Немного проплывет и опять стопорит мотор, сидит на палубе и оглядывается по сторонам. Незадолго до захода солнца бросила якорь здесь. Выпила на палубе, перекусила и принялась за работу. Помимо всего прочего, занималась двигателями. Как будто задалась целью привести катер в полный порядок. Немного поплавала в темноте, приняла душ. Ночь стояла тихая и я слышал журчание воды. Потом уселась в кокпите и весь остаток ночи провела здесь. На восходе немного понаблюдала за птицами, их тут много летает рано поутру. Затем спустилась вниз. Прошло полчаса, и я услышал тихий щелчок, как будто переломили палку. Но я-то знал звук выстрела. Я поднялся на борт, увидел ее и отправил сообщение. Вот и все. — Он посмотрел на меня и беспомощно развел руками. — Простите, но не представляю, как я мог этому помешать.
— Тут никто не виноват, — сказал я. Конечно же, немного покривил душой: виноват был не он, а я.
— Никто здесь не появлялся, — добавил Марко. — Если бы ей кто-то угрожал, я бы сразу вмешался.
— Знаю, — кивнул я. — Она застрелилась. И приплыла сюда просто, чтобы попрощаться со всей этой красотой.
Брент посмотрел на меня.
— Ты удовлетворен?
— Удовлетворен. — Слово не слишком подходило к обстоятельствам, тут вряд ли можно было говорить о каком-либо удовлетворении, но я понимал, что он имеет в виду.
— Можешь сообщать в полицию, — произнес Брент, обращаясь к Марко, после чего повернулся ко мне. — Пошли.
Трудно представить, чтобы Д. Эдгар Гувер или человек, занимающий ныне его место, мог придумать нечто подобное. Организовать миссию первоочередной срочности всего лишь для того, чтобы какой-то истребитель мог попрощаться с женщиной, с которой накануне провел ночь. Может, поэтому сотрудники шефа и не разбегаются от него во всевозможные шикарные агентства. Хотя дело, конечно, не только в этом. За Маком оставался небольшой должок. Я совсем недавно помешал его дочери впутать себя, а может быть, и всех нас в достаточно противную историю.
И наконец, нельзя не учитывать того простого обстоятельства, что Мак распоряжается из Вашингтона напрямик, без каких-либо промежуточных местных представителей, контролеров и прочей бюрократии, а потому хорошо знает нас. Он несомненно понимал, что без этого, от меня_ в ближайшее время будет мало толку. Я не поверил бы в самоубийство, пока не увидел его собственными глазами. Чтобы избавиться от сомнений, мне пришлось бы самостоятельно проделать всю работу, что потребовало бы немало времени и могло привести к непредвиденным осложнениям. Ибо — и он знал об этом не хуже меня — наряду с состраданием я испытывал и чувство вины. Ведь в конце концов, независимо от того, насколько оправданы были мои действия, именно я отправил Хэтти в эту, как она выразилась, ссылку, и, по всей вероятности, я же навлек на нее последнюю беду, или, по меньшей мере, подстегнул всегда нависавшую над ней угрозу.
— Я не хочу помогать, — ответила она, когда я обратился к ней со своей просьбой. — Не хочу никого злить.
И все-таки, собственная упрямая гордость заставила ее помочь, я позволил ей сделать это, а в результате некто разозлился по-настоящему. Или испугался. Кто-то, знавший, как она отреагирует на подобное письмо. И человек этот совершил серьезную ошибку. Не хочу сказать, что я простил бы ему простое убийство, однако в силу своей профессии покорный слуга и сам не слишком чист в этом отношении, а потому вряд ли вправе укорять другого. Но никогда не смогу смириться с тем, что ее заставили наложить на себя руки, воспользовавшись единственной угрозой, которую Хэтти действительно боялась. Я задумался, насколько спокойно чувствует себя теперь проделавший это человек. Ведь на его взгляд, он придумал все как нельзя более хитроумно и не замарал рук. А все-таки для него было бы значительно лучше самому нажать на курок, раз уж он решил, что женщина должна умереть. Теперь он навсегда утратит покой, потому что ежели действуешь подобным образом, непременно сыщется человек, который не остановится, пока не доберется до тебя.
