И тут девушка заметила Джимми, сидевшего у окна с газетой в руках. Неплохо бы перекинуться с ним парой слов по поводу фотографии Квина. Однако весьма неучтиво просто встать и покинуть Пелгрейва, тем более если учесть, что он добрался лишь до середины повествования, подробности которого ей действительно следовало знать. Брайони сделала над собой усилие и сосредоточилась на рассказе, в то же время краем глаза наблюдая за Джимми, чтобы не упустить его, если фотограф соберется уходить.
– …Но, понимаете, сейчас осталось не так уж много торговцев скобяными товарами. И, насколько я понимаю, в наше время к ним не слишком часто обращаются. Мы нашли одного из них возле вокзала Сент-Панкрас, однако лавки всех остальных находятся на южном берегу Темзы. Это само по себе любопытно. Видите ли, большинство их изделий предназначено для конструкций мостов. И все торговцы говорили нам примерно одно и то же. Подобный болт нельзя использовать для крепления строительных лесов. Эта деталь предназначена для моста. И кроме этого мы ничего из них не могли вытянуть, пока не нашли одного старика в Ламбете, напротив Вестминстера. Он в своем деле толк знает, можете мне поверить. Так вот, этот старик измерил ширину нарезки специальным инструментом и заявил: «Подвесной мост». Прямо вот так и сказал. Оказывается, это весьма необычный болт – он шире, поскольку должен обеспечить свободное крепление раскачивающегося моста, но достаточно надежный, так что в процессе эксплуатации практически никогда не вывинчивается сам. Конечно, этот болт не для верхней части моста. Он крепит стыки внизу. Старик из Ламбета отметил, что на нашем болте почти нет ржавчины. «Его обработали ингибитором», – пояснил он. Эту технологию ввели в практику в войну, когда пришлось решать проблемы защиты оружия от ржавчины. Старик считает, что болт изготовили во время войны или вскоре после ее окончания. «Такие штуки делаются на заказ, значит, надо посмотреть, какие подвесные мосты были построены за последние двадцать пять лет. Это немного сужает выбор, я так полагаю», – вот что он нам сказал. И разумеется, был прав. В результате нам дали список всего из трех мостов.
Джимми сложил газету и встал.
– Извините, – перебила собеседника Брайони, – я только на одну минуту. Вы не обидитесь?
– Мне самому пора идти, – ответил Пелгрейв, поправляя чуть примятый воротник пиджака. – Короче говоря, специалисты считают, что это болт от моста на реке Тамар. Это, кстати совпадает с зоной распространения контейнеров «Тупервеа». Я поставил пять фунтов на то, что наш Странник из Корнуолла.
– Что?
– Я говорю, наш парень родом из Корнуолла.
– Мэтью Квин из Салташа, – произнесла Брайони, тяжело опускаясь на стул и уставившись на недоеденную лепешку так, словно та явилась из иного мира.
Глава 25
Оказалось не так-то просто отпроситься с работы пораньше. Девочка на побегушках не обладает подобными привилегиями, и никто не ожидает, что она станет просить о таких милостях.
– Зуб болит? Как печально. Можете уйти в половине четвертого, после того как разложите по папкам все счета, – заявил менеджер. – Это означает, что вы уйдете на два часа раньше, но из вашего жалованья мы вычтем как за два с половиной, потому что учетчице придется переделывать из-за вас платежную форму.
Менеджер даже не посмотрел на девушку, когда говорил все это. «Мелкий негодяй», – подумала Нелл, наблюдая, как ее начальник пялится в окно. Он держался неестественно прямо, и жесткий воротничок на пару сантиметров отставал от шеи сзади.
– Спасибо, – ответила она и отправилась наводить порядок в посудном шкафу магазина.
Ушла она в четверть четвертого, с трудом подавив желание оглянуться и посмотреть на окно менеджера. Девушка была уверена, что он сидит там в той же позе и сейчас сверяет часы. «Нужна мне твоя дурацкая работа», – сердилась Нелл, ускоряя шаг.
