Но ты, несомненно, не притронулся к ней из благороднейших побуждений. — Хэтти насмешливо посмотрела на меня: — Разумеется, не исключаю, что она попросту отвергла твои притязания, но сомневаюсь. — Она замолчала и слегка покраснела. Потом поспешно сказала: — Стюард, моя чашка опять пуста. Будьте любезны, обслужите.
Я с радостью воспользовался предлогом, дабы отойти чуток подальше от слишком проницательных черных глаз. В тоже время я с трудом удерживался от смеха. Пока я размышлял о ее невеселом положении, она изучала меня, и, конечно, попала в самую точку. Я прекрасно чувствовал себя с Мартой Дивайн в доме, который построил Боб, и испытывал сильное искушение остаться, воспользовавшись возникшей между нами близостью. При этом, естественно, одной из желанных целей представлялась постель. Я сознавал, что при достаточно терпеливом, сдержанном и разумном подходе, эта, а возможно и некоторые другие цели, не столь уж недостижимы. И все-таки, сам не зная почему, направился сюда. По отношению к Хэрриет Робинсон это было не слишком честно.
— Угадала? — поинтересовалась Хэтти, когда я вернулся.
Я кивнул.
— До мельчайших подробностей. Весьма сожалею...
— Надеюсь, нет! — В ответ на мой удивленный взгляд, она сказала: — Дорогой, сожалеть о содеянном непростительнее всего. Я улыбнулся:
— Тогда не сожалею.
Хэрриет рассмеялась и задумчиво пригубила кофе, не сводя с меня глаз.
— Так что же за непреодолимое препятствие возникло между вами, Мэтт? Ты достаточно привлекательный проходимец, а твоя работа могла отпугнуть разве что совсем уж робкую девицу. Женщин обычно притягивают опасные мужчины, хотя некоторые не желают в этом признаться.
— Девушка, о которой идет речь... хм, достаточно молода. Она только что похоронила мужа и не хотела, чтобы я сразу занял в кровати его освободившееся место.
— Она так сказала, но действительно ли имела это в виду?
Я пожал плечами:
— Не имеет значения. Она почти ребенок, пережила не слишком удачный брак с одним из моих коллег и меньше всего нуждается в новом наемнике преклонного возраста, который будет являться к супруге в перерывах между войнами. Лучшим выходом для нее будет поскорее забыть о нашем существовании и устроить свою жизнь с каким-нибудь скромным, воспитанным субъектом, шлепающимся в обморок при одном виде оружия.
Хэрриет еще какое-то время смотрела на меня, после чего грустно покачала головой.
— Учитывая род твоих занятий, поражаюсь, как тебе удается до сих пор уцелеть. Вряд ли хорошие парни имеют какое-то преимущество в этом отношении... И ты, конечно, ошибаешься. Страсть к шпикам, как героин, входит в привычку. Если ты однажды клюнула, жизнь без них становится ужасно серой. Девица не сможет успокоиться с очаровательным страховым агентом, обаятельным доктором или дантистом.
— Я должен был предоставить ей такую возможность. Как она ею воспользуется, дело иное.
Хэрриет продолжала пристально смотреть на меня.
— Теперь твоя очередь, Мэтт, — сказала она. — Что ты думаешь обо мне?
Положение не располагало к колебаниям или дипломатии.
— Что ты потеряла вкус к такой жизни, — прямо сказал я.
Хэрриет кивнула.
— Совершенно верно. Видишь ли, я по натуре сноб. Заниматься поиском рыбы для компании залившегося пивом мужичья, сносить пошлые выходки, жить в каюте, едва ли большей, чем клозет в приличном доме, никогда не позволить себе прилично выглядеть или общаться с приличными людьми — разве что временами, как слуга, подручный — все это доставляло удовольствие до тех пор, пока удавалось заставить себя поверить, что я вожу за нос весь мир, а это не могло продолжаться вечно... — Хэрриет внезапно замолчала, прочистила горло: — Дело обстоит именно так, — тихо проговорила она. — И я начинаю понимать, что больше ничего не осталось. До конца жизни.
