..
- Я буду ждать тебя с самого утра...
7
Еще через месяц, устав таскать на себе Берестова в комнату допросов, охранники выдали ему палку, а следом и настоящий, тяжелый костыль. Вел он себя спокойно, агрессии не проявлял, и подобное доверие со стороны тюремной администрации выглядело вполне оправданным. Две недели майор кое-как перемещался по протяженному коридору до зловещего кабинета экзекуций, но потом не помогли и приспособления для инвалидов. Колено распухло ещё больше и, похоже, началось серьезное воспаление. У ноги - ниже сустава, исчезла прежняя чувствительность, на неё уже невозможно было толком опереться, а боль немного стихала лишь в горизонтальном положении. Несколько раз подскакивала температура, и встать с деревянной лавки он вообще не мог. В такие дни, показывая солдату, разносившему еду, на опухоль, Влад жестами просил пригласить к нему доктора. Через час в камере появлялся старый медик с морщинистым, высохшим лицом...
Положение становилось все более опасным и вскоре следователю пришлось на время приостановить инквизиторскую работу, отдав подопечного в полное распоряжение тюремного эскулапа. Узкоглазый врач знал свое дело неплохо. В старом коричневом чемоданчике хранились, в основном экзотические мази, благоуханные настои и не весть какие масла. Вряд ли кто-то, помимо странного провизора, мог разобраться в огромном количестве пузырьков, тюбиков, баночек, располагавшимися строгими рядами - каждый в своей ячее. По несколько часов в день, колдуя над конечностью Владислава, китаец менее чем за месяц добился ощутимого результата. Воспаление ушло, опухоль стала резво спадать и боль уже не беспокоила так часто...
Но пилот теперь не торопился выказывать терпимое состояние. Днем, когда кто-то входил в его камеру, он продолжал лежать, притворяясь: гримасничая и морщась от боли. Ночью же старательно разминал больное колено, неслышно вышагивая по каменному "мешку". Ходить получалось довольно сносно.
Очкастый разведчик с тощим переводчиком пока не донимали, и в голове офицера стало созревать нечто, похожее на план побега... Часами возлегая на жесткой лавке, он сосредоточенно обдумывал все мелочи, варианты и шансы на успех. Примерно через месяц, "каникул" от побоев, Берестов четко знал, что нужно делать. Но необходимо было опробовать, отрепетировать и проверить многое, прежде чем начать реализацию задуманного. В одну из ночей, он приступил к первому эксперименту...
- Мы ещё посмотрим, такая ли уж мелочь оказалась в пришедшем прикупе... - стиснув зубы и вставая с деревянного ложа, процедил Влад.
Подойдя к массивной двери, он, что есть силы, двинул по ней костылем, аккуратно положил свое орудие у порога и быстро лег на лавку. Через минуту в коридоре послышались шаги, и пилот поспешил издать звук, похожий на стон. Охранник открыл соседнюю камеру, затем, убедившись, что шум исходил не оттуда, заглянул к нему...
- Товарищ... Камрад... Гнида... - артистично стонал Владислав, показывая пальцем на колено и корчась от боли, - позови этого долбанного аптекаря... Не видишь, - помираю!
Обескураженный тюремщик поднял костыль и, поставив его к стене рядом с лавкой, что-то попытался объяснить. Затем, сочувственно пожав плечами, запер дверь и удалился... Майор, попричитав для приличия с минуту, замолчал.
"Ладненько... Годиться! - заключил он, - первый акт спектакля прошел на бис..."
Театрализованное представление требовалось и ещё по одной причине. Если докторишка доложит очкарику о том, что больной поправляется и жалоб не высказывает, тот неминуемо продолжит "творческие" изыскания в области однообразных пыток. Навсегда с ногой расставаться не хотелось...
Лекарь явился рано утром. Внимательно осмотрев симулянта и как следует прощупав сустав, он услышал от подопечного несколько вскриков. Озадаченно почесав плешивую голову, старый китаец снова раскрыл заветный чемоданчик, и исцеляющие процедуры возобновились...