Когда утром она позвонила в полицию, ее попросили подойти в участок Вайн-стрит в районе Пиккадилли.
– Если вы пройдете на запад от станции метро «Пиккадилли», – объяснила женщина, говорившая с ней по телефону, – то окажетесь в переулке, который называется проезд Пиккадилли. Спуститесь по нему и выйдете на Вайн-стрит.
Однако Нелл не нужно было ехать на метро, так как она работала всего лишь в одной остановке от Пиккадилли – на площади Лейсестер, – а прогулка помогала ей собраться с мыслями. Теперь уже Нелл не была уверена, что следует говорить. В полиции, скорее всего, решат, что она с приветом: явилась, чтобы рассказывать о событии, произошедшем три года назад в другой части Англии. Кроме того, девушка даже не представляла, как лучше изложить всю историю. Она никогда и никому еще не рассказывала ее целиком. Разумеется, полицейские в Плимуте задавали ей вопросы, но там все и сами знали, что Нелл обнаружила, так что ей пришлось объяснить только, почему она выбрала именно этот вагон и почему не сразу заметила, что с ее попутчицей что-то не так.
Нелл без труда нашла проезд Пиккадилли, но когда оказалась на улице Вайн, то едва не развернулась и не отправилась домой. Это был отвратительный тупик, в который выходили задние стены трех высоких невзрачных домов из кирпича. Хотя дождя не было, но жидкая грязь стекала вдоль тротуара к люкам, набираясь из многочисленных водостоков и канализационных отверстий. Кроме того, один из домов ремонтировали. Три четверти стены были в строительных лесах, а сверху до самой грязной воды спускались веревки. Почему здесь так много труб и стоков? Казалось, все здания тут развернуты неправильно, так что солнце никогда не попадало в темную щель улочки. Слева были припаркованы три полицейские машины, словно указатель места, в которое она направлялась. Нелл глубоко вздохнула и двинулась ко входу в мрачное здание.
– Извините за шум, – едва ли не прокричала ей женщина в полицейской форме, сидевшая на посту дежурного, после того как услышала имя и адрес Нелл. – Они там что-то сверлят. Обещали закончить к четырем. Садитесь вон туда, на скамью. Как только кто-нибудь из офицеров освободится, мы вас сразу же пригласим.
В коридоре уже ждали пять человек: все они рассматривали трещины на коричневом линолеуме, вероятно, оглушенные ревом дрелей. Нелл посмотрела на часы. Без двадцати четыре. Через десять минут, как раз когда ей уже стало казаться, что звук дрели – составная часть ее существа, с визгом вибрирующая в каждом нерве, шум прекратился. Появилась дежурная и вызвала мужчину, сидевшего рядом с Нелл, а затем того, что ждал напротив, но впереди перед ней оставалось еще трое.
Девушка настроилась ждать еще не меньше получаса и достала из сумки роман «Тяжелые времена», подумав, что босс на ее теперешней работе отлично подошел бы в качестве персонажа Диккенсу, и тут ее вызвали.
Женщина-полицейский проводила Нелл по коридору, грубоватые башмаки громко скрипели на линолеуме. Она указала девушке на маленькую комнату, напоминающую камеру: там стояли стол и два стула, а с потолка свисала лампочка без абажура. В узкую полоску окна, расположенного намного выше уровня глаз, еле-еле проникал дневной свет.
– Садитесь, сейчас инспектор Пелгрейв побеседует с вами.
Интересно, они здесь допрашивают подозреваемых в убийствах? Стоило оказаться внутри и сесть, как сразу возникало ощущение, что ты и сам являешься подозреваемым. Девушка убрала книгу в сумку и, повинуясь внезапному импульсу, сняла берет и пригладила волосы.
Прошло еще минут десять, прежде чем появился инспектор. В первый момент Нелл подумала, что кто-то ошибся дверью. Вошедший совсем не походил на полицейских инспекторов, с которыми она общалась в Девоншире, – и не только потому, что на нем был старый и плохо сидевший костюм вместо формы. Тот ли это человек, которому можно все рассказать? Однако было уже слишком поздно идти на попятный. Инспектор вяло пожал Нелл руку и сел к столу, затем достал из ящика бланк протокола, а из кармана пиджака извлек огрызок карандаша.
