Дом не был пуст, и я это предвидел.
Жена будущего депутата не могла позволить себе такой роскоши, как работа. Если она одна, то справиться с ней будет несложно, если, конечно, с испугу она не начнет палить из дробовика. А если в доме какая-нибудь горничная, кухарка или служанка? Наблюдаем дальше. Кухарки в доме не оказалось, но из гаража вышло что-то похуже, одетое в спортивные штаны и черную куртку. Очевидно, господин Дьяконов всерьез берег честь своей жены, если и днем оставлял при ней стражника. Это был непредвиденный вариант. Собаки плюс жена плюс колючая проволока плюс омоновец - это было многовато для больного печенью Гончарова. Неужели мне придется отступить? Омоновец тем временем вышел из дома уже экипированный в стандартную униформу. Вскоре из гаража выплыл "мерседес" и остановился возле дома, кого-то ожидая. От возбуждения у меня зачесались ладони. Ожидание затянулось. В нетерпении находился не только я. Уставший ждать омоновец тоже. Автомобиль просигналил, торопя неспешную пассажирку. Она наконец появилась, в беличьей шубейке, нарядная как новогодняя елка. С большим удовлетворением я признал в ней хозяйку. Таким образом, два элемента, препятствующие моему предприятию, исчезают. Остается колючая проволока, собачки и возможная кухарка.
Посмотрим, что дальше... С идиотской радостью псы проводили автомобиль и попробовали заняться любимым собачьим делом - свадьбой. В ходе их всяческих манипуляций я понял, что рыжая шавка играет роль жениха, но безуспешно. Ему явно недоставало экстерьера. Бедное животное! Наблюдать за ними - сплошной цирк, но в конце концов, не для этого я сюда пришел. Их повадки можно изучать в зоопарке или по телевизору в передаче "В мире животных". Через двадцать минут, устав от долгого и непродуктивного ожидания, слепив крепкий снежок, я запустил им в окно.
Ничего, кроме неприятности, это не принесло. Дом засвистел, заулюлюкал, как стадо недовольных зрителей. Им в унисон затявкали хвостатые твари, а на высокое крыльцо выползла обалдевшая девка. Она глупо, по-птичьи крутила головой, стараясь понять, откуда грядет опасность. Через увеличительные стекла бинокля я понял, что девка не совсем трезва и остановиться на достигнутом не желает, потому что в ее руке был любовно зажат стакан коричневато-зеленой жидкости. Видимо, потихоньку она трясла коньячные запасы Лени Дьяконова. И что самое главное, она не ожидает скорого появления хозяев. Это я понял и пожелал ей качественного обалдения. Для этого я определил ей полчаса. В моей торбе неприкосновенных запасов всегда хранится пачка сигарет, пачка печенья и фляжка спирта. Мне показалось, что настало время его потревожить. Через час я повторно потревожил дьяконовские окна. Результат оказался ошеломляющим. Молчала сигнализация, молчали собаки и бездействовала девка. Подумав, я решил, что пьяная кухарка спит, позабыв вновь врубить сирену. Пришло мое время.
Индикатор показал, что проволока под напряжением. Изверг вы, господин Дьяконов, а вдруг в ваш дом пожелает проникнуть не Гончаров, а простой советский грабитель? Это же грех на душу! Со звонким щелчком бокорезы обезвредили нужный мне участок забора, самый незаметный по своему периметру.
Перекинув в осажденную крепость баул, я перебрался сам. Тихий снегопад закрывал следы и превращал меня в доброго Деда Мороза. Выламывать окна не было нужды. Я просто открыл незапертую дверь, оказавшись в царстве тепла и божественного запаха вкусной пищи. Кухарка с трудом выползла из кухни, посмотрела на меня мутным оком и задала неприветливый вопрос:
- Ты кто?
- Дедушка Мороз, вам подарочки принес. Детям вермута стакан, а тебе большой банан!
- Не, мужик, я бананы не люблю, - стараясь отвечать осмысленно, она наморщила лоб, - я люблю коньяк, на крайняк - ликер. Давай выпьем! Только ты хозяину ничего не говори. Дерется сильно.
- Конечно выпьем, снегурочка моя, внученька. Дай-ка я тебя обниму.