— Принес бы полотенце, слезы утереть, да не знаю, где ты его держишь, — намеренно жестко сказал я.
Всегда подмывало спровоцировать Хэтти, увидеть, как мгновенная вспышка гнева сжигает все ее терзания и сомнения, заставляя быстро вскинуть голову и обвести белый свет вызывающим взглядом прекрасных глаз. Мгновение она смотрела на меня, потом откинула голову назад и громко рассмеялась.
— Спасибо, шпик. Кажется, я немного раскисла сегодня, Мэтт...
— Да?
— Ты вернешься? Я... я ни к чему тебя не обязываю. Просто хочу знать.
— Вернусь, — ответил я. Это прозвучало как соглашение. Никому не удается побороть жизнь в одиночку. Может, вдвоем у нас что-нибудь и получится. На следующее утро я был в Нассау.
Глава 7
Фред ждал меня в аэропорту. Я миновал эмиграционно-таможенные коридоры и сразу же увидел его, стоящего рядом со своим такси. Сменил свой прежний огромный «плимут» на машину поменьше — красную, новую и сверкающую — в соответствии с новомодными требованиями к экономии горючего, которые, возможно, вполне оправданы с экологической и экономической точки зрения, но совершенно не принимают во внимание физических потребностей длинноногого пассажира ростом шесть футов четыре дюйма.
Несмотря на то, что с последней нашей встречи прошло несколько лет, я узнал довольно высокого и мускулистого мужчину с приветливым черным лицом, которое при виде меня стало несколько менее приветливым, напоминая: старые обиды не забыты. Однако они не помешали Фреду сноровисто подвести машину так, что при помощи небольших маневров с моей стороны, мы встретились у посадочной площадки. Вместе со мной в машину село еще несколько пассажиров, направляющихся в ту же гостиницу, так что поговорить не удалось. К счастью, покуда особых разговоров и не требовалось. Когда Фред остановился у гостиницы и достал из багажника мою сумку, то поставил рядом с ней аккуратный «дипломат», который, по-видимому, не принадлежал никому из остальных пассажиров. Я расплатился, и в руке у меня оказался небольшой ключ, предположительно, от «дипломата».
— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарил Фред. — Надеюсь, вы приятно проведете время в Нассау, сэр.
— Кажется, городок не слишком изменился? — сказал я, превращая утверждение в вопрос.
— Ах, так вам уже приходилось тут бывать? Нет, мало что изменилось. Думаю, вы не заметите никаких перемен.
Во время моего последнего пребывания в Нассау, я останавливался в отеле «Бритиш Колониэл», красивом старинном здании на побережье, обслуживание в котором вполне могло претендовать на самое плохое в мире. Отель «Парадиз Тауэрс», расположенный на Райском острове, прежде именовавшемся Островом Свиней, представлял собой откат к примитивизму в архитектурном отношении и немногим отличался от любого другого высокого современного сооружения из стекла, бетона и хрома, однако персонал достаточно быстро снизошел к моей просьбе отыскать заказанный загодя номер, а коридорный даже поблагодарил за чаевые, чего бы никогда не случилось в «Бритиш Колониэл». Номер оказался маленьким, неуютным и дорогим, но в нем все работало.
Я запер за собой дверь, положил «дипломат» на кровать, отпер замок и открыл его. Внутри находился широкий ассортимент печатных материалов, от брошюр и вырезок из газет до специальных подборок, собранных в скоросшиватели. Там же лежал револьвер марки смит-и-вессон 38-го калибра с двухдюймовым стволом, боеприпасы к нему и одна из наших небольших стандартных аптечек, которую покорный слуга тотчас сунул в карман. Я зарядил оружие, но не стал прятать его на себе, поскольку считал, что до стрельбы еще неблизко. Уложил его вместе с двумя оставшимися комплектами патронов в секретное отделение моей сумки — хотя секретным оно остается лишь до тех пор, пока достаточно опытный человек не приложит стараний, дабы его найти. Оставалось надеяться, что если мне все же придется воспользоваться незнакомым оружием, пуля полетит не слишком далеко от того места, куда я ее направлю. Правда эти курносые пушки никогда не отличались особой точностью.