Толстый следователь, имея, видимо, соответствующие приказы и сроки по вышибанию ценных сведений, торопил представителя нетрадиционной медицины. Несколько раз он наведывался в камеру самолично и наблюдал за ходом лечения. Трижды была проведена "выездная сессия" - допросы проводились непосредственно в чуланчике, но без применения радикальных средств ведения "переговоров". Очкастый разведчик вновь терял терпение...
Следующий ночной "бунт", с просьбой немедленно вызвать медицинскую помощь, Берестов повторил через неделю. На сей раз, для пущей убедительности, он сполз на глазах изумленного охранника на пол и корчился от "ужасающей" боли на холодных камнях. Врач прибыл спустя час...
"Срабатывает! Ночью тюремщик приходит один! - сделал важное для себя заключение летчик, ложась на место, после ухода солдата, - либо они меня всерьез уже не воспринимают, либо - у них ночью дежурит мало людей. И то, и другое - на руку..."
Вооружена тюремная охрана была не столь впечатляюще, как те, кто нес службу по периметру огромной военной базы. Об этом Влад догадался после первых же наблюдений. Несколько раз, проходя под конвоем по коридору, он встречал вояк, привозивших в тюрьму очередных арестантов. У тех из-за плеч торчали "калаши", или старые карабины. На ремнях мотались подсумки с рожками, "стечкины", или "ТТ" и длинные штык-ножи собственного, китайского образца. Солдаты же внутренней охраны носили на ремнях дубинки, наручники и у каждого висела небольшая кобура с маленьким, словно игрушечным пистолетом, неизвестной Владиславу системы.
"В их дежурке, наверняка, имеется сейф с более серьезными стволами, рассудил он, проходя как-то мимо "аквариума" и стараясь заглянуть внутрь. Не может быть, чтобы на случай тревоги они бегали по здешним коридорам с этими детскими пукалками. Но законы в их стране, насколько я слышал, чрезмерно строгие. Значит, и дисциплинка получше. Возможно, избалованная смирным поведением заключенных охрана и не помнит случаев волнений, или побегов из оного могильника... Хорошо бы, если так! Дай мне Бог..."
Когда Владислав, подсчитав срок пребывания на китайских нарах, отметил на ребре лавки двадцатую неделю, потный очкарик перешел в решительное наступление. Устав ждать выздоровления русского пленного, или, скорее, заподозрив в нем жреца Мельпомены, грузный следователь приказал доставить пилота в кабинет допросов...
- Начнем... - скомандовал представитель разведки и кивнул юркому, маленькому офицерику.
Тот стал быстро подсоединять какие-то провода к рукам, голове и груди майора.
"Здрасте! Ну, вот и до Полиграфа Полиграфыча дело дошло... - догадался Берестов о кознях мучающихся любопытством сатрапов, - попросили б, и так сказал бы - где вру, а где обманываю..."
Вопросы озвучивались все те же. Только теперь ответы обрабатывались по несколько минут, и процедура допроса затянулась на долгих пять часов.
"Вы коммунист? Нет... Вы бывали на Лубянке? Нет... Вы знаете Зарокова? Не знаю я никакого Зарокова!" - вспоминал Влад шедевр отечественного кинематографа и отвечал примерно в том же стиле.
По окончанию устной тягомотины, его отвели в камеру и почему-то очень неплохо покормили. В мясном бульоне плавало немного риса и овощей. Подали даже второе и зеленый, сладкий чай.
"Господи... - недоумевал летчик, - детектор у них, что ли неисправный. Ошеломил, наверное, результатом - показав, что я правдив как Иисус!"
Он ошибался. В этот знаменательный день вождь китайского пролетариата праздновал юбилей. А по великим праздникам в Поднебесной так сносно кормили всех. Даже смертников - за час до казни... Детектор лжи был абсолютно исправен. В этом он убедился, когда следователь, получив расшифрованную характеристику ответов пленного, ворвался в камеру со своими цепными верзилами. Били, на сей раз, с небольшими перерывами, минут тридцать.
"Что, свинья свинская? Узнал подробности?" - спрашивал про себя Владислав взвинченного толстяка и стискивал зубы от очередного удара.