Крепко обняв бабу, пахнущую луком, коньяком и здоровым телом, я всадил в ее мускулистую задницу иглу тюбика-шприца. Она задергалась, пытаясь возражать, но силы были неравные. Победило снотворное, напрочь отбивающее память. Немного погодя я возложил мою жертву на угловой диванчик, выглотал недопитый ею коньяк и отправился на разведку. Первый этаж, не считая подсобных помещений, состоял из гостиной, кабинета и двух небольших комнат, в которых, по моим догадкам, проживала охрана и оставленная мною кухарка. На втором вольготно раскинулись супружеская спальня и ряд ничейных комнат, видимо для гостей. Они меня интересовали мало, поэтому все внимание я заострил на спальне. Она была меблирована суперэкстрагарнитуром ненашенского производства со множеством лишних для меня предметов. В мою бы жалкую квартирку не поместить и трети. Но настоящего внимания заслуживали только два шифоньера и пятиспальная низкая кровать под воздушно-прозрачным пологом. Интересно, зачем он, если через него все видно и тепла он не держит? Ладно, не твоего это ума дело, Гончаров, думай, где лучше разбить лагерь, так, чтобы и самому было комфортабельно, и хозяев не стеснять.
Лучше всего этой задаче отвечали два шифоньера, но где гарантия, что, явившись домой, хозяева не начнут бесцельно дергать их за дверцы? Мне это не нужно. Оставалось необъятное лоно кровати. Точнее, узкое пространство под ним. Первым делом я разулся, снял куртку и, тщательно упаковав вещи, спрятал их под кровать. Потом, спустившись вниз, нашел швабру и аккуратно протер полы, уничтожая следы подошв. Покончив с этой процедурой, я залез под кровать, проверяя, удобно ли моей душонке будет там находиться. Выходило, что не очень. Но если постоянно лежать на спине, то терпимо. Рядом я скрупулезно разложил шприцы, газовый баллончик, пистолет, кляпы и веревки. Теперь с чистой совестью и во всеоружии можно было ждать гостей, то есть хозяев. Полежав таким образом минут пятнадцать, я подумал, что их прихода можно подождать сидя в кресле возле окна, контролируя въездные ворота. Так даже удобнее, если придвинуть к себе бар-холодильник. Ждать мне пришлось больше часа, уже давно стемнело, и во дворе включилось автоматическое освещение. Часы в гостиной пробили семь раз, когда ворота медленно покатились в сторону, пропуская подъехавший автомобиль. Вернулась Дьячиха. Проворной мышью я юркнул под койку, ожидая развития предстоящих событий. Начались они сразу, потому что дверь спальни, как и дверь коридора, была открыта, и мне отлично слышалось то, что творится внизу. А внизу творился скандал.
- Ах ты, шлюха! - верещала хозяйка. - Ты опять нализалась. Сколько же можно терпеть. Нет, ты смотри - она не желает просыпаться! Сергей, растормоши ее! Я эту дрянь наконец выкину к чертовой матери. Мало того, что она надирается, она надирается моим коньяком! Да вставай же ты, тварь немытая, дрянь подзаборная.
Послышался стук упавшего тела, и повисла вопросительная тишина.
- Ой, Сергей, она не дышит. Боже мой, я убила ее. Как же так... Что делать, Сережа?
- Дай зеркальце... Да живая она, напоролась в задницу. Гляди, целую бутылку высосала. Теперь до утра будет лежать трупом. Пусти, я ее в люлю отнесу.
- Слава Богу, ну завтра она у меня получит... Сережа, я в ванную.
На моем горизонте показались персидские тапочки с помпонами. Они продефилировали к шифоньеру. Послышался треск снимаемой одежды, потом уже голые пятки протопали к ванной комнате. Через пятнадцать минут они прошлепали к лежанке и исчезли. На мою грудную клетку слегка надавила пружинная решетка. Я немного отодвинулся правее, с грустью понимая, что рано или поздно на этом месте возляжет мужик. Уже через пятнадцать минут Дьячиха капризным голосом, стуча от нетерпения ножкой, завыла:
- Серж, ну где же ты, лисичка уже в кроватке ждет братца петушка. Она его хочет съесть.