Этим человеком буду я.
Глава 10
Но сначала предстояло расквитаться с одним долгом и проделать некую работу. Мак приложил немало усилий и средств, дабы доставить меня сюда и позволить собственными глазами убедиться, что меня не обманывают. Сие означало: отныне я должен сосредоточиться на непосредственном задании, которое было кратковременно прервано по соображениям этики и для передачи существенной информации. Роль Немезиды я смогу сыграть позже, в свободное время. Как бы то ни было, я отнюдь не помогу умершей тем, что позволю убить живую, к тому же не исключена вероятность, что заботясь о безопасности Элеоноры Брэнд, я, не отрываясь от задания, выйду непосредственно на интересующего меня человека. Последнее представлялось наиболее приемлемым.
— Дадите самолет? — спросил я у Брента, пока остроносый катер рассекал волны, направляясь обратно вдоль побережья.
— Дожидается. Хочешь сразу вернуться на Багамы? В голосе Брента прозвучало не то чтобы удивление, а скорее некоторое облегчение. Я догадался, что Мак обсуждал с ним по телефону мою возможную реакцию на самоубийство Хэрриет — я явно выбрал наиболее предпочтительный для них вариант. Интересно, что предлагалось предпринять Бренту, коль скоро я вознамерился бы остаться здесь и, например, вытрясти из парня по имени Бенни всю правду о том, от кого он получил конверт, который доставил на «Квинфишер» накануне. Но это была бы пустая трата сил. Если интересующий меня человек настолько глуп, чтобы засветиться подобным образом, я без труда найду его и впоследствии. Хотя вряд ли это окажется настолько просто.
— Я попросил Фреда приглядеть за прилавком во время моего отсутствия, — сказал я, — но не хотелось бы слишком долго оставлять его одного.
— Фред надежный парень, — заметил Брент. Мне понравилось, что он отзывается о Фреде подобным образом, зная, что мы с ним ладим не лучшим образом. Следовательно, его не подавляет мое заоблачное превосходство.
— Знаю, — согласился я. — Хороший профессионал, но это не совсем по его части. А светловолосый сосунок с пистолетом, которого привезла с собой Брэнд, — Питер-сон — попросту пустое место. — Я оглянулся, но «Квинфишер» уже скрылся из виду. — Проследи, чтобы... обо всем позаботились, хорошо? Брент кивнул.
— Как насчет семьи?
— Они считают, что Хэрриет утонула несколько лет назад, но если это письмо станет достоянием гласности, возможно, пожелают что-нибудь предпринять. А может, и нет. Кто-то и так обо всем позаботился. Похоже, последнее время меня преследуют похоронные процессии.
Согласен, речь идет всего о двух случаях, но и это немало, когда уходят близкие тебе люди.
Брент кивнул. Потом немного помолчал и сказал:
— Я займусь Бенджамином Кроу, но сомневаюсь, что это к чему-нибудь приведет. Интересующий нас человек, скорее всего, слишком хитер, чтобы попасться на таком пустяке. К тому же, полиция наверняка и сама расспросит Бенни о письме.
— Согласен. — Я вздохнул, посмотрел на него и постучал по стеклу тахометра: — Слушай, можно чуток подстегнуть это корыто?
Брент улыбнулся:
— А как же! Только пристегнись, не то за борт вылетишь. Когда мы пристегнули ремни, он добавил: — Итак, ты моторист. Действуй.
Я ухватился за рукояти рычагов и слегка подтолкнул их вперед. Брент управлял рычагами одной рукой, второй придерживая штурвал, но когда штурвал или клапаны начинают работать по настоящему, с ними невозможно управиться одновременно: каждый требует полного внимания. Вскоре большие винты за кормой сначала повысили голос, затем завыли и, наконец, взревели. Брент миновал прибрежный фарватер, известный под названием Хок Ченнел, пересек рифы и вырвался в темно-голубые воды Гольфстрима, которые покрывал мелкой зыбью дующий с юго-востока ветер. Я полностью сосредоточился на бегущих навстречу волнах и едва успевал регулировать клапаны: времени на сожаления или угрызения совести не оставалось. В конце концов я таки не поспел вовремя, катер подпрыгнул на волне и ударился о воду с такой силой, что если бы кто-нибудь из нас сидел и не смягчил удар коленями, одного-двух выбитых позвонков ему не миновать.
