— А что у него с налогами?
— Не могу сказать. Это для меня слишком сложно, приятель, налоги и прочее. Я с трудом заполняю все эти налоговые бумажки.
— И что же случилось с репортером?
— Я привез его, а старик не захотел с ним встретиться. Он не любит, когда нарушают его спокойствие.
— Понятно.
— А вы случайно не репортер?
— Нет.
Он был слишком вежлив, чтобы продолжать задавать мне вопросы.
Мы выехали за город. Перед нами возвышались горы, сиреневые в лучах солнца. Серпантин дороги протянулся через каньон. Мы переехали через высокий мост и оказались на холме, откуда был виден океан. Свернув в сторону, такси въехало в открытые ворота, на которых висела надпись: «Проезд закрыт. Нарушители преследуются законом».
На самом верху холма дорогу нам преградили чугунные двустворчатые ворота, которые держались с одной стороны на каменном столбе, а с другой — на каменной сторожке. От ворот по обе стороны тянулась тяжелая железная сетка, огораживающая холм. Владения Хендрикса были размером с небольшую европейскую страну.
Водитель посигналил. Огромный парень в панаме вышел из сторожки. Он еще протиснулся сквозь узкую дверь и махнул нам рукой.
— В чем дело?
— Я хочу повидаться с мистером Хендриксом по поводу картины.
Он открыл дверцу такси и посмотрел на меня. Лицо его было покрыто старыми шрамами.
— А вы не тот человек, который приезжал утром?
И тут впервые за последнее время меня осенило:
— Вы имеете в виду высокого типа с бакенбардами?
— Да.
— Я как раз от него.
Он потер свой тяжелый подбородок костяшками пальцев.
— Ладно, думаю, все в порядке, — произнес он наконец. — Как вас зовут? Я позвоню, что пропустил вас.
Он открыл ворота. Мы проехали через голую лужайку, оказались в лабиринте кустов и, выбравшись оттуда, очутились перед низким длинным домом, окруженным с одной стороны теннисными кортами, а с другой — конюшнями. За домом на лужайке виднелся овальный бассейн, смотрящий в небо своим широко открытым зеленым глазом. Небольшого роста человек в купальных шортах сидел на краю мостков для ныряния в позе роденовского «Мыслителя». Он исчез из виду вместе с бассейном, когда такси по эвкалиптовой аллее спустилось вниз к дому. Горничная в фартуке и наколке ждала нас у дверей.
— Вам удалось проехать дальше, чем репортеру, — тихонько заметил таксист. — Может быть, у вас есть связи?
— Я знаком с лучшими людьми в городе.
— Мистер Арчер? — спросила горничная. — Мистер Хендрикс купается. Я проведу вас к нему.
Попросив таксиста подождать, я прошел вслед за ней в дом. Когда мы вышли из дома с другой стороны, я увидел, что «Мыслитель» вовсе не был низкого роста. Он просто казался таким, потому что был очень широк в плечах. Шея, грудь, ноги и руки у него были очень мускулистыми. Он был похож на чемпиона культуристов или супермена. В бассейне плавал на спине еще кто-то, чей покрытый пятнами коричневый живот разрезал воду, как панцирь черепахи. «Мыслитель» встал, поиграл мускулами и крикнул:
— Мистер Хендрикс!
Человек в воде перевернулся на живот и поплыл к краю бассейна. Его голова тоже напоминала черепаху. Она была лысая и вся в шрамах. Он встал по пояс в воде, подняв вверх свои тоненькие загорелые руки. «Мыслитель» нагнулся, вытащил его из воды, поставил на ноги и стал вытирать полотенцем.
— Спасибо, Делвин.
— Да, сэр.
Нагнувшись вперед так, что руки его болтались, как руки старой безволосой обезьяны, Хендрикс направился ко мне шаркающей походкой. Его колени и лодыжки были вздутыми и негибкими, как у больных артритом. Так, согбенный, он снизу поглядел на меня.
— Вы хотели со мной встретиться? — спросил он на удивление приятным и низким голосом. По голосу можно было судить, что он не такой старый, каким выглядит. — Зачем?
— Прошлой ночью из галереи Сан-Маркоса была украдена картина Шардена «Яблоко на столе». Я слышал, вы интересовались этой картиной.
— Вас неправильно информировали. Всего хорошего. — Его лицо стало холодным и невыразительным.
