Маленький уродец с отпиленным рылом, облегченный, с алюминиевой рамкой, слишком легкий, чтобы сдержать отдачу от стрельбы крупнокалиберными пулями, в особенности при быстрой стрельбе, но в данный миг я был рад и ему.
Я засек время по часам: семь минут девятого. Выжду еще пятнадцать минут, решил я: достаточно, чтобы они поняли, что я не поддамся на уловку (если это уловка), и достаточно, чтобы они убрались восвояси; но недостаточно, чтобы они успели изменить план и подстроить мне другую ловушку. Если же мой собрат по ремеслу, парнишка, который, по словам Мака, вряд ли сумеет долго у нас продержаться, и впрямь лежит там в кустах, раненный, то тем хуже для него — раз он не назвал пароль, то будет теперь ждать, пока я не сделаю все, как положено.
Чувство взаимовыручки у нас вытравлено. Мы гордимся тем, что ни один из нас не провалил операцию ради того, чтобы помочь раненому товарищу. И инструкции на этот счет крайне жестки. Сейчас, правда, я не выполнял задания, но все шло к тому, что скоро меня пошлют на новое дело, и я не собирался рисковать своей шкурой.
Вместе с ключами от коттеджа мне всучили кипу всяких проспектов и прочей бесплатной ерунды. Я устроился на кровати, держа револьвер наготове, и начал перелистывать проспекты. В одном из них перечислялись мотели, принадлежащие данной компании, которая раскинула свои сети почти во всех штатах к западу от Миссисипи. Потом следовал перечень тех мест в Рино, где можно перекусить, потом — карта-схема городка и наставление для неопытного туриста о том, как вести себя в игорных заведениях, чтобы с наибольшим наслаждением проиграть свои денежки.
В общей куче оказался также свежий выпуск местной ежедневной газеты. Я заставил себя просмотреть ее, не слишком часто поглядывая на часы. Весь мир, как всегда, разваливался на части. Местные политиканы высказывались крайне непонятно и загадочно, как всегда бывает там, где вы никого не знаете. Какого-то парня ограбили прямо на улице.
Кража со взломом в частном доме. Лаборант одного из правительственных учреждений — я вспомнил загадочные строения, расположенные вдоль дороги, — умер, получив огромную дозу радиации, после того, как взорвалось нечто, что не должно было взрываться.
Женщина с ребенком погибла в аварии после лобового столкновения легковушки с грузовиком. Водитель грузовика отделался легким испугом. Так обычно и случается — это одна из причин, почему я приобрел свою старенькую и увесистую развалюху на высокой подвеске вместо того, чтобы щеголять на одной из модных приземистых моделей...
Я встал и посмотрел на дверь. За истекшие пятнадцать минут не раздалось ни звука. Что ж, если за мной и впрямь охотятся, то они своего дождутся, все равно — теперь или час спустя. Я вышел за дверь с револьвером на изготовку. Воздух снаружи был потеплее, чем в моей комнате с кондиционером. Ничего не случилось. Я залез в грузовичок и отъехал. Никто меня не преследовал.
Убедившись в этом, я остановился у ближайшего телефона-автомата и назвал телефонистке номер в Вашингтоне, по которому предписывалось звонить только в случае крайней необходимости. Девушка, которая сняла трубку, хотела немедленно соединить меня с Маком, но я попросил ее не спешить.
— Выходил ли на связь Пол в последнее время? — спросил я. — Или он задержался с очередным сообщением?
— У него нет фиксированного времени связи. В последний раз он звонил позавчера.
— Возможно, мне понадобится врач, который умеет держать язык за зубами, — сказал я. — Есть такой в Рино?
— Одну минуту.
Я услышал, как шуршат бумажки в двух тысячах миль от Рино.
— Да, доктор Дицингер. Мы никогда с ним не работали, но другие службы использовали его и остались удовлетворены. Предупредить его?
— Да, пожалуйста. Она назвала мне адрес.
— Дайте нам несколько минут, чтобы связаться с ним.
— Это еще не точно, — сказал я. — Перезвоните ему утром. Если за ночь ничего не случится, то пусть он выбросит это дело из головы. Если же ему придется кого-то лечить, то передайте шефу, что опыт подхватил падающее знамя из ослабевших рук юности. Как будто он сам заранее не знал, что так случится.
