А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Решил подождать до вечера, а затем смешаться с толпой трудового народа. Из полученной во время путешествия по городу информации, граждане так же как и раньше разбредались утром по рабочим местам, а вечером по укоренившейся извечной привычке возвращались с предприятий и учреждений. Оставалось правда непонятным, какого черта вчерашние гегемоны ничего не производя, убивали дни жизни в заводских корпусах, безнадежно ожидая месяцами не выплачиваемой зарплаты. Вечерком, в толпе угрюмых мужиков, успевших принять на грудь какие-то сомнительные алкогольные суррогаты, прошел из парка Победы, где провел остаток дня на укрытой среди кустов лавочке, к знакомому дому. Фонари не горели. Город тщательно экономил каждый киловатт электроэнергии, готовясь к неминуемо надвигающейся зиме. Пакостные москали почему-то не желали бесплатно давать газ для электростанций, а старым, еще советским запасам жидкого топлива давно и благополучно приделали ноги поочередно меняющиеся премьеры, замы, и прочие веселые и находчивые господа-товарищи пришедшие к власти. Как только под очередным начальничком начинало тлеть сидение казеного кресла и попахивать паленым, он кидался в заграничный вояж, забывая об обратных билетах, и оседал где нибудь у теплого моря, на предварительно купленной вилле. Виллы покупались за наличные, привозимые в туго упакованных чемоданах. Народ все видел, многое знал, обсуждал подробности давясь и зверея в загаженных вагонах общественного транспорта, выпивая на скамеечках. Народ проклинал власти, мерзко матерился, пъяно грозил в пространство безвольным, грязным кулачком, пускал слезы и слюни. Наблюдать сие народное действо было более чем омерзительно. Под невеселые мысли, не заметил как дошел до дома. Сдерживая дыхание, прошел через пахнущее мочой парадное, затем по лестнице обрамленной перилами с облезающей пластами голубой краской, добрался до второго этажа. Ранее наш с Димычем подъезд считался относительно чистым, ухоженным. Теперь в мутном свете слабосильной, горящей вполнакала лампочки, проглядывали явные следы запустения. Правда наружная дверь квартиры, вмурованная на железных штырях в бетонные стены стояла как и раньше монументально, но армированное толстое стекло покрылось пылью. Нажал на кнопку звонка. В предвидении новых, тяжелых времен мы раздобыли звонок работающий не только от сети, но и от батарейки. Прислушался. Звонок мелодично выводил незамысловатую мелодию, но более никаких признаков жизни квартира не подавала. Странно. Ведь по идее Димыч должен ждать моего появления. В крайнем случае оставить записку. Черт! Вероятно друг узнал об аварии и уже не надеется увидеть меня живым! Но почему же никого из семейства нет дома? Ладно. Это не проблема. Ключи от квартиры по прежнему на связке, благополучно пережившие все перетурбации пленения. Замок оставался тот же. Смазанный металлический цилиндр с фигурными бороздками мягко, неслышно провернулся и дверь распахнулась. За ней вторая, внутренняя, усиленная в свое время стальным листом. В квартире тихо, холодно и пусто. Часть мебели исчезла, как и большинство книг из шкафов и полок. Нетронутой осталась только моя, закрытая на замок комната. В воздухе пахло старой пылью, холодом и пустотой нежилого, покинутого людьми помещения. Прошел на кухню. Поднес к камфорке спичку и пустил газ. Послышалось слабенькое шипение и вокруг черного, прокопченного круга заплясали голубые огоньки. Стало немного теплее. Нашел старенький, еще родительский, чайник, пустил воду, побежавшую тонкой хилой струйкой из крана, подождал немного, пока стечет желтоватая муть, набрал чайник и поставил кипятиться. Холодильник не был отключен и тихонько, по домашнему гудел. На его полках оставались початые пакеты сосисок, упаковка яиц, творог, даже половинка буханки прилично замороженного хлеба, укутанного в серебристую фольгу. Сварганил себе