снова сел.
— Сейчас надо сделать запись для Петерсона, — сказал он Шэрон.
— Запись? — нервно переспросила Шэрон. Секунду назад он собирался что-то сделать с ними, так он смотрел на них, такое у него было лицо. Надо подумать. Есть ли хоть какая-то надежда? Когда Нил сказал, что этот человек убил его мать, ей еще отчаяннее захотелось выбраться отсюда. Завтра будет слишком поздно для Рональда Томпсона и для Нила. А она не знает, когда Фокс собирается прийти за ней. Если он придет за ней. Он хитер. И, конечно, понимает, что рано или поздно ее узнают. Вспоминать теперь свою кампанию по спасению Рональда было стыдно. Его мать была права. Настаивая на его вине, она помогла обвинению. Сейчас важно только спасти Нила и Рональда. Что бы ни случилось с ней, она это заслужила. И она еще говорила Стиву, что он изображает бога.
У Фокса есть пистолет. В кармане пальто. Если он обнимет ее… она сможет дотянуться до оружия.
Если появится возможность, сможет ли она убить его?
Шэрон посмотрела на Нила, подумала о приговоренном юноше в тюремной камере. Да, она сможет убить этого человека.
Он привычно вставил в магнитофон кассету. Самая обычная кассета. По ней его ни за что не выследить.
— Вот, Шэрон, читай. — Он уже написал текст. — «Стив, если хочешь нас вернуть, заплати выкуп. Купюрами по десять, двадцать и пятьдесят долларов. Восемьдесят две тысячи. Постарайся достать их, не позволяй их маркировать. В два часа ночи отправляйся к телефонной будке на углу 59-й улицы и Лексингтон на своей машине. Приезжай один. Не звони в полицию».
Шэрон подняла на него глаза.
— Можно мне добавить несколько слов? Дело в том, что мы поссорились. И разорвали отношения… Может, он не заплатит за меня, если я не извинюсь. Видите ли, он очень упрямый. Возможно, он заплатит только половину… за Нила… так как знает, что я не люблю его. Но нам-то нужны все деньги, правда?
— Что ты хочешь сказать, Шэрон?
Поверил ли он ей? Или просто забавляется?
— Просто извиниться, и все. — Она попыталась улыбнуться. Сняла с колен Нила и погладила руку Фокса.
— Никаких штучек, Шэрон.
— Зачем мне вас обманывать? Что должен сказать Нил?
— Что хочет домой. Больше ничего. — Он держал палец на кнопке записи. — Когда я нажму кнопку, начинай говорить. Микрофон встроен.
Шэрон сглотнула, подождала, когда кассета начала вращаться.
— Стив… — Она медленно читала записку, тянула время, пытаясь придумать, что скажет дальше. Дочитала послание до конца. — Не звони в полицию. — Помолчала.
Он не сводил с нее глаз.
— Стив, — ей пришлось начать снова. — Стив, Нил хочет поговорить с тобой. Но сначала… я была не права… Надеюсь, что ты простишь меня… — Магнитофон щелкнул. Она собиралась сказать: «Я совершила ужасную ошибку…»
— Достаточно, Шэрон. Хватит извинений. — Он показал на Нила. Шэрон обняла мальчика.
— Давай, Нил, поговори с папой.
Слова Нила перебивали хрипы в груди.
— Папа, со мной все хорошо. Шэрон… заботится обо мне. Но мама бы не хотела, чтобы я тут был.
Запись прекратилась. Нил пытался передать Стиву сообщение, пытался связать их похищение со смертью матери.
Фокс перемотал кассету, снова ее прослушал. Улыбнулся Шэрон.
— Отлично. На месте Петерсона я бы заплатил, чтобы вас вернуть.
— Хорошо. Я рада, что вы довольны. — Может, он просто играет с ней?