Сначала Пелгрейв задавал ей рутинные вопросы и старательно, выводя каждую букву, записывал ответы, как будто сам этот процесс был для него непривычен. Имя? Адрес? Номер телефона? Дата и место рождения? Вид деятельности?
– Понятно. И о чем вы хотели нам рассказать, мисс Адамс?
Нелл торопливо начала свою историю, но когда дошла до того, как села в вагон, почувствовала, что темп ее речи постепенно замедляется. Мускулы лица словно застыли, двигались только губы, во рту пересохло, она была уверена, что упускает какие-то детали, путается. Да еще инспектор постукивал по зубам кончиком карандаша, что очень ее отвлекало. Девушка замолчала.
Инспектор чуть заметно нахмурился, облокотившись на стол.
– Мисс Адамс, сейчас вам девятнадцать лет, так?
– Верно.
– Значит, на момент инцидента вам было пятнадцать?
Она кивнула, с трудом сохраняя лицо.
– Должно быть, случившееся было для вас огромным потрясением. Вот что, Нелл, давайте сделаем так. Вместо того чтобы вытягивать из вас подробности, я свяжусь с полицией в Девоншире и попрошу их прислать все записи и документы по тому делу. Какой был участок?
– М-м, я не совсем вас поняла.
– Где вас тогда допрашивали? Какой это был полицейский участок?
– Сначала в Торквее, потому что это была ближайшая станция к… к тому месту, где остановился поезд. Затем полицейские приходили ко мне домой – в дом моей тети в Эксетере. Но сами они были из Плимута. Один раз меня также просили приехать в Плимут, ну, чтобы опознать того человека.
– И вы на кого-то указали?
– Нет, потому что… потому что они все выглядели совершенно одинаковыми. Я же не видела его лицо. Знаю лишь, что это был высокий худой парень в толстом шерстяном пальто, длинноволосый.
– И вы говорите, тогда никого не арестовали?
– Нет, полагаю, нет. Вообще-то я точно не знаю, потому что мне тогда запретили думать об этой истории. Это слишком меня расстраивало. Меня направили к психотерапевту. Потому что у меня были приступы паники.
– И вы до сих пор посещаете психотерапевта?
– Нет. От него все равно никакого толку.
– Я так понимаю, что вы не хотите больше об этом говорить. Вы просто хотите увидеть того типа за решеткой. Правильно?
Нелл почувствовала, как напряжение начинает отпускать ее.
– Да, правильно. Но, может быть… может быть, это все не имеет отношения… к тому… к тому, что случилось в Лондоне. Я не уверена, что мне стоило приходить.
– Вы поступили правильно, это я вам определенно могу сказать. Когда я получу все подробности из Плимута, мы пригласим вас еще раз.
– Вы думаете, что здесь действительно может быть связь?
– На данном этапе расследования я не в состоянии что-либо утверждать. Но не исключено. Спасибо за то, что пришли к нам.
Нелл встала и направилась к двери, но потом остановилась в некотором сомнении.
– М-м, есть еще кое-что. Если связь все же существует, если это тот же самый человек, я очень обеспокоена… Я боюсь, что убийца может выследить меня.
– Каким образом?
И Нелл сначала рассказала про фотографию, помещенную на первой странице газеты еще тогда, во время следствия в Плимуте, а потом и о новом снимке в лондонском издании. Пелгрейв внимательно записал детали, потом отодвинул бланк протокола.
– Я бы посоветовал вам не слишком задумываться об этом сейчас, мисс Адамс. Вероятность, что убийца начнет преследовать вас, крайне мала. Но если у вас возникнут какие-либо подозрения, позвоните сюда. Можете обратиться напрямую ко мне.
