Когда звуки выстрелов донеслись до ушей номера 2, спокойно поедавшего фиги на обочине дороги в пятидесяти метрах от белого здания, бандит, не зная, что произошло на самом деле, обрадовался строгому соблюдению плана операции.
Он увидел, как солдаты форта вскочили на верблюдов и с криками помчались к Хадите.
Он подождал, пока отряд скроется вдали, потом спокойно достал из своего узелка пару сандалий и надел их на свои босые ноги. Затем сунул в складки пояса пистолет и гранаты.
Когда он увидел приближающуюся к станции серую машину, на его смуглом лице появилась жестокая улыбка. Он встал и пошел к белому зданию с широкими окнами, на котором была эмблема ИПК.
Радиостанция находилась на третьем этаже; идти к ней нужно было по мраморной лестнице, поднимавшейся из коридора сразу за комнатой консьержа.
Прежде чем предстать перед консьержем в облике жалкого нищего, номер 2 посмотрел на часы. Девятнадцать часов восемнадцать минут. Идеально!
Походкой изнуренного человека он прошел вдоль проволочного заграждения, свернул направо, к фасаду здания. В корпусе царила полная тишина, в окнах никого не было видно.
Человек поднялся по ступенькам к входной двери и нажал кнопку звонка, вызывая консьержа.
Тот вышел из своей комнаты. Это был плотный субъект, широкий как шкаф. Его лицо выразило недовольство, когда он увидел, что пришедший — араб. Однако он все же открыл стеклянную дверь.
Рука номера 2 выхватила «люгер», спрятанный в складках, но каким бы быстрым ни было его движение, его опередил прямой удар в лицо, швырнувший его на песок эспланады.
У араба еще хватило бы сил нажать на спусковой крючок, но он не успел этого сделать, так как трое мужчин навалились на него. Вырванный чьей-то властной рукой пистолет исчез, как по волшебству. Несколько ударов в лицо окончательно убедили номер 2, что игра проиграна. Он словно перышко был перенесен в дом, и на секунду нарушенное спокойствие снова обволокло здание ИПК.
В этот момент Коплан вошел в холл в сопровождении охранника. Не успели они сделать и пяти шагов, как бронированная дверь открылась, пропуская инженера Пенфолда и мужчину лет тридцати пяти с загорелым лицом с квадратной челюстью.
Тот обменялся с Копланом энергичным рукопожатием.
— Вы оказали нам огромную услугу, месье Коплан, — произнес он глухим голосом. — Моя фамилия Перри. Я в вашем распоряжении.
Инженер Пенфолд в свою очередь пожал руку Коплану, который ответил агенту Интеллидженс Сервис:
— Поскорее надевайте джеллабу. Через десять минут мы побежим со страшной скоростью. Ваши коллеги на месте?
— Да, — ответил Перри. — У нас было мало времени, чтобы выполнить ваши инструкции, но все, о чем вы просили, сделано. Ваше посольство предупредило наше только в десять утра сегодня.
— Предупредить вас раньше было невозможно, — отрезал Франсис.
Перри оделся в рубище, переданное ему. Должно быть, он не впервые становился бедуином, поскольку превращение заняло рекордно короткое время, за что в мюзик-холле его бы наградили бурными аплодисментами.
— Вытрите вашу руку об мое лицо, — сказал Коплан инженеру. — Испачкайте меня смазкой и маслом. Надеюсь, вы что-нибудь придумали насчет пожара?
— Увидите, — радостно сказал Пенфолд, энергично пачкая лицо и одежду Франсиса.
В этот момент зазвонил телефон, висевший на стене. Перри снял трубку, послушал, потом просто ответил: «О'кей».
Он вернулся к группе и объявил:
— Радар засек вертолет. Он приближается.
— Хорошо, бежим, — решил Франсис, взъерошив себе волосы.
С пистолетом в руке Коплан побежал к выходу, англичанин за ним. Оба выскочили из насосной станции и вместо того, чтобы бежать к дороге, помчались со всей скоростью в пустыню.
Они пробежали метров сто, когда в стороне насосной станции раздались выстрелы. Двое арабов, как будто преследуемые всеми демонами ада, неслись по дороге. Вооруженные автоматами, они дали наугад несколько очередей, чтобы ответить на огонь по Коплану и Перри.