Чтоб вам провалиться, с тоской подумал я. А снизу уже слышался грозный рев:
- Идет серый волк к лисичке-сестричке, несет в штанах петушка-гребешка.
- Скорее, серый волк, а то придет злой хозяин с маленьким ружьишком, не даст мне скушать твоего петушка.
Не волнуйтесь, злорадно подумал я, врубая диктофон, если не увидит, то услышит. Волчишко - омоновец - весил пудов шесть, это сразу определили мои ребра. Я не видел, что они там наверху вытворяли, но, судя по возгласам, что-то из ряда вон выходящее. С полчаса, как лошади на ипподроме, они скакали на моей больной печени. Самое ужасное было в том, что они как будто издевались надо мной специально. Стоило мне отодвинуться левее или правее, их бешеный клубок перемещался следом, трамбуя и взбивая проглоченные днем пиццы. Мне начинало казаться, что их любовная потеха несколько затянулась. Желудок был того же мнения, пицца просилась наружу. Если бы было темно, то, изловчившись, я бы выбрался из-под этой трамбовочной машины, но развратники предпочитали тешиться на свету. Им не было никакого дела до того, что господин Гончаров желает опорожниться. Да, Константин Иванович, в подобной ситуации ты еще не бывал, и поделом тебе! Господи, но почему они так долго? Еще и воют как скаженные. Лисички-сестрички, зайчики-мальчики, тьфу, сволочи развратные. Одна радость - диктофон записывает. Наверное, Дьяконову будет неприятно услышать эту запись. И петушку-омоновцу достанется. И лисичке-Дьячихе перепадет. Слава Создателю, кажется, мучения мои кончаются. Заорав в две глотки, они подходили к наивысшей точке экстаза.
И им вторил требовательный и злой автомобильный сигнал. От удовольствия я рассмеялся вслух. Приехал долгожданный хозяин. Дышать мне стало легче, потому что серый волк тут же упорхнул трусливым воробьишком, а неудовлетворенная лисичка поплелась отмывать грехи. Я вздохнул с облегчением и тихонько проверил запись. Получилось отлично. Интересно, сколько бы за нее запросил толстый мальчик Славик? Наверное, не меньше лимона.
Голые пятки вышли из ванной комнаты, когда в дверь постучали.
- Чего тебе? - не очень любезно отозвалась их обладательница.
- Лида, я хочу кушать, а твоя Катька опять в сиську пьяная. Изволь подать к столу сама.
- Хорошо, Леонид, иди к столу, я сейчас спущусь, что-нибудь приготовлю. - Зашуршал халат, зашлепали тапочки, и Дьячиха отправилась кормить своего рогоносца, я же опрометью бросился в сортир, твердо зная, что мне отпущено только несколько минут. В регламент я уложился. Более того, еще пришлось ждать, когда супруги насытятся и захотят принять горизонтальное положение. Из их дальнейшей беседы, что продолжалась в спальне, я понял, как обстоят предвыборные дела. Как замечательно лидирует он, Леонид Дьяконов, и какие сволочи его конкуренты. Сплошные мафиози, бандиты и гомосексуалисты.
- Конечно, заинька, им трудно с тобой бороться, сказывается твое происхождение и тесная связь с рабочими. Да и интеллектом ты будешь повыше. Не надо, заинька, ты ведь очень устал, а завтра опять трудный день. Я и сама измоталась, бегая с твоими прокламациями. Давай спать, котик.
Я полностью был с ней солидарен, второго вибропрессинга я бы не выдержал, но иной точки зрения, к сожалению, придерживался политический деятель.
- Киска, я действительно устал, как шахтер, но...
- Отстань!.. Да отстань же, тебе говорю... Ну на... на... только быстрее!
Удивительно, но на сей раз Дьячиха вела себя исключительно целомудренно. Я даже не понял, когда у них все кончилось. Послышался мощный мужицкий храп, а неверная супруга вновь зашла в ванную. Пора было браться за работу и мне.
