"Хеппи-энд" различных киноисторий - это был такой же калифорнийский
экспорт, как и огромные апельсины.
В вестибюль вошла невысокая женщина в огненной блузке. Зеркальная
дверь захлопнулась за ней и автоматически защелкнулась на замок. Коротко
остриженные черные волосы обрамляли маленькую головку женщины плотно, как
слой китайского лака. Взгляд темно-карих глаз свидетельствовал о жизненном
опыте, полном испытаний.
Я поднялся, чтобы поздороваться с ней. Она подошла быстро, движения
ее были раскованны и нервно энергичны.
- Мисс Флеминг? Я Арчер.
- Здравствуйте. - Женщина протянула мне твердую, холодную руку. - А
Эл сказал, будто ваше имя Армчер.
- Да, он так меня назвал вам по телефону.
- Я рада, что это не так. Отношение к человеку, впрочем, не зависит
от имени. Режиссеры иногда меняют фамилии, если первая не принесла им
успеха, но и последующие редко меняют репутацию, если она уже сложилась. -
Темп ее речи примерно сто слов в минуту, произношение - будто диктует на
пишущую машинку. - Эл сказал также, что вас прислала сюда Мод. Это так,
или это еще одна из ошибок его произношения?
- Это не совсем так.
Сопровождавшая улыбку морщинка около ее глаз исчезла, и глаза эти
посмотрели на меня сверху вниз и снизу вверх испытующе. Я был рад, что
переоделся в чистый костюм по пути из здания суда. Взгляд изучающий и
цепкий: и через пять лет она, я думаю, еще будет помнить расцветку моего
галстука.
- Ну тогда... скажите мне, что вас сюда привело. И я, может быть,
скажу вам, что меня это ни в какой мере не касается. Я очень занятой
человек, братишка.
- Меня прислал сюда мой служебный долг.
- О нет, только не это!
- Я частный детектив. До прошлой ночи я работал для Мод Слокум.
- И что же вы делали?
- Занимался расследованием. Некоего дела, ее касавшегося.
- Странно, что она ничего не сказала мне об этом деле. - Мисс Флеминг
снова заинтересовал мой визит. - Позавчера я видела ее на ленче. А что
случилось прошлой ночью? Она вас уволила?
- Нет. Она... успокоилась.
- Не понимаю вас.
Но она поняла. По моей интонации. Волнение нахлынуло на лицо, в ее
темные, как чернила, глаза.
- Она совершила самоубийство, - сказал я.
Милдред Флеминг внезапно опустилась на край обитого зеленой клеенкой
дивана.
- Вы не шутите?
- Нет.
- Но почему, почему же? Скажите мне ради Бога. - На ее глазах
выступили слезы, угрожая наложенному толстым слоем макияжу. Она стерла их
уголком смятого платка. - Простите меня. Я была очень привязана к бедной
девочке. Еще со школы.
- Мне она тоже нравилась. Именно поэтому я и хочу поговорить с вами.
Мисс Флеминг порхнула к выходу - этакая маленькая колибри:
- Давайте перейдем на ту сторону улицы. Я угощу вас кофе.
В расположенной на углу улицы "дрог-стори" было абсолютно все, чему
положено быть в американской аптеке, за исключением разве что лекарств.
Газеты и журналы, кинопроекторы и трости, защитные очки от солнца,
косметика, купальные костюмы - все это терпеливо ожидало, когда в дверях
лавки появятся кинознаменитости. В глубине был и бар, вдоль стены тянулись
столики, большинство которых пустовало в это дневное время. Милдред
Флеминг скользнула за один из столиков и подняла два пальца, подзывая
стоявшую у стойки официантку. Та подбежала, держа на подносе две тяжелые
кружки кофе, и во всю засуетилась около моей соседки.
- Вот глупая, - сказала Милдред Флеминг, когда официантка убежала. -
Она думает, что я какая-то влиятельная особа. Больше в Голливуде нет
влиятельных особ. - Она облокотилась на столик, отхлебнула кофе. - Ну а
теперь расскажите мне о бедняжке Мод. Без кофе я не смогла бы этого
вынести.
Я-то пришел к ней, чтобы самому получить какие-нибудь сведения, но...
