либо он пытался произнести слова благодарности, либо ему просто захотелось вдохнуть немного воздуха. Я ослабил хватку.
– Медленно подними левую руку и включи свет.
Он подчинился и действительно не спешил. Зажегся свет.
– Подними руки вверх… Выше!
Наверное, он мог бы стать образцовым заключенным и аккуратно выполнять все распоряжения тюремного начальства. Я направил его на середину каюты, приказал сделать три шага вперед, чтобы все крупные предметы оказались вне пределов его досягаемости, и заставил развернуться ко мне лицом.
Он был среднего роста, одет в каракулевую куртку и меховую шапку. Холеная седая бородка была разделена посередине пучком черных волос – ни у кого больше я не видел такого рода украшения. Его лицо раскраснелось: то ли он сильно нервничал, то ли все еще не мог перевести дыхание. Не спросив у меня разрешения, он уселся на тахту, вытащил монокль и, вставив его в правый глаз, посмотрел на меня со злостью и любовью одновременно.
Я ответил ему точно таким же взглядом, положил люгер в карман, налил в стакан солидную порцию виски и подал его контр-адмиралу сэру Артуру Арнфорд-Джейсону, кавалеру ордена Бани, владельцу целой коллекции не менее престижных наград и, кроме того, моему непосредственному начальнику.
– Вам следовало постучать в дверь, адмирал.
– Да, действительно. Но кто мог подумать, что у вас такие оригинальные представления о встрече гостей. – Его голос звучал хрипло, и я подумал, что уроки Квиста не прошли для меня даром: еще немного – и пришлось бы искать шелковый шарфик для командира.
– У меня не бывает никаких гостей, адмирал. И нет друзей. Во всяком случае в этом районе. Здесь у меня только враги. Все, кто входил на борт до сих пор, были врагами. Кроме того, я не ожидал вашего визита.
– Я надеюсь, что не ожидали. Иначе вам трудно было бы объяснить свое поведение. – Он осторожно помассировал шею, глотнул виски и закашлялся. – Я не намеревался появляться здесь. Но вы знаете, сколько золота в слитках было на борту «Нантесвилля»?
– Что-то около миллиона фунтов.
– Если хотите знать – восемь миллионов! Это то самое золото, которое дядя Сэм высасывает из старушки Европы. Обычно его отправляют слитками в пакетах по сто восемь фунтов каждый. Так надежней и спокойней. Но в этот раз Государственный Английский банк знал, что безопасность гарантирована, – ведь на корабле находились наши агенты. Кроме того, банк срывал сроки доставки, и поэтому, на свой страх и риск никого не уведомляя, они загрузили на «Нантесвилль» тысячу четыреста сорок слитков. Вы представляете, какое настроение сейчас у дирекции банка?! А правительство! И все претензии будут адресованы исключительно ко мне!
Судя по тону, командир уже вполне пришел в себя и собирался перейти к перечислению моих ошибок, граничащих с должностным преступлением.
– И все же, адмирал, вам нужно было предупредить меня о своем… визите.
– Я пытался. Однако в полдень никто не вышел на связь. Это элементарный профессионализм, Кэлверт. Вы позволили себе нарушить приказ. Я сделал вывод, что ситуация становится критической и что мне придется лично прибыть на место, чтобы взять дело в свои руки. Я сразу же вылетел самолетом, а сюда меня доставил спасательный корабль ВВС.
Я припомнил корабль, промелькнувший в поле зрения во время вертолетного рейда.
– Где Дэвис? – спросил дед Артур.
– Не знаю.
– Не знаете? – переспросил он зловеще-спокойным тоном, зная, что это самое страшное его оружие. – А что вы вообще знаете? Чем вы вообще тут занимаетесь?
– Что касается Дэвиса, я боюсь, его похитили. Что же касается… Скажите, адмирал, чем вы занимались последние два часа?
– Что?!
Монокль вывалился из его правого глаза, и он некоторое время вправлял его обратно. Дед носил монокль из чистого снобизма. Но почему-то сейчас этот прибор нервировал меня больше, чем обычно.
– Спасательный корабль ВВС привез вас часа два назад. Я видел его с вертолета. Почему вы не поплыли сразу сюда?
