В подтверждение своих слов из кармана джинсовой курточки он извлек миниатюрный диктофон, перемотал и нажал на "воспроизведение".
"...Гаденыш толстозадый, сейчас я нашлю на тебя..." - зазвучало из прибора.
Мне стало не по себе. Опять ты, Гончаров, въехал по самые уши. Если родители у этого мерзавца аналогичные, то это дело они просто так не оставят. Затаскают по судам или будут вытягивать твои сосцы до полного твоего изнеможения и ранней кончины. Думай, Гончаров. У тебя прекрасная светлая голова. Ты отлично ловил жуликов и разгадывал кроссворды, неужели этот несовершеннолетний вымогатель умнее тебя?
- Да ни хрена там нет! - счастливо засмеялся я. - На понт берешь!
- Ты чё, глухой? Послушай. - Он прибавил звук и поднял диктофон выше.
- Конечно ничего нет! Тоже мне, фраера нашел, не на того нарвался. До встречи, парень! - Я сделал вид, что собираюсь уйти.
- Ну и глухарь. - Он приблизил диктофон с моей нехорошей речью к ограде. - Теперь слышишь?
В прыжке я попытался вырвать машинку, но юный пакостник оказался проворнее. Отскочив в глубь двора, он на помощь позвал своего четвероногого друга, и теперь они лаяли на меня сообща.
Немного придя в себя, толстый мальчик назначил новую цену:
- Недоумок, никогда не делайте резких движений. Вы меня напугали, а значит, должны выплатить за это компенсацию. Итого: магнитофонная запись плюс моральные издержки, всего четыре миллиона, а если вы что-то захотите узнать насчет дяди Глеба, то это составит еще два миллиона.
Чертовщина какая-то. Я стоял перед решетчатыми воротами, еще не вполне осознав случившееся. Меня, взрослого мужика, имеющего кое-какой опыт в обращении с преступным элементом, вот так запросто взгрел двенадцатилетний паскудник. Видел бы кто со стороны, описался бы от смеха. Но смешно мне не было. Картинки одна краше другой рисовало услужливое воображение.
- Мальчик, - откашлявшись, спокойно начал я, - давай-ка бросим дурить и как все цивилизованные государства сядем за стол переговоров. Да убери ты свое животное, я предлагаю за эту пленку, вместе с компенсацией, один миллион рублей, больше у меня просто нет. Уверяю, тебе за нее больше никто не даст.
- А я прошу четыре, и это мое последнее слово. Папаня одобрит мои действия.
- Мальчик, в наше время пионеры так не поступали. Они были честными мальчиками.
- Вот и катись в свое время, к своим мальчикам, а я делаю свой бизнес.
Я опять начал терять терпение. Уходит драгоценное время, а я здесь занимаюсь непонятно чем. Угроза от пацана исходит реальная, но это не значит, что я должен играть с ним целый день. Но самое неприятное - то, что запись он может размножить и тогда концов не найдешь, но не отдавать же в самом деле ему четыре миллиона. Это уже маразм. Брать его силой тоже нельзя. Во-первых, соседи, во-вторых, собака и в-третьих, что самое главное, неизвестно, какой у него пистолет. Я стоял, не зная, что делать, как лиса на сыр облизываясь на негодяйчика.
- Мальчик, - снова начал я, - вспомни старую русскую пословицу: "Лучше синица в руке, чем журавль в небе". Миллион я тебе отдаю прямо сейчас. Подумай, это выгодно. Ну, на кого ты будешь писать заявление, когда ты даже не знаешь, как меня зовут?
- Вы последнее время часто бывали у дяди Глеба.
- Дядя Глеб мертв, - радостно возразил я. - А мертвые не говорят.
- Я знаю, но жива его дочь, тетя Саша, она позавчера ночью к вам в баню приходила. Уж мне-то она сообщит ваши реквизиты.
- Тетя Саша тоже мертва, - устало соврал я и поплелся в следующий проулок, подальше от стоящих автомобилей и Юрки, шестым чувством зная, что юный бизнесмен наступает мне на пятки. Выйдя на основную дорогу, я остановил частника.
- Эй, подождите, - задержал меня звонкий голос наглеца. - Я согласен на ваши условия, только без обмана. Покажите деньги.