пришлось сначала рассказать ей то, что она должна была узнать. Что сделала
вода с Оливией Слокум, что сделал огонь с Рианом, что сделал стрихнин с
Мод. Я не стал рассказывать о Килборне и Мэвис, о том, что они сделали
друг с другом.
Мисс Флеминг слушала меня спокойно, если не считать, что к концу
рассказа ей понадобилось поправить свой макияж. Она не произнесла ни слова
до тех пор, пока я не упомянул Надсона и не сообщил, что он выпроводил
меня из города.
- Вам не следовало бы обращать слишком большое внимание на то, что он
говорил. Могу вообразить себе его чувства. Не убеждена, что стоит вам
знать о том, но...
- Надсон любил ее, это было заметно.
Я отыскивал слабые места в ее линии поведения. У большинства
секретарш есть профессиональная слабость: они молчаливо накапливают
информацию, но после того, как накопят ее в достаточном количестве, должны
кому-нибудь ее сообщить.
Мисс Флеминг почувствовала себя уязвленной:
- Если вам уже все известно, зачем вы пришли ко мне?
- Я знаю крайне мало, мисс Флеминг. Я не знаю, кто утопил Оливию
Слокум, почему Мод Слокум приняла стрихнин. Я пришел к вам, потому что вы
ее самая близкая подруга. Я думал, что вы в праве знать, что произошло, и
что вы захотите помочь мне выяснить все до конца.
Мои объяснения удовлетворили ее.
- Хорошо, я попробую вам помочь. Мод мне всегда доверяла. Могу
сказать вам: у нее была очень трагическая жизнь. - Мисс Флеминг заказала
еще кофе и продолжала: - Раз уж речь зашла о ее свекрови... вы говорили,
что Пэт Риан убил ее?
- Это версия Надсона, и большинство улик ее подтверждает. У меня была
другая версия, я не смог пока ее подтвердить.
- Но вы не думаете, что Мод... - Глаза моей собеседницы сверкнули
угольком.
- Нет.
- Я рада. Каждый, кто знал ее, мог бы сказать, что она никого и
пальцем не тронет. Она была кротким созданием. Несмотря ни на что.
- Несмотря ни на что?
- Я говорю обо всей ее проклятой жизни, полной неприятностей. Обо
всем, что заставило ее покончить с собой.
- Значит, вы знаете, почему она это сделала?
- Думаю, что да... Ее истязали в течение пятнадцати лет. Она была
единственной женщиной, из тех, кого я когда-либо знала, которая хотела
жить правильно. Но никогда ей этого не удавалось. Она сделала пару ошибок,
которые так и не смогла исправить. Я расскажу вам, но при одном условии...
Можете вы дать мне честное слово?
- Да. На войне я был офицером, хотя джентльменство в той среде не
пользовалось успехом.
Меня снова смерили суровым долгим взглядом.
- Так... Буду доверять вам столько же, сколько доверяю себе, но не
больше. Дайте мне слово, что Кэти никогда не услышит того, что я расскажу
вам, и мои сведения никак не повредят Кэти.
Я догадывался, что именно она собиралась рассказать.
- А если об этом знают другие?
- Никто не знает, кроме меня... И конечно, Надсон и, возможно, жена
Надсона.
- Так у Надсона есть жена?
- Он не живет с ней уже пятнадцать или шестнадцать лет, но они не
разведены, и так будет всегда. Она никогда не даст ему развод, а то, что
он делает "на стороне", для нее не имеет значения. Она его ненавидит.
Правда, она весь мир ненавидит. Она наверняка обрадуется, когда узнает,
что Мод Слокум покончила с собой.
- Вы знаете эту женщину?
- Знаю ли я ее! Я жила в ее доме почти целый год, и я знаю ее лучше,
чем мне того хотелось бы. Элеонора Надсон - одна из тех праведниц, которые
не пожертвуют и двух центов на то, чтобы закрыть глаза умершего. Мод тоже
жила там, мы были соседками, вот как все это началось. Мы учились тогда на
втором курсе в Беркли...
- Миссис Надсон сдавала меблированные комнаты?
- Общежитие для девушек. Ее муж служил сержантом в полиции Окленда.