– Я сделал именно так. Меня доставили на «Огненный крест» в сумерках. На борту никого не было. У вас на камбузе я нашел только консервы с фасолью, поэтому мне пришлось поужинать в другом месте.
– Если вы имеете в виду гостиницу «Олл рум», то кухня там вряд ли намного разнообразнее нашей. Разве что они пожарили бы для вас яичницу.
– О нет! – Впервые за весь вечер адмирал улыбнулся. – Я прекрасно поужинал. Копченая форель, телячье филе под соусом, суфле, а к этому бутылка прекрасного рейнского вина. Это было на борту «Шангри-Ла».
К концу перечисления этого гастрономического ассортимента настроение командира почти поправилось, а название яхты Великого Магната прозвучало в его устах как торжественное заклинание. Эта тема была не нова. Взаимоотношения деда Артура с высшим светом давно стали притчей во языцех. Чтобы разговаривать с ним на равных, нужно было как минимум носить титул лорда. Но для миллиардеров командир, судя по всему, сделал скидку.
– На «Шангри-Ла»? – «удивился» я. – Да-да… Я припоминаю, вы говорили, что хорошо знакомы с госпожой Ставракис. Так? Вы сказали, что хорошо знаете госпожу Ставракис, и ее мужа. Ну, и как поживает наш милейший сэр Антони?
– Великолепно, – ответил дед Артур ледяным тоном. Возможно, он посчитал мою шутку слишком фамильярной, а возможно, вообще не терпел шуток в отношении людей его уровня.
– А его жена?
В ответ прозвучало что-то нечленораздельное.
– Мне кажется – не очень, – заметил я. – Она бледна, несчастна, с черными кругами вокруг глаз. Она выглядит примерно так же, как я сейчас. Муж делает ее жизнь невыносимой. Это не только оскорбление словом, но и настоящие физические издевательства. Я видел красные следы у нее на руках. Такой след оставляет веревка. Как это все объяснить?
– Ну, этого не может быть! Я знал первую госпожу Ставракис, Мадлен, она совсем недавно умерла в Ницце. Она была…
– Ее лечили в психиатрической больнице. Ставракис сам рассказал мне об этом.
– В любом случае, она боготворила его, и он без нее жить не мог. Человеку нелегко вот так сразу изменить все в своей жизни. И кроме того… сэр Антони – джентльмен.
– Вы верите в это? А вы когда-нибудь задумывались, каким образом он заработал свои первые миллионы? – Впрочем, эту реплику я вполне мог опустить: в данном случае сэра Артура гораздо больше волновал результат, чем способы его достижения. – Вы видели госпожу Ставракис?
– Да. Она немного опоздала. – Он говорил медленно, словно смакуя воспоминания. – Она появилась во время телятины. – Судя по всему, пребывание за одним столом с сэром Антони было настолько приятно для сэра Артура, что последнего не слишком беспокоило опоздание жены первого. – И мне показалось, она не очень хорошо себя чувствовала. – Из всех эвфемизмов деда Артура я особенно любил его «не очень хорошо». – Она очень стеснялась небольшого и совсем незаметного – представляю себе! – синяка на правом виске. Бедненькая упала, переходя с корабля на бал, и ударилась о борт.
– Я уверен, что она ударилась о кулак своего мужа… Но, если можно, вернемся к моменту вашего прибытия на «Огненный крест». Вы были везде и все проверили?
– Да, то есть почти, я не был только в кормовой каюте. Она была заперта, и я подумал, что в ней спрятано что-то, чего вы не хотите показывать случайным гостям.
– А вернее, что-то, чего случайные гости не хотели показывать вам. Например, Дэвис с пистолетом под ребром. Теперь я уверен, что в это время здесь ждали моего возвращения или сообщения о моей смерти. Дэвис стал заложником. Если бы желанное сообщение поступило, они убили бы его или на всякий случай забрали бы с собой. Если бы я возвратился, они убили бы нас обоих. И я понимаю причину их невероятной спешки. Чтобы вскрыть бронированный сейф на «Нантесвилле», нужно время. Судя по всему, они еще не закончили работу. А мы стали слишком назойливы.