Номер 5 издалека следил за тем, что считал драматическим бегством номеров 4,3,2 и 1. Лежа на животе, он начал палить. Окна станции разлетелись на куски, и ответный огонь стал более интенсивным.
Если бы номер 2 был менее взволнован и менее сосредоточен на спусковом крючке, он бы заметил любопытный феномен: винтовки и пистолеты защитников станции посылали пули, которые, касаясь земли, не поднимали ни малейшего столбика пыли.
Рокот между двумя автоматными очередями сообщил номеру 5, что вертолет собирается садиться. Примерно в двухстах метрах от номера 5 его соединившиеся коллеги бежали к предполагаемому месту посадки машины.
Номер 5 прижал автомат к боку и, пригнувшись, побежал к товарищам. Но пробежал он немного, потому что в дело вступил тяжелый пулемет станции, стреляющий уже боевыми патронами. Номер 5 был подстрелен как заяц, убитый на бегу зарядом дроби. Он упал, несколько раз перевернулся и замер на теплой земле.
Четыре лопасти вертолета не переставали вращаться, пока Коплан и три лжеараба садились в него.
Пилот видел, как погиб последний из пяти пассажиров, которых следовало взять на борт. Торопясь покинуть это опасное место, он нажал газ прежде, чем закрылась дверь кабины.
Вертолет взмыл свечкой, описал широкий вираж, набирая высоту.
— Пошевеливайтесь, — задыхаясь, крикнул Коплан пилоту. — Через несколько секунд все взлетит на воздух!
Он еще произносил последнее слово, когда раздался сильнейший взрыв. Мощное пламя взметнулось в небо и наглухо закрыло его черными тучами, в которых исчезли станция и прилегающее здание.
Коплан издал совершенно искренний вздох облегчения, куда более искренний, чем восклицание, обращенное к пилоту, присланному Гарибьяном:
— Готово! Они не смогли разрядить взрывчатку. На лице спасателя появилась улыбка.
— Отличная работа! — закричал он, перекрывая гул мотора. — Жаль, что один из вас погиб!
Коплан и три агента ИС, все сидевшие сзади пилота, переглянулись, в их глазах горели веселые огоньки.
— Потери неизбежны! — закричал Коплан. — Теперь летите на юг.
Потом, после короткой паузы, он спросил:
— Кстати, куда точно вы нас везете?
— В Рукахаимию, территория Тавал. Мы сядем на центральном дворе дворца эмира... при условии, что нас не перехватят иракские истребители!
Но этого нечего было бояться. Ни один иракский истребитель и не пытался преградить путь этому вертолету.
Зато бедный спасатель был неприятно удивлен совершенно неожиданным сюрпризом: удар дубинкой по затылку сразу отправил его в нокаут.
Коплан тоже умел управлять вертолетами этого типа.
Глава XIV
В восемь часов десять минут вертолет приземлился в багдадском аэропорту, вдали от посадочных полос. Несомненно, были отданы специальные приказы, поскольку полиция аэропорта не обратила никакого внимания ни на прибытие машины, ни на пассажира, вышедшего из нее.
Коплан прошел через летное поле, потом по аэровокзалу и без колебаний направился к небесно-голубой машине с откидным верхом, на которой был французский дипломатический номер.
Благодаря сообщенному ему словесному портрету водитель «пежо» с открытым верхом сразу узнал в нем человека, которого должен был на рекордной скорости доставить в Багдад.
— Привет, коллега! — сердечно сказал он, когда Коплан открывал дверцу.
— Добрый вечер. Ребята на местах?
— Да, вооруженные до зубов, — подтвердил шофер — невысокий мужчина с очень смуглым лицом.
Он резко сорвался с места, перешел на вторую скорость, на третью, выехал на шоссе в Басру и погнал в центр Багдада.
— Я — Фабиани, — сообщил он своему пассажиру. — Это вы устроили такую суматоху в посольстве?
— Боюсь, да, — ответил Коплан с двусмысленной улыбкой. — И это только начало.
— Крупное дело?
— Огромное.
Машина выехала на эр Рашид-стрит, свернула налево и уже медленнее доехала до «Тамерлана». Когда она остановилась в двадцати метрах от входа в кабаре, Коплан посмотрел на часы: восемь двадцать восемь. Если Клодин еще не пришла, то должна появиться в ближайшие секунды. Франсис решил подождать пять минут.