— Но я вам еще не рассказал, что было дальше.
Не обращая на меня внимания, он позвал горничную, стоявшую неподалеку:
— Проводите его, пожалуйста.
Делвин подошел ко мне походкой борца и встал рядом, готовый к бою.
— А дальше было то, — продолжал я, — что убили Хью Вестерна. Кажется, вы знали его?
— Да, я его знал. Очень жаль, что он умер. Очень жаль. Но, насколько мне известно, это не имеет ничего общего ни с Шарденом, ни со мной. А теперь уходите, или я буду вынужден попросить, чтобы вас вывели.
Он поднял на меня свои холодные глаза. Я выдержал его взгляд, и он быстро прикрыл веки. Это было приятно, но не очень.
— Вы слишком легко относитесь к убийству, Хендрикс.
— Для вас он мистер Хендрикс, — сказал мне прямо в ухо Делвин. — А теперь пошли, приятель. Вы ведь слышали, что сказал мистер Хендрикс?
— Я не выполняю его команд.
— Но я выполняю, — он криво ухмыльнулся. — Он мой командир. Выбросить его отсюда? — спросил он Хендрикса.
Хендрикс утвердительно кивнул и отошел в сторону. Глаза его загорелись в предвкушении насилия. Оно явно доставляло ему удовольствие. Делвин сжал мое запястье.
— В чем дело, Делвин? Я думал, Хью Вестерн был вашим приятелем.
— Правильно думали.
— Я стараюсь узнать, кто убил его. А вам это неинтересно? Или вы сами его прихлопнули?
— Черт! — сказал Делвин и глупо заморгал, стараясь запомнить два вопроса, которые я ему задал.
— Не разговаривай с ним, — вмешался Хендрикс, стоя на безопасном расстоянии. — Врежь ему разок и выброси отсюда.
Делвин посмотрел на Хендрикса. Его рука тисками сжимала мое запястье. Соображал он медленно. Резким движением я выдернул свою руку из этих тисков и ударил его по затылку ребром ладони. Затылок его был твердым, как ствол красного дерева.
Он повернулся и набросился на меня. Мускулы его рук двигались, как змея под кайфом. Но движения его были заторможены. Я успел врезать правой в его подбородок, чуть не свернув ему челюсть. Он помотал головой и опять бросился на меня. Я пригнулся и стал колотить его по животу. Живот был очень твердым. Казалось, что я молочу кулаками по рифленому железу. Он обхватил меня руками. Я присел и увернулся от него.
Когда он вновь набросился на меня, я сменил тактику. Теперь удары мои посыпались на его голову, пока он не потерял равновесия. Тогда я повернулся и врезал ему изо всех сил правой. По моей руке пробежал ток. Делвин упал на зеленый кафель и не двигался.
Я посмотрел на Хендрикса. В глазах его не было страха, только расчет. Он попятился к шезлонгу и неуклюже сел.
— А вы крутой парень, — сказал он. — Возможно, были раньше боксером? В свое время мне принадлежали несколько боксеров. Если бы вы были моложе, у вас могло быть будущее.
— Это игра для сосунков. Воровство, впрочем, тоже.
— Воровство-шмаровство, — сказал он вдруг. — Так чем же вы занимаетесь?
— Я частный детектив.
— Частный, да? — И он растянул рот в улыбке, какой обычно улыбаются черепахи. — Вы заинтересовали меня, мистер Арчер. Я бы мог найти вам работу в моей организации.
— А что это за организация?
— Я подрядчик. Беру подряды, строю дома. Как и у большинства предпринимателей, у меня есть враги: разные чудаки, сердобольные дураки и свихнувшиеся ветераны, считающие, что мир им чем-то обязан. Делвин оказался не таким человеком, как я предполагал. Вы могли бы...
— Забудьте об этом. Я тщательно выбираю людей, на которых работаю.
— Идеалист? Чистенький американский юноша с идеалами? — Он все еще продолжал улыбаться, но это была улыбка сатира. — Ладно, мистер Идеалист. Вы зря тратите время. Я ничего не знаю ни об этой картине, ни о том, что с ней связано. И вы тратите мое время тоже.
— Да, время уходит безвозвратно. Но я думаю, что вы лжете.
