- А если не он?
В подобных предположениях они прожили пять дней, пока не пришло известие об убийстве Ямского. И они решили вернуться, понадеявшись на то, что с этим убийством все концы ушли в воду. Хотя оставались серьезные сомнения. Но и сидеть в неведении было невыносимо. И они вернулись.
Через свои информационные источники в милиции Сергей Яковлевич узнал, что дело у водоема было сразу объявлено "глухарем", и никто его особо не ковыряет - не смогли определить даже личность Годика, не говоря о трупах в машине.
- Нужно съездить, проверить, - беспрерывно твердила Елена.
И они поехали. У поворота к лесу им встретился этот поганый красный "жигуленок". Лена вертелась как на иголках.
- Ты чего?
- Нужно номер запомнить.
- Да брось ты, - но сам посмотрел и запомнил. - Запомнила?
- Запомнила.
- Ну, и я запомнил.
Но когда они побывали на поляне, и с первого взгляда поняли, что клад был только что выкопан, от потрясения ни он, ни она не могли вспомнить номер.
- Надо бы раскопать, удостовериться, - пробормотал он.
- А это что! - тыкала она ему в грудь фонарик и пачку, найденные на самом видном месте.
- Да, - согласился он, - и лопаты у нас нет.
- Нужно догнать его! Это он, я прямо чувствовала, что эта машина неспроста. Ну, вспоминай, вспоминай! - требовала она всю дорогу.
Но память подвела обоих - была лишь слабая надежда, что позже что-то всплывет, а теперь он выжимал из двигателя все, что мог: разве тут вспомнишь? Глаза жадно следили за дорогой, каждая догоняемая машина казалась целью, несущей облегчение, ну если не эта, то вон та... Их затормозили на милицейском посту. Это была уже Москва. Они проиграли.
- Это же надо было свихнуться из-за этих чертовых бумажек! - сказал он.
- Ничего, мы найдем их! - он посмотрел на нее, она не шутила, не бесилась, она действительно свихнулась из-за этих чертовых бумажек. - Мы найдем их, - повторила она, и ему ясно представились эти мешочки, туго набитые алмазами.
И действительно, через три дня он напал на след.
Случилась банальная история. Тот самый торговец Мишка разболтал среди своих бывших одноклассников о стрельбе за городом, и рассказывал так, будто сам был чуть ли не очевидцем того, как кто-то закапывал клад. Такие слухи в определенных кругах разносятся стремительно. Дошли они и до Сергея Яковлевича. Он велел навести справки об этом рассказчике и ему сообщили, что Михаил Петрович Федотов женат, имеет трехгодовалую дочь, что он закончил политехнический институт, что у него две машины, жена бухгалтер, что он не дурак выпить, любит спать при открытой форточке и ещё многое, чего бы сам Мишка, заставь его написать анкету, не вспомнил бы. Но у Мишки не было старого красного "жигуленка", и в тот вечер он не мог оказаться на перекрестке, потому что точно было установлено, что он возился в гараже до одиннадцати вечера. Но какого черта он болтал о кладе? И ничего не рассказав Елене, Сергей Яковлевич решил встретиться с этим Мишкой. Чувство подсказывало, что тот ни причем, не станет же укравший тут же трепаться о краже. Да и по его трепу можно было догадаться, что сам он ни черта не видел.
Мишку могли привезти куда угодно, но Сергей Яковлевич посчитал, что лучше понаблюдать за ним в людном месте, чтобы перестраховаться и не привлекать излишнего внимания к Мишкиной персоне. Вот он и выбрался на Лужу и в сопровождении двух молодцев, следовавших на расстоянии, пробирался к Мишкиной торговой точке.
Все эти дни он с помощью милиции искал красный "жигуленок", но без номера (они вспомнили лишь две цифры) найти было невозможно. Хотя поднялся такой шум, что Дыбе уже звонили всяческие крупные шишки и лукаво предлагали помочь решить проблему.
- Шакалы! - кричала Елена, - скоро все вынюхают.
"Она стала совсем дерганой", - сочувственно думал он, продираясь сквозь толпы покупателей и постоянно получая тычки от этих активных теток с колясками и сумками. Это и был его народ-кормилец, которому и он был обязан своим состоянием. Эти тычки его совсем не раздражали, он даже извинялся и улыбался озабоченным глазам, шарящим по бросовому товару.