Катер зарылся носом в следующую волну, она окатила бак и разбилась о низкое лобовое стекло, наполовину заливая нас обоих. Я поспешно рванул рычаги назад, и мы дружно рассмеялись. Эта встряска помогла мне в какой-то степени разрядиться, избавиться от кипящей внутри черной злобы настолько, что зародилась надежда оставить в живых случайного проходимца, если бедняга нечаянно толкнет меня на улице.
— Тебе не шибко мешает нынешняя заварушка? — спросил я у Брента позже, когда мы отъезжали от стеклянного здания с пристанью, оставив катер на том же месте, где его нашли. Брент удивленно посмотрел на меня. Я пояснил: — Ведь для тебя это всего лишь побочное занятие, правда? Наверное, и своих забот хватает.
Он улыбнулся.
— Прежде всего, отвечу на вопрос, который ты старательно избегаешь задавать. Я адвокат. Занимаю достаточно незначительную должность в конторе, но рассчитываю выбиться в партнеры. Хозяевам известно, что я таинственным образом связан со стражами закона и порядка, что они время от времени пользуются моими услугами. Это не вызывает возражений. Некоторый практический опыт только поднимает тебя в глазах клиента, да и связи с полицией и властями конторе отнюдь не помешают. — Брент посмотрел на меня и еще раз улыбнулся. — Что же до второго незаданного вопроса касаемо того, каким образом столь бравый субъект, и так далее, и тому подобное... что ж, мне довелось немного помочь одному человеку вскоре по окончании юридического колледжа. Ничего выходящего за рамки закона, но дело оказалось немного сложнее ожидаемого. Собственно, он мог воспользоваться помощью полиции, но предпочел проделать все достаточно тихо, чтобы об этом знали только мы двое. Видимо, остался доволен тем, как я себя проявил, и впоследствии упомянул мое имя кому-то в Вашингтоне, после чего однажды вечером мне позвонили. Дальше ты, наверное, и сам догадываешься.
Он ошибался. По правде говоря, я не слишком догадывался, потому что никогда не работал в качестве резервиста. Я попал в организацию другими путями и всегда действовал на первых ролях. Однако бюджет нашего ведомства не позволяет содержать разбросанный по всему миру персонал, работающий на постоянной основе, как это практикуется у наших более удачливых коллег в Лэнгли, и мне кажется, это помогает скрасить серую жизнь, а заодно и неплохо подработать кое-кому из ничем не примечательных, тщательно законспирированных граждан, которые берут на себя обязательство при необходимости в любое мгновение оказать помощь таинственному чужаку в черном пиджаке с пистолетом под мышкой бороться с силами зла.
Мне пришло в голову, что Брент представляет собой типичный образец племени резервистов. Этот человек не просто нажимал кнопки на засекреченном коммутаторе. Однажды, по крайней мере, на моей памяти, он обеспечил нас катером в условиях, когда плавание представлялось довольно опасным. Как бы то ни было, я всегда больше доверял людям, которые помогают нам ради собственного удовольствия, нежели тем, кто жаждет исключительно денег.
— Что касается первоначального вопроса, — продолжал Брент, — как ты помнишь, я тоже знал эту женщину. Мне тоже не слишком нравится то, как с ней обошлись. Чем надлежит заняться?
— Прежде всего, проверь телефон на набережной напротив ресторана, подле причалов. Подыщи человека, который в этом разбирается, пусть покопается в нем, уберет возможных «жучков» — будем надеяться, их не успели оттуда убрать. Сомневаюсь, чтобы Хэтти нарушила свое правило — ни с кем не делиться своими тайнами. У нее на катере был радиотелефон, но я предпочел не рисковать и позвонил тебе из будки — по крайней мере, считал, что при этом не рискую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57