Хендрикс не ответил на это мое замечание прямо. Он обратился к горничной:
— Позвоните в сторожку. Скажите Шоу, что у нас тут небольшие неприятности с гостем. Потом возвращайтесь и займитесь вот этим. — Он указал большим пальцем на мускулистого парня, который начал приходить в себя.
Я сказал горничной:
— Не стоит звонить. Я бы не остался здесь, если бы мне даже заплатили за это.
Она пожала плечами и посмотрела на Хендрикса. Он качнул головой, и я пошел за горничной к выходу.
* * *
— Вы недолго там пробыли, — сказал мне таксист.
— Недолго. Вы знаете, где живет адмирал Тернер?
— Как ни странно, знаю. Должен, думаю, взять с вас больше за справки, которые даю.
Я не поддержал разговора:
— Отвезите меня туда.
Он высадил меня на улице, где за каменными оградами высились шикарные старинные особняки. Я расплатился с таксистом и стал взбираться вверх по дороге к дому Тернеров — нечто вроде небольшого замка с остроконечной крышей и башенками в стиле девяностых годов прошлого века возвышалось на лужайке. На мой стук вышла седовласая домоправительница из той же эпохи.
— Адмирал в саду, — сказала мне она. — Я провожу вас.
В саду, окруженном живой стеной из вьющегося винограда, росло огромное количество разноцветных бегоний. Адмирал в старых, испачканных землей шортах сосредоточенно полол цветочную грядку. Увидев меня, он оперся на тяпку и вытер пот со лба.
— Вы не должны проводить столько времени на солнце, — недовольно сказала ему домоправительница. — В вашем возрасте...
— Глупости! Убирайтесь, миссис Хэррис. Чем могу быть вам полезен, мистер...
— Арчер. Вы, конечно, знаете, что мы нашли тело Хью Вестерна?
— Полчаса назад Сара вернулась домой и рассказала мне. Это ужасно. И совершенно необъяснимо. Он ведь собирался жениться...
Адмирал замолчал и посмотрел на маленький домик в глубине сада. У окна стояла Элис Тернер. Она не смотрела в нашу сторону. В руках у нее была маленькая кисточка, и она что-то рисовала ею.
— Необъяснимого здесь ничего нет. Я начинаю понимать, в чем здесь дело, адмирал.
Он быстро повернулся ко мне. Глаза его стали жесткими и пустыми.
— Кто вы такой? Почему вы занимаетесь этим делом?
— Я друг Хью Вестерна. Приехал из Лос-Анджелеса, чтобы повидаться с ним, а его убили. Не думаю, что это не мое дело.
— Конечно, вы правы. Но я не верю, как бы это сказать, в детективов-любителей, тыкающихся неизвестно куда, как куры с отрубленными головами, все запутывающих и мешающих властям вести дело.
— Я не совсем любитель. Раньше я был полицейским. А запутывают это дело какие-то другие люди.
— Вы обвиняете меня?
— Если вы так считаете...
Он некоторое время смотрел мне в глаза, стараясь меня запугать и стать хозяином положения. Но Тернер был старым человеком, сбитым с толку. Постепенно агрессивность исчезла из его глаз, в них появилась обида.
— Извините меня. Не понимаю, что случилось. Я очень расстроился из-за всего этого.
— А ваша дочь?
Элис все еще стояла у открытого окна, занимаясь своей картиной и не обращая на нас внимания.
— Она знает, что Хью мертв?
— Да, знает. Но не поймите ее неправильно. Есть много способов борьбы с горем. И у нас, Тернеров, такой обычай: побеждать горе трудом. Тяжелый труд дает возможность забыться. — Он сменил тему разговора и заговорил совсем другим тоном: — Как вы думаете, что же произошло?
— Пока еще это только подозрения. Довольно туманные. Я точно не могу сказать пока, кто украл картину, но знаю, где она сейчас находится.
— Да?
— Есть такой человек по фамилии Хендрикс. Он живет у подножия гор. Вы его знаете?
— Плохо.
— Картина, возможно, у него. В общем-то, я уверен, что она у него. Но пока не знаю, как он ее заполучил.
Адмирал попытался улыбнуться, но это ему не удалось.
— Вы считаете, что Хендрикс украл картину? А вы знаете, что он практически не может сам передвигаться?
— Но зато Хилари Тодд очень подвижный. Сегодня утром Тодд был у Хендрикса. И я на пятьдесят процентов уверен, что он принес ему Шардена. Хотите поспорим?
— Но картины вы не видели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9