– Они ожидали известия о вашей смерти? Не понимаю.
– На закате они расстреляли вертолет. Пилот погиб, машина опустилась на дно моря. Стикс и его люди считают, что я нахожусь там же.
– Час от часу не легче! Вы, Кэлверт… – Он не мог найти соответствующие моменту слова, а может, вообще не могу принять решения, что сделать: поблагодарить меня за службу или объявить, что я пополнил число безработных. Принятие решения затягивалось. Он зажег длинную и тонкую, поразительно черную сигару и несколько раз затянулся. – Когда мы вернемся в Лондон, – наконец сказал он, – напомните мне, чтобы мы вместе посмотрели ваше личное дело.
– Хорошо, адмирал.
– Позавчера я обедал в обществе госсекретаря. Между прочим, он спросил меня, у какой европейской страны лучшие тайные агенты. Я ответил, что обладаю статистическими данными на этот счет, но во всяком случае я знаком с лучшим агентом Европы – Филиппом Кэлвертом.
– Спасибо, адмирал.
Если бы я мог приподнять хоть краешек маски, состоящей из столь оригинальной бороды, бокала с виски, сигары и монокля, может быть, тогда мне стало бы понятно, что замышляет хитрая лиса дед Артур. Но это было невозможно.
– Тридцать шесть часов назад, адмирал, вы хотели меня уволить…
– Никогда не подозревал вас в такой доверчивости, Кэлверт. – Дед Артур выпустил порцию зловонного дыма и продолжал: – Так вот, о вашем личном деле. Там написано примерно так: «Не способен вести обычное расследование. Быстро устает и остывает. Наибольшего эффекта достигает в безнадежных ситуациях. В таких случаях неоценим».
– Знаете, кто вы такой, адмирал?
– Мефистофель с макиавеллиевскими замашками, – не без удовольствия признал дед Артур и очаровательно улыбнулся. – Ну хорошо. Вы ориентируетесь в ситуации?
– Мне кажется, да, адмирал.
– Тогда долейте мне виски, мой дорогой, и расскажите обо всем, что здесь произошло. То есть обо всем, что, как вам кажется, произошло.
Я, не особенно скупясь, поскольку фактическим хозяином был здесь сам дед Артур, налил ему виски и рассказал все по порядку. Само собой разумеется, кое-что я оставил про запас. Мне не хотелось особенно перегружать старика после сегодняшних треволнений. И все же того, что я сообщил, оказалось достаточно, чтобы в его глазах загорелся азарт погони.
– Значит, вы уверены, что это озеро Гурон, – глубокомысленно заключил он.
– Мне так кажется. Я никому не говорил о своих планах и думаю, что заранее никто не знал о моем путешествии. Я назывался другим именем. И все же меня узнали и передали мой словесный портрет. Разумеется, по радио. Банда Стикса уже ждала нас, когда мы прибыли обратно на остров. Лодка даже с самым современным и мощным мотором не угонится за вертолетом. Значит, корабль с командой пиратов совсем рядом. Вывод простой: где-то здесь неподалеку находится один действующий радиопередатчик, второй – на озере Гурон. И значит, кто-то из тех, с кем я познакомился на острове, сообщил о моем любопытстве куда следует. Как вы думаете, адмирал, кто это сделал?
– Я уверен, это так называемая экспедиция из Оксфорда. Хотя… Наверное, нет? А впрочем, у них на борту может быть передатчик.
– О нет, адмирал. Это настоящие бородатые университетские парни. – Я встал и раздвинул занавески на иллюминаторе. – Их корабль действительно поврежден. Корма сидит на дне. Они не пробили ее сами, но и естественным путем такая пробоина образоваться не могла. Кто-то должен был приложить к тому руку. Ну что ж, еще один инцидент в период нынешней навигации… Вам не кажется, что в последнее время они случаются все чаще?
– Зачем вы раздвинули занавески?
– Я, знаете ли, подумал, что скоро может случиться еще один небольшой морской инцидент. Ночью «Огненный крест» поднимет якорь. Ведь наши друзья знают, что мы с Дэвисом мертвы… Я имею в виду, что я мертв, а Дэвис у них в руках. Они не оставят наш корабль посреди порта. Это может показаться кому-нибудь подозрительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Медленно подними левую руку и включи свет.