— Шэрон. — Нил схватил ее за рукав, подергал. — Мне надо…
— Хочешь в туалет, парень? — буднично спросил Фокс. — Да, уже пора. — Подошел к Нилу, поднял его и шагнул к туалету, прикрыв за собой дверь. Шэрон застыла, но он скоро вернулся, держа мальчика подмышкой. Голову Нила он развернул от себя, как будто тот мог видеть через повязку. Бросил ребенка на Постель. Мальчик дрожал.
— Шэрон.
— Я здесь. — Она погладила его по спине.
— Шэрон, тебе нужно? — похититель кивнул на туалет.
— Да.
Он взял ее за руку и почти донес до заплесневелой каморки. Веревки врезались в ноги и лодыжки, она морщилась от боли.
— Здесь есть задвижка, Шэрон. Я даже разрешу тебе ее закрыть, иначе дверь не будет держаться, тебе лучше сразу выйти. — Он провел рукой по щеке. — Если не выйдешь, я разозлюсь, и мальчишке достанется. — Вышел и захлопнул дверь.
Шэрон быстро накинула крючок и огляделась. Внутри крошечной клетки она провела руками по куску трубы, чему-то острому. Пошарила по полу.
Поторопись, Шэрон.
Хорошо.
Открывая дверь, Шэрон почувствовала, как болтается ручка. Она попыталась вывернуть ее — можно спрятать в глубоком кармане юбки. У нее могут быть острые края. Но ручка не выдергивалась.
— Выходи оттуда! — раздался раздраженный голос. Шэрон быстро открыла дверь, вышла, прихрамывая, споткнулась и схватилась за металлический
дверной косяк. Фокс приблизился к ней. Она обвила его шею руками и, преодолевая отвращение, поцеловала в щеку, в губы. Его объятия стали крепче. Сердце забилось сильнее. Боже, пожалуйста…
Ее руки заскользили по его плечам, спине. Пальцы осторожно ласкали шею. Правой рукой она провела, по его бедру, сунула ее в карман и нащупала сталь.
Фокс резко оттолкнул ее. Она упала на бетонный пол, неловко подогнув ноги. Правую лодыжку пронзила невыносимая боль.
— Ты такая же, как все, Шэрон! — закричал он. Преодолевая боль, из-за которой съеденный завтрак подступал к горлу, она попыталась поднять голову. Склонившееся над ней лицо казалось бесформенным. Жилки под глазами бешено пульсировали. На щеках горели красные пятна, от которых заострились скулы. Глаза стали узкими черными щелками, источавшие злобу.
— Ты, сука, — прошипел он. — Ах ты, сука.
Рывком подняв ее на ноги, он швырнул ее на постель и заломил за спину руки. От боли глаза застила мглистая чернота.
— Лодыжка. — Неужели это ее голос?
— Шэрон… Шэрон… что случилось? — перепуганным насмерть голосом спросил Нил.
Мучительным усилием Шэрон подавила стон.
— Я упала.
— Как и все другие… притворялась… но еще хуже… пыталась обмануть меня… я видел, что ты играла, врала… видел. — Горло ей сдавили мощные пальцы. Господи… помоги…
— Нет. — Хватка ослабла. Ее голова откинулась назад.
— Шэрон, Шэрон. — Нил плакал, задыхался от слез.
Хватая ртом воздух, она повернула голову. Веки налились тяжестью и еле поднимались. Фокс стоял у ржавой раковины и плескал в лицо водой. Вода наверняка ледяная. Шэрон со страхом наблюдала за ним. Пытается успокоиться. Минуту назад он чуть не убил ее. Что его остановило? Наверное, решил, что она ему еще нужна.
От боли она закусила нижнюю губу. Нет никакого выхода, никакого. Завтра он получит деньги и убьет их обоих. А Рональд Томпсон умрет за преступление, которого не совершал. Только она сама и Нил мог доказать его невиновность. Лодыжка распухла, кожаный ботинок давил на нее, веревки нестерпимо врезались в тело. Господи, пожалуйста. Хотя лицо покрывала испарина, она дрожала от боли.
