Ее муж был уже глубоким стариком и не мог жить вечно. За несколько дней до трагедии мы снова говорили об этом, я не сдержался и сделал несколько несправедливых резких замечаний. В том смысле, что Хильде без всяких усилий выпало такое счастье, и ей достанется капитал, в сотни раз превосходящий сбережения всей моей жизни. Должен признать, все это выглядело не очень прилично с моей стороны, но я же не святой. В тот день энтузиазм, с которым она строила планы, меня ужасно раздражал и вызывал зависть. У моей дочери благородная натура, и хотя мы больше не касались этого вопроса, я уверен, что именно его она имела в виду, когда писала мне письмо и прилагала к нему чек. Другого объяснения не вижу.
Стерлинг Кейн в очередной раз остановил магнитофон.
- Я предоставляю вам быть единственной судьей этого так сказать чудовища, единственное желание которого - вас уничтожить.
Прежде, чем Хильда смогла ответить, Стерлинг Кейн снова включил магнитофон.
- А может быть, мистер Корф, ваша дочь после убийства мужа хотела купить ваше молчание?
- Я отказываюсь слушать такую чудовищную ложь.
- И все же кто-то дал ему яд. На бокале, которым в последний раз пользовался мистер Ричмонд, нашли отпечатки пальцев только мистера Ричмонда и его жены.
- Это ничего не значит. Цветные слуги всегда обслуживали только в перчатках.
- Согласен. Но если отпечатки принадлежат вашей дочери и зятю, то только потому, что они последними прикасались к бокалу.
- Это абсурд, будь она виновна, то в первую очередь стерла бы отпечатки пальцев. Вопрос настолько элементарен, что не подлежит обсуждению.
- Но мы должны его обсудить, мистер Корф. Совершено убийство. Я понимаю ваши чувства, но единственным критерием для нас может служить только истина. Как вы сможете объяснить, что в сумочке вашей дочери нашли следы какого-то порошка? Анализ показал, что это кураре, тот самый яд, который обнаружили в теле мистера Ричмонда.
- Предположение - не доказательство.
- Даже если яд получен из тропического растения soranais, весьма распространенного на Бермудах? Кто, кроме миссис Ричмонд, сходил на берег в Сан-Кристобале?
- Вероятно, команда яхты.
- Цветные слуги тоже?
- Нет, их никогда не отпускают. Им платят сразу за весь год, но они работают исключительно во время плавания на яхте. Принимая во внимание целые месяцы, которые они бездельничают, выходных им не полагается.
- А кто, кроме них, имеет свободный доступ в хозяйскую каюту?
- Больше никто.
- Это все, что я хотел выяснить, мистер Корф.
Потом в динамиках послышалось странное шуршание. Возможно, участники диалога встали с мест и следователь угощал Антона Корфа сигаретой, поскольку тот поблагодарил его и тяжело вздохнул. Какое-то время они молча курили, затем тишину нарушил голос Стерлинга Кейна.
- Мистер Корф, вы отказались отвечать на мой вопрос о причинах вашего тайного визита на яхту. К счастью для вас, вы не сумели избавиться от магнитофона, за которым приходили. Мы несколько раз прослушали ленту и то, что услышали, в комментариях не нуждается. Не хотите предоставить более полную информацию?
- Отказываюсь. Магнитофонные записи не могут представлять ценности с точки зрения суда.
- Но мы сейчас не в суде. Вы в моем кабинете, и мы пытаемся установить истину. Не исключено, что мы можем оказаться друг другу полезны.
Стерлинг снова выключил магнитофон.
- Не хотите прослушать другую запись? Вы не будете слишком расстроены, ещё раз услышав голос мужа?
Он подал ассистенту знак включить другой магнитофон.
У Хильды тревожно забилось сердце и пересохли губы. Она с ужасом почувствовала, как её поглощает пучина. Секретарь оказался прав: у неё не было ни малейшего шанса оправдаться. Ни единой ошибки, все работало как часы и доказывало его правоту. Она ещё жива, но какое это имело значение?
Неожиданно в комнате прозвучал голос её мужа.
- Это ты, Корф? Мне бы хотелось, чтобы ты встретился с моими людьми в Нью-Йорке и как можно быстрее все оформил.