Выбравшись из-под кровати и прихватив пару кляпов и шприцев, я осторожно заглянул в полуоткрытую дверь ванной. Улучив момент, когда Лида повернулась ко мне спиной, я крепко обхватил ее сзади и легонько придушил, совсем легонько, чтобы она не смогла заорать. Опытным бандитским жестом я воткнул ей кляп, а в голую попку шприц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Жена будущего депутата не могла позволить себе такой роскоши, как работа. Если она одна, то справиться с ней будет несложно, если, конечно, с испугу она не начнет палить из дробовика. А если в доме какая-нибудь горничная, кухарка или служанка? Наблюдаем дальше. Кухарки в доме не оказалось, но из гаража вышло что-то похуже, одетое в спортивные штаны и черную куртку. Очевидно, господин Дьяконов всерьез берег честь своей жены, если и днем оставлял при ней стражника. Это был непредвиденный вариант. Собаки плюс жена плюс колючая проволока плюс омоновец - это было многовато для больного печенью Гончарова. Неужели мне придется отступить? Омоновец тем временем вышел из дома уже экипированный в стандартную униформу. Вскоре из гаража выплыл "мерседес" и остановился возле дома, кого-то ожидая. От возбуждения у меня зачесались ладони. Ожидание затянулось. В нетерпении находился не только я. Уставший ждать омоновец тоже. Автомобиль просигналил, торопя неспешную пассажирку. Она наконец появилась, в беличьей шубейке, нарядная как новогодняя елка. С большим удовлетворением я признал в ней хозяйку. Таким образом, два элемента, препятствующие моему предприятию, исчезают. Остается колючая проволока, собачки и возможная кухарка.
Посмотрим, что дальше... С идиотской радостью псы проводили автомобиль и попробовали заняться любимым собачьим делом - свадьбой. В ходе их всяческих манипуляций я понял, что рыжая шавка играет роль жениха, но безуспешно. Ему явно недоставало экстерьера. Бедное животное! Наблюдать за ними - сплошной цирк, но в конце концов, не для этого я сюда пришел. Их повадки можно изучать в зоопарке или по телевизору в передаче "В мире животных". Через двадцать минут, устав от долгого и непродуктивного ожидания, слепив крепкий снежок, я запустил им в окно.
Ничего, кроме неприятности, это не принесло. Дом засвистел, заулюлюкал, как стадо недовольных зрителей. Им в унисон затявкали хвостатые твари, а на высокое крыльцо выползла обалдевшая девка. Она глупо, по-птичьи крутила головой, стараясь понять, откуда грядет опасность. Через увеличительные стекла бинокля я понял, что девка не совсем трезва и остановиться на достигнутом не желает, потому что в ее руке был любовно зажат стакан коричневато-зеленой жидкости. Видимо, потихоньку она трясла коньячные запасы Лени Дьяконова. И что самое главное, она не ожидает скорого появления хозяев. Это я понял и пожелал ей качественного обалдения. Для этого я определил ей полчаса. В моей торбе неприкосновенных запасов всегда хранится пачка сигарет, пачка печенья и фляжка спирта. Мне показалось, что настало время его потревожить. Через час я повторно потревожил дьяконовские окна. Результат оказался ошеломляющим. Молчала сигнализация, молчали собаки и бездействовала девка. Подумав, я решил, что пьяная кухарка спит, позабыв вновь врубить сирену. Пришло мое время.
Индикатор показал, что проволока под напряжением. Изверг вы, господин Дьяконов, а вдруг в ваш дом пожелает проникнуть не Гончаров, а простой советский грабитель? Это же грех на душу! Со звонким щелчком бокорезы обезвредили нужный мне участок забора, самый незаметный по своему периметру.
Перекинув в осажденную крепость баул, я перебрался сам. Тихий снегопад закрывал следы и превращал меня в доброго Деда Мороза. Выламывать окна не было нужды. Я просто открыл незапертую дверь, оказавшись в царстве тепла и божественного запаха вкусной пищи. Кухарка с трудом выползла из кухни, посмотрела на меня мутным оком и задала неприветливый вопрос:
- Ты кто?
- Дедушка Мороз, вам подарочки принес. Детям вермута стакан, а тебе большой банан!
- Не, мужик, я бананы не люблю, - стараясь отвечать осмысленно, она наморщила лоб, - я люблю коньяк, на крайняк - ликер. Давай выпьем! Только ты хозяину ничего не говори. Дерется сильно.
- Конечно выпьем, снегурочка моя, внученька. Дай-ка я тебя обниму.
