- Если ты будешь нужен, я позвоню. Сообщишь нам, когда яхта войдет в залив.
Слуга поклонился, но Хильда уже захлопнула дверь перед его носом.
Потом прислонилась к двери и постаралась взять себя в руки. Включила свет - и перед ней предстала все та же каюта с трупом мужа в постели. Закрыла в ванной воду, после некоторых колебаний оставила включенным радиоприемник и выскользнула в коридор. Хильда заперла каюту на ключ и вернулась к себе, чтобы переодеться перед встречей с Антоном Корфом в салоне.
Тот уже ждал её. Его безупречная элегантность могла произвести впечатление на кого угодно, ей это было хорошо известно. Секретарь лениво перелистывал страницы какого-то журнала, рядом стоял бокал виски.
Выразительным взглядом Антон дал понять, чтобы она была настороже, затем с нарочитым безразличием подошел к окну, убедился в отсутствии посторонних и только тогда присел к столу.
- Все нормально?
Хильде хотелось кое-что объяснить, но Корф жестом дал понять всю бесполезность обсуждения деталей.
- Улыбайтесь, дорогая. В любую секунду сюда может кто-то войти. Наша беседа должна казаться беззаботной. Если вы будете сидеть с таким лицом, этому никто не поверит.
- Что будем делать?
- Ничего. Я уже все продумал. Нужно вести себя так, словно Карл Ричмонд жив. Это единственно возможное решение.
Хильда с трудом сглотнула слюну и недоверчиво взглянула на него.
- Сегодня мы прибываем в Нью-Йорк. Все знают, что поведение вашего мужа непредсказуемо, к тому же Карл мизантроп, и очень устал. Он сойдет на берег, но сегодня не захочет никого видеть. Такое бывало не раз. Завтра завещание будет официально зарегистрировано, а у него по некоему совпадению произойдет сердечный приступ, которого он не переживет. Я знаю несколько врачей, которые за солидный гонорар без лишних вопросов подпишут свидетельство о смерти. Тогда вы станете одной из самых богатых вдов в мире, а вашему отцу - то есть мне - незачем будет беспокоиться о старости.
Хильда непонимающе уставилась на него.
- Улыбайтесь, моя дорогая и скажите, что вы об этом думаете.
- Вы же сами говорили, что нам не удастся сойти на берег незамеченными... - наконец смогла выдавить она, - там будут газетчики, фотографы, толпы зевак. Как же тогда мы с трупом покинем борт яхты?
- Не теряйте присутствия духа. Я уже говорил вам, что мы прибудем в Нью-Йорк поздним вечером. Портовые власти поднимутся на борт и укажут место стоянки. Здесь не будет проблем, поскольку обычно их принимаю я сам. На якорь мы встанем только когда стемнеет. С другой стороны, ваш муж прикован к инвалидной коляске, это наша козырная карта. Он будет в ней, шляпа надвинута до самых бровей, очки. Его нью-йоркская машина устроена так, что в неё можно сесть, не вылезая из коляски. А как только вы доберетесь домой, он будет безвылазно сидеть в своей комнате и откажется - разумеется, через вас - принимать кого бы то ни было.
- Но люди потянулся к нему...
- Ну, это зависит от вас, моя дорогая; его следует оградить от всех посягательств. Со слугой у вас все прошло гладко. Действуйте в том же духе, а уж дома можно держаться от любопытных глаз подальше.
- Вы должны остаться со мной. Мне одной с этим не справиться.
- Чтобы держать вас за ручку и поддерживать боевой дух, я полагаю? Поверьте, у меня и без того хватит забот с врачом и адвокатом.
- Но слуги могут что-то заподозрить.
- Это зависит от вас. Он уже не раз запирался дома, и не забывайте, что его прибытие привлечет внимание многих. Мне понадобится ваша помощь. Довольно неприятно, но другого выхода нет.
- Что там еще?
- Нам нужно будет его одеть и усадить в кресло.
- Можете на меня не рассчитывать.
- Ошибаетесь, дорогая. У нас слишком мало времени. Тело скоро окоченеет, тогда нам даже сдвинуть его не удастся. Возвращайтесь в каюту, а я найду пару веревок и последую за вами.