еду и перекусил. Открыл форточку, закурил сигарету и начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Итак, первое. Куда подевался Димыч со всем семейством? Судя по убогому состоянию некогда, если не престижного, то вполне нормального района, делать благополучному бизнесмену тут стало больше нечего. Дела пошли хорошо и возможно семейство просто перебралось в более приличное местечко. Второе. Обнаружили ли люди Пола недостачу одного тела на месте крушения самолета? Если да, то следует ждать их в Харькове в любой момент и приготовиться по мере возможности к достойной встрече. Оружия у меня нет, разве, что кухонный нож. Но против серьезного противника это смотрится совершенно нелепо. Есть правда, крепко припрятанная среди старых вещей граната. Смешно, но купил ее в Харькове у пацана на Салтовском рынке. Недорого. Юный торгаш сообщил, что нашел товар в афганском металлическом хламе возле завода Малышева. Может действительно в каком танке завалялась. Купил в основном затем, чтобы парню не пришла в голову шальная идея порезвиться с боевой игрушкой. Но в любом случае граната - это скорее последний довод, а не оружие для обороны от профессионального убийцы, а если пошлют ко мне, то именно такого. Стоп. Есть одна мыслишка. Что если переиграть парнишек? Сыграть ва-банк. Предположим, что я решил сорваться в Харьков в последнюю минуту, или даже после того, как крепко погулял с веселой девицей Вот почему опоздал на самолет. Возможный вариант? С натяжкой, но возможный. Во всяком случае ясновидящим они меня не считают, о Гошке не ведают. Вполне правдоподобный вариант. Оголодал в подвале без баб старый потаскун, не рассчитал своих сил, выпил, притомился в любовных утехах. Передал команду второму пилоту, а сам припоздал. Вполне вероятная ситуация. Что дальше? Ага, решил, мол семь бед один ответ, заскочу по дороге в родной город. К очередной подруге. Похоже на правду? Похоже. Да еще одежку сменить, друзей проведать. Тем более кроме них никого и нет у меня. Что в таком случае должен делать? Сразу светиться. Пустить светлую слезу. Каятся. Бить на чистоту и искренность. Мол нет ничего ни за душой, ни за пазухой. Ни о каких делишках не сном не духом не знаю, не ведаю. О падении самолета с выкупленными пленниками узнал только в Харькове. Как узнал, немедленно перезвонил на фирму. Вот пожалуй единственный выход. Сделать первый шаг самому. Не ждать пока отловят. В том, что отловят сомнений у меня не было. Слишком серьезная игра пошла. А так может и пронесет. Наоборот, возможно воскрешение одного из выкупленных пленников сыграет на руку Полу. Он конечно же начнет проверку, придержит возле себя для порядка, под надзором, но это как раз то, что мне надо. Тут и гранатка сможет сгодиться. Опустил гранату, завернутую в полиэтиленовый мешочек, в пачку стирального порошка и вместе с бельишком, носками, рубашками, свитерами поместил в старый почтовый ящик. Перевернул фанерную крышку и на чистой стороне вывел адресс московского почтампта. До востребования. На ночной привокзальной почте заспанная приемщица лениво ковырнула старенькое, чистое, глаженное мое хозяйство, велела забить крышку. Привычно сделала пропилы в фанерке. Перемотала бечевой. Залепила сургучными печатями. Одно дело выполнено. Теперь нужно быстро разыскать Димыча. Вернувшись домой пересмотрел старые записные книжки. Отыскал телефоны общих знакомых. Однако по позднему времени звонить не решился, отложил до утра. На следующий день обзвонив знакомых, получил в конечном счете координаты жилья и новый телефон преуспевающего бизнесмена. Знакомый голос с новыми, непривычными, барственными интонациями, зарокотал в трубке. Узнал меня, голос в трупке искренне обрадовался, потеплел, отбросил наносное, искусственное, стал нормальным, привычным голосом старого друга. Как я и предполагал, Димыч поднявшись на новую социальную ступень, решил сменить район обитания. Надоело деловому