Крепко обняв бабу, пахнущую луком, коньяком и здоровым телом, я всадил в ее мускулистую задницу иглу тюбика-шприца. Она задергалась, пытаясь возражать, но силы были неравные. Победило снотворное, напрочь отбивающее память. Немного погодя я возложил мою жертву на угловой диванчик, выглотал недопитый ею коньяк и отправился на разведку. Первый этаж, не считая подсобных помещений, состоял из гостиной, кабинета и двух небольших комнат, в которых, по моим догадкам, проживала охрана и оставленная мною кухарка. На втором вольготно раскинулись супружеская спальня и ряд ничейных комнат, видимо для гостей. Они меня интересовали мало, поэтому все внимание я заострил на спальне. Она была меблирована суперэкстрагарнитуром ненашенского производства со множеством лишних для меня предметов. В мою бы жалкую квартирку не поместить и трети. Но настоящего внимания заслуживали только два шифоньера и пятиспальная низкая кровать под воздушно-прозрачным пологом. Интересно, зачем он, если через него все видно и тепла он не держит? Ладно, не твоего это ума дело, Гончаров, думай, где лучше разбить лагерь, так, чтобы и самому было комфортабельно, и хозяев не стеснять.
Лучше всего этой задаче отвечали два шифоньера, но где гарантия, что, явившись домой, хозяева не начнут бесцельно дергать их за дверцы? Мне это не нужно. Оставалось необъятное лоно кровати. Точнее, узкое пространство под ним. Первым делом я разулся, снял куртку и, тщательно упаковав вещи, спрятал их под кровать. Потом, спустившись вниз, нашел швабру и аккуратно протер полы, уничтожая следы подошв. Покончив с этой процедурой, я залез под кровать, проверяя, удобно ли моей душонке будет там находиться. Выходило, что не очень. Но если постоянно лежать на спине, то терпимо. Рядом я скрупулезно разложил шприцы, газовый баллончик, пистолет, кляпы и веревки. Теперь с чистой совестью и во всеоружии можно было ждать гостей, то есть хозяев. Полежав таким образом минут пятнадцать, я подумал, что их прихода можно подождать сидя в кресле возле окна, контролируя въездные ворота. Так даже удобнее, если придвинуть к себе бар-холодильник. Ждать мне пришлось больше часа, уже давно стемнело, и во дворе включилось автоматическое освещение. Часы в гостиной пробили семь раз, когда ворота медленно покатились в сторону, пропуская подъехавший автомобиль. Вернулась Дьячиха. Проворной мышью я юркнул под койку, ожидая развития предстоящих событий. Начались они сразу, потому что дверь спальни, как и дверь коридора, была открыта, и мне отлично слышалось то, что творится внизу. А внизу творился скандал.
- Ах ты, шлюха! - верещала хозяйка. - Ты опять нализалась. Сколько же можно терпеть. Нет, ты смотри - она не желает просыпаться! Сергей, растормоши ее! Я эту дрянь наконец выкину к чертовой матери. Мало того, что она надирается, она надирается моим коньяком! Да вставай же ты, тварь немытая, дрянь подзаборная.
Послышался стук упавшего тела, и повисла вопросительная тишина.
- Ой, Сергей, она не дышит. Боже мой, я убила ее. Как же так... Что делать, Сережа?
- Дай зеркальце... Да живая она, напоролась в задницу. Гляди, целую бутылку высосала. Теперь до утра будет лежать трупом. Пусти, я ее в люлю отнесу.
- Слава Богу, ну завтра она у меня получит... Сережа, я в ванную.
На моем горизонте показались персидские тапочки с помпонами. Они продефилировали к шифоньеру. Послышался треск снимаемой одежды, потом уже голые пятки протопали к ванной комнате. Через пятнадцать минут они прошлепали к лежанке и исчезли. На мою грудную клетку слегка надавила пружинная решетка. Я немного отодвинулся правее, с грустью понимая, что рано или поздно на этом месте возляжет мужик. Уже через пятнадцать минут Дьячиха капризным голосом, стуча от нетерпения ножкой, завыла:
- Серж, ну где же ты, лисичка уже в кроватке ждет братца петушка. Она его хочет съесть.
Чтоб вам провалиться, с тоской подумал я. А снизу уже слышался грозный рев:
- Идет серый волк к лисичке-сестричке, несет в штанах петушка-гребешка.