Колено хоть и получило пару прямых попаданий, все же сильно не пострадало. Но возврат к былой схеме допросов оптимизма не добавлял.
- На завершение вашего лечения, я дал врачу двое суток! - прокричал через переводчика потный, взбешенный китаец и зловеще добавил: - вас, любезный - забьют насмерть палками, если не одумаетесь в самое ближайшее время! Я, наконец-то, получил на это мандат сверху..."
Именно эти слова и сподвигли Влада к началу уже хорошо продуманной операции. Терять все равно было нечего...
"Лучше уж словить пулю в коридорах этой "Брестской крепости", чем корчиться в агонии от побоев!" - решил он и приступил, дождавшись ночи...
* * *
"Это более серьезно, чем я мог предположить... - удивляясь, рассуждал Берестов, подходя к дому Лихачевых, - уж и Настю воспринимаю просто как очень хорошего человека, как друга, как её сестру, но не более... Все мысли заняты только Сашей!"
Владислав, будучи холостяком, не имел нескончаемого вороха бытовых проблем, неизменно сопровождавших жизнь многих женатых офицеров. Поэтому, его редкие обращения к комэску с просьбой о внеочередном выходном, сбоев, как правило, не давали. И на сей раз, подойдя к грозному на вид подполковнику, он легко получил разрешение отправиться по своим делам...
Дверь открыла Александра и, радостно поприветствовав его, мягким голосом доложила:
- Я готова, Влад...
- Вы опять на целый день? - поинтересовалась улыбчивая Анастасия, подавая корзину с заботливо приготовленными продуктами.
- Как Саша решит... - ответил майор, укладывая между свертков купленную по дороге бутылку шампанского и поглядывая на её младшую сестру.
Но девушка, неопределенно пожала плечами и, вспомнив о чем-то, юркнула в комнату.
- Чуть купальник не забыла... - пояснила она, сразу же вернувшись и протягивая маленький пакетик.
Август выдался на удивление жарким и солнечным. Александра будто специально подгадывала приезд, ожидая, когда над Приморьем начнет медленно проплывать череда океанских антициклонов, несущих ясную и тихую погоду. Палящий зной спадал лишь к вечеру, накрывая города спасительной прохладой и давая людям передышку. Даже вода в быстрой горной речке, в иные годы редко прогревавшаяся выше десяти градусов, сейчас была отрезвляюще прохладной, но терпимой...
Молодые люди медленно вышагивали по таежной тропинке, любуясь великолепной природой, и наслаждаясь обществом друг друга. Едва заметная дорожка меж кедров и лиственниц оказалась узкой - идти рядом было не совсем удобно. Необходимости держать девушку под руку, казалось, тоже не возникало. Но Владислав, тем не менее, шел рядом, нежно прижимая к себе локоть Саши, и не хотел отпускать её ни на шаг.
Скольких девушек и молодых женщин водил он раньше под руку... Но впервые Берестов, ощущал волну непомерной нежности к своей спутнице. Взгляды, поведение, весь её вид говорили об абсолютном доверии к нему. Рвавшиеся наружу эмоции Александра старалась сдерживать и вуалировать, но молодой человек все же видел - ей хорошо с ним и она весьма довольна происходящим.
Вскоре они подошли к узкой бурлящей излучине реки и встали, держась за руки, у края невысокого обрыва.
- Господи, до чего же красиво... - прошептала Саша, любуясь противоположным берегом, покрытым густыми зарослями папоротника.
- Чуть выше по течению река шире и спокойнее, - объяснил Влад, - там есть замечательное, тихое место. О нем мало кто знает...
Небольшая зеленая полянка, ограниченная с трех сторон толстыми стволами деревьев и переходящая ближе к реке в каменистый, пологий пляж, сразу понравилась девушке. Она по-хозяйски расстелила большое покрывало и стала выкладывать провизию. Владислав, разувшись, подошел к берегу и, закатав до колен старые, потертые джинсы, стал медленно заходить в воду...