Фокс вытерся платком. Вернулся к кровати, не спеша, завязал Нилу руки и воткнул обоим плотные кляпы. Поправил провод, идущий от чемодана к двери.
— Я ухожу, Шэрон. Вернусь завтра. Вернусь еще один раз…
Он не собирался уходить так рано, но понимал, что если не уйдет, то просто убьет ее. А она еще может понадобиться. Могут еще раз потребоваться доказательства, что она и мальчик живы. Пока нельзя рисковать и убивать ее. Ему слишком нужны деньги.
Поезд из Маунт-Вернона приходит в одиннадцать часов. До прибытия осталось подождать несколько часов. Он стоял у входа в тоннель. Темнота.
И вдруг шаги. Он прижался к стене и осторожно высунулся из-за угла. Охранник! Внимательно огляделся, прошел вдоль всего участка, с любопытством посмотрел на трубы и клапаны, на лестницу, ведущую к двери, и медленно вернулся к платформе Маунт-Вернон.
Холодный пот прошиб его с головы до ног. Удача уходит. Он это чувствует. Надо все заканчивать и смываться. Раздался грохот, визг тормозов. Он осторожно обошел вентиляционные клапаны, сточные трубы, поднялся по пандусу и смешался с толпой пассажиров.
Всего одиннадцать. В номере сидеть не хочется, слишком тревожно. Он двинулся на запад по 42-й улице, зашел в кино. На четыре с половиной часа, заворожено глядя на экран, он предоставил порно-фильмам приятно возбуждать и удовлетворять его. В пять минут пятого он сел на поезд до Карли. Стива Петерсона он не видел, пока тот не вошел в вагон. Он поднял голову в ту секунду, когда Петерсон проходил мимо. К счастью, он успел спрятаться за газетой, чтобы его не узнали и никто из знакомых не сел рядом.
Стив нес тяжелый чемодан.
Деньги! Так он и знал! Сегодня вечером они будут у него! Предчувствие нависшей катастрофы отступило. Станцию Карли он покидал в состоянии уверенности и благодушия. Убедившись, что Стив уехал, он быстро прошел восемь кварталов по снегу в свое жилице, убогий гараж в тупике. Вывеска гласила: «А. Р. Таггерт — авторемонт».
Быстро открыв дверь, он скользнул внутрь. Записок под дверью нет. Отлично. Никто его не искал. И если даже искал, не найти его — дело привычное, он часто чинит людям машины прямо возле домов.
В гараже было грязно и холодно, немногим лучше, чем в комнате на вокзале. Всю жизнь он работал в разных вонючих дырах.
Машина на ходу и стоит тут же. Он залил бензин из насоса в углу. Установить насос было его лучшей идеей. Удобно для клиентов: им нравилось, что их машины заправляют. И ему удобно. Ночью можно свободно разъезжать по трассам.
— У вас кончился бензин, мэм. Да, у меня в багажнике есть запас. Я автомеханик.
На машине уже стояли старые номера, которые он менял для клиента несколько лет назад. На случай, если кто-нибудь заметит сегодня вечером номерные знаки.
Он снял с крючка рацию и положил на переднее сиденье.
От остальных номерных знаков, скопившихся за шесть лет, и связок лишних ключей он уже избавился. Они валяются на свалке около Паукипси.
На полках оставались кое-какие инструменты, в углу лежали покрышки. Пусть ими занимается старик Монтгомери. Все равно он собирался сносить эту развалину. Мусора вывезти придется немало.
Больше он здесь не появится. Хватит. Последние два месяца он почти не мог работать. Слишком нервничал. Повезло, что подвернулся заказ от Воглеров. Поддержал его на плаву.
Вот так-то.
Он прошел в маленькую обшарпанную комнатку в глубине гаража, достал из-под узкой кровати потертый чемодан. Из старого комода извлек скудный запас нижнего белья и носков, уложил.
Затем снял с крючка на двери плохо скроенную, поношенную красную куртку и клетчатые брюки, свернул и тоже упаковал. Пропитавшийся маслом комбинезон бросил на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30