- Обязательно, сэр, - предупредительно поддакнул секретарь, - хотя особой спешки нет. Вы никогда не выглядели так бодро, женитьба пошла вам на пользу.
К своему ужасу Хильда услышала хриплый смешок мужа.
- Молодые женщины в наши дни для меня так же непостижимы, как и в дни моей молодости. Возможно, дело в том, что я старею, Корф. Но для меня остается загадкой, кто она: святая или маленький вампир, выжидающий удобного момента попировать на моем трупе.
- Мы все в одной лодке, но по разным причинам. Половина мира ищет любви у второй половины. Так что вы не слишком выпадаете из общей картины.
Еще один смешок, который даже при его жизни вызывал у неё озноб.
- Вы уже подключили магнитофон? Я не хочу, чтобы потом меня беспокоили уточнением бесчисленных подробностей.
- Запись идет уже несколько минут, сэр.
- Ну ладно... дайте подумать.
Совсем рядом с микрофоном звякнула чашка, так неожиданно, что Хильда вздрогнула.
- Сохраните все пункты первого завещания кроме двух. Один касается моей очаровательной жены. Мне не хочется, чтобы она унаследовала все мои деньги. Их чересчур много, а Хильда ещё очень молода. Тем более я не хочу, чтобы она швырялась ими ради какого-то глупого жиголо, которого подцепит на пляже. Большие деньги её испортят. Но мне не хочется оставлять её совсем без гроша. Она хорошая девочка. Смотри, Корф, как тебе это понравится: в дополнение к домам и драгоценностям, ну, скажем пару миллионов долларов. Это вполне разумно?
- И очень щедро с вашей стороны.
Снова раздался хриплый смешок и наступила тишина, прерываемая какими-то скрипами и шорохами.
- Так, этот вопрос мы уладили. Пусть будет один миллион, - сказал старик.
- Вы только что говорили о двух.
- В самом деле? Не помню, так что сойдемся на одном. Как говорится один муж, один ребенок, один наследник. По-моему, неплохая цифра. Куда, к черту, этот недоумок сунул мои очки?
- Хотите, я позвоню?
- Потом.
- Все оформишь, а я подпишу перед отъездом в Калифорнию.
- Да, сэр.
- А что мне делать с тобой, Корф?
На этот раз секретарь не ответил.
- У тебя начисто отсутствует честолюбие, но ты хороший парень. Я всегда мог на тебя положиться. Возможно, ты не слишком умен, немного медлителен, тебе не достает широты взглядов, но ты стареешь. Я должен подумать и о тебе. Так сколько?
- Не мне говорить об этом.
- Нет уж, отвечай. Ведь я тебя спрашиваю.
- По предыдущему завещанию мне было выделено двадцать тысяч долларов.
- Этого достаточно?
- Честно говоря, нет.
- Сколько же ты хочешь?
Слышно было, как секретарь откашлялся и робко предложил:
- Сотню.
- Сотню чего? Долларов? - старик, довольный своей шуткой, захихикал. Да говори же, Корф. Так сотню или сотню тысяч?
- Сотню тысяч.
- Браво! Ну, хоть однажды в жизни ты проявил инициативу. Я должен тебя поощрить. Ты получишь три сотни.
- О, сэр!
- Не стоит меня благодарить, или я передумаю. Я не смог бы заменить тебя в деле с нефтяными месторождениями в Техасе. Так что нет смысла рассматривать это как дар Божий.
В этот момент раздался стук в дверь.
- Что это? - спросил старик.
- Вероятно, чай. Выключить запись?
- Да, и не забудь, что я хочу оформить завещание ещё до отъезда...
Секретарь щелкнул переключателем и прервал голос хозяина посреди фразы.
В кабинете снова стало тихо. Хильда уже перестала ориентироваться в обстановке и не могла понять ни что означает записанная беседа, ни что ей следует думать по этому поводу.
Стерлинг Кейн её ни о чем не спрашивал и включил второй магнитофон.
Она смотрела на него, но ничего не могла прочитать в его глазах. Они смотрели на нее, запоминали, сравнивали и регистрировали любую, даже едва заметную, реакцию на происходящее.
Голос на первом магнитофоне повторил этот диалог.