Я отпустил недовольного водителя, соображая, откуда доносится голос. Пацан стоял за деревом, готовый в любую минуту слинять в приоткрытую калитку ближайшего двора. Умный мальчик явно не отличался храбростью. В кармане на ощупь я отодрал десятую часть и, развернув веером, ему показал. Пухлые белые щеки Мальчиша-Плохиша порозовели от удовольствия, а я подумал, что этим приемом нужно было воспользоваться раньше.
- Давай кассету, засранец, только потом получишь бабки, мне некогда.
- Пойдемте в магазин, там при людях и обменяемся, из рук в руки.
- Ты что же, при всем честном народе будешь пересчитывать? Там наверняка найдутся знакомые. Будут просить поделиться.
- А это не твое дело. А просить у меня никто не будет.
- Тогда отберут, еще по тыкве настучат.
- Это они могут, бездельники. Но все равно в магазине безопасней.
Прямо в торговом зале мы совершили сделку "товар - деньги". Я вышел первым, уже наверняка зная, что мой юный друг этой дверью не воспользуется. Я подловил его у служебного входа. Он не успел даже пикнуть, как у него во рту оказался мой грязный, мятый платок. Ошалевшего от ужаса, я затащил его в закуток, где ленивые продавцы складывают производственный мусор.
- Не бойся, пацанчик, - торопливо успокоил я его. - Бить я тебя не буду, деньги тоже не отниму, только не пищи, договорились?
Он кивнул, соглашаясь. А когда я вытянул у него изо рта пробку, сразу же обнаглел:
- Так в цивилизованном обществе бизнес не делается.
- Конечно, - согласился я, - но мы люди темные, продукт времени застоя. Давай-ка диктофон, проверим твою кассету.
Пацан молчал, и я был вынужден самолично извлечь из-за жирной пазухи орудие его труда. С треском всадив кассету, я врубил воспроизведение.
"Ты морячка, я моряк, ты рыбачка, я рыбак, - жизнерадостно сообщил мне Газманов, - мы не встретимся никак".
- А ты, пацанчик, дурак. Разве так делают бизнес? Придется у тебя конфисковать деньги, приобретенные нечестным путем.
С содроганием он отчаянно замотал головой, как будто я собирался конфисковать его сердце. Его жадность была несимпатична, как и он сам, поэтому я ни секунды не раздумывая начал личный осмотр.
- Не надо, я отдам! - запищал он, когда за голенищем сапога я обнаружил и деньги, и настоящую кассету.
- Нет нужды, мой друг, не затрудняй себя, я уже все сделал сам. Но кажется, ты хотел бы на память обо мне оставить деньги? Или я заблуждаюсь? Отвечай, или я ухожу.
- Конечно хочу.
- Тогда расскажи, кого ты видел у Глеба Андреевича? Можно коротко, но чтобы ясно.
- Днем, когда было еще светло, часа в четыре, к нему пришел мужик.
- Кто такой, во что одет, рост, комплекция?
- Рост средний, даже маленький, худой.
- Худой - это относительно тебя, а если на международный стандарт?
- Прошу не касаться моих физических недостатков, я вообще средней плотности, - обиженно заявил толстячок. - Одет он был в меховую джинсовую куртку, какие уже не носят. Такие же штаны и рыжую кроликовую шапку. Добрался он своим ходом без машины.
- А лицо, какого типа у него было лицо? Китайское, русское или негритянское?
- Только не негр, это точно. И еще у него были усы. Больше ничего нельзя было разглядеть, даже в бинокль, потому что на нем были большие темные очки, а подбородок закрывал белый свитер с высоким воротом.
- Кто еще, кроме него, приходил к твоему соседу?
- Больше никого не было, а потом часов в девять вы сами пришли. Я сначала думал, что вы и убили дядю Глеба, но потом передумал.
- Спасибо, а кто же, по-твоему, убийца?
- Надо думать. Одно мне понятно. Человек этот приходил не в первый раз. Держал себя по-хозяйски. Дядя Глеб встретил его как старого знакомого.
- Да ты, я вижу, готовый Нат Пинкертон. Скажи тогда, куда и когда он ушел?
- А вот этого я и сам не знаю. Но задняя часть дома выходит к оврагу, и возможно...
- Умный ты мальчонка, смышленый. Деньги оставь себе и больше в это дело не суйся. Если ты мне понадобишься, я дам тебе знать, успокойся, за умеренную плату. Кто-то другой будет спрашивать - ты ничего не видел. Хорошо?