- А меня возьмешь?..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Я буду ждать тебя с самого утра...
7
Еще через месяц, устав таскать на себе Берестова в комнату допросов, охранники выдали ему палку, а следом и настоящий, тяжелый костыль. Вел он себя спокойно, агрессии не проявлял, и подобное доверие со стороны тюремной администрации выглядело вполне оправданным. Две недели майор кое-как перемещался по протяженному коридору до зловещего кабинета экзекуций, но потом не помогли и приспособления для инвалидов. Колено распухло ещё больше и, похоже, началось серьезное воспаление. У ноги - ниже сустава, исчезла прежняя чувствительность, на неё уже невозможно было толком опереться, а боль немного стихала лишь в горизонтальном положении. Несколько раз подскакивала температура, и встать с деревянной лавки он вообще не мог. В такие дни, показывая солдату, разносившему еду, на опухоль, Влад жестами просил пригласить к нему доктора. Через час в камере появлялся старый медик с морщинистым, высохшим лицом...
Положение становилось все более опасным и вскоре следователю пришлось на время приостановить инквизиторскую работу, отдав подопечного в полное распоряжение тюремного эскулапа. Узкоглазый врач знал свое дело неплохо. В старом коричневом чемоданчике хранились, в основном экзотические мази, благоуханные настои и не весть какие масла. Вряд ли кто-то, помимо странного провизора, мог разобраться в огромном количестве пузырьков, тюбиков, баночек, располагавшимися строгими рядами - каждый в своей ячее. По несколько часов в день, колдуя над конечностью Владислава, китаец менее чем за месяц добился ощутимого результата. Воспаление ушло, опухоль стала резво спадать и боль уже не беспокоила так часто...
Но пилот теперь не торопился выказывать терпимое состояние. Днем, когда кто-то входил в его камеру, он продолжал лежать, притворяясь: гримасничая и морщась от боли. Ночью же старательно разминал больное колено, неслышно вышагивая по каменному "мешку". Ходить получалось довольно сносно.
Очкастый разведчик с тощим переводчиком пока не донимали, и в голове офицера стало созревать нечто, похожее на план побега... Часами возлегая на жесткой лавке, он сосредоточенно обдумывал все мелочи, варианты и шансы на успех. Примерно через месяц, "каникул" от побоев, Берестов четко знал, что нужно делать. Но необходимо было опробовать, отрепетировать и проверить многое, прежде чем начать реализацию задуманного. В одну из ночей, он приступил к первому эксперименту...
- Мы ещё посмотрим, такая ли уж мелочь оказалась в пришедшем прикупе... - стиснув зубы и вставая с деревянного ложа, процедил Влад.
Подойдя к массивной двери, он, что есть силы, двинул по ней костылем, аккуратно положил свое орудие у порога и быстро лег на лавку. Через минуту в коридоре послышались шаги, и пилот поспешил издать звук, похожий на стон. Охранник открыл соседнюю камеру, затем, убедившись, что шум исходил не оттуда, заглянул к нему...
- Товарищ... Камрад... Гнида... - артистично стонал Владислав, показывая пальцем на колено и корчась от боли, - позови этого долбанного аптекаря... Не видишь, - помираю!
Обескураженный тюремщик поднял костыль и, поставив его к стене рядом с лавкой, что-то попытался объяснить. Затем, сочувственно пожав плечами, запер дверь и удалился... Майор, попричитав для приличия с минуту, замолчал.
"Ладненько... Годиться! - заключил он, - первый акт спектакля прошел на бис..."
Театрализованное представление требовалось и ещё по одной причине. Если докторишка доложит очкарику о том, что больной поправляется и жалоб не высказывает, тот неминуемо продолжит "творческие" изыскания в области однообразных пыток. Навсегда с ногой расставаться не хотелось...
Лекарь явился рано утром. Внимательно осмотрев симулянта и как следует прощупав сустав, он услышал от подопечного несколько вскриков. Озадаченно почесав плешивую голову, старый китаец снова раскрыл заветный чемоданчик, и исцеляющие процедуры возобновились...