— Вы не выходите? — удивился Фабиани. — Мне сказали, что вы торопитесь.
— Да, но немного опережаю расписание.
Едва он успел договорить, как заметил Клодин. Она вышла из такси и вошла в ночной клуб.
— Пошли, — бросил Коплан своему коллеге.
Они оставили машину, направились к ночному заведению и вошли в прихожую. Цербера на месте не было: он провожал Клодин к Гарибьяну.
— Оставайтесь здесь и не давайте никому выходить, — шепнул Коплан.
С револьвером в руке он открыл знакомую потайную дверь, быстро поднялся по лестнице и оказался в коридоре. Клодин и ее гид как раз входили в стальную дверь.
Беззвучными прыжками Коплан бросился вперед. Охранник обернулся и получил удар рукояткой «маузера» прямо в лоб. Клодин вздрогнула от неожиданности, поднесла руки к горлу. Ее глаза и рот широко открылись.
Властным взглядом Коплан остановил крик, готовый вырваться у нее. Он удержал свою жертву, не давая ей упасть. С болтающейся головой и залитым кровью лбом, телохранитель был всего лишь сломанной марионеткой. Над дверью Гарибьяна нетерпеливо мигала красная лампа.
Кивком головы Франсис приказал Клодин войти. Она взялась за ручку, повернула ее и, похолодев от страха, вошла в кабинет.
Гарибьян, напомаженный больше, чем всегда, встретил ее бархатным взглядом, но с кресла не поднялся. Позади Клодин возникла атлетическая фигура Коплана. Армянин, совершенно ошеломленный этим внезапным появлением, не успел даже пошевелиться. Страшный зрачок крупнокалиберного пистолета в двух метрах от лица совершенно парализовал его.
— Поднимите руки, живо! — приказал Коплан. — Клодин, выйди и стой в коридоре. Не бойся, если я выстрелю.
Страшно бледный, Гарибьян медленно подчинился. Он так глубоко сидел в своем кресле, что оно удерживало его точно капкан.
— Что... Что вы... — пробормотал хозяин ночного клуба.
— Заткнитесь! — отрезал Коплан. — Через час у вас появится возможность рассказать обо всем, о чем хотите, и даже больше.
Подняв пистолет, он дважды нажал на курок. Прозвучали оглушительные выстрелы. Гарибьян позеленел.
— Выше руки! — приказал Коплан, целясь в него.
За дверью, ведущей в зал, послышался глухой топот. Музыка прекратилась, и с первого этажа донесся гул.
Дверь в глубине с треском распахнулась, и в кабинет ворвались трое мужчин в смокингах, но с револьверами.
— Привет, ребята! — сказал Коплан. — Вот груз. И обыщите эту хибару сверху донизу. Где-то здесь должен быть радиопередатчик.
— Браво, Коплан! — воскликнул один из вошедших, дрожа от радости. — Все прошло отлично.
Коллеги Франсиса бросились на Гарибьяна, вытащили его из кресла и заломили ему руки за спину.
— Дальше действуйте одни, — сказал Франсис. — Я уезжаю с Фабиани. Встречаемся через сорок восемь часов в посольстве. И хорошенько потрясите этого малого. Он многое знает.
Он убрал свой пистолет, повернулся и открыл дверь в коридор. Бледная Клодин стояла, прижавшись к стене. Франсис взял ее за руку и повел к оставшейся открытой стальной двери.
— Возвращайся в отель и выпей бокал шампанского. От него тебе станет лучше. Не волнуйся, худшее уже позади.
У лестницы они увидели Фабиани, разговаривавшего с иракскими полицейскими. Коплан обратился к соотечественнику:
— Скажите им, что в «Тамерлане» дело закончено, хотя в зале наверняка нужно взять несколько типов. А мы поедем в аэропорт.
Клодин, которая была ни жива ни мертва, высадили на углу эр Рашид-стрит.
— Эта куколка наша? — спросил Фабиани, сворачивая на шоссе, идущее из Басры.
— Да, француженка, но не из «конторы», — ответил Франсис. — Может быть, Старик и возьмет ее к нам, я не знаю. Но она мне очень помогла.
Поглощенный дорогой Фабиани больше не задавал вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19