Он подчинился и действительно не спешил. Зажегся свет.
– Подними руки вверх… Выше!
Наверное, он мог бы стать образцовым заключенным и аккуратно выполнять все распоряжения тюремного начальства. Я направил его на середину каюты, приказал сделать три шага вперед, чтобы все крупные предметы оказались вне пределов его досягаемости, и заставил развернуться ко мне лицом.
Он был среднего роста, одет в каракулевую куртку и меховую шапку. Холеная седая бородка была разделена посередине пучком черных волос – ни у кого больше я не видел такого рода украшения. Его лицо раскраснелось: то ли он сильно нервничал, то ли все еще не мог перевести дыхание. Не спросив у меня разрешения, он уселся на тахту, вытащил монокль и, вставив его в правый глаз, посмотрел на меня со злостью и любовью одновременно.
Я ответил ему точно таким же взглядом, положил люгер в карман, налил в стакан солидную порцию виски и подал его контр-адмиралу сэру Артуру Арнфорд-Джейсону, кавалеру ордена Бани, владельцу целой коллекции не менее престижных наград и, кроме того, моему непосредственному начальнику.
– Вам следовало постучать в дверь, адмирал.
– Да, действительно. Но кто мог подумать, что у вас такие оригинальные представления о встрече гостей. – Его голос звучал хрипло, и я подумал, что уроки Квиста не прошли для меня даром: еще немного – и пришлось бы искать шелковый шарфик для командира.
– У меня не бывает никаких гостей, адмирал. И нет друзей. Во всяком случае в этом районе. Здесь у меня только враги. Все, кто входил на борт до сих пор, были врагами. Кроме того, я не ожидал вашего визита.
– Я надеюсь, что не ожидали. Иначе вам трудно было бы объяснить свое поведение. – Он осторожно помассировал шею, глотнул виски и закашлялся. – Я не намеревался появляться здесь. Но вы знаете, сколько золота в слитках было на борту «Нантесвилля»?
– Что-то около миллиона фунтов.
– Если хотите знать – восемь миллионов! Это то самое золото, которое дядя Сэм высасывает из старушки Европы. Обычно его отправляют слитками в пакетах по сто восемь фунтов каждый. Так надежней и спокойней. Но в этот раз Государственный Английский банк знал, что безопасность гарантирована, – ведь на корабле находились наши агенты. Кроме того, банк срывал сроки доставки, и поэтому, на свой страх и риск никого не уведомляя, они загрузили на «Нантесвилль» тысячу четыреста сорок слитков. Вы представляете, какое настроение сейчас у дирекции банка?! А правительство! И все претензии будут адресованы исключительно ко мне!
Судя по тону, командир уже вполне пришел в себя и собирался перейти к перечислению моих ошибок, граничащих с должностным преступлением.
– И все же, адмирал, вам нужно было предупредить меня о своем… визите.
– Я пытался. Однако в полдень никто не вышел на связь. Это элементарный профессионализм, Кэлверт. Вы позволили себе нарушить приказ. Я сделал вывод, что ситуация становится критической и что мне придется лично прибыть на место, чтобы взять дело в свои руки. Я сразу же вылетел самолетом, а сюда меня доставил спасательный корабль ВВС.
Я припомнил корабль, промелькнувший в поле зрения во время вертолетного рейда.
– Где Дэвис? – спросил дед Артур.
– Не знаю.
– Не знаете? – переспросил он зловеще-спокойным тоном, зная, что это самое страшное его оружие. – А что вы вообще знаете? Чем вы вообще тут занимаетесь?
– Что касается Дэвиса, я боюсь, его похитили. Что же касается… Скажите, адмирал, чем вы занимались последние два часа?
– Что?!
Монокль вывалился из его правого глаза, и он некоторое время вправлял его обратно. Дед носил монокль из чистого снобизма. Но почему-то сейчас этот прибор нервировал меня больше, чем обычно.
– Спасательный корабль ВВС привез вас часа два назад. Я видел его с вертолета. Почему вы не поплыли сразу сюда?
