12
— Выпейте это, Нэнси. У вас такие холодные руки. Это поможет. Вам нужны силы, — увещевала Дороти.
Нэнси покачала головой, и Дороти поставила пиалу на стол, надеясь, что аромат свежих овощей в пряном томатном бульоне все-таки ее соблазнит.
— Я сварила его вчера, — произнесла Нэнси без всякого выражения. — Детям на обед. Дети, наверное, проголодались.
Рэй сидел рядом, покровительственно положив руку на спинку ее стула. Перед ним стояла пепельница, полная окурков.
— Не мучай себя, дорогая, — тихо сказал он.
С улицы сквозь дребезжание ставен и окон доносился рокот низко летящих вертолетов.
— Местность прочесывают три вертолета, — ответил Рэй на вопрос, отразившейся у Нэнси на лице. — Если дети просто убежали, их заметят. В каждом городе на Кейпе их ищут добровольцы. Над заливом курсируют два самолета. Все помогают.
— А в озере водолазы, — подхватила Нэнси. — Ищут трупы моих детей. — Ее голос звучал отдаленно, монотонно.
Выступив перед прессой, шеф Коффин съездил в полицейский участок, чтобы позвонить в несколько мест. Затем вернулся в дом Элдриджей и вошел как раз в тот миг, когда Нэнси произносила эти слова. Его натренированный глаз сразу засек широко раскрытые глаза, зловещую неподвижность рук и тела, выражение лица и тон голоса. Ясно, у нее снова начинается шок, и хорошо, если она будет откликаться на собственное имя.
Он поискал глазами Берни Миллса, которого оставил дежурить в доме. Берни стоял у двери в кухню и был готов схватить телефон, как только тот зазвонит. Его рыжеватые волосы были аккуратно прилизаны, а выпуклые глаза, смягченные короткими светлыми ресницами, подали знак — двинулись влево-вправо. Шеф Коффин снова взглянул на трех человек вокруг стола. Рэй поднялся, встал за спинкой стула жены и положил ей руки на плечи.
Словно не было этих двадцати лет. Джед Коффин вспомнил ночь, когда ему позвонили в участок — тогда он был начинающим полицейским в Бостоне — и сообщили, что родители Делии попали в аварию и вряд ли выживут.
Он поехал домой. Она сидела на кухне в ночной рубашке и халате, потягивала свой любимый растворимый шоколад и читала газету. Удивилась, что он рано вернулся, но улыбнулась, и он, прежде чем сказать хоть слово, сделал то же самое, что сейчас Рэй Элдридж, — он положил ей руки на плечи.
Черт, разве не в этом суть речи, которую стюардессы обычно произносят перед взлетом, — «В случае аварийной посадки сядьте прямо, держитесь за подлокотники, поставьте обе ноги на пол»? На самом же деле они говорят: «Прочувствуйте шок».
— Рэй, можно поговорить с вами наедине? — спросил он бесцеремонно.
Руки Рэя продолжали сжимать плечи Нэнси, ее начало трясти.
— Вы нашли моих детей? — спросила она. Ее голос был ненамного громче шепота.
— Милая, он скажет, если найдет. Сиди здесь и жди. Я сейчас вернусь. — Рэй склонился и на миг прижался к ней щекой. В следующую секунду он выпрямился и провел шефа через холл в просторную гостиную.
Джед Коффин невольно зауважал высокого молодого человека, который постоял у камина, прежде чем повернуться к нему лицом. Даже в таких обстоятельствах была в нем поразительная выдержка. Мимолетом он вспомнил, что Рэя наградили за выдающееся руководство войсками под обстрелом во Вьетнаме и повысили до звания капитана.
Он умеет себя вести, это несомненно. Было некое врожденное достоинство в том, как Рэй стоял, говорил, одевался, двигался, в строгих очертаниях его подбородка и рта, в сильной красивой руке, лежавшей на каминной полке.
Джед тянул время — надо было вновь проникнуться своей правотой и властью. Он оглядел комнату. Под овальными ткаными коврами поблескивали широкие дубовые половицы, между освинцованными окнами стояла морская раковина. Сочные кремовые стены увешаны картинами. Джед понял, что изображения ему знакомы. На большой картине над камином был изображен альпинарий Нэнси Элдридж. Сельское кладбище над пианино оказалось старым частным кладбищем недалеко от церкви Девы Марии. Картина в сосновой рамке над диваном отражала радость возращения — на ней была изображена гавань Сесьют на закате, когда приплывают все лодки. На акварели с бескрайним клюквенным болотом виднелся дом старого Ханта — Дозорная Вышка — едва очерченная на заднем плане.
