Десятилетие, с 1923-й по 1933-й годы, было потрачено на напряженную работу с учениками в Институте. В течение этих лет Гурджиев испытывал и проверял систему обучения, самонаблюдения, упражнений, направленных на "примирение" трёх основных функций человека: мышления, чувств и физической деятельности.
Гурджиев любил демонстрировать достижения своих учеников, устраивая публичные представления — самые настоящие балеты. Вот краткое описание одного из таких "балетов", проведённого в 1924-ом году в Нью-Йорке:
«Это производило фантастическое впечатление. Каждый танцевал по-своему. Оркестр играл странную музыку, в которой преобладал барабанный ритм. [...] Гурджиев дирижировал танцорам, давая сигнал к началу движения, а потом внезапно его останавливая. Танцоры замирали, как статуи. Казалось, они находятся под гипнозом. [...] Нам было сказано, что такой танец может привести к высокой степени концентрации и по этой причине практиковался восточными мистиками. [...] Этот танец помогает понять назначение всех функций организма, в то время как в обычной жизни человек имеет понятие не более, чем о четверти из них. К примеру, по утверждению Гурджиева, человек, постигший эту науку, может регулировать кровообращение и работу желез с такой же лёгкостью, как махать рукой или болтать ногой» [12].
Впрочем, в системе Гурджиева присутствовал и менее привлекательный элемент. Луи Повель, один из самых последовательных учеников Гурджиева, признаётся, что в результате длительных тренировок по этой системе практически ослеп на один глаз и был настолько измотан, что обратился в госпиталь за медицинской помощью. Описывает он и двух американских девушек, довёдших себя до схожего состояния: «Они были крайне истощены. Одна из них говорила о том, что чувствует, как вибрируют, сжимаясь вокруг горла и сердца, её вены. Кровь, казалось, еле бежала в этих телах. Их лица были серыми, а глаза казались загипнотизированными. Они держались на последнем дыхании, готовые погрузиться в пучину смерти. Смерть в действительности уже склонилась над ними, очарованными ею».
Помимо работы с учениками Гурджиев занимался чтением лекций в Европе и Америке. Благодаря этим поездкам ему удалось сформировать ещё несколько групп последователей.
Умер Георгий Гурджиев в Париже 29-го октября 1949-го года. Годовщину его смерти до сих пор отмечают заупокойной службой в русской православной церкви.
Гурджиев оставил очень мало работ, поэтому его влияние на европейскую мысль и культуру было, в сущности, равно нулю. Однако в связи с тем, что его имя очень часто увязывают с оккультными системами, получившими развитие и в СССР, и в Третьем Рейхе, попробуем разобраться, что же проповедовал этот человек с лицом "индийского раджи".
* * *
Согласно Гурджиеву, человек с точки зрения возможностей своей эволюции живёт в очень ничтожном месте Вселенной. Самореализация человека максимально трудна благодаря жёсткости физических законов, управляющих нашей планетой. Так что, хотя человек и "спроектирован" с потенцией к повышению уровня своего бытия, шанс, что какой-то конкретный индивидуум будет иметь на этом поприще успех, чрезвычайно мал.
«Вы не понимаете вашей собственной ситуации. Вы в тюрьме. Всё, что вы можете хотеть для себя, если вы здравомыслящий человек — это освободиться. Но как освободиться? Необходимо прорыть туннель под стеной. Один человек не может сделать ничего. Но если, предположим, там десять или двадцать человек, если они работают по очереди и один охраняет другого, они могут закончить туннель и освободиться. Кроме того, никто не может освободиться из тюрьмы без помощи тех, кто освободился прежде. Только они могут сказать о том, какой способ побега возможен, и могут достать инструменты, напильники, всё, что может быть необходимо. Но один-единственный пленник не может найти этих людей или придти в контакт с ними. Ничто не может быть достигнуто без организации» [47].
Одним из препятствий, стоящих перед теми, кто хочет освободиться, является то, что человечество существует на этой планете для определенной цели и эта цель не будет достигнута, если более, чем несколько процентов людей, доберутся до высших уровней бытия — течение субстанции с высшего уровня к низшему резко нарушится.
Главную движущую силу мироздания Гурджиев называл Абсолютом. Из Абсолюта происходит бесконечное число "лучей творчества". Один из этих лучей породил все планетарные системы, все звёзды и галактики. Ступени в луче творчества отличаются числом законов. На уровне Абсолюта существует только один закон — единство воли к творению; на следующем — три закона; на следующем — шесть и так далее. Нашей Землёй управляют сорок восемь законов. Единственное место в луче творчества, в котором было бы ещё труднее бороться за освобождение — это Луна, которая управляется девяноста шестью законами.
Так как мы живём под сорока восемью законами, мы очень удалены от воли Абсолюта. Если мы освободимся от половины этих законов, мы будем на один круг ближе. И так далее. Двигаясь к Абсолюту, освобождая себя шаг за шагом от механических законов, стесняющих нас, мы идём по пути самореализации.
Из этих законов Вселенной главнейшим (потому как он касается всех событий, безотносительно к тому, где они происходят) является закон, названный Гурджиевым Законом Трёх. Этот закон гласит, что каждый феномен бытия — это результат действия трёх сил, которые могут быть названы активной, пассивной и нейтрализующей. Эти силы присутствуют везде, даже в самой первой ступени луча творчества, где они объединяются, что отражено во многих мировых религиях: Брахма-Вишну-Шива или Отец, Сын и Дух Святой. Творение зависит от соединения этих сил: ничто не может существовать, если в нём не присутствуют все три.