- Зачем?
- Ну, очень неприятно, если он вывалится из коляски во время высадки на берег.
Хильду от этой мысли передернуло, но она больше не возражала.
Неприятное занятие заняло уйму времени, а для неё стала просто кошмарным сном. По странной иронии судьбы по радио передавали последний хит Фрэнки Лейна, а труп и в самом деле стал коченеть.
К счастью, секретарь не потерял присутствия духа и проделал большую часть работы самостоятельно. Он сам переодел труп и крепко привязал тело веревкой, спрятанной под курткой. Лодыжки тоже связали вместе и притянули к подножке. Колени обмотали скотчем, а шею ещё одной веревкой, которую закрепили вместе с первой на уровне плеч. Все это замаскировали шарфом, потом Корф надел ему темные очки и глубоко надвинул шляпу.
В таком виде он выглядел совершенно естественно, и вряд ли кто-нибудь смог бы догадаться, что старик мертв.
Корф только однажды оторвался от жутковатой работы и дал Хильде виски, поскольку она была на грани обморока.
- Не забывайте, как только мы причалим, все ляжет на ваши плечи. Пусть никто не подходит к нему близко. Я пошлю телеграмму, чтобы к трапу подали машину. Путешествие будет коротким, но это самая рискованная часть нашего плана. Ни у кого не должно возникнуть ни малейших подозрений, все время надо быть настороже.
Как только окажетесь в доме, сразу же запритесь в своих апартаментах, так будет легче избежать любых вопросов. Не забывайте заказывать ему еду. Действуйте по своему усмотрению, но есть придется за двоих. Тарелки должны возвращаться на кухню пустыми.
Ради Бога, не забывайте говорить с ним громким голосом, ведь у дверей наверняка будет околачиваться прислуга. Ваш муж болен, но жив. Не забывайте этого, и все пройдет нормально. Остальное я беру на себя. Никого не принимайте. Ни единая душа не должна знать, что произошло. Я сам с вами свяжусь.
- А если возникнут проблемы?
- Не паникуйте, просто следуйте моим инструкциям. Это только на один день. Если случится непредвиденное, не отвечайте ни на один вопрос, пока не увидитесь со мной. Все понятно?
- Я вся дрожу от страха.
- Вполне естественно. А теперь идите, успокойтесь. Лучше всего - на палубу. Вы должны быть на виду, ведь вам не терпелось побывать в Нью-Йорке. Выпейте ещё виски. Вреда от этого не будет. Не стоит привлекать внимание и изменять своим привычкам.
Поскольку Хильда, белая как полотно, не могла оторвать глаз от зловещего маскарада, Корф прошептал:
- Завтра вы станете богатой, и этот день будет казаться дурным кошмаром. Наградой за несколько неприятных минут станет ваше громадное состояние.
Дальше все было как во сне. Молодая женщина будто наблюдала за своими действиями со стороны. Ее голос звучал как обычно, движения казались уверенными, но в голове была какая-то пустота, а самой Хильде казалось, что временами она проваливается в бездну. Она ощущала себя канатоходцем над пропастью, один неверный шаг мог оказаться роковым.
Капитан с помощником были слишком заняты и не обратили на неё внимания, а команде слишком не терпелось сойти на берег после стольких дней плаванья.
Антон Корф оказался прав. Прибытие в Нью-Йорк вызвало сильное оживление, что было им только на руку.
Тщательно наложив макияж, чтобы скрыть свою бледность, она расхаживала с биноклем по палубе, делая вид, что захвачена открывающимся зрелищем. Через несколько часов на борту должны появиться официальные лица, а значит у неё ещё была небольшая отсрочка. Море спокойное, над головой - ясное, голубое небо. Тишину нарушал только рокот моторов. Каждый был на своем посту, и даже старик, привязанный к инвалидной коляске, ждал своего выхода.
Глава вторая.
Тем временем события развивались своим чередом. Она так всматривалась в море, что катер с представителями порта заметила только, когда тот стал швартоваться к яхте.