Несколько раз Джед и сам видел, как Нэнси Элдридж делает наброски в городе, но ему и в голову не приходило, что она так хорошо рисует. Большинство знакомых женщин, баловавшихся художествами, обычно вставляли в рамку мазню, больше смахивавшую на экземпляры из игры «покажи-да-расскажи».
По бокам от камина стояли встроенные книжные шкафы. Столы из тяжелой старой сосны походили на те, что его семья передала благотворительной распродаже церкви после смерти бабушки. На низких столиках рядом с удобными мягкими креслами стояли оловянные лампы — тоже похожие на бабушкины. Подушка и спинка качалки у камина вышиты вручную.
С неловкостью Джед сравнил эту комнату с собственной недавно отремонтированной гостиной. Делия купила черные виниловые кресла и диван, стеклянный столик со стальными ножками, ковровое покрытие от стены до стены — густой желтый ворс, цеплявшийся за ботинки и преданно сохранявший каждую каплю слюны или мочи, которой его одаряла их невоспитанная такса.
— Что вы хотели, шеф? — Рэй говорил холодно и недружелюбно. Шеф знал, что для Рэя он враг. Рэй раскусил его обычную речь о правах. Рэй точно знал, о чем он думает, и занял оборонительную позицию. Что ж, если он хочет бороться…
С непринужденностью, рожденной опытом бесчисленных подобных ситуаций, Джед Коффин выискал слабое место и направил на него все внимание.
— Кто адвокат вашей жены, Рэй? — коротко и резко спросил он.
Легкая неуверенность и напряжение выдали ответ. Джед не ошибся: Рэй не предпринял решительных шагов. Все еще делает вид, будто его жена — среднестатистическая обезумевшая от горя мать, потерявшая детей. Того и гляди потребует, чтобы вечером ее показали в новостях. Она будет стоять с припухшими глазами, вертеть в руках носовой платок и умолять: «Верните моих детей».
Что ж, у Джеда есть новости для Рэя. Его драгоценная женушка уже закатывала эту сцену. Джед без труда мог раздобыть копии фильма семилетней давности, который газеты окрестили «трогательной мольбой». На самом деле он только полчаса назад говорил с помощником окружного прокурора в Сан-Франциско, и тот предложил прислать фильм со словами: «Он избавит эту сучку от необходимости снова закатывать истерику».
Рэй говорил тихо, голос его стал приглушенным.
— Мы еще не связались с адвокатом, — сказал он. — Я надеялся, что, может быть… раз все ищут…
— Большую часть поисков скоро придется отложить, — равнодушно заметил Джед. — В такую погоду никто все равно ничего не увидит. Но я должен отвезти вашу жену в полицейский участок на допрос. И если пока вы не наняли адвоката, я попрошу суд назначить ей такового.
— Этого нельзя делать! — яростно выкрикнул Рэй, потом с явным усилием взял себя в руки. — Я хочу сказать, что вы уничтожите Нэнси, если отвезете ее в полицию. Годами ей снились кошмары — всегда одинаковые: что ее допрашивают в полицейском участке, а потом ведут по длинному коридору в морг и заставляют опознать своих детей. Боже мой, вы же понимаете, она сейчас в шоке. Хотите убедиться, что она не сможет рассказать нам все, что видела?
— Рэй, моя работа — вернуть ваших детей.
— Да, но вы же видите, что сделала с нею одна проклятая статья. Кстати, какой ублюдок эту статью написал? Если человек настолько зол, что выкопал эту историю и послал ее в газету, он может быть способен и похитить детей.
— Естественно, мы работаем над этим. Такой материал всегда подписывают вымышленным именем, но статьи обычно пишут внештатные сотрудники, а значит, если редакция их утверждает, автору выплачивают двадцать пять долларов.
— Ну, так кто ее тогда написал?