- Чего ты лыбишься, отойди в сторону! - шуганула его какая-то цыганистая тетка, толкая впереди себя тележку с ящиками.
Удар пришелся по ноге, да такой, что он даже охнул от боли.
- Нашел место для выгула! - добавила она с какой-то невероятной злостью и покатила, покрикивая: - Дорогу! Расступись! Пошевеливайся!
Его сопровождающие смотрели, как он морщится и потирает ушиб. "Все нормально!" - махнул он им рукой.
Эта сцена произошла рядом с торговым местом Мишки Федотова.
- Во, корова! - посочувствовал Мишка. - Надавать бы ей по башке!
- Пусть процветает, - улыбнулся Дыба. - Как идет торговля?
- Да потихоньку. - Мишка знал, как отвечать на такие вопросы. - Вот купите джинсы - все цвета и размеры, самые модные фирмы. Американские! Самые дешевые на рынке!
- Сам возишь?
- Сам вожу, сам торгую, сам мозгую.
- Из Америки?
- Так тебе все и расскажи, - насторожился Мишка и покосился на двух молодцов, делающих вид, будто их интересуют кепки соседа.
Он сразу понял, что это за молодцы, да и все понимали, осторожно обходя их и стараясь не задеть.
Тут какой-то покупатель стал ковыряться в джинсах и теснить Сергея Яковлевича, а Мишка и рад отделаться от праздношатающегося - давай рекламировать и втюхивать свой товар.
- Так дело не пойдет, я первый, - обиделся Дыба и кивнул своим молодцам. Те мигом стали вокруг Сергея Яковлевича, и покупатель все понял, только взглянув в глаза одному.
- Да я ниче, ребята, я подойду потом, - и исчез.
Мишка не дурак, и тоже все понял, он сразу вспомнил свой треп про стрельбу за городом, про идиота Афанасия, шастающего по лесам, про долги, о которых все давно забыли... Он понял это даже не умом, а телом, ибо за несколько лет торговли на Луже у него выработался условный рефлекс на определение, что кому нужно - а тут перед ним стояли два конкретных бандита и какой-то улыбающийся коренастый господин - с очень изучающим взглядом.
- Миша?
- Да... У меня все оплачено. Я Эдику все отдал... Чего вы, ребята? Я же на этом месте год стою!
Соседи с любопытством поглядывали - чем все это кончится.
- Да все нормально, ты не волнуйся, - успокоил Дыба.
- Человек с тобой поговорить хочет, - объяснил молодец.
- Так у меня товар, покупатели.
- Компенсируем тебе покупателей, а вот Веня посторожит, - это уже Сергей Яковлевич прошептал, склонившись, чтобы соседи не слышали.
Тоскливо оглянувшись по сторонам и не найдя никакого решения, Мишка стал выбираться из своего крохотного торгового местечка, оплаченного деньгами, потом и нервами.
- Посмотри за товаром, ничего не продавай, - попросил он зачем-то соседку, ведь ему было сказано, что Веня посмотрит.
Они втроем направились к пищевым палаткам. Расположились за столиком вдвоем, а сопровождающий уселся поодаль..
- Это Саша, - кивнул на него Сергей Яковлевич, - мастер спорта по боксу, хороший парень, ты не смотри, что он хмурый, жена недавно в аварии погибла. Ну, что есть будем? Я люблю на свежем воздухе, хотя, наверное, здесь все несвежее?
- Да нет, вот здесь мясо хорошо готовят.
- Ну, попробуем мясо, а я вот коньячка хорошего захватил.
У Мишки сразу отлегло - раз с коньячка начал, значит ещё можно будет выйти сухим из воды. Сергей Яковлевич сам купил и принес мясо, а Мишка раздобыл тем временем пластмассовые стаканчики.
Коньяк был действительно хорош, да и мясо оказалось вполне сносным.
- Сколько в месяц зарабатываешь? Ну, в среднем?
Мишка сказал.
- Если проблемы будут, найдешь вот этого, Сашу, он все решит. Пей, не стесняйся.