человеку возвращаясь из кондиционированного оффиса, нюхать запахи мочи в обоссанных бомжами подъездах, стирать похабные гневные надписи с дверей квартиры и багажника машины, читать проклятия и добрые пожелания провалиться куда подальше в глазах окружающих. Последней каплей переполнившей чашу терпения стало веерное отключение электричества. В целях экономии энергии умные городские власти поочередно оставляли районы города без света и тепла. Ненадолго, всего по несколько раз в сутки, на пару часов в каждый заход. Правда коснулось это новшество не все районы, а больше такие, где жило безгласное большинство, вспоминаемое сильными мира сего только в эпохальные моменты, например перед выборами, когда вчерашнее презираемое серое быдло временно получало приличное наименование электорат и обласкивалось мелкими необреминительными подачками. Тихо, незаметно для населения, существовал иной, совсем неприметный райончик особой важности, в котором, при любом раскладе городской жизни, электричество не отключалось никогда. В новом сеттельменте для белых горело, в отличии от остальных районов, яркое уличное освещение, в дома подавалось тепло, жилось уютно и вполне безопасно. В райке обитали слуги народа, демократы и реформаторы, бившиеся грудью за самостийную Украину против зажравшихся, привелигированных коммунистических плутократов. Проживали и новоявленные скоробогатые бизнесмены, вчерашние воры в законе и авторитеты, отдыхали от дневных забот банкиры и другая уважаемая публика. Туда стремились, словно на землю обетованную, люди своевременно состригшие зеленый урожай конвертируемой валюты с отощавшей украинской нивы. Купить жилье в вожделенном райончике, естественно, сложно, но за деньги, за очень большие деньги, вполне возможно. Накопив капиталец мой дружок получил одновременно и пропуск в новоявленный райский уголок, где приобрел вполне приличную трехкомнатную квартиру, сделал в ней евроремонт, обставил новой мебелью, и благополучно перебрался со всем семейством. Старую же квартиру, придержал, не продал и не сдал в рент, дожидаясь моего очередного возвращения в родные пенаты. По своим каналам Димыч получил сведения о скором выкупе пленников, потому не торопился с окончательным решением жилищного вопроса. Об авиакатострофе, унесшей жизни вчерашних пленников дружбан ничего еще не слышал. Это я сразу понял по его реакции на звонок. Димыч страшно обрадовался моему приезду и немедленно выслал машину. Сам уже, как непростой человек, за руль не садился, держал шофера-охранника. К тому времени когда прибыла машина и шофер позвонил в дверь я уже успел принять душ, побриться и принарядиться в то немногое приличное, что нашлось в шкафу. Неудобно заявляться в новые хоромы с пустыми руками, но какой спрос со вчерашнего кавказкого пленника. Все же не утерпел и когда увидел из окна машины винный магазин, попросил водителя остановиться, заскочил и на остававшиеся после всех перетурбаций деньги купил бутылку хорошего французкого шампанского. На новоселье. Люди мы, мол хоть и бедные, но гордые, политес понимаем. Димыч встретил на пороге, облапил, хлопал по плечам - проверял крепость. Провел в столовую, усадил в кресло, распрашивал о Чечне, о войне, о плене. Пришлось немного испортить другу настроение, сообщив о падении самолета и гибели всех выкупленных из неволи. Димыч искренне расстроился. Это сообщение его просто ошарашило. Выяснилось, что газеты читать бизнесмену совсем недосуг, радио бубнящее целый день неинтересные республиканские новости, практически не слушал, обзаведясь в машине дисковым лазерным проигрывателем высокого качества звучания, ну, а телевизору предпочитал видушку с развеселыми французкими кинокомедиями. Рассказал ему о своих злоключениях только то, что счел возможным. В подробности не вдавался, друга во все детали происшедшего не посвящал, хотя и доверял ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54