Глава 26
Брайони пригласили на шестичасовое совещание у Макриди, что, как она надеялась, было хорошим знаком. Может, Пелгрейв в конце концов замолвил за нее словечко. Она пошла, чтобы забрать анкету и фотографию Квина в группе, занимавшейся установлением личности, а заодно взглянуть на портрет, который у них получился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– …Но, понимаете, сейчас осталось не так уж много торговцев скобяными товарами. И, насколько я понимаю, в наше время к ним не слишком часто обращаются. Мы нашли одного из них возле вокзала Сент-Панкрас, однако лавки всех остальных находятся на южном берегу Темзы. Это само по себе любопытно. Видите ли, большинство их изделий предназначено для конструкций мостов. И все торговцы говорили нам примерно одно и то же. Подобный болт нельзя использовать для крепления строительных лесов. Эта деталь предназначена для моста. И кроме этого мы ничего из них не могли вытянуть, пока не нашли одного старика в Ламбете, напротив Вестминстера. Он в своем деле толк знает, можете мне поверить. Так вот, этот старик измерил ширину нарезки специальным инструментом и заявил: «Подвесной мост». Прямо вот так и сказал. Оказывается, это весьма необычный болт – он шире, поскольку должен обеспечить свободное крепление раскачивающегося моста, но достаточно надежный, так что в процессе эксплуатации практически никогда не вывинчивается сам. Конечно, этот болт не для верхней части моста. Он крепит стыки внизу. Старик из Ламбета отметил, что на нашем болте почти нет ржавчины. «Его обработали ингибитором», – пояснил он. Эту технологию ввели в практику в войну, когда пришлось решать проблемы защиты оружия от ржавчины. Старик считает, что болт изготовили во время войны или вскоре после ее окончания. «Такие штуки делаются на заказ, значит, надо посмотреть, какие подвесные мосты были построены за последние двадцать пять лет. Это немного сужает выбор, я так полагаю», – вот что он нам сказал. И разумеется, был прав. В результате нам дали список всего из трех мостов.
Джимми сложил газету и встал.
– Извините, – перебила собеседника Брайони, – я только на одну минуту. Вы не обидитесь?
– Мне самому пора идти, – ответил Пелгрейв, поправляя чуть примятый воротник пиджака. – Короче говоря, специалисты считают, что это болт от моста на реке Тамар. Это, кстати совпадает с зоной распространения контейнеров «Тупервеа». Я поставил пять фунтов на то, что наш Странник из Корнуолла.
– Что?
– Я говорю, наш парень родом из Корнуолла.
– Мэтью Квин из Салташа, – произнесла Брайони, тяжело опускаясь на стул и уставившись на недоеденную лепешку так, словно та явилась из иного мира.
Глава 25
Оказалось не так-то просто отпроситься с работы пораньше. Девочка на побегушках не обладает подобными привилегиями, и никто не ожидает, что она станет просить о таких милостях.
– Зуб болит? Как печально. Можете уйти в половине четвертого, после того как разложите по папкам все счета, – заявил менеджер. – Это означает, что вы уйдете на два часа раньше, но из вашего жалованья мы вычтем как за два с половиной, потому что учетчице придется переделывать из-за вас платежную форму.
Менеджер даже не посмотрел на девушку, когда говорил все это. «Мелкий негодяй», – подумала Нелл, наблюдая, как ее начальник пялится в окно. Он держался неестественно прямо, и жесткий воротничок на пару сантиметров отставал от шеи сзади.
– Спасибо, – ответила она и отправилась наводить порядок в посудном шкафу магазина.
Ушла она в четверть четвертого, с трудом подавив желание оглянуться и посмотреть на окно менеджера. Девушка была уверена, что он сидит там в той же позе и сейчас сверяет часы. «Нужна мне твоя дурацкая работа», – сердилась Нелл, ускоряя шаг.
Когда утром она позвонила в полицию, ее попросили подойти в участок Вайн-стрит в районе Пиккадилли.
– Если вы пройдете на запад от станции метро «Пиккадилли», – объяснила женщина, говорившая с ней по телефону, – то окажетесь в переулке, который называется проезд Пиккадилли. Спуститесь по нему и выйдете на Вайн-стрит.