Они стояли у столика, и с виду можно было подумать, что два приятеля решили подзакусить и выпить. По трансляции орала музыка, слышанная Мишкой каждый божий день, от торговых рядов доносился мерный гул, сновали бичи и собаки, ожидающие своих порций, у Мишки тепло и мирно урчало в мозгах:
"Нужно молчать, может заплатит больше, информация нынче денег стоит, а он мужик больно крутой, вон какой каменюга на перстне".
- Ну вот, Мишенька, - дожевывая мясо и утираясь платком, сказал Сергей Яковлевич, - убить тебя могут.
От этих слов торговец поперхнулся.
- За то, что ты знаешь, я тебе заплачу, - спокойно и с улыбкой продолжал Дыба, - а ты больше не трепись никому о том, что видел за городом.
- Да ни черта я не видел! Это Афонька, придурок, мне рассказал, как грохнули троих у этого озера, я и места этого не нашел.
- Так ты искал место?
Мишка понял, что проболтался.
- Я хотел просто... посмотреть, но там на дороге меня менты задержали. Я и не стал искать. Лучше иметь геморрой в жопе, чем дырку в черепе.
- А зачем искать?
- Да, понимаете, если они там их грохнули и что-то копали, то наверняка из-за тайника.
- Умный ты, Михаил Петрович, - без особой интонации сказал Дыба, сейчас пойдем, ты все дословно мне напишешь - что тебе этот Афоня рассказал - все досконально. Получишь за это три тысячи и мое большое спасибо. А оно, мое спасибо, подороже трех тысяч будет.
- Само-собой, - уважительно подтвердил Мишка, - я как вас увидел, сразу понял...
- Ты свои умные фантазии при своем геморрое оставь, живей будешь, опять безэмоционально остановил его Сергей Яковлевич, - и никто, ни одна душа не должна знать, о чем мы говорили. Если я что-то узнаю, что-то услышу, то без штанов оставлю и посреди Красной Площади голый кукарекать будешь.
Они посмеялись и пошли в конторку, где Мишка часа два сочинял свои воспоминания.
Суеты своим появлением на Луже Сергей Яковлевич наделал много, да ладно бы появился и уехал, а то вышагивает по площади и все думает да думает, никаких распоряжений не дает. Те немногие, что знали, кто он такой, совсем извелись, спрашивали "не надо ли чего?" и сами топтались невдалеке, глаз не спускали. Быстро дознались - заставил какого-то торговца что-то писать, а его товар сам Веня караулит и не гнушается.
А Лужа жила своей жизнью: продавцы топтались и в большинстве своем были неврастениками и алкоголиками, торговля давно не шла так бойко, как в первые годы, когда сметалось все, только дай. Одновременно в разных концах этой людской давильни происходили удивительные, печальные, счастливые или банальные сцены и сценища. Народ боролся за место под солнцем, которому было наплевать на эту борьбу и которое с таким же равнодушием освещало и безлюдные пустыни и далекую тайгу, моря и горы, и кто бы не отвоевал место потеплее, солнце оставалось к нему таким же безучастным - ведь человек не может съесть и выпить больше, чем съест и выпьет.
У Сергея Яковлевича уже столько денег, что их бы хватило ни на одну сотню бездеятельных жизней, а если конкретнее, его состояние приблизилось к семистам миллионам долларов, если считать и украденные алмазы. Он ставил себе цель - миллиард, но сейчас, прохаживаясь, вдруг подумал, что эта цель пустячная. При таком количестве денег, они становятся обычными цифрами, и даже если они вкладываются в дома, заводы, пароходы и куски земли, то это уже трудно воспринимать как свое - это уже частичка страны, планеты, песчинка во вселенной. Единственное, что могли ему дать и давали деньги это удовлетворение от власти, от солидного кусочка власти, к пирогу которой рвутся беспрерывные толпы. Независимости деньги не дают. Это сначала кажется: обеспечишь себе порядочную жизнь, будешь покупать все, что захочешь, и независим. Но разве можешь получить независимость от семьи, детей, от здоровья, от случайностей, от дураков, от тех, кто с тобой работает, от тех, кто дышит в затылок?
"Я и эти торговцы, попросту влипли в эту систему заколачивания и прокручивания денег. И я и они в паутине, мы уже не можем без этой авантюрной и напряженной жизни, без этих бесконечных подсчетов. Одна лишь разница - у меня есть власть и связи..."
Но тут ему полезли в голову совсем ненужные рассуждения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34