- Посмотрим, - уклончиво ответил мой осведомитель, отправляясь восвояси.
Лежа на рулевой колонке, Юрка спал. Не тревожа его, я спустился в полузаснеженный овраг, прикидывая, в каком месте мог пройти лиходей. Получалось, что в любом, но на одном участке это сделать было удобнее, и именно там, на глинисто-песчаной почве, я обнаружил след башмака прыгнувшего с высоты человека. Их было несколько, но один вполне пригодный для фотографирования, что я и сделал, взяв у Юрки камеру. Уже через несколько метров следы исчезали, теряясь в мешанине снега, песка и гнилых листьев. Но и того, что я узнал, было вполне достаточно. Теперь если к моим сведениям приплюсовать результаты экспертизы, то может получиться интересная картинка. Она уже сейчас прорисовывалась некоторыми фрагментами. Ладно, вскрытие покажет, философски решил я, возвращаясь к машинам. Отдав Юрке фотокамеру, я следом протянул пять лимонов.
- Это мне? - глупо спросил он. - За что такие деньги?
- Заработал. Помнишь, позавчера ты стоял на шухере, когда я замочил депутата? Это твоя доля.
- Все шутишь, Гончаров, - довольно проворчал сосед, рассовывая пачки по карманам. - Хорошая у тебя работа, и платишь нехило. Может, зачислишь в штат своей конторы?
- Нет, спасибо, у меня штатных дураков хватает.
- У тебя даже штат, не знал, и кто это?
- Я сам. Короче, сейчас езжай в свой департамент, прояви пленку и отпечатай пять последних кадров. Пару снимков отдай начальнику, с объяснением, откуда они. Далее, выясни адрес Александры Глебовны, в девичестве Чистовой. Узнай дни и время приема кандидатов Дьяконова и Гарина, после чего либо звони, либо приезжай ко мне домой.
- Слушаюсь, начальник! Все будет сделано ювелирно и в срок.
"Еще бы ты меня не слушался, - думал я, запуская двигатель. - За такие бабки я бы сам на пузе извертелся". Но что мы имеем? В нашем банке налицо два преступления. Нет, преступлений больше. Два, или три, или больше преступлений, между собой совершенно не связанных. А может быть, и связанных. Начнем от печки.
В четверг под колеса моей машины кидают невменяемую бабу, фаршированную наркотиками, и сразу же пытаются избавиться от меня. Ранее такое преступление уже было зарегистрировано в соседней области. Мою машину угоняют. Поздним вечером следующего дня ко мне случайно попадает Настя Григорьева. У нее проблема, пропала мать. А через день, то есть два, точнее, во вторник мой пленник, захвативший случайно мою машину, становится свидетелем, как некую даму по кличке Белка насильно накачивают наркотиками, а потом сообща играют с ней в интимные игры - или наоборот... Не суть важно. Итого две случайности. Это то, что касается лесных разбойников. Теперь займемся депутатами. По настоятельной просьбе и совету комиссара я вынужден просить кров у моего старого знакомого Глеба Андреевича Чистова. В тот момент, когда он уезжает за дочерью, любовно собранный им компромат забирают. Я бросаюсь в погоню, возвращаю материалы, за что он выделяет мне некоторую сумму.
На следующий день я нахожу наемников и одного из них увожу в лес. Точнее, увозят меня, но какая разница. Уж больно часто два независимых друг от друга преступления соприкасаются. Может быть, благодаря только моей персоне? Как бы то ни было, но мне это не нравится, как не нравится и смерть Чистова. Кто мог его убить? Дьяконов или Гарин? Вполне вероятно, и тут в немалой степени моя заслуга. Зачем мне было сообщать Дьяконову о том, что имеется дубликат его досье? Это вполне могло толкнуть его на преступление. Не своими руками, конечно.
Мог это сделать и Гарин, если Глебушка в ожидании мзды сообщил ему о наличии папки.
Но в том или ином случае господа наняли бы проверенную бригаду головорезов, вроде тех, с которыми мне пришлось недавно столкнуться. В данном же случае сработал одиночка, причем не профессионал, раз так откровенно оставил след своего башмака, причем на редкость маленького размера. Редко кто из мужиков нынче носит сороковой размер сапог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20