Однако Нелл не нужно было ехать на метро, так как она работала всего лишь в одной остановке от Пиккадилли – на площади Лейсестер, – а прогулка помогала ей собраться с мыслями. Теперь уже Нелл не была уверена, что следует говорить. В полиции, скорее всего, решат, что она с приветом: явилась, чтобы рассказывать о событии, произошедшем три года назад в другой части Англии. Кроме того, девушка даже не представляла, как лучше изложить всю историю. Она никогда и никому еще не рассказывала ее целиком. Разумеется, полицейские в Плимуте задавали ей вопросы, но там все и сами знали, что Нелл обнаружила, так что ей пришлось объяснить только, почему она выбрала именно этот вагон и почему не сразу заметила, что с ее попутчицей что-то не так.
Нелл без труда нашла проезд Пиккадилли, но когда оказалась на улице Вайн, то едва не развернулась и не отправилась домой. Это был отвратительный тупик, в который выходили задние стены трех высоких невзрачных домов из кирпича. Хотя дождя не было, но жидкая грязь стекала вдоль тротуара к люкам, набираясь из многочисленных водостоков и канализационных отверстий. Кроме того, один из домов ремонтировали. Три четверти стены были в строительных лесах, а сверху до самой грязной воды спускались веревки. Почему здесь так много труб и стоков? Казалось, все здания тут развернуты неправильно, так что солнце никогда не попадало в темную щель улочки. Слева были припаркованы три полицейские машины, словно указатель места, в которое она направлялась. Нелл глубоко вздохнула и двинулась ко входу в мрачное здание.
– Извините за шум, – едва ли не прокричала ей женщина в полицейской форме, сидевшая на посту дежурного, после того как услышала имя и адрес Нелл. – Они там что-то сверлят. Обещали закончить к четырем. Садитесь вон туда, на скамью. Как только кто-нибудь из офицеров освободится, мы вас сразу же пригласим.
В коридоре уже ждали пять человек: все они рассматривали трещины на коричневом линолеуме, вероятно, оглушенные ревом дрелей. Нелл посмотрела на часы. Без двадцати четыре. Через десять минут, как раз когда ей уже стало казаться, что звук дрели – составная часть ее существа, с визгом вибрирующая в каждом нерве, шум прекратился. Появилась дежурная и вызвала мужчину, сидевшего рядом с Нелл, а затем того, что ждал напротив, но впереди перед ней оставалось еще трое.
Девушка настроилась ждать еще не меньше получаса и достала из сумки роман «Тяжелые времена», подумав, что босс на ее теперешней работе отлично подошел бы в качестве персонажа Диккенсу, и тут ее вызвали.
Женщина-полицейский проводила Нелл по коридору, грубоватые башмаки громко скрипели на линолеуме. Она указала девушке на маленькую комнату, напоминающую камеру: там стояли стол и два стула, а с потолка свисала лампочка без абажура. В узкую полоску окна, расположенного намного выше уровня глаз, еле-еле проникал дневной свет.
– Садитесь, сейчас инспектор Пелгрейв побеседует с вами.
Интересно, они здесь допрашивают подозреваемых в убийствах? Стоило оказаться внутри и сесть, как сразу возникало ощущение, что ты и сам являешься подозреваемым. Девушка убрала книгу в сумку и, повинуясь внезапному импульсу, сняла берет и пригладила волосы.
Прошло еще минут десять, прежде чем появился инспектор. В первый момент Нелл подумала, что кто-то ошибся дверью. Вошедший совсем не походил на полицейских инспекторов, с которыми она общалась в Девоншире, – и не только потому, что на нем был старый и плохо сидевший костюм вместо формы. Тот ли это человек, которому можно все рассказать? Однако было уже слишком поздно идти на попятный. Инспектор вяло пожал Нелл руку и сел к столу, затем достал из ящика бланк протокола, а из кармана пиджака извлек огрызок карандаша.