Я поспешно исследовал остальное содержимое чемоданчика. Наш молодой человек в Майами чертовски эффективно использовал имевшееся в его распоряжении короткое время: похоже, тут находилось все, о чем я просил. Неплохо было бы присесть и внимательно ознакомиться с новыми материалами, но Фред недвусмысленно ответил, что за последнее время особых перемен не "произошло, то есть, интересующая меня дама по-прежнему пребывает все в том же месте, а именно — в своем номере. Мне хотелось застать ее прежде, нежели она куда-нибудь исчезнет. Я добавил к лежащим в «дипломате» бумагам уже имевшиеся материалы, закрыл и замкнул чемоданчик, после чего какое-то время стоял, задумчиво нахмурившись, но так и не нашел никаких причин являть особую изобретательность. Так или иначе, предстояло встретиться с мисс Элеонорой Брэнд. Простейшим способом представлялось подняться и постучать в дверь ее номера. Именно так я и поступил, прихватив с собою «дипломат».
— Минутку.
Раздавшийся женский голос несколько приглушался разделяющей нас дверью. Последовала еще одна продолжительная пауза. Откуда-то изнутри номера донесся звук другой закрывшейся двери. Потом послышались решительные женские шаги и все тот же голос полюбопытствовал:
— Кто там?
— Меня зовут Хелм, — представился я. — Мэттью Хелм.
— Что вам надо?
— Боб Дивайн умер, — сказал я. — Мне хотелось бы рассказать вам об этом.
Мгновение спустя я услышал щелчок замка, и дверь распахнулась. Появившаяся передо мной девушка оказалась значительно меньше, чем я ожидал, а потому и выглядела несколько иначе. Иногда грубые или даже отталкивающие черты крупной женщины выглядят весьма интригующе в меньшем и более изящном варианте.
Конечно, Элеонору Брэнд нельзя было назвать миниатюрной. На меня смотрела достаточно внушительная особа ростом около пяти футов и трех дюймов. Странная обезьянья мордашка, которой я любовался в черно-белом варианте журнальной фотографии, в живом цвете выглядела не столь уж плохо. У нее был приятный цвет лица, чистые, коротко стриженные прямые каштановые волосы, удлиненные помадой подвижные губы. На нижней я заметил небольшой шрам, не слишком свежий, но и не оставшийся со времен школьных. У меня промелькнула мысль, не наградил ли ее шрамом на память некто, кому пришлась не по вкусу очередная статья, однако более вероятным представлялось, что она ударилась в темноте или стала жертвой небольшого дорожного происшествия.
Фигура ее выглядела не более привлекательно, чем лицо с приплюснутым носом: достаточно стройная, но несколько удлиненная в верхней части и коротковатая в ногах по современным меркам. Тем не менее, сами ноги выглядели вполне прилично, к тому же у Элеоноры хватило сообразительности украсить их чулками и туфлями на высоком каблуке. Исходя из нынешних представлений о красоте, она была несуразна и несоразмерна, устроители всевозможных шоу назвали бы ее фигуру просто ужасной, и все-таки сразу чувствовалось — перед тобой Элеонора Брэнд, единственная и неповторимая, а неповторимость не столь часто встречается в нашу эпоху серийных моделей.
Сознательно или нет, а она вряд ли могла это сознавать, но эта девушка избрала кратчайший путь к моему сердцу тем, что надела аккуратный костюм с юбкой, а не брюки. Приятно было разнообразия ради встретить женщину, не разделяющую убеждения, что женскую свободу лучше всего подчеркнуть старыми мужскими штанами. Костюм представлял собой легкий летний наряд из шамбре — так, по-моему, называется этот гладкий хлопковый материал. Дополняла одежду тонкая белая блузка с круглым воротником. Глаза девушки изучали меня с настороженным интересом. Они напоминали глаза газели, в глубине которых затаился страх, но Элеонора старалась ничем его не проявить.
— Заходите, мистер Хелм, — сказала она, отступая назад. — Конечно, я вас знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57