- Скорее, серый волк, а то придет злой хозяин с маленьким ружьишком, не даст мне скушать твоего петушка.
Не волнуйтесь, злорадно подумал я, врубая диктофон, если не увидит, то услышит. Волчишко - омоновец - весил пудов шесть, это сразу определили мои ребра. Я не видел, что они там наверху вытворяли, но, судя по возгласам, что-то из ряда вон выходящее. С полчаса, как лошади на ипподроме, они скакали на моей больной печени. Самое ужасное было в том, что они как будто издевались надо мной специально. Стоило мне отодвинуться левее или правее, их бешеный клубок перемещался следом, трамбуя и взбивая проглоченные днем пиццы. Мне начинало казаться, что их любовная потеха несколько затянулась. Желудок был того же мнения, пицца просилась наружу. Если бы было темно, то, изловчившись, я бы выбрался из-под этой трамбовочной машины, но развратники предпочитали тешиться на свету. Им не было никакого дела до того, что господин Гончаров желает опорожниться. Да, Константин Иванович, в подобной ситуации ты еще не бывал, и поделом тебе! Господи, но почему они так долго? Еще и воют как скаженные. Лисички-сестрички, зайчики-мальчики, тьфу, сволочи развратные. Одна радость - диктофон записывает. Наверное, Дьяконову будет неприятно услышать эту запись. И петушку-омоновцу достанется. И лисичке-Дьячихе перепадет. Слава Создателю, кажется, мучения мои кончаются. Заорав в две глотки, они подходили к наивысшей точке экстаза.
И им вторил требовательный и злой автомобильный сигнал. От удовольствия я рассмеялся вслух. Приехал долгожданный хозяин. Дышать мне стало легче, потому что серый волк тут же упорхнул трусливым воробьишком, а неудовлетворенная лисичка поплелась отмывать грехи. Я вздохнул с облегчением и тихонько проверил запись. Получилось отлично. Интересно, сколько бы за нее запросил толстый мальчик Славик? Наверное, не меньше лимона.
Голые пятки вышли из ванной комнаты, когда в дверь постучали.
- Чего тебе? - не очень любезно отозвалась их обладательница.
- Лида, я хочу кушать, а твоя Катька опять в сиську пьяная. Изволь подать к столу сама.
- Хорошо, Леонид, иди к столу, я сейчас спущусь, что-нибудь приготовлю. - Зашуршал халат, зашлепали тапочки, и Дьячиха отправилась кормить своего рогоносца, я же опрометью бросился в сортир, твердо зная, что мне отпущено только несколько минут. В регламент я уложился. Более того, еще пришлось ждать, когда супруги насытятся и захотят принять горизонтальное положение. Из их дальнейшей беседы, что продолжалась в спальне, я понял, как обстоят предвыборные дела. Как замечательно лидирует он, Леонид Дьяконов, и какие сволочи его конкуренты. Сплошные мафиози, бандиты и гомосексуалисты.
- Конечно, заинька, им трудно с тобой бороться, сказывается твое происхождение и тесная связь с рабочими. Да и интеллектом ты будешь повыше. Не надо, заинька, ты ведь очень устал, а завтра опять трудный день. Я и сама измоталась, бегая с твоими прокламациями. Давай спать, котик.
Я полностью был с ней солидарен, второго вибропрессинга я бы не выдержал, но иной точки зрения, к сожалению, придерживался политический деятель.
- Киска, я действительно устал, как шахтер, но...
- Отстань!.. Да отстань же, тебе говорю... Ну на... на... только быстрее!
Удивительно, но на сей раз Дьячиха вела себя исключительно целомудренно. Я даже не понял, когда у них все кончилось. Послышался мощный мужицкий храп, а неверная супруга вновь зашла в ванную. Пора было браться за работу и мне.
Выбравшись из-под кровати и прихватив пару кляпов и шприцев, я осторожно заглянул в полуоткрытую дверь ванной. Улучив момент, когда Лида повернулась ко мне спиной, я крепко обхватил ее сзади и легонько придушил, совсем легонько, чтобы она не смогла заорать. Опытным бандитским жестом я воткнул ей кляп, а в голую попку шприц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20