Хильда инстинктивно постаралась избежать встречи с ними и укрылась в салоне, из окна которого хорошо было видно, как Антон Корф принимает посетителей, но куда не долетало ни слова. Она осталась наедине со своим воспаленным воображением. Время для неё остановилось. Она курила сигарету за сигаретой, даже не взглянув на статую Свободы, смутно маячившую впереди.
Они вошли в Ист-ривер и миновали форт Фоттен на дальней оконечности Лонг-Айленда. Неожиданно в салон ворвался рокот работающего двигателя, и в дверях появился улыбающийся Антон Корф.
- Все идет как надо.
- Сколько осталось до высадки на берег?
- Швартовка занимает немало времени, но, - добавил он с улыбкой, - в это время года ночь наступает рано. Вы проедете по Нью-Йорку в сиянии неоновых огней, это зрелище впечатляет гораздо сильнее, чем днем.
- Как вы можете шутить?
- Я просто вынужден. У вас такой трагический вид, что подозрения возникнут у самой доверчивой натуры. Сейчас мне придется вас покинуть, и, вероятнее всего, до завтрашнего дня мы не увидимся. Я могу задержаться у юристов, но при первой же возможности приеду с врачом.
Оставшись одна, Хильда попыталась убить время, наблюдая за маневрами яхты, но так и не сумела в них разобраться.
Нью-Йорк с его башнями небоскребов казался враждебным. Постепенно спустился туман, и вскоре можно было разобрать лишь несколько тускло мерцающих огоньков. Команда по-прежнему были занята по горло, даже её появление на мостике осталось без внимания.
Она чувствовала себя забытой и заброшенной. Неожиданно рядом появился стюард.
- Сегодня вы ночуете на берегу, мадам?
Хильда так испугалась, что смотрела на него, не понимая вопроса.
- Могу я уведомить мистера Ричмонда, что можно сойти на берег?
- Но где мы находимся?
- У пристани, мадам, - ответил озадаченный стюард.
Хильда посмотрела на правый борт и словно пробудилась ото сна. Неужели она даже не заметила, что двигатель смолк и уже спустили трап?
На берегу собралась небольшая толпа, гораздо меньше той, что она видела в гавани. Громадный черный лимузин стоял у самого трапа.
Стюард уже собрался уходить, и Хильда только сейчас почувствовала, что замерзла.
В отсутствие мужа хозяйкой была она, и все ждали её распоряжений. Антон Корф предупреждал: "- Ваша роль начинается, как только вы сойдете на берег. И играть её хорошо, поскольку помощи ждать не от кого."
Через несколько часов вечер кончится, но пока ей следует рассчитывать только на свои силы. Несмотря на отвращение, придется спуститься в каюту мужа, приказать слуге провезти его по коридору до лифта, потом спустить инвалидное кресло по сходням и погрузить в машину.
Она не понимала, как им удастся проделать такой сложный и долгий путь и не вызвать подозрений? Неужели никто не удивится, что Карл Ричмонд не разразится потоком ругательств после первого же толчка или неловкого движения слуги?
Хильду снова била дрожь и мучила ноющая боль в желудке.
Стюард вернулся и помог надеть пальто, которое было просто наброшено на плечи. Потом неуверенно посмотрел на нее, не зная, можно ли уйти.
- Присмотрите за багажом, а завтра утром доставите его домой, - велела она и наконец-то решилась спуститься в каюту.
При виде старика, который словно задремал в коляске, Хильда зябко поежилась. Сможет она извлечь хоть какую-то пользу из всей этой путаницы? Обойдя вокруг кресла, она убедилась, что все в порядке. Невидимые путы делали свое дело: можно было подумать, что укутанный шарфом старик в очках и перчатках просто дремлет.
Она позвонила слугам. Потребовалась вся её воля, чтобы не закурить. Не то время, чтобы дурманить себя сигаретой.
Наконец негры появились в каюте. Хильда даже не услышала стука в дверь.
Последовала гнетущая пауза. Ее охватил ужас, что слуги заметят подозрительную неподвижность хозяина; едва не теряя сознание, она подошла к старику и укутала его шарфом.
- Наверху не стоит разговаривать, Карл. На улице очень сыро. Укутай рот и постарайся не простыть.
Потом резко повернулась, чтобы отвлечь внимание от мужа, который никак не реагировал на её слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25