— Извините, сэр. Я не поняла. Повторите, пожалуйста.
— Ерунда, куколка. Передайте только, что если юный Пол выбудет из игры, что весьма вероятно, то я его заменю. Правда, в таком случае нужно, чтобы сюда срочно направили еще одного человека. Пусть держится наготове, но не вступает со мной в контакт, пока я сам не скажу. Тут и так уже кустарники кишат ползающими героями; менеджер мотеля поднимет свинячий визг. И еще один вопрос.
— Да, сэр?
— Пол сумел опознать своего подопечного? Вновь зашуршали бумаги.
— Да, сэр. Это как раз в его последнем донесении. Цитирую: “Докладываю, что опознал Мартелла в человеке, скрывающемся под фамилией Фенн и состоящем на службе у Сальваторе Фредериччи, он же Солли Фредерико, он же Большой Сол Фредерикс, местный король наркобизнеса, а также...”
— Наркобизнеса, вот как? — перебил я. — Что-то многие в него ударились. Рицци тоже им промышлял. Интересно, зачем Мартеллу... Ладно, это неважно. Если Пол опознал его, то почему ничего не предпринял? Для чего мы бережем Мартелла — для чьего-нибудь дня рождения или для очередной годовщины русской революции?
— Передо мной лежат инструкции для Пола. — Снова шуршание. — Вот: “Не предпринимать никаких мер, пока не выясните, какое задание выполняет субъект”.
Ясное дело — Мака распирает любопытство выяснить, почему суперагент такого класса вот уже семь лет маскируется под дешевого гангстера, но его любопытство может стоить жизни многим людям. Или уже стоило.
— Хорошо, — сказал я. — Передайте, что я перезвоню, когда узнаю что-нибудь стоящее.
— Да, сэр.
Голос у нее был довольно приятный, но сейчас мне было не до приятных голосов и не до девушек, которым они принадлежали. Я повесил трубку и вернулся в мотель. Зря я договорился насчет врача. Пол и в самом деле лежал в кустах, но ни один врач на свете не смог бы ему помочь. Беднягу избили до смерти или до такого состояния, откуда до смерти уже было рукой подать. Даже в темноте зрелище было не из приятных. Как всегда.
Я присел на корточки рядом с телом. Насколько я мог судить, при жизни Пол был блондином лет двадцати, возможно, одним из тех, кто проходил подготовку вместе со мной в прошлом году. Когда я отправился на задание, никому из них еще не присвоили кодовую кличку. Мне показалось, что я его узнал, но не был уверен, поскольку кто-то очень постарался, чтобы сделать опознание крайне затруднительным. Впрочем, сейчас это уже не имело значения.
Дождавшись, когда вокруг не было ни души, я выволок труп из кустов и погрузил в свой грузовичок. Потом повез его прямиком к доктору Дицингеру. Изобразил величайшее изумление, когда врач сказал, что мой юный друг уже мертв. Совладав с нервами, я попросил доктора Дицингера запросить у Вашингтона дальнейших распоряжений, после чего убрался вместе со своим горем.
Глава 8
На обратном пути, пересекая мост через Траки-Ривер, я притормозил. У меня не было особых сомнений насчет того, каким образом Пол добрался до мотеля: его одежда была насквозь мокрой. Должно быть, его сбросили в реку где-то выше по течению. Как он сумел в подобном состоянии, израненный, истекающий кровью, умирающий, доползти до моего коттеджа — одному Богу известно.
Другой вопрос: зачем ему это понадобилось? Возможно, конечно, что он стремился донести до меня какие-то сверхважные сведения. Либо, с не меньшей вероятностью — хотел просто умереть у меня на руках.
Вскоре я подъехал к мотелю и оставил машину на привычном месте. Войдя в коттедж, я плеснул в стакан виски из пластмассовой фляжки, которую достал из чемодана. В ушах звенел голос: “Черт возьми, да помогите же мне! Я ранен...” Ладно, ничего не поделаешь. Голоса я слышал и прежде. Как-нибудь переживу еще один. Но виски я, тем не менее, выпил. Потом разделся и залез под душ. Как только моя рука потянулась к крану, в дверь позвонили.