Следующий закон — Закон Семи. Этот закон управляет последовательностью событий. Он утверждает, что любой акт творчества происходит нелинейно. Закон Семи объясняет, почему, когда что-либо начинается, оно не может продолжаться до бесконечности: почему ливень раньше или позже ослабевает, а зима сменяется летом. Символом этого Закона являются семь нот. Единство Закона Трёх и Закона Семи представлено диаграммой, которая является центральной в учении Гурджиева, — эннеаграммой [47].
Теперь о том, как представлял себе Гурджиев психологию человека.
Состояние человека, в котором находится почти каждый из нас, в значительной степени отличается от нашего обычного представления о нём. Разница между тем, что о себе думает человек, и тем, чем он является на самом деле, наиболее явно проявляется в представлениях человека о своей личности, ответственности за свои действия и свободе воли, хотя это относится в равной степени и к другим значительным человеческим качествам. Когда человек говорит "я", он обращается к себе в целом. И каждый человек, который говорит "я", уверяет, что он говорит о себе, как о целом, как о существующем час за часом, день за днём. «Иллюзия единства или неизменяемости создаётся в человеке в первую очередь ощущением собственного тела, собственным именем, которое в нормальных случаях остаётся одним и тем же, и в-третьих, множеством привычек, которые внушаются ему воспитанием или приобретаются подражанием. Имея всегда те же самые физические ощущения, слыша всегда то же самое имя и замечая в себе те же самые привычки и склонности, которые он имел прежде, он верит, что он всегда остаётся одним и тем же».
В действительности, однако, психологическая структура и функция человека лучше объясняется при взгляде на его поведение в терминах многих "я", чем как одно "я". Эти "я" очень многочисленны: взрослый человек может иметь их до нескольких тысяч. В один момент присутствует одно "я", а в другой — другое "я", которое может быть, а может и не быть в хорошем отношении с предыдущим "я", так как между этими "я" часто существует непроницаемая стена, называемая буфером. Некоторые "я" образуют группы. Есть подличности, состоящие из "я" по профессиональным функциям, и другие — составленные из "я" для обслуживания себя, и третьи — для родственных и семейных ситуаций.
Согласно Гурджиеву, необходимо постепенно ослаблять действия буферов и знакомить "я" друг с другом.
Гурджиев также сравнивает современного человека — его мысли, чувства и психологию — с наёмным экипажем, лошадью и кучером. Экипаж аналогичен физическому телу, лошадь — эмоциям, кучер — уму, а в коляске едет также пассажир, которого мы называем "я". Этот экипаж должен управляться кучером, который никогда не понимал его устройства и который поэтому не промывает его части керосином и не смазывает их маслом надлежащим образом. Лошадь, говорит Гурджиев, никогда не получала никакого специального образования, но сформировалась исключительно под влиянием постоянных палочных ударов и ругательств. Она чувствует себя всегда усталой, а вместо пищи — овса и сена — ей дают только солому, которая совершенно бесполезна для её действительных потребностей. Никогда не видя к себе ни малейших проявлений любви или дружелюбия, лошадь готова подчиниться любому, кто хоть немного приласкает её. Кучер, сонный, сидит на сиденье, готовый ехать куда угодно, если его не заставляют слишком сильно напрягаться со всяким, кто дает ему на чай, и совсем уж куда угодно, если ему хорошо заплатят.
Рассматривая эту аналогию с точки зрения того, чем человек может стать, экипаж соответствует физическому телу, лошадь — астральному телу, кучер — ментальному телу, а пассажир — Учителю, который, в отличие от случайного прохожего, который может нанять экипаж, действительно владеет им, содержит в исправности и направляет этот экипаж. Обычный человек является программируемым устройством при совершении этих действий; причём, закладываемая в него программа подчинена вышеупомянутым физическим законам. Развитие же всех четырёх тел меняет направление контроля; настоящее, постоянное "я" или Учитель отдает приказание уму или эмоциям, а тело — в свою очередь, подчиняется мыслям и чувствам.
Бессмертие, говорил Гурджиев, имеет несколько относительных уровней, которые зависят от проделанной индивидуумом психологической работы. Отсюда следует знакомая нам идея реинкарнации или "возвращения". «Идея возвращения не является абсолютной и полной истиной, но это ближайшее возможное приближение к истине. В этом случае истина не может быть выражена в словах. [...] Как может человек использовать знание о возвращении, если он не сознает его и если он сам не изменяется? Можно даже сказать, что если человек не изменяется, возвращение не существует для него. Если вы говорите ему о возвращении, это будет только усиливать его сон. Зачем человеку делать какие-либо усилия, если у него так много времени и так много возможностей впереди — целая вечность? Именно поэтому система ничего не говорит о возвращении, а берёт только одну эту жизнь, которую мы знаем. Система не имеет никакого значения или смысла, без стремления к самоизменению» [47].
На основании всего вышеизложенного делался вывод, что человеческая душа рождается для того, чтобы завоевать себе особое, почётное, место во Вселенской иерархии. Тот, кому это удавалось в течение нескольких "возвращений", достоин Вечности, остальные же заслуживают только забвения. Весьма волюнтаристская философия, не правда ли?
* * *
Можно ещё долго говорить об особенностях учения, которое предложил миру Георгий Гурджиев. Однако и этого материала вполне достаточно, чтобы заметить определённое сходство между тем, что говорила Блаватская, и тем, чему учил Гурджиев. Снова попытка объединить западные мировоззренческие концепции с восточными; снова обращение к Тибету, как духовному центру; снова требование самосовершенствования под руководством вышестоящего авторитета в лице Учителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36