Она была старше его; я никогда не могла понять, как ей удалось его
заполучить. Возможно, сыграло роль обычное для владелиц таких комнат
поведение: близость, материнская забота, и потом еще большая близость. Она
не глупа, и ее нельзя было назвать некрасивой, вам нравятся статуи? Как бы
то ни было, они с Ральфом Надсоном состояли в браке уже несколько лет,
когда мы въехали в дом.
- Вы и Мод?
- Да. Я и Мод. Мы окончили первый курс Педагогического Колледжа в
Санта-Барбаре, но не могли там оставаться. Еще со школы мы должны были
зарабатывать себе на жизнь, а в Санта-Барбаре работы не хватало. У отца
Мод было ранчо в Венчуре - там, где мы учились в школе, но депрессия
уничтожила это ранчо. Мой же отец умер, а мать не могла мне помочь. Да и
как? Она должна была содержать семью в свои тридцать два года. Так мы с
Мод отправились в большой город. Мы обе знали машинопись и стенографию и
начали с этого, мы стенографировали разные там выступления и печатали
диссертации. Тогда жизнь была дешевой. Мы платили миссис Надсон за комнату
десять долларов в месяц, и сами себе готовили. Мы даже ухитрялись брать
уроки...
- В то время я находился неподалеку от вас, - сказал я.
Мисс Флеминг допила остатки своего кофе, затянулась сигаретой,
продолжая разглядывать меня сквозь облачко дыма.
- То время... оно было скучным и тоскливым, то время. Были долгие
дежурства на кухне в Сан-Франциско и Окленде, но мы хотели стать
профессионалами, самостоятельными людьми, идущими против ветра. Ну, это
была целиком моя идея. Мод только шла со мной рядом. И я в ней нуждалась.
Она была умнее меня, и добрее. Знаете, есть такой несчастный тип женщины:
все, чего ей хотелось, так это мужа, семейного очага и возможности
вырастить таких же порядочных детей, как и она сама. А связалась она с
мужчиной, который никогда не смог бы на ней жениться. По крайней мере,
пока была жива Элеонора. Я видела, как все это у них происходило, и ничего
не могла сделать, чтобы остановить события. Они, Мод и Ральф, были созданы
друг для друга прямо как в романах. Он настоящий мужчина, она настоящая
женщина, а вот его жена - фригидная стерва. Мод и Ральф не могли, живя в
одном доме, не влюбиться друг в друга.
- И не сочинять вместе музыку?
- Да как вы можете! - взорвалась моя собеседница. - Не надо иронии.
Понимаете, это было настоящее чувство. Ей двадцать, и она бедна, и никогда
до этого не знала мужчин. Он был ее мужчиной, а она была его женщиной.
Адам и Ева! Не Мод виновата, что он был женат. Она бросилась в свою
любовь, как... в омут, слепая, как ребенок, непосредственная, и так же
поступил он. Это было настоящее чувство, - категорично повторила мисс
Флеминг. - И посмотрите-ка, чем закончилось...
- Я видел.
Она заерзала на стуле, сминая в маленьких сильных пальцах сигаретный
окурок.
- Не знаю, почему я все это вам рассказываю. Что это вам даст? Вам
кто-нибудь заплатил?
- Мод. Двести долларов, они уже кончились. Но раз уж я оказался
причастным к этому делу, я должен закончить его. Здесь больше, чем
любопытство. Она умерла по какой-то причине. Я обязан, перед ней или перед
самим собой, не знаю, но выяснить эту причину, обязательно выяснить.
- Ральф Надсон знает причину. И Элеонора Надсон знает. А Мод должна
была провести свои лучшие годы с мужчиной, которого не любила, ее просто
тошнило от него.
- Что значит - должна была выйти за Слокума?
- Вы не дали мне закончить, - сказала она. - Насчет Кэти...
- Вам не нужно беспокоиться о Кэти. Я чувствую вину перед девочкой.
- После всего случившегося это уже не имеет большого значения. Джеймс
Слокум знал, что Кэти не его дочь. Говорили, что она родилась
семимесячной, но Слокум знал.
- Отец Кэти - Надсон?
- Кто ж еще? Когда обнаружилось, что Мод беременна, он умолял жену о
разводе. Он предлагал ей все, что у него было. Никакого толку. Тогда
Надсон бросил жену, работу и уехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35