– Я сделал именно так. Меня доставили на «Огненный крест» в сумерках. На борту никого не было. У вас на камбузе я нашел только консервы с фасолью, поэтому мне пришлось поужинать в другом месте.
– Если вы имеете в виду гостиницу «Олл рум», то кухня там вряд ли намного разнообразнее нашей. Разве что они пожарили бы для вас яичницу.
– О нет! – Впервые за весь вечер адмирал улыбнулся. – Я прекрасно поужинал. Копченая форель, телячье филе под соусом, суфле, а к этому бутылка прекрасного рейнского вина. Это было на борту «Шангри-Ла».
К концу перечисления этого гастрономического ассортимента настроение командира почти поправилось, а название яхты Великого Магната прозвучало в его устах как торжественное заклинание. Эта тема была не нова. Взаимоотношения деда Артура с высшим светом давно стали притчей во языцех. Чтобы разговаривать с ним на равных, нужно было как минимум носить титул лорда. Но для миллиардеров командир, судя по всему, сделал скидку.
– На «Шангри-Ла»? – «удивился» я. – Да-да… Я припоминаю, вы говорили, что хорошо знакомы с госпожой Ставракис. Так? Вы сказали, что хорошо знаете госпожу Ставракис, и ее мужа. Ну, и как поживает наш милейший сэр Антони?
– Великолепно, – ответил дед Артур ледяным тоном. Возможно, он посчитал мою шутку слишком фамильярной, а возможно, вообще не терпел шуток в отношении людей его уровня.
– А его жена?
В ответ прозвучало что-то нечленораздельное.
– Мне кажется – не очень, – заметил я. – Она бледна, несчастна, с черными кругами вокруг глаз. Она выглядит примерно так же, как я сейчас. Муж делает ее жизнь невыносимой. Это не только оскорбление словом, но и настоящие физические издевательства. Я видел красные следы у нее на руках. Такой след оставляет веревка. Как это все объяснить?
– Ну, этого не может быть! Я знал первую госпожу Ставракис, Мадлен, она совсем недавно умерла в Ницце. Она была…
– Ее лечили в психиатрической больнице. Ставракис сам рассказал мне об этом.
– В любом случае, она боготворила его, и он без нее жить не мог. Человеку нелегко вот так сразу изменить все в своей жизни. И кроме того… сэр Антони – джентльмен.
– Вы верите в это? А вы когда-нибудь задумывались, каким образом он заработал свои первые миллионы? – Впрочем, эту реплику я вполне мог опустить: в данном случае сэра Артура гораздо больше волновал результат, чем способы его достижения. – Вы видели госпожу Ставракис?
– Да. Она немного опоздала. – Он говорил медленно, словно смакуя воспоминания. – Она появилась во время телятины. – Судя по всему, пребывание за одним столом с сэром Антони было настолько приятно для сэра Артура, что последнего не слишком беспокоило опоздание жены первого. – И мне показалось, она не очень хорошо себя чувствовала. – Из всех эвфемизмов деда Артура я особенно любил его «не очень хорошо». – Она очень стеснялась небольшого и совсем незаметного – представляю себе! – синяка на правом виске. Бедненькая упала, переходя с корабля на бал, и ударилась о борт.
– Я уверен, что она ударилась о кулак своего мужа… Но, если можно, вернемся к моменту вашего прибытия на «Огненный крест». Вы были везде и все проверили?
– Да, то есть почти, я не был только в кормовой каюте. Она была заперта, и я подумал, что в ней спрятано что-то, чего вы не хотите показывать случайным гостям.
– А вернее, что-то, чего случайные гости не хотели показывать вам. Например, Дэвис с пистолетом под ребром. Теперь я уверен, что в это время здесь ждали моего возвращения или сообщения о моей смерти. Дэвис стал заложником. Если бы желанное сообщение поступило, они убили бы его или на всякий случай забрали бы с собой. Если бы я возвратился, они убили бы нас обоих. И я понимаю причину их невероятной спешки. Чтобы вскрыть бронированный сейф на «Нантесвилле», нужно время. Судя по всему, они еще не закончили работу. А мы стали слишком назойливы.
– Они ожидали известия о вашей смерти? Не понимаю.