Толстый следователь, имея, видимо, соответствующие приказы и сроки по вышибанию ценных сведений, торопил представителя нетрадиционной медицины. Несколько раз он наведывался в камеру самолично и наблюдал за ходом лечения. Трижды была проведена "выездная сессия" - допросы проводились непосредственно в чуланчике, но без применения радикальных средств ведения "переговоров". Очкастый разведчик вновь терял терпение...
Следующий ночной "бунт", с просьбой немедленно вызвать медицинскую помощь, Берестов повторил через неделю. На сей раз, для пущей убедительности, он сполз на глазах изумленного охранника на пол и корчился от "ужасающей" боли на холодных камнях. Врач прибыл спустя час...
"Срабатывает! Ночью тюремщик приходит один! - сделал важное для себя заключение летчик, ложась на место, после ухода солдата, - либо они меня всерьез уже не воспринимают, либо - у них ночью дежурит мало людей. И то, и другое - на руку..."
Вооружена тюремная охрана была не столь впечатляюще, как те, кто нес службу по периметру огромной военной базы. Об этом Влад догадался после первых же наблюдений. Несколько раз, проходя под конвоем по коридору, он встречал вояк, привозивших в тюрьму очередных арестантов. У тех из-за плеч торчали "калаши", или старые карабины. На ремнях мотались подсумки с рожками, "стечкины", или "ТТ" и длинные штык-ножи собственного, китайского образца. Солдаты же внутренней охраны носили на ремнях дубинки, наручники и у каждого висела небольшая кобура с маленьким, словно игрушечным пистолетом, неизвестной Владиславу системы.
"В их дежурке, наверняка, имеется сейф с более серьезными стволами, рассудил он, проходя как-то мимо "аквариума" и стараясь заглянуть внутрь. Не может быть, чтобы на случай тревоги они бегали по здешним коридорам с этими детскими пукалками. Но законы в их стране, насколько я слышал, чрезмерно строгие. Значит, и дисциплинка получше. Возможно, избалованная смирным поведением заключенных охрана и не помнит случаев волнений, или побегов из оного могильника... Хорошо бы, если так! Дай мне Бог..."
Когда Владислав, подсчитав срок пребывания на китайских нарах, отметил на ребре лавки двадцатую неделю, потный очкарик перешел в решительное наступление. Устав ждать выздоровления русского пленного, или, скорее, заподозрив в нем жреца Мельпомены, грузный следователь приказал доставить пилота в кабинет допросов...
- Начнем... - скомандовал представитель разведки и кивнул юркому, маленькому офицерику.
Тот стал быстро подсоединять какие-то провода к рукам, голове и груди майора.
"Здрасте! Ну, вот и до Полиграфа Полиграфыча дело дошло... - догадался Берестов о кознях мучающихся любопытством сатрапов, - попросили б, и так сказал бы - где вру, а где обманываю..."
Вопросы озвучивались все те же. Только теперь ответы обрабатывались по несколько минут, и процедура допроса затянулась на долгих пять часов.
"Вы коммунист? Нет... Вы бывали на Лубянке? Нет... Вы знаете Зарокова? Не знаю я никакого Зарокова!" - вспоминал Влад шедевр отечественного кинематографа и отвечал примерно в том же стиле.
По окончанию устной тягомотины, его отвели в камеру и почему-то очень неплохо покормили. В мясном бульоне плавало немного риса и овощей. Подали даже второе и зеленый, сладкий чай.
"Господи... - недоумевал летчик, - детектор у них, что ли неисправный. Ошеломил, наверное, результатом - показав, что я правдив как Иисус!"
Он ошибался. В этот знаменательный день вождь китайского пролетариата праздновал юбилей. А по великим праздникам в Поднебесной так сносно кормили всех. Даже смертников - за час до казни... Детектор лжи был абсолютно исправен. В этом он убедился, когда следователь, получив расшифрованную характеристику ответов пленного, ворвался в камеру со своими цепными верзилами. Били, на сей раз, с небольшими перерывами, минут тридцать.
"Что, свинья свинская? Узнал подробности?" - спрашивал про себя Владислав взвинченного толстяка и стискивал зубы от очередного удара.