— Это-то мы и пытались выяснить, — ответил Джед. В его голосе звучала неприкрытая злоба. — В сопроводительном письме говорилось, что статья предлагается только при следующих условиях: ее не изменят, используют все прилагающиеся фотографии и опубликуют семнадцатого ноября — сегодня. Редактор сказал мне, что история хорошо написана и увлекательна. Настолько хорошо, что он даже подумал, что автор — дурак, раз отдал ее за жалкие двадцать пять долларов. Но, разумеется, он так не сказал. Он продиктовал письмо, где соглашался на все условия, и вложил чек.
Джед вынул из набедренного кармана записную книжку и раскрыл ее.
— Извещение о принятии датировано двадцать восьмым октября. Двадцать девятого числа секретарше редактора позвонили и спросили, решили ли что-то про статью о Хармон. Была плохая связь, и голос был такой приглушенный, что она едва слышала, но сказала ему — или ей, — что чек отправлен по почте, до востребования, в Хайаннис-порт. Чек выписали на имя некоего Дж. Р. Пенроуза. На следующий день его забрали.
— Мужчина или женщина? — быстро спросил Рэй.
— Мы не знаем. Поймите, в таком городе, как Хайаннис-порт, изрядное количество туристов даже в это время года. Любому желающему забрать почту до востребования нужно только попросить. Письма не помнит ни один клерк, а чек до сих пор не обналичили. Вот когда обналичат, мы доберемся до этого Дж. Р. Пенроуза. Откровенно говоря, меня не удивит, если автор окажется одной из наших местных старушенций. Подчас они бесподобно излагают сплетни.
Рэй пристально смотрел в камин.
— Здесь холодно, — сказал он. — Надо бы развести огонь. — Его взгляд упал на камеи Майкла и Мисси на каминной полке — Нэнси нарисовала их, когда дети были совсем маленькими. Он с трудом сглотнул — в горле застрял жгучий комок.
— Вряд ли вам понадобится здесь огонь, Рэй, — тихо сказал Джед. — Я отозвал вас потому, что хочу, чтобы вы велели Нэнси одеваться и ехать с нами в полицейский участок.
— Нет… нет… пожалуйста. — Шеф Коффин и Рэй резко обернулись. Нэнси стояла в арке, одной рукой держась за косяк из резного дуба. Ее волосы высохли, и она собрала их в слабый пучок на затылке. Напряжение последних часов придало ее коже мертвенно-бледный оттенок, который еще сильнее подчеркивал темные волосы, а в глазах застыло почти безучастное выражение.
За спиной у нее стояла Дороти.
— Нэнси хотела войти, — извиняющимся тоном пролепетала она.
Рэй поспешил к ним. В его взгляде она заметила немой упрек.
— Рэй, простите. Я не смогла ее удержать. Рэй прижал Нэнси к груди.
— Не волнуйтесь, Дороти, — бросил он. Его голос помягчел: — Милая, успокойся. Никто не причинит тебе зла.
«Он говорит так, будто прогоняет меня», — подумала Дороти. И поделом ей: он рассчитывал на нее, поручил ей следить за Нэнси, пока разговаривает с шефом, а она не смогла сделать даже такой пустяк. Она здесь бесполезна. Просто бесполезна.
— Рэй, — произнесла она сухо. — Смешно беспокоить вас по этому поводу, но только что звонили из офиса. Мистер Крагопулос — он писал о недвижимости Ханта — хочет увидеть дом в два часа дня. Распорядиться, чтобы его свозил туда кто-то другой?
Рэй глянул поверх головы Нэнси и прижал ее к себе еще крепче.
— Мне наплевать, — огрызнулся он, но тут же спохватился: — Простите, Дороти. Буду признателен, если вы покажете дом сами. Вы знаете Дозорную Вышку как свои пять пальцев. Если клиент заинтересуется, смело продавайте. Старине Ханту нужны деньги.
— Но я не говорила мистеру Пэрришу, что мы приедем сегодня.
— В его договоре об аренде четко прописано, что мы имеем право показывать дом в любое время. Надо лишь уведомить его по телефону за полчаса до приезда. Поэтому он так дешево платит. Позвоните ему из офиса и скажите, что едете.
— Хорошо. — Дороти помялась, ей не хотелось уходить. — Рэй…
Мельком взглянув на нее, он сразу понял, что она хочет остаться, но не уступил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25