Сначала Пелгрейв задавал ей рутинные вопросы и старательно, выводя каждую букву, записывал ответы, как будто сам этот процесс был для него непривычен. Имя? Адрес? Номер телефона? Дата и место рождения? Вид деятельности?
– Понятно. И о чем вы хотели нам рассказать, мисс Адамс?
Нелл торопливо начала свою историю, но когда дошла до того, как села в вагон, почувствовала, что темп ее речи постепенно замедляется. Мускулы лица словно застыли, двигались только губы, во рту пересохло, она была уверена, что упускает какие-то детали, путается. Да еще инспектор постукивал по зубам кончиком карандаша, что очень ее отвлекало. Девушка замолчала.
Инспектор чуть заметно нахмурился, облокотившись на стол.
– Мисс Адамс, сейчас вам девятнадцать лет, так?
– Верно.
– Значит, на момент инцидента вам было пятнадцать?
Она кивнула, с трудом сохраняя лицо.
– Должно быть, случившееся было для вас огромным потрясением. Вот что, Нелл, давайте сделаем так. Вместо того чтобы вытягивать из вас подробности, я свяжусь с полицией в Девоншире и попрошу их прислать все записи и документы по тому делу. Какой был участок?
– М-м, я не совсем вас поняла.
– Где вас тогда допрашивали? Какой это был полицейский участок?
– Сначала в Торквее, потому что это была ближайшая станция к… к тому месту, где остановился поезд. Затем полицейские приходили ко мне домой – в дом моей тети в Эксетере. Но сами они были из Плимута. Один раз меня также просили приехать в Плимут, ну, чтобы опознать того человека.
– И вы на кого-то указали?
– Нет, потому что… потому что они все выглядели совершенно одинаковыми. Я же не видела его лицо. Знаю лишь, что это был высокий худой парень в толстом шерстяном пальто, длинноволосый.
– И вы говорите, тогда никого не арестовали?
– Нет, полагаю, нет. Вообще-то я точно не знаю, потому что мне тогда запретили думать об этой истории. Это слишком меня расстраивало. Меня направили к психотерапевту. Потому что у меня были приступы паники.
– И вы до сих пор посещаете психотерапевта?
– Нет. От него все равно никакого толку.
– Я так понимаю, что вы не хотите больше об этом говорить. Вы просто хотите увидеть того типа за решеткой. Правильно?
Нелл почувствовала, как напряжение начинает отпускать ее.
– Да, правильно. Но, может быть… может быть, это все не имеет отношения… к тому… к тому, что случилось в Лондоне. Я не уверена, что мне стоило приходить.
– Вы поступили правильно, это я вам определенно могу сказать. Когда я получу все подробности из Плимута, мы пригласим вас еще раз.
– Вы думаете, что здесь действительно может быть связь?
– На данном этапе расследования я не в состоянии что-либо утверждать. Но не исключено. Спасибо за то, что пришли к нам.
Нелл встала и направилась к двери, но потом остановилась в некотором сомнении.
– М-м, есть еще кое-что. Если связь все же существует, если это тот же самый человек, я очень обеспокоена… Я боюсь, что убийца может выследить меня.
– Каким образом?
И Нелл сначала рассказала про фотографию, помещенную на первой странице газеты еще тогда, во время следствия в Плимуте, а потом и о новом снимке в лондонском издании. Пелгрейв внимательно записал детали, потом отодвинул бланк протокола.
– Я бы посоветовал вам не слишком задумываться об этом сейчас, мисс Адамс. Вероятность, что убийца начнет преследовать вас, крайне мала. Но если у вас возникнут какие-либо подозрения, позвоните сюда. Можете обратиться напрямую ко мне.
Глава 26
Брайони пригласили на шестичасовое совещание у Макриди, что, как она надеялась, было хорошим знаком. Может, Пелгрейв в конце концов замолвил за нее словечко. Она пошла, чтобы забрать анкету и фотографию Квина в группе, занимавшейся установлением личности, а заодно взглянуть на портрет, который у них получился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52