Колено хоть и получило пару прямых попаданий, все же сильно не пострадало. Но возврат к былой схеме допросов оптимизма не добавлял.
- На завершение вашего лечения, я дал врачу двое суток! - прокричал через переводчика потный, взбешенный китаец и зловеще добавил: - вас, любезный - забьют насмерть палками, если не одумаетесь в самое ближайшее время! Я, наконец-то, получил на это мандат сверху..."
Именно эти слова и сподвигли Влада к началу уже хорошо продуманной операции. Терять все равно было нечего...
"Лучше уж словить пулю в коридорах этой "Брестской крепости", чем корчиться в агонии от побоев!" - решил он и приступил, дождавшись ночи...
* * *
"Это более серьезно, чем я мог предположить... - удивляясь, рассуждал Берестов, подходя к дому Лихачевых, - уж и Настю воспринимаю просто как очень хорошего человека, как друга, как её сестру, но не более... Все мысли заняты только Сашей!"
Владислав, будучи холостяком, не имел нескончаемого вороха бытовых проблем, неизменно сопровождавших жизнь многих женатых офицеров. Поэтому, его редкие обращения к комэску с просьбой о внеочередном выходном, сбоев, как правило, не давали. И на сей раз, подойдя к грозному на вид подполковнику, он легко получил разрешение отправиться по своим делам...
Дверь открыла Александра и, радостно поприветствовав его, мягким голосом доложила:
- Я готова, Влад...
- Вы опять на целый день? - поинтересовалась улыбчивая Анастасия, подавая корзину с заботливо приготовленными продуктами.
- Как Саша решит... - ответил майор, укладывая между свертков купленную по дороге бутылку шампанского и поглядывая на её младшую сестру.
Но девушка, неопределенно пожала плечами и, вспомнив о чем-то, юркнула в комнату.
- Чуть купальник не забыла... - пояснила она, сразу же вернувшись и протягивая маленький пакетик.
Август выдался на удивление жарким и солнечным. Александра будто специально подгадывала приезд, ожидая, когда над Приморьем начнет медленно проплывать череда океанских антициклонов, несущих ясную и тихую погоду. Палящий зной спадал лишь к вечеру, накрывая города спасительной прохладой и давая людям передышку. Даже вода в быстрой горной речке, в иные годы редко прогревавшаяся выше десяти градусов, сейчас была отрезвляюще прохладной, но терпимой...
Молодые люди медленно вышагивали по таежной тропинке, любуясь великолепной природой, и наслаждаясь обществом друг друга. Едва заметная дорожка меж кедров и лиственниц оказалась узкой - идти рядом было не совсем удобно. Необходимости держать девушку под руку, казалось, тоже не возникало. Но Владислав, тем не менее, шел рядом, нежно прижимая к себе локоть Саши, и не хотел отпускать её ни на шаг.
Скольких девушек и молодых женщин водил он раньше под руку... Но впервые Берестов, ощущал волну непомерной нежности к своей спутнице. Взгляды, поведение, весь её вид говорили об абсолютном доверии к нему. Рвавшиеся наружу эмоции Александра старалась сдерживать и вуалировать, но молодой человек все же видел - ей хорошо с ним и она весьма довольна происходящим.
Вскоре они подошли к узкой бурлящей излучине реки и встали, держась за руки, у края невысокого обрыва.
- Господи, до чего же красиво... - прошептала Саша, любуясь противоположным берегом, покрытым густыми зарослями папоротника.
- Чуть выше по течению река шире и спокойнее, - объяснил Влад, - там есть замечательное, тихое место. О нем мало кто знает...
Небольшая зеленая полянка, ограниченная с трех сторон толстыми стволами деревьев и переходящая ближе к реке в каменистый, пологий пляж, сразу понравилась девушке. Она по-хозяйски расстелила большое покрывало и стала выкладывать провизию. Владислав, разувшись, подошел к берегу и, закатав до колен старые, потертые джинсы, стал медленно заходить в воду...
- А меня возьмешь?..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35