- Возможно мы сможем помочь друг другу. Вы говорили своей дочери о новом завещании?
- Разумеется.
- Как она отреагировала?
- Ну...что я могу сказать? Она была разочарована, ведь по первому завещанию она получила бы все.
- Но вы тоже выигрывали от изменений?
- Несомненно.
- И вам нужно было оформить новое завещание по прибытии в Нью-Йорк.
- Да, верно.
- Тогда почему же вы не зашли к адвокатам?
- Не смог.
- Ну что вы, мистер Корф, это не причина. Разве вы не пытались её выгородить, ни словом не сказав о новом завещании, когда всем стало очевидно, что она поспешила убить мужа, желая сохранить в силе первое завещание. Весь этот маскарад с перевозкой тела затеян только чтобы выиграть время. Чек на двести тысяч долларов, посланый вам, - благодарность за оказанную услугу.
- Полная чушь.
- Тогда зачем же вы отправились как вор разыскивать эту запись? А при задержании пытались выбросить её в воду? Почему вы так легко смирились с потерей трехсот тысяч долларов? Я скажу: все дело в том, что вы знали, какое ей грозит обвинение и пытались устранить улики.
- У моей дочери не было причин убивать мужа. Она и так бы унаследовала миллион.
- Конечно, но по сравнению с целым состоянием это куда менее привлекательно.
- Но не для Хильды. После нищеты этот миллион казался ей баснословной суммой.
- И в благодарность за ваши действия со вторым завещанием она послала вам чек на двести тысяч долларов.
- Не вижу связи.
- Тогда, мистер Корф, посмотрим правде в глаза. Вы сделали для неё все, что могли, несете ответственность за её воспитание и образование, но не за моральные устои.
- Все это ужасная ошибка.
- Конечно, конечно, но все детали хорошо стыкуются и дают достаточно полную картину.
Стерлинг Кейн выключил магнитофон.
- Все остальное малоинтересно. Что вы на это скажете, миссис Ричмонд?
- Я отрицаю и всегда буду отрицать. Я стала жертвой преступного замысла и ни в чем не виновата.
- Неужели вам не приходит в голову, что не в ваших интересах отрицать очевидное?
- О новом завещании я ничего не знаю. Ни муж, ни Антон Корф про него не говорили.
- В это трудно поверить.
- Я уверена, муж не мог его диктовать.
- Тогда кто же?
- Не знаю, но уверена, что это не он.
- На следующей неделе вы предстанете перед судом, но это ничто по сравнению с большим жюри, которое будет решать вопрос о вынесении дела на рассмотрение суда. Вам трудно будет избежать каверзных вопросов и не удастся морочить головы своими фантазиями, как вы это делали до сих пор. Стоит продумать методику защиты. Это в ваших собственных интересах.
- Почему вы мне не верите и с ходу отвергаете мои слова?
- Потому что моя задача - установить правду, и я могу опираться только на факты, а они красноречивее всяких слов.
- Но если вы мне не верите, то и жюри не поверит.
- Именно потому я и советую признать свою вину. По крайней мере чтобы избежать электрического стула.
Хильда никак не реагировала на его слова.
Уставившись в одну точку, она была похожа на быка после разящего выпада тореадора. В ушах гудело, два магнитофона напоминали бомбы, грозившие взорваться.
Внутри неё сломалась какая-то пружина, похоже, очень важная, и теперь она буквально рассыпалась на части. Она была уже неподвластна страху, волнениям и желаниям, но вместе с тем догадывалась, что пока ещё существует. До её слуха доносилась негромкая беседа, но слов разобрать она не могла. Глаза продолжали смотреть, но гигантская башня из слоновой кости отделила её от мира. Она была внутри - и теперь уже не могла ни слышать их, ни докричаться. Весь мир остался за стеной.
Она была одинока, несчастна, беззащитна и обречена на смерть в этом глухом могильном склепе, но в ней ещё оставались крупицы жизненной силы.
Одно только время могло исправить эту досадную ошибку.
Глава третья.
Хильду отвели назад в камеру. Она прилегла на койку, и её тут же сморил сон.
Надзирательница заметила, что эта женщина наверняка виновна, поскольку только дети и преступники могут спать сном праведника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25