Я вздохнул. Вышел в комнату и набросил халат, револьвер засунул в карман. Потом подошел к входной двери и рывком распахнул ее. Возможно, они каким-то образом проследили Пола и теперь явились свести счеты со мной. Мне надоело быть осторожным. Достаточно я уже поосторожничал за этот вечер. К черту. Пристрелю хоть одного, прежде чем они со мной покончат.
Афганская борзая, перед носом которой внезапно распахнулась дверь, в ужасе отпрянула, увлекая за собой хозяйку. Да, песик довольно впечатлительный, подумал я.
— Стой же, Шейх! — недовольно одернула своего любимца юная представительница семейства Фредериксов. Потом обратилась ко мне:
— Подождите, я сейчас его привяжу. Я еще не успел привыкнуть к мысли, что мне не придется дорого продавать свою жизнь, по меньшей мере, сейчас.
— Ему нужна специальная мачта, — буркнул я. — Как для дирижабля.
— Мистер, — процедила девушка, — мне еще простительно так язвить, но уж никак не вам критиковать чужих собак. Черт побери, да вы и с женой-то не смогли справиться.
Она выпрямилась и уставилась на меня.
— Вы, наконец, пригласите меня внутрь?
— А я должен?
Она скорчила рожицу и вошла в коттедж. Я последовал за ней и прикрыл дверь. Девушка уже успела переодеться. Теперь вместо пляжного зеленого костюма на ней было простое белое платье, которое с равным успехом могло стоить десять или сто долларов, хотя скорее, конечно, сто, и белые же туфельки-лодочки на высоких каблуках. Волосы были аккуратно уложены, каждая шпилька на месте. В Довершение всего ее руки были затянуты в белые перчатки — весьма необычно для Рино.
Никаких украшений на девушке не было. Ничто, ни фасон, ни цвет, ни драгоценности не должно было отвлекать зрителя. Взор любого мужчины мог спокойно сосредоточиться только на самой девушке.
— Я согласен, вы прекрасны, — произнес я. — Могу я теперь принять душ?
— Лгунишка, — фыркнула она. — Вовсе я не прекрасна. Но зато я чертовски сексуальна.
— А, так вы уже успели набраться! Она потрясла головой. Потом стянула перчатки, устраиваясь поудобнее.
— Не беспокойтесь, я не пьяна, — ответила она. — Хотя одну рюмашку хлопнула, как только пришла домой... как, впрочем, и вы, судя по этой фляжке. Потом я подумала, что придется опять ужинать в одиночестве, и мне вдруг взгрустнулось. Поэтому я сейчас здесь. Оденьтесь поприличнее. Вы ведете меня ужинать.
Какое-то время я молча разглядывал ее. Если она играла, то была очень, даже очень убедительна.
— Вы забыли еще одно слово, — сказал я. Она на миг нахмурилась.
— Какое?
— Оно начинается на букву “п”.
Она, в свою очередь, уставилась на меня. Что-то происходило в глубине ее странных, зеленых глаз. Она облизнула губы.
— Пожалуйста? — И тут же затараторила. — Пожалуйста! Я просто с ума схожу в этом чертовом пустом доме, где, кроме пса, не с кем словом перекинуться. Я сама заплачу за...
— Стоп! — прервал я. — Снято, как говорят в Голливуде. Присядьте и покурите что-нибудь, если найдете. Я вернусь через пару минут.
Я достал из стенного шкафа брюки и пиджак, вынул из чемодана свежую рубашку, собрал остальное барахло и отправился в ванную.
— Если хотите выпить, то наливайте из фляжки, — выкрикнул я из ванной, вешая халат на крючок. — За льдом придется выйти на улицу, к автомату.
— Господи, что с вами случилось? — послышался ее голос прямо у меня за спиной.
Я только начал надевать трусы. С трудом сдержав порыв ложной скромности, я спокойно завершил начатый процесс и с достоинством повернулся. Она стояла в проеме двери, которую бесшумно отворила.
— А что случилось? — переспросил я. Она молча указала на многочисленные отметины, разбросанные на неприкрытых частях моего тела.
— Ах, вы об этом. Мой джип подорвался в войну на мине, вот и пришлось потом выковыривать всякие железяки из разных мест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24