– На закате они расстреляли вертолет. Пилот погиб, машина опустилась на дно моря. Стикс и его люди считают, что я нахожусь там же.
– Час от часу не легче! Вы, Кэлверт… – Он не мог найти соответствующие моменту слова, а может, вообще не могу принять решения, что сделать: поблагодарить меня за службу или объявить, что я пополнил число безработных. Принятие решения затягивалось. Он зажег длинную и тонкую, поразительно черную сигару и несколько раз затянулся. – Когда мы вернемся в Лондон, – наконец сказал он, – напомните мне, чтобы мы вместе посмотрели ваше личное дело.
– Хорошо, адмирал.
– Позавчера я обедал в обществе госсекретаря. Между прочим, он спросил меня, у какой европейской страны лучшие тайные агенты. Я ответил, что обладаю статистическими данными на этот счет, но во всяком случае я знаком с лучшим агентом Европы – Филиппом Кэлвертом.
– Спасибо, адмирал.
Если бы я мог приподнять хоть краешек маски, состоящей из столь оригинальной бороды, бокала с виски, сигары и монокля, может быть, тогда мне стало бы понятно, что замышляет хитрая лиса дед Артур. Но это было невозможно.
– Тридцать шесть часов назад, адмирал, вы хотели меня уволить…
– Никогда не подозревал вас в такой доверчивости, Кэлверт. – Дед Артур выпустил порцию зловонного дыма и продолжал: – Так вот, о вашем личном деле. Там написано примерно так: «Не способен вести обычное расследование. Быстро устает и остывает. Наибольшего эффекта достигает в безнадежных ситуациях. В таких случаях неоценим».
– Знаете, кто вы такой, адмирал?
– Мефистофель с макиавеллиевскими замашками, – не без удовольствия признал дед Артур и очаровательно улыбнулся. – Ну хорошо. Вы ориентируетесь в ситуации?
– Мне кажется, да, адмирал.
– Тогда долейте мне виски, мой дорогой, и расскажите обо всем, что здесь произошло. То есть обо всем, что, как вам кажется, произошло.
Я, не особенно скупясь, поскольку фактическим хозяином был здесь сам дед Артур, налил ему виски и рассказал все по порядку. Само собой разумеется, кое-что я оставил про запас. Мне не хотелось особенно перегружать старика после сегодняшних треволнений. И все же того, что я сообщил, оказалось достаточно, чтобы в его глазах загорелся азарт погони.
– Значит, вы уверены, что это озеро Гурон, – глубокомысленно заключил он.
– Мне так кажется. Я никому не говорил о своих планах и думаю, что заранее никто не знал о моем путешествии. Я назывался другим именем. И все же меня узнали и передали мой словесный портрет. Разумеется, по радио. Банда Стикса уже ждала нас, когда мы прибыли обратно на остров. Лодка даже с самым современным и мощным мотором не угонится за вертолетом. Значит, корабль с командой пиратов совсем рядом. Вывод простой: где-то здесь неподалеку находится один действующий радиопередатчик, второй – на озере Гурон. И значит, кто-то из тех, с кем я познакомился на острове, сообщил о моем любопытстве куда следует. Как вы думаете, адмирал, кто это сделал?
– Я уверен, это так называемая экспедиция из Оксфорда. Хотя… Наверное, нет? А впрочем, у них на борту может быть передатчик.
– О нет, адмирал. Это настоящие бородатые университетские парни. – Я встал и раздвинул занавески на иллюминаторе. – Их корабль действительно поврежден. Корма сидит на дне. Они не пробили ее сами, но и естественным путем такая пробоина образоваться не могла. Кто-то должен был приложить к тому руку. Ну что ж, еще один инцидент в период нынешней навигации… Вам не кажется, что в последнее время они случаются все чаще?
– Зачем вы раздвинули занавески?
– Я, знаете ли, подумал, что скоро может случиться еще один небольшой морской инцидент. Ночью «Огненный крест» поднимет якорь. Ведь наши друзья знают, что мы с Дэвисом мертвы… Я имею в виду, что я мертв, а Дэвис у них в руках. Они не оставят наш корабль посреди порта. Это может показаться кому-нибудь подозрительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44